Василию Шукшину было отмерено не так много — всего 45 лет, но он успел оставить после себя огромное творческое наследие. При жизни ему удавалось удерживать хрупкое семейное равновесие, но с его уходом эта нить оборвалась, и то, что раньше было целым, рассыпалось, постепенно обрастая громкими раздорами и тяжбами.
В эпицентре конфликтов оказалась младшая дочь писателя, Ольга. Её ссора со старшей сестрой Марией зашла так далеко, что в сложностях семейных отношений теперь разбирается суд.
За порогом детства
В жизни Лидии Федосеевой-Шукшиной до встречи с Василием Шукшиным уже был брак и рождение дочери Веры. После того как отношения актрисы с коллегой Вячеславом Ворониным исчерпали себя, маленькая Вера осталась жить с отцом. В будущем это стало непреодолимой преградой для построения близких отношений с единокровными сёстрами, Марией и Ольгой, которые появились на свет в 1967 и 1968 годах соответственно.
Когда в 1974 году Василия Шукшина не стало, привычный мир семьи, который прежде целиком держался на его присутствии, взгляде и твёрдом слове, внезапно лишился своей основной опоры. Для обеих девочек, а особенно для младшей Ольги, это означало утрату не только папы, но и того особенного тепла, которое она всегда чувствовала с ним рядом. Шестилетняя Ольга сохранила в памяти не столько конкретные события, сколько смутные, но сильные ощущения — его нежный, чуть насмешливый взгляд, ласковое прозвище «Оля-ля», звучавшее как обращение к маленькому чуду, и добрый юмор, согревавший её.
Уход Шукшина стал для Ольги порталом в иную реальность, и именно с того момента, как она позже признавалась, она начала ощущать себя нежеланным ребёнком, будто бы её перестали замечать. Спустя год после этой тяжелейшей утраты Лидия Федосеева-Шукшина вышла замуж вновь, на этот раз за кинооператора Михаила Аграновича, человека по натуре своей рассудительного, мягкого и исключительно внимательного к другим.
Он приложил все возможные усилия, чтобы обеспечить девочкам всё, что, по его глубокому убеждению, было необходимо для успешного будущего — качественное образование, чувство стабильности, искреннюю заботу и, что немаловажно, уважение как к самим себе, так и к окружающему их миру. В его поведении не было и тени суровости или наигранной отцовской строгости, однако при этом он совершенно чётко понимал, чего именно хотел добиться для Марии и Ольги, оставшихся без главного мужчины в своей жизни.
Именно благодаря его настойчивости и стараниям дочери Василия Шукшина смогли поступить в престижную английскую спецшколу, куда без серьёзных связей и поддержки попасть было практически невозможно, поскольку её двери были открыты в основном для детей высших чиновников, дипломатов и видных деятелей искусства. При всей его доброте и неизменной поддержке девочки так и не смогли найти в себе возможность называть Аграновича отцом, ведь слово «папа» было в их сердцах навсегда занято другим человеком.
Они обращались к нему просто по имени — Миша, и между ними всегда сохранялась определённая невидимая дистанция. Он продолжал делать для них всё, что было в его силах, порой даже больше, чем иные родные отцы, однако в этой безупречной правильности и постоянном усердии неизменно чувствовалась лёгкая напряжённость. Казалось, что он каждодневно сдавал важный экзамен, пытаясь доказать всем вокруг и, возможно, самому себе, что он достоин занимать место рядом с ними.
На пути взросления
С юных лет Ольга ощущала глубокую внутреннюю связь с миром искусства, что и привело её после школьных лет прямиком в ГИТИС, где она начала изучать актёрское мастерство. Однако спустя два года она почувствовала необходимость в переменах и нашла в себе силы перейти во ВГИК, который в итоге и окончила. Позже она сделала попытку получить ещё одно образование в Литературном институте, но завершить учёбу ей так и не удалось, будто сама судьба начала мягко, но настойчиво направлять её по иному маршруту.
