Дождь барабанил по окнам моей однокомнатной квартиры, словно пытаясь смыть с мира всю боль последних месяцев. Я сидела за кухонным столом, держа в руках чашку остывшего чая и смотря в никуда. Развод был оформлен три недели назад, но раны всё ещё кровоточили. Андрей съехал к своей новой пассии — молоденькой блондинке из отдела маркетинга, с которой закрутил роман ещё полгода назад, пока я, как дура, верила его рассказам о «задержках на работе» и «корпоративах».
Четырёхлетний Максик сидел на полу, собирая конструктор и время от времени поглядывая на меня. Он ещё не до конца понимал, почему папа больше не живёт с нами, но чувствовал напряжение и старался быть особенно тихим.
Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Я не ждала никого.
— Кто там? — спросила я, подходя к двери.
— Алёна, это я, Галина Петровна. Открой, пожалуйста.
Бывшая свекровь. Моё сердце ухнуло вниз. Я знала, что рано или поздно этот разговор случится, но надеялась, что как можно позже.
Галина Петровна стояла на пороге с красными от слёз глазами, сжимая в руках мокрый от дождя платок. Её обычно безупречная укладка растрепалась, а дорогое пальто выглядело помятым.
— Проходите, — вздохнула я, отступая в сторону.
— Алёнушка, — всхлипнула она, снимая пальто, — я только вчера узнала… Почему ты мне ничего не сказала?
Я пожала плечами, проводила её на кухню:
— А что было говорить, Галина Петровна? Всё и так ясно.
Она села за стол, и я поставила перед ней чашку чая.
— Вы же такая красивая пара были, — начала она, глядя на меня полными слёз глазами. — Помню вашу свадьбу… Какие вы счастливые были! И Максик такой хорошенький родился… Полная семья, благополучие. Как же всё так сломалось?
— Жизнь, — коротко ответила я, не желая вдаваться в подробности измен её драгоценного сынка.
— А что теперь с Максимом будет? — всхлипнула Галина Петровна. — Мальчик без отца растёт! Это же травма на всю жизнь! Дети из неполных семей… они же потом сами не могут нормальные отношения строить.
Я промолчала, попивая чай. Чувствовалось, что это только начало.
— Алёна, — продолжила свекровь, — а вы хоть понимаете, что натворили? Андрей же был идеальным мужем! Не пил, не курил, деньги домой носил. Такого мужика ещё поискать надо!
— Галина Петровна… — начала было я.
— Нет, ты послушай! — перебила она меня, глаза её загорелись праведным гневом. — Андрей у меня с детства такой ответственный мальчик был! В школе хорошо учился, институт с красный диплом закончил. Работает в приличной компании, карьеру делает. А главное — семьянин! Он же жить без семьи не может, он для семьи создан!
Я молчала.
— И что же произошло? — продолжала Галина Петровна, повышая голос. — Что ты с ним сделала, что он из дома ушёл? Хороший мальчик так просто не уходит! Значит, ты что-то не так делала, если он к другой женщине подался!
Я почувствовала, как внутри всё сжимается от обиды и злости.
— Галина Петровна, — сказала я как можно спокойнее, — может быть, не стоит сейчас об этом?
— А что тут такого? Правду то не хочется слышать? Жена всегда… — она запнулась, но я поняла, что она хотела сказать.
— Жена что? — тихо спросила я.
— А жена не сумела семью сохранить! — выпалила она. — Не сумела мужа удержать! Наверное, не следила за собой, готовить разучилась, характер испортился. Мужики же просто так не уходят!
Я встала из-за стола и подошла к окну, стараясь сдержать слёзы. На улице дождь усилился.
— Ты знаешь, Андрей мне недавно звонил, — продолжала свекровь за моей спиной. — Плакал по телефону! Говорит, что очень страдает, что скучает по сыну. И по тебе, кстати, тоже скучает. Может, ещё не всё потеряно? Может, стоит попробовать помириться?
Я обернулась:
— Галина Петровна, Андрей сам подал на развод. И съехал он не вчера, а два месяца назад.
— Ну так мужчины же гордые! Может, он ждёт, что ты первая шаг сделаешь? Женщина должна быть мудрее, должна уметь прощать…
— Прощать что именно? — не выдержала я.
— Ну… мужские слабости. Мой покойный муж, царство ему небесное, тоже иногда налево ходил. Но я же понимала — мужская природа такая. Главное, что домой возвращался, что семью любил.
Я закрыла глаза и сосчитала до десяти.
— Галина Петровна, мне кажется, нам стоит закончить этот разговор. Уже поздно, и завтра рабочий день…
— Да какой там рабочий день! — махнула рукой свекровь. — Что может быть важнее семьи? Ты подумай хорошенько, Алёна. Андрей же золотой человек! Такие мужчины на дороге не валяются. А ты… — она окинула меня оценивающим взглядом, — ты уже не девочка. Тридцать лет, ребёнок на руках, развод за плечами. Кто тебя теперь возьмёт? А если и возьмёт кто, то к Максиму как отнесётся? Отчимы же редко к чужим детям хорошо относятся.
