Наталья стояла у плиты и помешивала суп, когда услышала знакомое покашливание за спиной. Валентина Егоровна вошла на кухню своей особенной походкой — медленной и важной, словно генерал, обходящий владения.
— Опять картошку переварила, — свекровь заглянула в кастрюлю через плечо невестки. — Разве так готовят? Вот мой Антоша любит, чтобы картошечка целенькая была, не разваливалась.
Наталья молча продолжала помешивать суп. За год совместной жизни под одной крышей она научилась не реагировать на подобные замечания. Вернее, старалась научиться.
— Суп отличный получается, — Антон зашёл на кухню и чмокнул жену в щёку. — Пахнет вкусно.
— Это потому что ты голодный, — Валентина Егоровна села за стол. — А вообще надо было мясо сначала обжарить, потом уже в суп класть. Вкуснее получается.
Антон пожал плечами и вышел из кухни. Наталья выключила плиту и принялась накрывать на стол. Из соседней комнаты донёсся голос восьмилетнего Димы:
— Мам, можно я после обеда к Серёже пойду? У него новый конструктор!
— Посмотрим, сначала уроки сделай, — откликнулась Наталья.
— Уроки летом? — Валентина Егоровна всплеснула руками. — Ребёнку отдыхать надо! Замучила парня своими занятиями. В наше время дети всё лето на улице бегали, и ничего, выросли нормальными людьми.
Дима появился в дверях кухни, прислушиваясь к разговору взрослых.
— Димочка, иди сюда, — позвала свекровь. — Бабушка тебе конфетку даст. Не слушай маму, никакие уроки летом делать не надо.
— Валентина Егоровна, мы с Димой договорились — час в день он читает и решает задачки, чтобы к школе не растерять навыки, — спокойно объяснила Наталья.
— Вот именно что вы договорились! А меня кто спрашивал? Я в этом доме живу или где?
Наталья прикусила язык. Этот аргумент свекровь использовала постоянно с тех пор, как переехала к ним год назад. До этого целых два года после свадьбы они жили спокойно — Валентина Егоровна приезжала из соседнего посёлка раз в неделю, иногда реже. Но потом случилось то, что Антон назвал «логичным решением» — его мать продала свой дом и переехала к ним насовсем.
— Зачем мне одной в большом доме сидеть? — объясняла тогда Валентина Егоровна. — Тут и внук рядом, и вам помощь. Я же не чужая.
Антон сразу согласился. Даже не посоветовался с женой, просто поставил перед фактом — мама переезжает, надо освободить дальнюю комнату. Наталья тогда промолчала. Дом был просторный, места хватало. К тому же она надеялась, что свекровь действительно будет помогать — и с Димой посидеть, и по хозяйству.
Реальность оказалась иной. Валентина Егоровна помогать не спешила, зато комментировать каждый шаг невестки считала своим долгом. Как Наталья готовит — неправильно. Как убирает — недостаточно чисто. Как воспитывает сына — слишком строго.
— Антон, скажи своей жене, чтобы не морила ребёнка голодом! — крикнула Валентина Егоровна в сторону гостиной. — Сначала обед, потом уже все эти занятия!
— Мам, не вмешивайся, пожалуйста, — донёсся усталый голос Антона. — Наташа сама разберётся.
Свекровь фыркнула и демонстративно положила перед Димой целую горсть карамелек.
— Ешь, внучок. Бабушка о тебе позаботится, раз мама занята своими глупостями.
Наталья поставила тарелки на стол с такой силой, что они звякнули. Дима испуганно посмотрел на мать, потом на бабушку.
— Я потом конфеты съем, после обеда, — тихо сказал мальчик.
— Правильно, солнышко, — Наталья погладила сына по голове. — Иди, мой руки.
Когда Дима вышел, Валентина Егоровна поджала губы.
— Настраиваешь ребёнка против меня?
— Я никого ни против кого не настраиваю. Просто есть правила, которые мы с Антоном установили.
— С Антоном? — свекровь рассмеялась. — Мой сын никаких правил не устанавливал. Это всё твои выдумки. Знаю я таких мамаш — из ребёнка неврастеника сделаешь своими правилами.
Наталья глубоко вздохнула. Спорить было бесполезно. За год она это усвоила. Любая попытка отстоять свою позицию заканчивалась тем, что Валентина Егоровна напоминала — дом оформлен на неё.
История с домом была отдельной болью. Когда Наталья только переехала к Антону после свадьбы, она не придала значения его словам о том, что дом записан на мать.
