Светлана стояла у окна своей трехкомнатной квартиры. Смотрела на вечерний город. Эту квартиру она купила сама. Задолго до встречи с Андреем. Она откладывала каждую копейку, работая сверхурочно. Тогда ей казалось, что собственное жилье — это свобода и независимость. Сейчас же эти стены превратились в клетку.
— Света, мама звонила, — раздался голос Андрея из коридора. — Говорит, у них проблемы.
Светлана обернулась. И сердце тревожно сжалось. За три года брака она научилась распознавать интонации мужа. И сейчас в его голосе звучало то самое виноватое напряжение, которое не предвещало ничего хорошего.
— Какие проблемы? — спросила она, хотя внутри уже знала ответ.
Андрей вошел в комнату, избегая ее взгляда. Светлана заметила, как он нервно теребит телефон в руках, и поняла — дело серьезное.
— Помнишь, они вложились в тот бизнес с недвижимостью? — начал он издалека. — Ну, короче, все рухнуло. Компания обанкротилась, а квартиру они заложили под кредит.
Тишина повисла между ними тяжелым грузом. Светлана медленно опустилась на диван, переваривая услышанное. Родители Андрея всегда казались ей людьми осторожными, но видимо, жажда легких денег победила здравый смысл.
— И теперь им негде жить, — закончил Андрей, наконец подняв на нее глаза. — Свет, я знаю, о чем ты думаешь, но они же мои родители. Не могу же я оставить их на улице.
— Андрей, это моя квартира, — тихо произнесла Светлана, но в ее голосе уже не было твердости.
— Знаю, милая, знаю! — Андрей сел рядом, взял ее руки в свои. — Всего на пару месяцев, максимум! Пока они не найдут что-то подходящее. Папа уже ищет работу, мама тоже подрабатывать будет. Два месяца, Светик, не больше!
Светлана смотрела в его умоляющие глаза и понимала, что уже проиграла. Не могла она отказать человеку, которого любила, даже понимая, чем это может обернуться.
— Хорошо, — выдохнула она. — Но только на два месяца.
— Конечно, конечно! — Андрей расцвел улыбкой и обнял ее. — Ты у меня самая лучшая! Они даже мешать не будут, обещаю!
Полгода спустя Светлана сидела на кухне, но это уже была не ее кухня. Усталость въелась в каждую клеточку тела, а в висках пульсировала тупая боль. Шесть месяцев. Шесть бесконечных месяцев совместной жизни с родителями мужа превратили ее существование в кошмар.
Воспоминания накатывали волнами, каждое болезненнее предыдущего. Вот свекровь Галина Петровна в первый же день переставляет всю посуду в кухонных шкафах.
— Светочка, ну как же ты так неудобно все расставила! — говорила она с улыбкой, которая не доходила до глаз. — Вот смотри, тарелки должны стоять здесь, а чашки — вот тут. Так гораздо практичнее!
Светлана тогда промолчала, решив не создавать конфликт в первый день. Но это было только начало. Галина Петровна методично захватывала территорию, меняя все по своему усмотрению. Занавески в гостиной оказались «слишком темными», ковер в спальне «собирает пыль», а комнатные растения Светланы «загромождают пространство».
А вот другое воспоминание. Светлана приходит с работы, измотанная после тяжелого дня. В квартире пахнет чем-то подгоревшим. На кухне свекровь командует парадом, готовя ужин.
— О, Света пришла! — восклицает Галина Петровна. — Иди быстрее, накрывай на стол. Мужчины скоро придут, а у нас еще салат не готов!
— Галина Петровна, я только с работы, — пытается возразить Светлана. — Может, я хотя бы переоденусь?
— Некогда тут переодеваться! — отмахивается свекровь. — Вон, огурцы нарежь, пока я котлеты доделываю. И стол протри заодно, весь в крошках!
Светлана механически выполняла указания, понимая абсурдность ситуации. В собственном доме она превратилась в прислугу. А свекор Виктор Иванович вообще не замечал ее присутствия, разговаривая исключительно через сына или жену.
— Андрей, скажи своей жене, пусть телевизор тише сделает, — говорил он, когда Светлана сидела в метре от него.
— Галина, спроси у нее, где пульт от кондиционера, — обращался он к жене, игнорируя Светлану полностью.
Самым болезненным было то, что Андрей не замечал происходящего. Или не хотел замечать.
— Свет, ну что ты придираешься? — говорил он, когда она пыталась поговорить. — Мама просто хочет помочь по хозяйству. А папа… ну, он всегда такой был.
Об отъезде родителей уже никто не заговаривал. Они обустроились основательно, словно собирались остаться навсегда.
Светлана вздрогнула, возвращаясь к реальности. Телефон на столе показывал входящее сообщение от банка. Она открыла приложение и замерла. На счету значилось больше девяти с половиной миллионов рублей. Наследство от двоюродной тети, которая всегда любила ее больше других родственников, наконец оформлено. После всех налогов и сборов осталась внушительная сумма.
Светлана гипнотизировала взглядом цифры на экране. Девять с половиной миллионов. Можно купить другую квартиру, уехать, начать новую жизнь. Мысли роились в голове, когда в гостиную вошла Галина Петровна.
— Светочка, что так задумалась? — свекровь села рядом, придвинувшись ближе, чем было комфортно.
Светлана быстро заблокировала телефон, но было поздно — Галина Петровна уже заметила ее движение.
— Да так, работа, — уклончиво ответила Светлана.
