Людмила сидела в кресле у окна, держа в руках документы о разводе. Июльский зной проникал сквозь тонкие занавески, но жара не беспокоила — внутри все равно было холодно от принятого решения. Пять лет брака закончились. Окончательно и бесповоротно.
Андрей ушел на работу рано утром, даже не попрощавшись. Последние месяцы супруги общались только по необходимости. Скандалы из-за денег, упреки, молчание за ужином — все это надоело. Людмила устала терпеть равнодушие мужа, его нежелание решать семейные проблемы, постоянные жалобы на нехватку средств при том, что зарплата у Андрея была вполне приличной.
Однокомнатная квартира на окраине города досталась Людмиле по наследству от бабушки три года назад. Тогда молодые супруги радовались — наконец-то свое жилье, не нужно снимать. Андрей сразу взялся за ремонт, потратил около ста пятидесяти тысяч рублей на материалы и работу. Людмила не возражала — пусть муж обустраивает дом по своему вкусу.
Но теперь этот ремонт стал камнем преткновения. Андрей считал, что вложил в квартиру существенную сумму и имеет право на компенсацию при разводе. Хотя юридически недвижимость принадлежала только Людмиле как наследнице.
В среду Людмила записалась на консультацию к Татьяне Владимировне, опытному семейному юристу. Адвокат внимательно выслушала ситуацию, изучила документы.
— Квартира получена по наследству до брака? — уточнила Татьяна Владимировна.
— Да, бабушка умерла в апреле, свидетельство о наследстве получила в октябре. А замуж вышла только в декабре.
— Тогда недвижимость не входит в совместно нажитое имущество, — объяснила юрист. — Но есть нюанс. Если супруг докажет, что существенно улучшил жилье за счет общих средств или своих личных вложений, суд может присудить ему компенсацию.
Людмила нахмурилась. Значит, Андрей не зря упоминает о ремонте.
— Какую компенсацию? — спросила Людмила.
— Зависит от суммы вложений и степени улучшения, — пояснила Татьяна Владимировна. — Нужно собрать все чеки, квитанции, договоры с рабочими. Доказать, на что именно тратились деньги.
Людмила кивнула, мысленно прикидывая, где искать документы трехлетней давности. Андрей хранил все чеки в папке — был педантичным в финансовых вопросах.
Вечером муж вернулся домой мрачнее тучи. Людмила готовила ужин, когда Андрей остановился в дверях кухни.
— Света рассказала, что видела тебя у юриста, — бросил муж без предисловий.
Людмила не удивилась. Света работала в соседнем здании, могла заметить через окно.
— Да, была, — спокойно ответила Людмила, не оборачиваясь от плиты.
— Значит, решение окончательное?
— Окончательное.
Андрей прошел в комнату, грохнул стулом. Через минуту вернулся, лицо красное от возмущения.
— А квартиру как делить будем? — выпалил муж.
— Никак, — ответила Людмила. — Квартира моя по наследству.
— Как это твоя? — взорвался Андрей. — А кто ремонт делал? Кто деньги вкладывал? Я что, дурак, чужое жилье обустраивал?
Людмила выключила плиту, повернулась к мужу.
— Ты делал ремонт для себя тоже. Жил здесь три года.
— Жил! И еще сколько жил бы, если бы ты разводиться не вздумала! — кричал Андрей. — Я сто пятьдесят тысяч потратил! Хочу компенсацию!
— Какую компенсацию? — спокойно спросила Людмила.
— Половину от стоимости ремонта. Семьдесят пять тысяч. Справедливо будет.
Людмила покачала головой.
— Справедливо было бы, если ты не орал на меня каждый день последние полгода.
Андрей замолчал, понимая, что зашел в тупик. Но сдаваться не собирался.
— Я с юристом посоветуюсь, — угрожающе произнес муж. — У меня тоже есть права.
На следующий день Андрей действительно сходил к адвокату. Вернулся воодушевленный.
— Мне сказали, что я могу через суд потребовать компенсацию, — заявил муж за ужином. — Есть судебная практика по таким делам.
— И что дальше? — поинтересовалась Людмила.
— Дальше ты мне добровольно выплачиваешь семьдесят пять тысяч, и мы расходимся мирно. Или судимся.
Людмила молча доела суп. Угрозы не пугали — права свои знала. А вот судебная тяжба не радовала. Время, нервы, адвокатские расходы.
В пятницу вечером в дверь позвонили. Людмила открыла и увидела Клавдию Петровну, свекровь. Женщина выглядела решительно настроенной.