— Так надёжнее, — объяснял тогда Антон. — Мало ли что, у матери никто ничего не отнимет. Это просто формальность, дом-то я строил, мои деньги вложены.
Наталья поверила. У неё самой ничего не было — после развода однокомнатную квартиру она оставила бывшему мужу, чтобы только побыстрее закончить бракоразводный процесс. С Димой снимала жильё, пока не встретила Антона.
Первые два года казались сказкой. Антон хорошо относился к Диме, мальчик тянулся к отчиму. Дом был уютный, с большим участком. Наталья разбила огород, посадила цветы. Казалось, наконец-то жизнь наладилась.
А потом приехала Валентина Егоровна с чемоданами.
— Я имею право жить в своём доме! — заявила она тогда, увидев растерянное лицо невестки. — Или ты против того, чтобы мать родная с сыном жила?
Антон тогда обнял Наталью и шепнул:
— Потерпи немного, она освоится и успокоится.
Но свекровь не успокаивалась. Наоборот, с каждым месяцем вела себя всё увереннее. Переставила мебель в гостиной по своему вкусу. Выбросила занавески, которые выбирала Наталья, повесила свои — с огромными розами. Заняла лучшее кресло у телевизора и часами смотрела сериалы на полную громкость.
— Антон, может, поговоришь с мамой? — однажды вечером попросила Наталья. — Она весь день телевизор не выключает, Дима уроки делать не может.
— Да ладно тебе, пусть смотрит. Что ей ещё делать? — отмахнулся муж. — И вообще, не драматизируй. Мама нормально себя ведёт, просто ты слишком чувствительная.
Наталья тогда ничего не ответила. Что тут скажешь? Антон свою мать обожал, в любом конфликте автоматически становился на её сторону. Даже когда Валентина Егоровна откровенно перегибала палку.
Как в прошлом месяце, когда свекровь устроила скандал из-за того, что Наталья купила Диме новые кроссовки.
— Транжирка! — кричала Валентина Егоровна на весь дом. — Деньги на ветер бросает! Мой Антоша в одних ботинках три года ходил, и ничего!
— Это мои деньги, я сама заработала, — пыталась объяснить Наталья.
— Твои деньги? В моём доме нет твоего и моего! Всё общее! И нечего тут свои порядки устанавливать!
Антон тогда просто ушёл в гараж. Вернулся через два часа, когда скандал уже закончился. Сделал вид, что ничего не произошло.
За обедом Валентина Егоровна продолжала причитать:
— Вот в наше время женщины мужей уважали. А сейчас что? Сами с усами, никого не слушают.
— Мам, хватит, — буркнул Антон, не поднимая глаз от тарелки.
— Что хватит? Я правду говорю! Твоя жена меня за человека не считает. Готовит что попало, ребёнка мучает своими занятиями, деньги тратит непонятно на что.
— Валентина Егоровна, я работаю медсестрой в две смены, содержу своего ребёнка сама, ещё и дома всё делаю. Что вам не нравится? — не выдержала Наталья.
Свекровь медленно положила ложку и посмотрела на невестку тяжёлым взглядом.
— А то мне не нравится, что ты забыла, в чьём доме живёшь. Захочу — и выставлю тебя отсюда вместе с твоим заморышем. Это мой дом, мне сын его подарил!
— Мам! — Антон наконец поднял голос. — Что ты такое говоришь?
— А что? Правду говорю! Дом на меня оформлен, я тут хозяйка. А она пусть знает своё место.
Дима испуганно смотрел то на мать, то на бабушку. Нижняя губа у мальчика задрожала.
— Димочка, иди в свою комнату, порешай задачки, — тихо сказала Наталья.
Когда сын вышел, она встала из-за стола.
— Знаете что, Валентина Егоровна? Я больше это терпеть не намерена.
— Вот и катись отсюда! — взвизгнула свекровь. — Бери своего заморыша и катись! Этот дом мне сын подарил!
Наталья медленно поднялась из-за стола. В груди что-то сжалось, но женщина выпрямила спину и посмотрела свекрови прямо в глаза. Не даст этой женщине удовольствия видеть свою слабость.
— Хорошо, Валентина Егоровна. Мы уйдём.
— Вот и правильно! — торжествующе воскликнула свекровь. — Нечего тут нахлебниками сидеть! Найдёшь себе другого дурака, который твоего сопляка терпеть будет!
— Мам, прекрати! — Антон попытался вмешаться, но мать только разошлась сильнее.