Её дебют в кино состоялся в 1985 году в картине «Не ходите, девки, замуж», но роль оказалась настолько крохотной, что даже не удостоилась упоминания в титрах, а сам опыт съёмок оставил после себя лишь смутное ощущение чего-то незавершённого, похожего на репетицию перед настоящим большим делом.
По-настоящему зрители заметили её после выхода на экраны драмы «Мать» 1989 года, где ей посчастливилось работать рядом с самой Инной Чуриковой. Затем последовали работы в картинах «Вечный муж» и «Уставшие», а после этого в её кинобиографии наступила длительная пауза, растянувшаяся почти на семнадцать лет. Лишь в 2009 году она ненадолго вернулась на съёмочную площадку, приняв участие в проекте «Верую!», снятом по рассказам её отца, и это возвращение было скорее актом памяти, нежели попыткой вернуться в профессию.
В своих редких беседах с журналистами Ольга объясняла этот добровольный уход из профессии не внезапным капризом, а глубоким внутренним убеждением в том, что настоящее актёрское служение должно заключаться не в погоне за модой или высокими рейтингами, а в искреннем поиске смысла. Её всегда вдохновляли такие мастера экрана, как Нонна Мордюкова или Инна Чурикова, чья сила заключалась в подлинной правде переживаний, и если уж ей не удалось приблизиться к этой высокой планке, она предпочла с достоинством отступить.
В поисках себя
Её личная жизнь складывалась очень непросто, ведь в семнадцать лет, во время отдыха в Пицунде, у неё случился короткий, но страстный роман, который закончился неожиданной беременностью. Мать, не посчитав нужным обсуждать с дочерью возможность оставить ребёнка, настояла на аборте, и это событие стало для юной Ольги настоящей драмой. Вскоре в её жизни появился новый мужчина, привлекательный и харизматичный, но имевший непростые отношения с её близкой подругой. Но это не остановило Ольгу, которая увидела в этом мужчине свой шанс вырваться из-под материнской опеки и начать, наконец, самостоятельную жизнь.
Брак с этим человеком казался ей спасительным билетом во взрослую жизнь, возможностью построить собственную семью и обрести желанную свободу. Когда она забеременела во второй раз, казалось, что мечта сбывается, но и этому ребёнку не было суждено родиться. Узнав об измене мужа с той самой подругой, Ольга приняла тяжелейшее решение снова сделать аборт. Эта череда событий окончательно выбила её из колеи, погрузив в затяжную депрессию, которая заставила её взять академический отпуск, забросить общение с друзьями и полностью отказаться от привычного уклада жизни.
Именно в этот сложный период она узнала о вступлении в силу завещания отца, согласно которому каждая из дочерей получила по двадцать пять тысяч рублей. Её сестра Мария, обладавшая практическим складом ума, вложила эти деньги в покупку кооперативной квартиры. Ольга же, не склонная к долгосрочным расчётам и отчаянно желавшая сбежать от гнетущего прошлого, решила потратить эти средства на поездку сначала в Европу, а затем и в Нью-Йорк. Она питала наивную надежду на то, что вдали от дома, среди совершенно незнакомых людей, ей удастся наконец обрести покой и избавиться от внутреннего хаоса.
Она с головой окунулась в водоворот новой жизни, радуясь внезапной свободе, заводя мимолётные знакомства и экспериментируя с алкоголем и запрещёнными веществами. А после у неё не украли все документы и последние деньги, и вскоре после этого пришла печальная весть о смерти дяди, с которым её связывали тёплые и добрые отношения.
На его похоронах состоялся важный для неё разговор со священником, ставший точкой отсчёта на пути к обретению веры и к самой себе. Она вернулась в Россию, надеясь найти утешение и поддержку в материнских объятиях, но вместо понимания и сочувствия столкнулась с холодностью, что заставило её снова уйти из родного дома.
Материнство и побег в другую реальность
В тот период в жизни Ольги Шукшиной появился человек из прошлого — Абубакир Кабулов, уйгур из знатного ташкентского рода, с которым она когда-то училась во ВГИКе. Его судьба складывалась непросто, он запутался в собственных женщинах и детях, но именно рядом с ним Ольга ощущала себя по-настоящему нужной и понятой, что в конечном итоге привело её к решению родить от него ребёнка.