— Здравствуй, Люда, — сухо поздоровалась Клавдия Петровна. — Мне нужно с тобой поговорить.
— Проходите, — вежливо ответила Людмила.
Свекровь села на диван, оглядела комнату оценивающим взглядом.
— Андрюша мне все рассказал, — начала Клавдия Петровна. — Про развод, про твое нежелание договариваться.
— Я не против переговоров, — возразила Людмила. — Но компенсировать ремонт не собираюсь.
— Как это не собираешься? — возмутилась свекровь. — Мой сын три года работал на эту квартиру! Деньги свои вкладывал!
— Клавдия Петровна, квартира досталась мне по наследству. Андрей это знал, когда делал ремонт.
— Знал, потому что думал — навсегда с тобой! — возразила свекровь. — А ты его обмануть решила!
Людмила вздохнула. Разговор принимал предсказуемый оборот.
— Никого я не обманывала. Просто отношения не сложились.
— Не сложились! — фыркнула Клавдия Петровна. — А мой мальчик что, виноват? Хороший муж был, работящий!
— Если такой хороший, найдет себе другую, — спокойно ответила Людмила.
Свекровь вскочила с дивана, глаза сверкали от гнева.
— Ты что, совсем бессовестная стала? Моему сыну ничего не достанется от этого брака? Он же не бродяга с улицы!
— Достанется то, что заработал сам, — отрезала Людмила. — А на мою квартиру прав не имеет.
— Еще как имеет! — выкрикнула Клавдия Петровна. — Ремонт делал, обстановку помогал покупать! Думаешь, просто так все спустим?
Людмила встала, направилась к двери.
— Клавдия Петровна, разговор окончен. До свидания.
— Не думай, что мы сдадимся! — кричала свекровь, натягивая куртку. — Через суд добьемся справедливости!
Дверь захлопнулась, оставив Людмилу наедине с мыслями. Теперь против нее объединились муж и свекровь. Процесс развода обещал стать тяжелым.
На выходных Андрей принес домой папку с документами.
— Вот, — сказал муж, выкладывая на стол чеки и квитанции. — Все расходы на ремонт. Сто сорок семь тысяч восемьсот рублей. Округлим до ста пятидесяти.
Людмила пролистала бумаги. Действительно, суммы внушительные. Плитка, краска, обои, работа мастеров.
— И что ты предлагаешь? — спросила Людмила.
— Половину компенсируешь, — ответил Андрей. — Семьдесят пять тысяч. Или через суд буду требовать всю сумму.
— А если суд откажет?
— Не откажет, — уверенно заявил муж. — Мой адвокат говорит, практика положительная.
Людмила отложила документы. Семьдесят пять тысяч — серьезные деньги. Но и судиться не хотелось.
— Дай подумать до понедельника, — попросила Людмила.
— Думай, — согласился Андрей. — Но больше затягивать не буду.
В воскресенье Клавдия Петровна позвонила три раза. Первый звонок утром.
— Люда, ты подумала? — спросила свекровь без предисловий.
— Еще думаю, — ответила Людмила.
— Особенно думать нечего, — настаивала Клавдия Петровна. — Андрюша справедливого требует.
Второй звонок в обед.
— Люда, не упрямься. Семьдесят пять тысяч — не такие большие деньги для тебя.
— Клавдия Петровна, я же сказала — до понедельника думаю.
— А что думать-то? Сын хороший был, деньги в квартиру вложил. Верни ему хотя бы часть.
Третий звонок вечером.
— Люда, последний раз спрашиваю по-хорошему. Согласишься на компенсацию?
— Пока не решила окончательно, — устало ответила Людмила.
— Тогда готовься к суду, — пригрозила Клавдия Петровна. — Мы справедливости добьемся любыми способами.
В понедельник утром Людмила позвонила Татьяне Владимировне, договорилась о встрече. Нужно детально разобрать ситуацию, понять реальные риски судебного разбирательства.
Адвокат внимательно изучила принесенные Людмилой документы о ремонте.
— Суммы действительно большие, — признала Татьяна Владимировна. — Но есть важный момент. Нужно доказать, что ремонт существенно увеличил стоимость квартиры.
— А разве сто пятьдесят тысяч это не существенно? — удивилась Людмила.
— Зависит от изначальной стоимости жилья, — пояснила юрист. — Если квартира стоила миллион, то ремонт на полтора процента — несущественное улучшение.