— Молчи! Ты слепой что ли? Не видишь, как она тебя вокруг пальца обводит? Прицепилась к тебе со своим выродком, дом мой оккупировала!
— Я не выродок! — вдруг раздался тонкий голосок из коридора.
Все обернулись. Дима стоял в дверном проёме, сжимая кулачки. Лицо мальчика покраснело, глаза блестели от слёз.
— Ты злая! Злая бабушка! Я тебя ненавижу!
Валентина Егоровна аж задохнулась от возмущения.
— Что?! Как ты смеешь, щенок! В моём доме! Да я тебя сейчас!
Свекровь двинулась к мальчику, но Наталья встала между ними.
— Не смейте трогать моего сына.
— Твоего сына? Да кто ты такая вообще? Никто! Приблудная! Со своим ублюдком по съёмным углам скиталась, пока мой дурак-сын тебя не подобрал!
Антон сидел за столом, уткнувшись взглядом в тарелку. Наталья посмотрела на мужа, ожидая хоть слова в свою защиту. Но Антон молчал.
— Димочка, иди в комнату. Собери свои любимые игрушки в рюкзак, — спокойно сказала Наталья.
— Мам, мы уезжаем? — всхлипнул мальчик.
— Да, солнышко. Мы поедем к бабушке Гале и дедушке Коле.
Дима кивнул и убежал в свою комнату. Валентина Егоровна довольно хмыкнула.
— Вот и катитесь! Только вещи мои не трогайте! Всё, что в доме — моё!
Наталья молча прошла мимо свекрови в спальню. Достала с антресолей два чемодана — свой и детский. Методично начала складывать одежду. Сначала свою, потом вещи Димы. Валентина Егоровна стояла в дверях и наблюдала, как ястреб.
— Это платье здесь купленное! Оставь!
— Это платье я привезла с собой три года назад, — спокойно ответила Наталья, продолжая укладывать вещи.
— Врёшь! Антон, скажи ей!
Но Антон не появлялся. Наталья достала из тумбочки документы — свои и сына, сберкнижку, небольшую шкатулку с украшениями, которые остались от мамы. Всё аккуратно сложила в отдельную сумку.
— Что это? Показывай! — Валентина Егоровна попыталась выхватить сумку.
— Это мои документы и документы моего сына. Не прикасайтесь.
Наталья прошла в детскую. Дима сидел на кровати, прижимая к груди любимого плюшевого мишку.
— Мамочка, мы больше сюда не вернёмся?
— Не знаю, милый. Посмотрим.
Женщина быстро собрала детские вещи, учебники, тетради. Взяла альбомы для рисования, которые так любил сын. Свекровь ходила следом и бубнила:
— Только попробуй что-нибудь моё взять! Я полицию вызову! Воровка!
Наталья остановилась и повернулась к Валентине Егоровне.
— Знаете что? Я сейчас пойду к соседям. Пусть Нина Васильевна и Пётр Иванович засвидетельствуют, что я забираю. Чтобы потом не было разговоров, что я что-то украла.
— Да пожалуйста! Хоть весь посёлок собери!
Наталья вышла во двор. В соседнем дворе Нина Васильевна поливала грядки.
— Нина Васильевна, можно вас на минутку?
Соседка подошла к забору. Женщины были в хороших отношениях, часто общались.
— Что случилось, Наташенька? Ты какая-то бледная.
— Мы с Димой уезжаем. Насовсем. Не могли бы вы с Петром Ивановичем зайти к нам, посмотреть, что я забираю? Чтобы потом Валентина Егоровна не обвинила в воровстве.
— Господи, до чего дошло! Конечно, сейчас позову мужа.
Через пять минут соседи стояли в прихожей. Валентина Егоровна надулась, как индюк.
— Чего пришли? Цирк устраивать?
— Мы пришли как свидетели, — твёрдо сказал Пётр Иванович. — Чтобы зафиксировать, что Наталья Сергеевна забирает только личные вещи.
Наталья при соседях ещё раз прошла по дому, показывая, что берёт. Два чемодана с одеждой, сумка с документами, рюкзак с детскими игрушками, несколько книг.
— Это всё. Больше ничего не беру. Вся мебель, посуда, техника остаётся.
— И правильно! Нечего моё добро тащить! — выкрикнула свекровь.
Нина Васильевна покачала головой.
— Валентина Егоровна, как вам не стыдно! Наташа столько лет дом содержала, огород, цветы…
— Не ваше дело! В чужой монастырь со своим уставом не лезут!