Появление на свет сына Василия совпало с периодом полной неуверенности Ольги в завтрашнем дне, однако этот мальчик неожиданно стал для неё главной опорой, хотя и не смог избавить от гнетущего чувства одиночества. В то время отец мальчика Кабулов внезапно исчез из жизни Ольги и их общего сына. В поисках коренных изменений младшая дочь Шукшина сменила петербургскую жизнь на крымские пейзажи, а затем и вовсе оказалась в стенах Николо-Шартского монастыря, где приняла решение стать послушницей.
Её жизнь теперь протекала в скромном вагончике неподалёку от монастырского приюта, в котором подрастал Василий. Инициатива отдать сына под опеку монастыря исходила от батюшки, и Ольга увидела в этом возможность уберечь мальчика от множества соблазнов. Монастырский уклад предполагал не только молитвы, но и серьёзный физический труд, что в совокупности стало временем глубокого внутреннего преображения для молодой женщины, и она, наконец, перестала бояться одиночества и научилась воспринимать его как неотъемлемую часть собственного пути. Правда, от конфликтов с родственниками это Ольгу не уберегло.
Сложности семейных отношений
Стараниями матери Лидии Федосеевой-Шукшиной для Ольги с внуком были приобретены две небольшие квартиры в Шуе и Сергиевом Посаде. Сама Ольга предприняла попытку восстановить отношения с отцом своего ребёнка, поселив его в старом отцовском доме на даче. Этот поступок вызвал резкое неодобрение со стороны сестры и матери, к тому же вскоре стало очевидно, что Кабулов не испытывает никакого интереса к общению с сыном, предпочитая проводить время в совершенно другой компании.
Повзрослевший Василий позднее перебрался в Москву, в квартиру, которой наряду с Ольгой владела и дочь Марии Шукшиной Анна Трегубенко, однако вскоре кузина с матерью потребовали, чтобы он покинул жилплощадь, и обвиняли в неадекватном поведении. Это переросло в публичный конфликт и окончательно разорвало отношения между сёстрами, поскольку Мария полностью прекратила общение и с Ольгой, и с её сыном.
Ольга переживала случившееся крайне тяжело, она всё чаще жаловалась на сердце и решила восстанавливаться в Египте. В этой стране она пыталась наладить небольшой бизнес, однако у неё так ничего и не вышло. В результате она вернулась к маме, что привело к новому витку семейных разборок. На Ольгу Васильевну обрушились обвинения в намерении определить Лидию Николаевну в дом престарелых, а Ольга в ответ доказывала: речь шла лишь о временном пребывании в комфортной частной клинике, а не о желании избавиться от близкого человека.
На этом фоне разгорелся новый, куда более масштабный конфликт вокруг авторских прав на литературное наследие Василия Шукшина, которые Лидия Федосеева-Шукшина передала Марии. Это заставило Ольгу обратиться в суд, так как она чувствовала себя незаслуженно обделённой и считала, что старшая сестра оказала на мать определённое влияние в этом вопросе.
Затянувшаяся на годы судебная тяжба превратила некогда близких сестёр в абсолютно чужих людей. А Лидия Николаевна, наблюдая за этим расколом, не раз с болью признавалась, что не может понять, как её дочери теперь не способны ни поговорить, ни простить друг друга. При этом ни одна из сторон не думает уступать. Ольга с завидной регулярностью продолжает подавать иски, надеясь отсудить часть прав, а Мария столь же методично их выигрывает, изредка обмениваясь с сестрой колкостями в социальных сетях, но никогда не вступая в прямой диалог.
Мария в одном из интервью прокомментировала ситуацию фразой о том, что каждая из них выплёскивает наружу то, чем наполнена внутри. Ольга же убеждает всех вокруг: Мария бросила мать, и все заботы о ней лежат исключительно на плечах младшей дочери. К сожалению, этот глубокий конфликт, отягощённый множеством взаимных обид и публичных обвинений, похоже, уже не имеет пути к разрешению.