— Работа, работа, — покачала головой свекровь. — Знаешь, Светочка, я давно хотела с тобой поговорить. Мы же теперь одна семья, правда? Должны держаться вместе, поддерживать друг друга.
Внутри у Светланы все похолодело. Галина Петровна никогда не начинала разговоры о семье просто так.
— Семья — это самое важное в жизни, — продолжала свекровь, ее голос стал медоточивым. — Мы должны делиться друг с другом и радостями, и горестями. И помогать, конечно же. Взаимовыручка — вот что главное!
Светлана молча смотрела на свекровь, пытаясь понять, к чему та клонит.
— Галина Петровна, что вы хотите сказать? — прямо спросила Светлана.
— Ничего особенного, дорогая, — свекровь улыбнулась своей фирменной улыбкой. — Просто напоминаю, что мы теперь близкие люди. Очень близкие.
Вечером Галина Петровна превзошла саму себя. Стол ломился от блюд — салаты, горячее, даже торт откуда-то появился. Свечи, красивая скатерть, лучшая посуда. Светлана с подозрением наблюдала за этими приготовлениями.
— У нас праздник? — спросил Андрей, усаживаясь за стол.
— Да просто захотелось порадовать семью! — воскликнула Галина Петровна. — Мы так редко собираемся все вместе за хорошим ужином.
Весь вечер свекровь не переставала говорить о важности семейных уз, о том, как они должны быть едины, как важна солидарность и взаимопомощь. Виктор Иванович поддакивал, Андрей улыбался, а у Светланы нарастало напряжение.
— Хватит! — не выдержала она, когда Галина Петровна в очередной раз завела песню про семейное единство. — Говорите прямо, чего вы хотите? К чему все эти намеки?
Повисла тишина. Галина Петровна изобразила обиду, но в глазах мелькнуло торжество.
— Ну что ты, Светочка, какие намеки? — начала она, но Светлана ее перебила.
— Галина Петровна, я не глупая. Весь вечер вы говорите загадками. Так что давайте начистоту.
Свекровь выдержала паузу, потом расплылась в улыбке.
— Я увидела, что деньги тебе уже капнули на счет. И кое-что решила. Твое наследство поделим поровну между всеми, — произнесла она, как нечто само собой разумеющееся.
Светлана онемела. Слова свекрови звучали в ушах, но разум отказывался их воспринимать. Галина Петровна же, воодушевленная молчанием, продолжала:
— Всем достанется почти по два с половиной миллиона! Тебе, Андрюше, нам с Виктором. Справедливо же, мы теперь семья! Все будут довольны, никто не обижен!
Виктор Иванович одобрительно кивал, а Андрей смотрел на Светлану выжидающе, словно и правда считал предложение матери разумным.
Ярость поднялась откуда-то из глубины, горячая и всепоглощающая. Светлана вскочила так резко, что стул опрокинулся.
— Вы совсем обнаглели? — голос ее дрожал от гнева. — Живете в моей квартире, которую я купила на свои деньги! Едите за моим столом, я оплачиваю коммуналку, продукты! А теперь еще и мое наследство делите?
— Света, не кричи, — попытался вмешаться Андрей, но она повернулась к нему, и он осекся.
— Молчи! — выкрикнула Светлана. — Ты обещал два месяца! Два! А прошло полгода! Твои родители заняли мой дом, превратили меня в прислугу, а теперь еще и на мои деньги претендуют!
— Как ты разговариваешь со старшими! — возмутился Виктор Иванович, впервые обращаясь к ней напрямую.
— А как вы со мной разговариваете? — парировала Светлана. — Точнее, не разговариваете! Для вас я пустое место, бесплатная домработница! А теперь еще и дойная корова!
— Света, успокойся, мама просто предложила… — начал Андрей.
— Предложила? — Светлана рассмеялась, и в этом смехе было столько горечи, что все притихли. — Она уже все поделила! Уже решила за меня, как распорядиться моими деньгами!
— Мы же родственники! — воскликнула Галина Петровна. — В семье все общее!
— В семье? — Светлана обвела их взглядом. — Какая семья? Вы паразиты! Присосались и высасываете из меня все! Сначала жилье, теперь деньги! Что дальше?
Слова вырвались наружу потоком, который невозможно было остановить. Месяцы унижений, усталости и разочарования вылились в этот крик отчаяния.
— Вон! — выкрикнула она. — Вон из моего дома! Все!
— Света, ты не можешь… — начал Андрей, но она схватила кошелек, достала пять тысяч и швырнула на стол.
— На гостиницу. Одна ночь. Чтобы духу вашего здесь не было!
Всю ночь Светлана собирала их вещи, складывая в сумки и коробки. Злость придавала сил. Халаты Галины Петровны, рубашки Виктора Ивановича, даже вещи Андрея — все летело в пакеты.
Утром они стояли под дверью. Света только выставила вещи на лестничную площадку, стараясь не встречаться взглядом ни с кем из них.
— Света, давай поговорим! — кричал Андрей.
— Светочка, ну что ты как маленькая! — вторила Галина Петровна.
Светлана сняла с пальца обручальное кольцо и бросила кольцо под ноги мужу.
— Документы на развод подам завтра, — сказала она спокойно. — Такие нахлебники мне не нужны. Ни в качестве родственников, ни в качестве мужа.
Дверь захлопнулась. По ту сторону начался скандал, крики, угрозы. Светлана прислонилась к стене и закрыла глаза. Впервые за полгода она была дома. В своем доме. Одна.