Наталья вынесла вещи во двор. Вызвала такси через приложение. Пока ждали машину, Дима прижимался к матери, стараясь не смотреть на бабушку.
— Мам, а дядя Антон с нами не поедет?
— Нет, солнышко.
Антон наконец появился в дверях. Лицо у мужа было растерянное.
— Наташ, ты это серьёзно? Куда ты?
— К родителям.
— Но… Зачем? Мы же можем поговорить, решить…
— Что решить, Антон? Твоя мать выгоняет меня с ребёнком из дома. Ты молчишь. О чём тут говорить?
— Она просто вспылила. Мама не со зла, у неё характер такой.
Наталья посмотрела на мужа. Три года прожили вместе, а будто чужой человек стоит.
— Антон, твоя мать назвала моего сына выродком и ублюдком. При тебе. А ты промолчал.
— Ну что я мог сказать? Это же моя мать!
— А мы кто тебе? Случайные люди?
Подъехало такси. Водитель помог загрузить вещи в багажник. Дима залез на заднее сиденье. Наталья обернулась к Антону.
— Я подам на развод.
— Наташ, подожди! Не надо так! Давай поговорим!
Но Наталья уже села в машину. Когда такси тронулось, Дима обернулся и посмотрел в заднее стекло. Антон стоял посреди двора, а рядом с ним Валентина Егоровна что-то кричала и размахивала руками.
— Мам, ты плачешь?
Наталья вытерла глаза.
— Нет, милый. Просто устала.
Дорога до родительского дома заняла два часа. Родители Натальи жили в областном центре, в трёхкомнатной квартире. Галина Андреевна открыла дверь и сразу всё поняла по лицу дочери.
— Заходите, мои хорошие. Дима, дедушка в комнате, иди к нему. Он тебе новую книжку купил.
Мальчик побежал к деду, а Наталья упала в объятия матери и наконец дала волю слезам.
— Всё, доченька, всё. Плачь. Потом расскажешь.
Вечером, когда Дима уснул, Наталья рассказала родителям всё. Николай Степанович слушал молча, только кулаки сжимал.
— Правильно сделала, что ушла, — сказал отец. — Нечего там было терпеть. Жаль, что раньше не рассказывала.
— Я думала, справлюсь. Думала, Антон образумится, поговорит с матерью.
— Маменькин сынок твой Антон, — вздохнула Галина Андреевна. — Таким проще новую жену найти, чем с матерью спорить.
Телефон Натальи разрывался от звонков. Антон звонил каждый час. Наталья не отвечала. Наконец написала сообщение: «Не звони. Общаться будем через адвокатов».
На следующий день Наталья пошла к юристу. Развод оформить оказалось несложно — имущества общего не было, дом на свекрови, детей общих тоже нет.
— Через месяц разведут, если муж не будет препятствовать, — сказал юрист.
Антон приехал через три дня. Николай Степанович не пустил его дальше порога.
— Наталья не хочет тебя видеть. И мальчика не травмируй.
— Но я должен объяснить! Я мать к себе заберу, мы будем жить вдвоём с Наташей!
— Поздно, Антон. Надо было раньше думать.
Прошёл месяц. Развод оформили без проблем. Антон подписал все документы, даже не пытаясь оспаривать. Наталья устроилась на работу в местную больницу. Дима пошёл в новую школу. Мальчик сначала грустил, но быстро завёл друзей.
Однажды вечером Галина Андреевна сказала дочери:
— Знаешь, а ведь хорошо, что всё так вышло. Представь, жила бы ты там ещё лет десять. Что бы с тобой стало? А с Димкой?
Наталья кивнула. Мама была права. Лучше вовремя уйти, чем всю жизнь терпеть унижения. У неё есть работа, есть сын, есть родители. А это главное.
Через полгода Нина Васильевна позвонила и рассказала последние новости. Антон так и жил с матерью. Валентина Егоровна теперь командовала сыном, как хотела. Заставляла делать всю работу по дому, готовить, убирать. Антон похудел, осунулся. На работе начались проблемы — постоянно опаздывал, потому что мать требовала сначала завтрак приготовить, потом посуду помыть.
— Она теперь всем рассказывает, какая ты неблагодарная была. Только вот никто не верит. Все видели, как ты дом содержала.
Наталья выслушала и пожала плечами. Пусть рассказывает что хочет. Главное — они с Димой теперь спокойно живут, без криков и оскорблений. А это дорогого стоит.