Кровь ударила мне в голову.
— Знаете что, Галина Петровна, — сказала я, стараясь говорить ровно, — нам действительно пора заканчивать. Завтра рано вставать, Максика из садика забрать нужно…
— А я подожду, — неожиданно заявила она. — Мне некуда торопиться. А с внуком пообщаться хочется. Может, погуляем потом?
Я посмотрела на часы — половина седьмого. Максика нужно забирать из садика до семи.
— Галина Петровна, мне нужно идти за Максимом. Может быть, увидимся в другой раз?
— Да ты иди, иди, — отмахнулась она. — А я пока тут приберусь немного. Вижу, хозяйство запустила. Мужчины любят, чтобы дома порядок был.
У меня не было сил продолжать спор. Я быстро оделась и выбежала на улицу.
По дороге в садик я старалась успокоиться. Галина Петровна была в шоке от развода, поэтому говорила глупости. Нужно было просто переждать эту бурю, и всё наладится.
Максик радостно бежал впереди меня по дорожке, рассказывая о том, как они сегодня лепили из пластилина ёжика. Я слушала его болтовню и чувствовала, как напряжение постепенно отпускает.
Но когда мы подошли к подъезду, я увидела у входа жёлтое такси. Водитель курил возле машины, а багажник был открыт.
— Странно, — пробормотала я.
Мы поднялись на четвёртый этаж. Дверь моей квартиры была широко распахнута, и в ней маячила фигура Галины Петровны. Она что-то тащила.
— Галина Петровна? — окликнула я её. — Что происходит?
Она обернулась. В руках у неё был мой кухонный комбайн.
— А, пришли, — буркнула она. — Я тут кое-что заберу. То, что по праву принадлежит моему сыну.
— Как это — заберёте? — не поняла я.
Максик прижался к моей ноге, чувствуя неладное.
— А так, — решительно сказала Галина Петровна. — Всё это куплено на Андрюшины деньги. Он же содержал семью, зарплату домой приносил. А ты что — работала? Копейки свои получала в той конторе! На эти деньги только хлеб купить можно было!
Она прошла мимо меня к лифту с комбайном в руках.
— Постойте! — опомнилась я. — Галина Петровна, вы не можете так просто брать мои вещи!
— Не твои, а Андрюшины! — крикнула она из лифта.
Я вбежала в квартиру. На кухне не хватало телевизора — небольшого, который мы покупали специально для кухни. В прихожей валялся кабель от ноутбука, а самого ноутбука не было.
— Мама, а почему бабушка забирает наши вещи? — спросил Максик.
— Не знаю, солнышко. Подожди немного.
Я выглянула в окно. Галина Петровна грузила в багажник такси кухонный телевизор. Водитель помогал ей, явно недовольный происходящим.
Это был какой-то кошмар. Я быстро достала телефон и начала снимать видео через окно. Затем выбежала на лестничную площадку и стала снимать, как свекровь поднимается за следующей партией вещей.
— Галина Петровна! — закричала я. — Немедленно верните всё на место!
— Ничего не верну! — огрызнулась она, проходя мимо меня с моим ноутбуком под мышкой. — Это всё куплено на деньги моего сына! Я имею полное право это забрать!
— Какое право? — я преградила ей дорогу. — Мы в браке всё покупали! Это совместно нажитое имущество!
— Совместно? — фыркнула она. — Да ты же на шее у Андрюши сидела! Он тебя содержал, одевал, кормил! А ты что взамен? Дом в порядке не держала, готовить толком не умела, да ещё и с таким характером. Вот он и ушёл к нормальной женщине!
Я продолжала снимать на телефон всё происходящее.
— И что ты там снимаешь? — фыркнула Галина Петровна. — Думаешь, напугаешь меня? Да я не боюсь! Пусть все знают, какая вы неблагодарная!
— Я снимаю, как вы воруете мои вещи, — сказала я твёрдо. — И если вы сейчас же не вернёте всё обратно, я вызову милицию.
— Милицию? — она остановилась на полпути к лифту. — Да ты что, с ума сошла? Какая милиция? Это же семейные разборки!
— Нет, это кража, — я достала из кармана телефон. — У вас есть две минуты, чтобы вернуть всё назад, или я звоню.
В её глазах мелькнула неуверенность.
— Алёнка, ну что ты как маленькая? — попробовала она сменить тон на примирительный. — Мы же почти родственники были. Андрей же всё равно эти вещи заберёт, когда приедет за своими документами.
— Если Андрей считает что-то своим, пусть сам приезжает и разбирается через суд. А вы не имеете никакого права трогать мои вещи.
Максик выглянул из квартиры:
— Мама, а что случилось?
