Когда-то очень давно по телевизору я случайно увидела отрывок какого-то фильма. Я тогда не поняла, ни что это за фильм, ни как он называется, в память врезалась лишь одна сцена: совсем ещё юная девушка с копной непослушных волос стоит на эшафоте на коленях, на глазах ее — темная повязка. Палач просит ее лечь на плаху, но она не может найти ее с крепко завязанными глазами, только шарит руками вокруг себя и в отчаянии восклицает: «Где она? Помогите мне!». Священник, не сдерживая слез, помогает ей лечь, а затем свистит топор…
Только много лет спустя я поняла, что сцена эта, к сожалению, — вовсе не плод фантазии режиссеров, а реальная страница истории, пусть и весьма драматическая и неприглядная.
Джейн Грей, «королева девяти дней», была правнучкой короля Генриха VII и дочерью герцога Саффолка. Никто не готовил ее к тому, что она может оказаться королевой Англии, по правилам престолонаследия она была лишь четвертой, после двух сестер правящего короля Эдуарда VI, Марии и Елизаветы, и собственной матери, Фрэнсис. Большую часть своего детства смышлёная и тихая Джейн была предоставлена сама себе. Ее воспитывали в пуританской строгости и в соответствии с новыми идеями протестантизма.
По тем временам Джейн получила превосходное образование, увлекалась философией, теологией, языками. Общество ее не таких искушённых знанием и просвещенных родителей тяготило юную девушку.. Писатель-гуманист Роджер Ашем как-то посетил охотничье поместье ее отца в то время, как все домочадцы отправились на охоту. Одна лишь Джейн осталась дома, увлекшись чтением «Федона» Платона по-древнегречески. Девочка пожаловалась священнослужителю на то, что родители не понимают ее и строжайшим образом наказывают за любые, даже самые мелкие, провинности.
Король Эдуард VI и Джейн были ровесниками и с ранних лет дружили. Какое-то время ходили разговоры о заключении брака между ними, но вскоре стало понятно, что надежды эти несбыточны. Эдуард был болен туберкулёзом, и болезнь прогрессировала стремительно. К 1553 году в выздоровление 15-летнего короля уже не верил никто.
Герцоги при дворе категорически не желали, чтобы трон заняла старшая сестра короля, Мария, ярая католичка. И тогда регент Эдуарда, Джон Дадли, герцог Нортумберлендский, уговорил умирающего и на все согласного короля подписать завещание в пользу Джейн Грей, в обход всем законам престолонаследия, установленным Генрихом VIII.
Конечно, у герцога был свой резон поставить Джейн королевой, ведь он собирался сохранить власть в своих руках.
В дикой спешке, боясь не успеть к кончине короля, сыграли свадьбу между четвертым сыном церцога Нортумберлендского, Гилфордом Дадли, и Джейн Грей. Таким образом, Джон Дадли становился регентом при своей невестке, слишком юной и несмышленой королеве.
Мнения молодых в вопросе их же брака, конечно, никто не спрашивал, но по некоторым данным 16-летняя Джейн, как могла, пыталась этому браку сопротивляться. Вот только напрямую воле родителей она не повиноваться не могла.
Существует множество разрозненных сведений, как протекало столь недолгое замужество между Джейн и Гилфордом: воспылали ли оно друг к другу сильными чувствами, в фильме, или же вообще практически не пересекались во дворце, занятые свои личными делами? Что же, каждый может думать по-своему: истина все равно нам недоступна.
Перед тем как объявить Джейн новой королевой Англии, Джон Дадли решил перестраховаться и велел найти Марию, истинную наследницу короны, чтобы заточить ее за решетку. Но Мария оказалась быстрее и успела сбежать, а затем и подняла мятеж. Люди только ждали сигнала: все устали от жестокой эпохи регентства Джона Дадли, а изменение порядка престонаследия воспринималось всеми лишь как попытка устроить государственный переворот.
А между тем, Джейн все ещё не вступила в свои королевские права. Несколько раз она отказывалась принять корону пока, наконец, мужу и родителям не удалось ее уговорить. 10 июля 1553 года Тайный совет публично провозгласил Джейн королевой Англии. Джейн вовсе не собиралась быть лишь марионеткой в руках стариков-аристократов: она выпускала прокламации, в которых в резком тоне обвиняла Марию в желании привести страну под контроль папства, готовила какие-то законы, но издать ничего не успела…
Тайный совет же начал собирать свое войско для вооруженного столкновения с Марией. Поход против мятежников возглавил сам Дадли, но потерпел неудачу. Люди просто оказывались воевать и прямо во время боя переходили к Марии, которую считали законной королевой.
Ситуация быстро превратилась в безвыходную, члены бывшего Тайного совета уже не были уверены, что стоило поддерживать безумную идею Дадли с коронацией дальней наследницы Джейн. 19 июля королевой была провозглашена Мария. А 3 августа она уже торжественно въехала в Лондон.
Джейн и ее семья была заключена под стражу в Тауэре. Первое время правления гнев Марии был направлен исключительно на семью Дадли и лишь во вторую очередь — на Джейн, не столько за попытку захвата власти, сколько за оскорбительные прокламации. К тому же, она понимала, что 17-летняя девочка вряд ли по своей воле собиралась захватить Англию. В конце августа Джон Дадли был казнён.
Мария была уже готова отпустить Джейн, но в дело вмешались послы Карла V. Они убедили королеву, что все предатели, даже такие юные, должны быть неприменно наказаны.
Королева послушалась и подписала акт о государственной измене, что обозначало смертную казнь. Однако приводить свой указ в исполнение Мария не собиралась и надеялась найти способ помиловать Джейн.
Но настроение королевы изменилось, когда она узнала, что в восстании Уайетта принял участие отец Джейн, Генри Грей.
Королева назначила казнь на 9 февраля 1554 года. Но проповедник Джон Фекенхем выпросил три дня отсрочки, рассчитывая вернуть Джейн в католичество. Предсказуемо, вера Джейн была слишком непоколебима.
12 февраля сначала на Тауэр-Хилле сложил голову Гилфорд, затем, во внутреннем дворике, Джейн. Перед выводом на казнь она написала на страницах молитвенника своё последнее письмо:
«как сказал Проповедник, время рождаться, и время умирать, и день смерти лучше дня рождения. Ваш друг, знает Бог, Джейн Дадли»
В последние минуты она, по словам очевидцев, лишившись зрения, не могла самостоятельно найти плаху. Но в отличие от красивой картины, знакомые ей люди приблизиться испугались: обречённой девушке помог лишь какой-то человек из зевак.
