Наталья никогда не думала, что наследство может стать проблемой. Когда тётя Вера умерла, оставив ей двухкомнатную квартиру на окраине города, горе смешалось с неожиданным облегчением. Тётя была единственной родственницей, кто помогал после смерти родителей, и терять её было больно. Но квартира означала возможность наконец-то перестать платить аренду и жить в своём.
Наталья обошла пустые комнаты с потрескавшимися стенами и старым паркетом, вспоминая, как тётя Вера показывала ей здесь семейные фотографии. Теперь предстояло делать ремонт и обустраивать всё заново. Пока они с мужем Андреем снимали однокомнатную квартиру в центре, договор до лета, а потом переедут сюда.
Документы оформились быстро. Наталья сложила их в папку и спрятала в ящик письменного стола. Ключи положила в шкатулку рядом с украшениями тёти. Это было её. Первое в жизни собственное жильё.
Андрей отнёсся к новости спокойно, без особого восторга. — Хорошо, что хоть что-то досталось, — сказал муж, листая вечерние новости на телефоне. — Отремонтируем и переедем.
Наталья ожидала больше сочувствия к потере тёти и радости от появления собственного жилья, но промолчала. Андрей всегда был сдержанным в эмоциях.
Проблемы начались, когда свекровь Галина Ивановна узнала о наследстве. Звонок раздался на следующий день после оформления документов.
— Наташенька, как дела? — голос свекрови звучал слишком ласково для обычного разговора. — Андрюша рассказал про квартиру. Вот удача какая! Жаль, конечно, что тётя ушла, но хоть польза какая-то есть.
Наталья насторожилась. Галина Ивановна никогда не звонила просто поговорить, а тон был странным.
— Да, тётя оставила. Правда, там ремонт нужен серьёзный.
— Ремонт — дело наживное. Главное, что площадь есть. А сколько комнат?
— Две. Но одна проходная, как в старых планировках.
— И всё равно лучше, чем у Лёни с детьми в тесноте маяться, — вздохнула свекровь. — Бедные мальчишки в одной комнате с родителями живут. Тёща у них строгая, места не даёт.
Наталья прикусила губу. Лёня, младший брат Андрея, действительно жил с женой и двумя сыновьями в одной комнате у тёщи. Но при чём здесь наследственная квартира?
— А вы когда переезжать собираетесь? — продолжила Галина Ивановна.
— Летом планируем. Договор аренды до июня, да и ремонт сначала надо сделать.
— Конечно, конечно. Ну ладно, дорогая, не буду отвлекать.
Разговор закончился, но неприятный осадок остался. Наталья не могла понять, почему свекровь так подробно расспрашивала о квартире и зачем упоминала Лёню.
В следующие дни Галина Ивановна звонила чаще обычного. То спрашивала, как дела с ремонтом, то интересовалась, не нужна ли помощь с выбором материалов. Каждый раз в разговоре всплывала тема Лёни и его жилищных проблем.
— Представляешь, тёща опять скандал устроила, — рассказывала свекровь во время очередного звонка. — Говорит, дети шумят, мешают ей телевизор смотреть. А куда им деваться в одной комнате? Детям воздух нужен, пространство.
Наталья слушала и молчала. Намёки становились всё менее тонкими.
— Бездетным, конечно, проще, — вздыхала Галина Ивановна. — Вам что — двум взрослым людям такая площадь. А семье с детьми каждый метр дорог.
— Но мы же тоже планируем детей, — осторожно возразила Наталья.
— Планируете, планируете… А Лёня уже воспитывает двоих. Реально помочь нужно, а не на будущее строить планы.
После таких разговоров Наталья чувствовала себя неловко. Невысказанные претензии висели в воздухе, и становилось понятно, куда клонит свекровь. Наталья пыталась понять, имеет ли Галина Ивановна право так говорить о её квартире.
Андрея эти разговоры не беспокоили.
— Мама просто переживает за брата, — объяснял муж, когда Наталья делилась тревогой. — Не обращай внимания. Просто болтает.
— Но она говорит так, будто квартира должна достаться не нам.
— Наташ, ну что ты выдумываешь? Квартира твоя, документы на твоё имя. Никто ничего не может сделать.
Андрей был прав формально, но Наталья чувствовала, что давление нарастает. Особенно после того, как свекровь начала приводить в пример других знакомых.
— Вот соседка Клавдия Петровна, — рассказывала Галина Ивановна, — квартиру сыну отдала, когда внуки родились. Говорит, молодой семье нужнее. Сама в однокомнатную переехала. Правильно сделала.
— Но у неё была своя квартира, а у нас съёмная, — попыталась возразить Наталья.
— Да какая разница, своя или съёмная? Главное, что детям лучше будет. Лёне та квартира идеально подошла бы — поближе к школе старшего сына.
Наталья начала избегать звонков свекрови, но Галина Ивановна находила способы передать своё мнение через Андрея. Муж возвращался с работы и невзначай упоминал:
— Мама говорит, Лёня совсем измучился в тесноте. Младший сын часто болеет, врач сказал, что нужно больше пространства.