— Всё хорошо, солнышко. Заходи в дом.
Галина Петровна посмотрела на внука, потом на меня. В её глазах читалось смущение и злость одновременно.
— Ну и зачем тебе всё это? — попробовала она ещё раз. — Комбайн вы всё равно не используешь, я видела, что он пыль на кухне собирает. А ноутбук… что ты на нём делать будешь? Фильмы смотреть? Лучше книжки читать, саморазвитием заниматься, может, тогда и мужа удержать сумеешь в следующий раз.
— Галина Петровна, — сказала я очень спокойно, — я считаю до трёх, а потом звоню в милицию. Раз.
— Да ты что творишь! — возмутилась она. — Я же бабушка твоего ребёнка! Как можно так с родственниками?
— Два.
— Ладно, ладно! — махнула она рукой. — Забирайте своё барахло! Только знай — я этого так не оставлю! Я ещё вернусь! И не одна!
Она развернулась и пошла к лифту.
— Стойте, — окликнула я её. — А вещи кто заносить в квартиру будет?
— Да сама и заноси! — бросила она через плечо. — Руки же есть!
Лифт увёз её вниз, и через несколько минут я услышала хлопок дверцы такси. Затем машина уехала.
Я спустилась во двор. У подъезда валялись мой кухонный телевизор, комбайн и ноутбук. К счастью, дождь к тому времени почти закончился.
— Мам, что это? — Максик появился рядом со мной.
— Это наши вещи, которые бабушка передумала забирать.
— А почему она их забирала?
Я присела рядом с сыном:
— Понимаешь, солнышко, когда взрослые расстраиваются, они иногда делают глупости. Бабушка расстроилась, что мы с папой больше не живём вместе, вот и наделала глупостей.
— А она ещё придёт?
— Не знаю, Максик. Возможно.
Мы вдвоём затащили все вещи обратно в квартиру. К счастью, ничего не пострадало.
Вечером, когда Максик спал, я пересматривала видео, которое сняла. На нём было чётко видно, как Галина Петровна выносит из подъезда мои вещи и грузит их в такси. Слышно было и то, что она кричала о своих правах на эти вещи.
Я отправила видео Андрею с коротким сообщением: «Твоя мать сегодня пыталась украсть мои вещи. Объясни ей, что если она ещё раз появится у моей двери, я обращусь в милицию».
Ответ пришёл только утром: «Извини, я с ней поговорю».
Но я знала, что это не конец. Галина Петровна была женщиной упрямой и принципиальной. Если она решила, что я виновата в разводе её драгоценного сынка, то просто так не отстанет.
Через неделю она действительно вернулась. На этот раз с подругой и какой-то папкой документов. Они пытались доказать мне, что большинство вещей в квартире куплено на Андрея, и у них есть чеки.
Но я была готова. Видеозапись первого визита я уже показала участковому, и тот пообещал провести профилактическую беседу с Галиной Петровной.
— Знаете, — сказала я ей спокойно, — я записала наш предыдущий разговор и передала запись в милицию. Если вы хотите продолжать эти визиты, милости прошу. Только учтите, что за кражу полагается уголовная ответственность.
Подруга Галины Петровны дёрнула её за рукав:
— Галь, пойдём отсюда. Не связывайся.
— Да, — добавила я, — и если вы ещё раз попытаетесь взять что-то из моего дома без разрешения, я буду требовать возбуждения уголовного дела.
Галина Петровна смотрела на меня с ненавистью:
— Ну и правильно, что Андрюша от тебя ушёл! Стерва ты, а не жена! И ребёнок твой вырастет таким же!
— До свидания, Галина Петровна, — сказала я и закрыла дверь.
Больше она не приходила. Но иногда я видела её на детской площадке, где она гуляла с Максимом, когда его забирал отец. Она демонстративно отворачивалась, когда я проходила мимо, и что-то шептала внуку на ухо.
Максик после таких прогулок возвращался грустный и задавал странные вопросы: «Мама, а правда, что из-за тебя папа ушёл?», «А правда, что ты не умеешь готовить?», «А правда, что теперь тебя никто замуж не возьмёт?»
Мне приходилось каждый раз объяснять сыну, что взрослые иногда говорят глупости, когда расстроены, и что он не должен принимать всё близко к сердцу.
Прошёл год. Андрей женился на своей блондинке. Галина Петровна стала бабушкой ещё одному внуку. Максика она видела всё реже — новая невестка не очень жаловала чужого ребёнка.
А я… я научилась жить без мужа, воспитывать сына одна и не зависеть от чужого мнения. Даже от мнения бывших свекровей, которые считают, что имеют право решать, кто виноват в чужом разводе, и забирать чужие вещи.
Видеозапись того дня я так и не удалила с телефона. Иногда, когда становилось особенно тяжело, я пересматривала её и напоминала себе: я сумела защитить свой дом и своё достоинство. И это дорогого стоит.