Людмила задумалась. Квартира в центре города стоила около двух миллионов рублей. Ремонт составлял менее десяти процентов от стоимости.
— Плюс нужно доказать, что деньги тратились именно на улучшение, а не на текущий ремонт, — добавила Татьяна Владимировна. — Замена старых труб или проводки — это не улучшение, а необходимость.
— То есть шансы у мужа небольшие? — уточнила Людмила.
— Шансы есть, но не стопроцентные, — осторожно ответила адвокат. — Многое зависит от конкретного судьи и качества юридической защиты.
Людмила вернулась домой с легким сердцем. Если риски не критичные, можно не соглашаться на добровольную компенсацию.
Вечером Андрей спросил о решении.
— Решила не платить, — коротко ответила Людмила.
Лицо мужа потемнело.
— Тогда увидимся в суде, — процедил Андрей сквозь зубы.
На следующей неделе Людмила подала заявление о расторжении брака в районный суд. Через день получила уведомление — Андрей подал встречный иск о разделе имущества и взыскании компенсации за ремонт квартиры в размере ста пятидесяти тысяч рублей.
Татьяна Владимировна внимательно изучила исковое заявление мужа.
— Интересно, — протянула адвокат. — Здесь написано, что ваш супруг собственноручно выполнял ремонтные работы. Клеил обои, красил стены, укладывал плитку.
— Полная чушь, — возмутилась Людмила. — Ремонт делала строительная фирма. У меня есть договор и акт выполненных работ.
— Отлично, — кивнула Татьяна Владимировна. — Тогда у нас есть все шансы выиграть дело.
Первое судебное заседание назначили на середину августа. Людмила приехала в суд вместе с адвокатом, Андрей — с Клавдией Петровной и своим представителем.
Судья Марина Геннадьевна внимательно изучила материалы дела, выслушала позиции сторон.
— Итак, — обратилась судья к Андрею, — вы утверждаете, что имеете право на компенсацию за ремонт квартиры?
— Да, ваша честь, — встал Андрей. — Я вложил в ремонт сто пятьдесят тысяч рублей и лично участвовал в работах.
— Какие именно работы выполняли? — уточнила Марина Геннадьевна.
— Клеил обои, красил потолки, укладывал плитку в ванной, — перечислял муж. — Весь ремонт делал своими руками.
Клавдия Петровна энергично кивала, подтверждая слова сына.
— У вас есть доказательства? — спросила судья.
Адвокат Андрея передал папку с документами.
— Фотографии процесса ремонта, показания свидетелей, чеки на материалы, — перечислил представитель.
Людмила удивленно взглянула на фотографии. Действительно, Андрей позировал с кистью в руках, стоял рядом с ведром краски, держал рулон обоев.
— Теперь выслушаем ответчицу, — обратилась судья к Людмиле.
Татьяна Владимировна поднялась с места.
— Ваша честь, ремонт в квартире выполняла строительная компания по официальному договору. Вот документы.
Адвокат передала судье толстую папку.
— Договор подряда с фирмой строительных услуг, акт выполненных работ, справка о том, что все работы выполнены профессиональными рабочими, — объясняла Татьяна Владимировна.
Марина Геннадьевна внимательно изучала документы.
— Согласно акту, все ремонтные работы, включая поклейку обоев и покраску потолков, выполнены силами подрядной организации, — констатировала судья.
— Это подделка! — вскричала Клавдия Петровна, вскакивая с места. — Моему мальчику ничего не достанется?! Ты что, совсем страх потеряла?!
— Соблюдайте порядок в зале суда, — строго предупредила Марина Геннадьевна.
— Какой порядок?! — визжала свекровь. — Тут мошенничество происходит! Документы поддельные!
Судебный пристав подошел к Клавдии Петровне.
— Прошу пройти в коридор, — попросил пристав.
— Не пойду! — упиралась свекровь. — Справедливости требую!
Марина Геннадьевна постучала молотком.
— Объявляю перерыв на десять минут.
Клавдию Петровну вывели из зала. Андрей сидел красный от стыда.
После перерыва заседание продолжилось. Судья подробно изучила представленные документы.
— Истец утверждает, что лично клеил обои, — обратилась Марина Геннадьевна к адвокату Людмилы. — Но в акте выполненных работ указано, что поклейка обоев произведена бригадой рабочих в количестве трех человек.
— Верно, ваша честь, — подтвердила Татьяна Владимировна. — Вот поименный список исполнителей работ.
Судья зачитала фамилии рабочих.
— Фамилии истца в списке нет, — констатировала Марина Геннадьевна.
