Когда сын Алисы Гребенщиковой только появился на свет, обсуждали не его имя, а фамилию предполагаемого отца. Версии шептали за кулисами, на форумах, в редакциях. Кто-то кивал на тренера с шоу, кто-то — на партнёра по льду. А сама актриса в ответ только мягко улыбалась. Без опровержений, без намёков. Просто жила.
Сейчас ему шестнадцать. Почти два метра ростом, спокойный, сдержанный — и будто собран из черт двух миров. Он не любит камеры, но рядом с мамой появляется всё чаще. А люди снова вглядываются в лицо подростка, пытаясь найти ответ на свой старый вопрос: кто же его отец?
И вот, спустя годы, Алиса всё же решила заговорить. Не ради сенсации, а чтобы расставить всё по местам. Без шума. Просто, честно, по-своему. И после её слов стало ясно: правда была всё это время на виду — только не все умели её разглядеть.
Фамилия, которую хотелось спрятать
Если вы думаете, что быть дочкой Бориса Гребенщикова — это как выиграть в «жизненную лотерею», то Алиса с вами вряд ли согласится. В молодости она хотела даже отказаться от фамилии — настолько сильным было ощущение, что её не воспринимают всерьёз.
Ходила в паспортный стол и спрашивала, можно ли стать кем-нибудь другим — хоть Козловской, хоть Ивановой, хоть кем угодно, лишь бы не «дочкой легенды рока».
«Я боялась, что на меня будут смотреть сквозь фамилию. Оценивать не меня, а её. Поэтому было стыдно, страшно, неловко…»
Но всё изменилось. Со временем фамилия перестала быть тяжестью. Она стала щитом — не от публики, а от самой себя. Ведь доказывать себе, что ты чего-то стоишь — куда важнее, чем кому-то там.
Дом — где трое бабушек и две мачехи
Детство у Алисы было… ну, как бы это сказать, необычное. Родители развелись, когда ей было два года. Но «развод» не означал «одиночество». Вокруг Алисы всегда крутилась большая, шумная, очень разнообразная семья: три бабушки, прабабушки, дед, мама, отчим, биологический отец и его новая жена Ирина — та самая, что подарила Алисе первые духи и платья из Лондона.
Все со своими взглядами, вкусами, подходами.
«Одна бабушка водила меня в театр, вторая — в филармонию, третья — просто гладила по голове. Это было очень богато — не в смысле денег, а в смысле ощущений».
Как из Пеппи выросла актриса
Алиса в юности мечтала стать журналисткой — писала в ленинградскую молодежную газету, готовилась к поступлению на журфак ЛГУ. Но мудрый отчим Дмитрий предложил:
«Сходи на подготовительные, посмотри, как там». Сходила. И поняла — не её. Слишком холодно, сухо, академично.
А потом случилась театральная «магия». На прослушивании она сначала читала «Онегина», но не впечатлила. Тогда вытащила из кармана «Пеппи Длинный чулок», сыграла её с огоньком — и поступила. Уже не на журфак, а на актёрский факультет ЛГИТМиК.
Карьера без истерик
В кино Алиса дебютировала ещё студенткой. А к выпуску уже значилась в титрах четырёх фильмов. Но грезила не кино, а МХАТом имени Горького. Её потряс спектакль «Её друзья» по пьесе Виктора Розова. И она попала туда. Сыграла. И ушла — не из-за скандала, а потому что почувствовала: пора дальше.
Работала в театре «Практика», в Театральном доме «Миллениум», играла в антрепризах. Сцену не бросила — но и замыкаться на ней не стала. Попробовала себя в режиссуре, вела авторские программы на радио, читала поэзию с оркестром. А ещё — надела коньки и вышла в эфир.
«Ледниковый период», слухи и тишина
В 2007 году Гребенщикова стала участницей проекта «Ледниковый период». Её партнёром на льду был Алексей Тихонов, а тренером — Илья Авербух. И тут началось…
То ли лёд был скользким, то ли зрители слишком наблюдательными — но журналисты тут же «заметили» между ней и Авербухом нечто большее.
А через пару месяцев — новость: Алиса беременна. Совпадение? Пресса решила, что нет. И во всех СМИ пестрили заголовки, что Авербух — отец её ребенка.
«Алёша — копия своего папы. Но из года в год, вот уже 16 лет, кому-то охота вытаскивать из сундука сплетни и придумывать заголовки…» — заявила актриса спустя много лет.
По словам Алисы, отец ребёнка — Сергей Дандурян, её гражданский муж. И Авербух не имеет к этому никакого отношения.
Он же — оператор, продюсер, человек, с которым она прожила шесть лет. Расстались, когда накопились тишина и невысказанные обиды. Однажды он сказал: «Уходи». И она ушла — не устраивая сцен, не хлопая дверьми. Просто — ушла.
Один дом, один сын и коммунальное сердце
После расставания Алиса скиталась по квартирам подруг. Потом сняла дом в Подмосковье. Потом — обзавелась своим жильём. Не дворец, не замок. Просто дом, где уютно ей и Алексею, её сыну. Он уже совсем вхрослый, а рост под 2 местра.
«Моё сердце — как коммуналка. В нём живут и сын, и театр, и работа, и родители, и друзья. Все как-то уживаются».
Алексей — мальчик с характером. В шестом классе решил перейти на заочку, потому что хотел больше времени на изучение мира. Читает, путешествует, интересуется искусством.
На актёра не тянет, но маму уважает и поддерживает.
«Он считает, что я и мои друзья — безответственные дети. Особенно когда за столом начинаем разыгрывать этюды».
Сегодня и сейчас
Сегодня Алиса Гребенщикова снова играет в МХАТе, где когда-то начинала. Вышла на сцену не ради ностальгии, а потому что ей есть, что сказать. А ещё — снимается в кино. Недавно в конце 2024 года вышел фильм «София. Я есмь», где у неё главная роль. И всё это — без шума, хайпа, саморекламы.
Она всё так же — не похожа ни на кого. Немного хрупкая, немного сильная. Женщина, которая умеет нести своё.
Итог? Его нет. Есть жизнь.
Алиса Гребенщикова не из тех, кто громко хлопает дверьми. Она из тех, кто сначала посмотрит вглубь, а потом тихо закроет за собой.
Не кричит о боли, не жалуется. Просто делает. Живёт. Любит. Молчит. А если и говорит — то по делу.
«Молчать не хочу» — сказала она однажды. И с тех пор её голос — один из самых искренних в этом шумном театре жизни.