— И что я должна сделать? — напрямую спросила Наталья.
— Ничего особенного. Просто мама думает вслух.
Но мысли вслух звучали всё настойчивее. Галина Ивановна начала говорить о квартире как о семейном имуществе, которым нужно распоряжаться разумно.
— В нашей семье всегда друг другу помогали, — говорила свекровь во время очередного визита. — Когда у одного проблемы, остальные поддерживают. Лёня не просит, гордый очень, но видно же, что мучается.
Наталья сидела на кухне и слушала, как свекровь перечисляет преимущества переезда Лёни в наследственную квартиру. Во-первых, детям будет лучше. Во-вторых, школа рядом. В-третьих, Лёня сможет наконец-то нормально работать, не тратя время на дорогу через весь город.
— А где мы будем жить? — тихо спросила Наталья.
— Да найдёте что-нибудь, — махнула рукой Галина Ивановна. — Вы молодые, здоровые. А Лёне с детьми тяжелее.
Вечером того же дня произошёл решающий разговор. Галина Ивановна пришла не одна, а с Лёней и его женой Светланой. Дети остались дома с тёщей.
Наталья заварила чай, расставила кружки на столе и поняла, что это не случайный визит. Все сидели с серьёзными лицами, как на семейном совете.
— Мы тут посоветовались, — начала Галина Ивановна, — и решили поговорить открыто. Лёне та квартира нужнее. У него семья, дети. А вы пока справляетесь и без собственного жилья.
Светлана кивнула и добавила:
— Нам действительно очень тяжело. Старший сын плохо учится из-за постоянного шума, а младший часто простывает. Врач говорит, нужны лучшие условия.
Лёня молчал, но было видно, что согласен с женой и матерью.
Наталья посмотрела на Андрея, ожидая поддержки, но муж изучал рисунок на скатерти.
— Это моя квартира, — сказала Наталья. — Мне тётя оставила.
— Конечно, твоя, — согласилась Галина Ивановна. — Но мы же семья. Нужно думать о том, кому больше пользы будет.
Тон свекрови изменился. Ласковость исчезла, появились командные нотки.
— Мы решили: эта квартира лучше подойдёт для Лёни. У него дети, семья! А вы где-нибудь перекантуетесь! — улыбнулась свекровь, но улыбка была холодной и решительной.
Наталья почувствовала, как кровь отливает от лица. Слова прозвучали не как просьба, а как приказ. Как будто её мнение вообще не имеет значения.
— Как это — перекантуемся? — Наталья посмотрела на Андрея. — Это наша квартира.
— Наташ, не горячись, — наконец заговорил муж. — Давай спокойно обсудим.
Но обсуждать было нечего. Решение уже приняли без неё.
В субботу утром Наталья решила съездить в наследственную квартиру, чтобы измерить комнаты для будущего ремонта. Взяла рулетку, блокнот и отправилась на автобусе через весь город. По дороге думала о вчерашнем разговоре. Может, действительно стоит помочь Лёне? Но тогда где жить им с Андреем?
Поднявшись на третий этаж, Наталья достала ключи и замерла. Из-за двери доносились детские голоса и шум передвигаемой мебели. Наталья вставила ключ в замок и открыла дверь.
В прихожей стояли коробки с вещами, пакеты с детской одеждой и игрушками. В комнате возились два мальчика — старший лет восьми, младший лет пяти. В углу Светлана складывала постельное белье в шкаф.
— О, Наташа! — обернулась жена Лёни. — А мы тут уже обустраиваются. Лёня говорил, что ты не против.
Наталья стояла в дверном проёме, не понимая происходящего.
— Где Лёня?
— В магазин за продуктами пошёл. Сейчас придёт.
Из кухни вышла Галина Ивановна с довольным лицом.
— Наташенька, как хорошо, что заглянула! — свекровь улыбалась широко и радушно. — Мы тут уже частично перевезли вещи. Ты же не против? Всё равно вы ещё не заехали.
Наталья не успела ответить, как в квартиру вошёл Лёня с пакетами продуктов. Увидев Наталью, брат Андрея смутился.
— Привет, Наташ. Мы… ну, мама сказала, что ты согласилась.
— Я ничего не говорила про согласие, — тихо произнесла Наталья.
Галина Ивановна поспешно вмешалась:
— Наташенька, ну что ты! Вчера же всё обсудили. Решили, что Лёне с детьми лучше здесь будет.
— Мы ничего не решали. Вы решили.
К окну подошёл Андрей. Наталья не заметила мужа сразу — муж стоял спиной и молчал. Теперь Андрей обернулся, но взгляд не поднял.
— Андрей, — позвала Наталья. — Ты знал?
Муж изучал рисунок на линолеуме. Молчание было красноречивее любых слов. Конечно, знал. И промолчал.
Наталья поняла всё. Пока семья собиралась вчера у неё дома для серьёзного разговора, Лёня уже получил ключи и начал переезд. Возможно, Андрей сам передал дубликат.
— Собирайте вещи, — сказала Наталья и пошла в спальню.
Там, на кровати, лежали детские куртки и школьные рюкзаки. На тумбочке стояли фотографии семьи Лёни в рамках.