Адвокат Андрея попытался возразить.
— Мой доверитель мог помогать рабочим, не будучи официально оформленным.
— Тогда почему в исковом заявлении утверждается, что работы выполнены собственноручно? — парировала судья.
Андрей молчал, понимая бессмысленность дальнейших оправданий.
— Кроме того, — продолжила Марина Геннадьевна, — представленные истцом фотографии носят постановочный характер. Видно, что человек позирует с инструментами, а не работает.
Клавдия Петровна, вернувшаяся в зал, снова вскочила с места.
— Постановочные! — кричала свекровь. — А кто постановил? Андрюша честно работал!
— Последнее предупреждение, — грозно произнесла судья.
— Предупреждайте! — не унималась Клавдия Петровна. — Только правду говорить не запрещено! Эта змея моего сына обманула!
Пристав снова направился к свекрови.
— Все, все, молчу, — быстро села Клавдия Петровна.
Судья изучила остальные документы по делу.
— Согласно представленным доказательствам, — объявила Марина Геннадьевна, — спорная квартира получена ответчицей по наследству до заключения брака. Ремонтные работы выполнены профессиональной строительной организацией. Участие истца в ремонте не доказано.
Андрей понуро опустил голову.
— На основании изученных материалов, — продолжила судья, — суд приходит к выводу о необоснованности требований истца.
— Как необоснованности?! — взвыла Клавдия Петровна. — Он же деньги потратил!
— Расходы на материалы не являются основанием для возникновения права собственности, — объяснила Марина Геннадьевна. — Особенно при отсутствии фактического участия в работах.
Клавдия Петровна поняла, что дело проиграно.
— Документы подделали! — обвиняла свекровь Людмилу. — Подкупили строителей! Мошенница!
— Еще одно нарушение порядка, и вас удалят из зала, — предупредила судья.
— Удаляйте! — махнула рукой Клавдия Петровна. — Только справедливости все равно не будет!
Марина Геннадьевна зачитала резолютивную часть решения.
— Брак между сторонами расторгнуть. В удовлетворении иска о взыскании компенсации за ремонт отказать. Расходы по делу возложить на истца.
Андрей молча встал и направился к выходу. Клавдия Петровна догнала сына у дверей зала.
— Андрюша, не расстраивайся, — утешала свекровь. — Найдем другие способы!
— Мам, хватит, — устало ответил Андрей. — Все кончено.
— Ничего не кончено! — возражала Клавдия Петровна. — Будем в вышестоящий суд жаловаться!
— Не будем, — твердо сказал Андрей. — Достаточно позора.
Людмила вышла из здания суда с чувством облегчения. Пятилетний брак официально завершился. Квартира осталась при ней, никаких компенсаций платить не нужно.
Татьяна Владимировна довольно улыбалась.
— Отличный результат, — сказала адвокат. — Фальсификация доказательств сыграла против них.
— А могли бы выиграть, если бы честно действовали? — спросила Людмила.
— Вряд ли, — покачала головой Татьяна Владимировна. — Сумма ремонта относительно небольшая, квартира получена по наследству. Максимум на что могли рассчитывать — частичная компенсация в размере тридцати-сорока тысяч.
Людмила кивнула. Жадность сгубила Андрея и Клавдию Петровну. Захотели получить все сто пятьдесят тысяч и остались ни с чем.
Вечером Людмила собирала вещи бывшего мужа. Андрей должен был забрать их завтра. Пять лет совместной жизни умещались в три чемодана и несколько коробок.
Телефон зазвонил около девяти вечера. Номер незнакомый.
— Людмила? — спросил мужской голос.
— Да.
— Это Борис Михайлович, отец Андрея. Мы не знакомы, но я хотел извиниться за поведение жены и сына.
Людмила удивилась. Свекор никогда не вмешивался в семейные дела.
— Спасибо, Борис Михайлович, — ответила Людмила. — Хотя извиняться не за что. Каждый имеет право защищать свои интересы.
— Клавдия переборщила, — вздохнул свекор. — А Андрей… Андрей глупо поступил. Хорошую жену потерял.
— Что сделано, то сделано, — философски заметила Людмила.
— Да, — согласился Борис Михайлович. — Удачи вам в новой жизни.
После разговора Людмила еще долго сидела у окна, глядя на вечерний город. Пять лет позади. Впереди новая жизнь без скандалов, упреков и корыстных родственников. Однокомнатная квартира казалась сейчас дворцом — своим, уютным, спокойным.