Наталья открыла шкаф, достала папку с документами, которую спрятала при оформлении наследства. Свидетельство о праве собственности было на её имя.
Вернувшись в кухню, Наталья молча положила документ на стол.
— Вещи собирайте. Сейчас же.
Галина Ивановна возмутилась:
— Ты что, с ума сошла? Родственников выгонять?! Детей на улицу?!
Наталья не ответила. Достала телефон и стала листать контакты. Номер участкового записывала ещё когда оформляла наследство — на всякий случай.
— Ты что делаешь? — Лёня побледнел.
— Звоню в полицию. Незаконное проникновение в жилище.
— Наташа, подожди, — заволновалась Светлана. — Мы же семья. Зачем полицию?
— Я предупредила. Собирайте вещи.
Лёня начал судорожно складывать детскую одежду обратно в пакеты. Дети, почувствовав напряжение взрослых, притихли и прижались к матери.
— Алло, это участковый? — говорила Наталья в трубку. — У меня незаконное проникновение в квартиру… Да, документы есть… Хорошо, жду.
Галина Ивановна всё ещё не верила в серьёзность происходящего:
— Наташа, образумься! На родственников полицию вызывать! Что люди скажут?
— А что люди скажут про то, что вы без разрешения в чужую квартиру въехали?
Андрей наконец заговорил:
— Наташ, давай спокойно решим…
— Спокойно? — Наталья посмотрела на мужа. — Вы спокойно решали за меня. Теперь я спокойно решаю сама.
Участковый Петров Василий Николаевич приехал через двадцать минут. Невысокий мужчина средних лет в форме внимательно изучил документы и составил протокол.
— Квартира принадлежит гражданке Натальи Сергеевне Михайловой, — объявил участковый. — Прошу всех, кто не имеет права находиться в данном помещении, покинуть его добровольно.
Лёня собрал последние коробки. Светлана взяла детей за руки. Галина Ивановна до последней минуты надеялась, что Наталья передумает.
— Наташенька, ну неужели ты так с нами поступишь?
Наталья молчала до тех пор, пока все не вышли. Андрей задержался последним.
— Наташ, мне домой можно?
— В съёмную квартиру — можно. Это пока ещё наш общий дом.
На следующий день Наталья поменяла все замки в квартире. Слесарь Анатолий Фёдорович, пожилой мужчина с золотыми зубами, работал быстро и без лишних вопросов.
— Надёжные замки ставлю, — говорил мастер, вкручивая последний винт. — С такими никто без ключа не войдёт.
Заодно Наталья установила видеодомофон с записью. Теперь каждый визит фиксировался.
Вечером в съёмной квартире Наталья сложила вещи Андрея в большую дорожную сумку. Рубашки, брюки, бритвенные принадлежности, книги. Всё, что принадлежало мужу.
Андрей пришёл с работы и увидел сумку у входной двери.
— Наташ, что это?
— Твои вещи. Можешь забирать.
— Ты меня выгоняешь?
— Я возвращаю тебе свободу выбора. Хочешь жить с семьёй, которая не считается с моим мнением — живи.
Муж сел на диван, закрыл лицо руками.
— Я не хотел так. Просто мама очень настаивала…
— Настаивала, а ты послушался. Даже не предупредил меня.
— Думал, ты поймёшь. Лёне действительно тяжело с детьми.
— А мне, значит, не тяжело?
Андрей промолчал. Что тут скажешь?
Через неделю Наталья подала заявление в ЗАГС на развод. Поскольку детей не было, а имущества общего почти никакого, процедура обещала быть простой. Квартира досталась до брака, поэтому не подлежала разделу.
Галина Ивановна звонила ещё несколько раз, пытаясь уговорить Наталью передумать. То плакала в трубку, то возмущалась, то угрожала, что Андрей найдёт другую женщину.
— Пусть ищет, — спокойно отвечала Наталья. — Главное, чтобы у новой жены не было наследственных квартир.
Месяц спустя Наталья переехала в отремонтированную квартиру от тёти. Выбрала светлые обои, купила новую мебель, повесила фотографии тёти Веры на почётном месте.
В одной из комнат устроила кабинет, в другой — спальню. Было просторно, тихо и уютно. Никто не говорил, кому эта квартира нужнее. Никто не принимал решений за неё.
Соседка тётя Клара, пожилая женщина из соседней квартиры, как-то спросила:
— А где же муж? Что-то не видно его.
— Развелись, — просто ответила Наталья.
— Ох, жалко. А из-за чего, если не секрет?
— Из-за квартиры. Оказалось, у нас разные представления о том, кому она принадлежит.
Тётя Клара покачала головой:
— Ну и времена. Из-за жилья семьи рушатся.
— Не из-за жилья, — поправила Наталья. — Из-за того, что одни люди считают себя хозяевами чужой жизни.
Вечерами Наталья сидела в своей кухне, пила чай и смотрела в окно. Было спокойно. Квартира принадлежала ей — со всеми документами, ключами и правом самой выбирать, кого сюда пускать.
И больше никому.
