Экран ноутбука мерцал в полутёмной комнате, освещая лицо Лизы мягким голубоватым светом. За окном моросил октябрьский дождик. Лиза откинулась в кресле и потёрла уставшие глаза. Третий квартал подряд её отдел страхования показывал очень хорошие результаты, и это означало, что премия будет солидной. Очень солидной.
Она уже мысленно подсчитывала сумму первого взноса за однокомнатную квартиру в новостройке на окраине Москвы. Не центр, конечно, но зато своя. Наконец-то своя. Четыре года съёмных квартир, четыре года жизни на чемоданах и постоянного напряжения — а вдруг хозяин выселит, а вдруг цену поднимет. Четыре года экономии на всём, лишь бы отправлять деньги домой.
Домой. В городок, где время будто остановилось в девяностых. Где мама до сих пор носила тот же потёртый халат и варила суп в трёхлитровой кастрюле. Где сестра Оля в свои двадцать восемь лет всё ещё жила в родительском доме и мечтала только о белом платье и букете.
Лиза набрала номер и включила видеосвязь. Мамино лицо появилось на экране — осунувшееся, с новыми морщинками у глаз, но с той же тёплой улыбкой.
— Лизонька! — мама всплеснула руками. — Как дела, дочка? Ты похудела?
— Мам, я всегда такая, — засмеялась Лиза. — Слушай, у меня новости! Представляешь, премию дали — пятьсот тысяч! Я наконец-то смогу…
— Оля! — закричала мама, повернувшись к двери. — Оля, иди скорее! У Лизы новости!
В кадре появилась Оля — пухленькая, с аккуратной укладкой и ярким макияжем. За четыре года она практически не изменилась, только стала чуть полнее.
— Лизка! — Оля села рядом с мамой. — Что случилось?
— Премию дали большую, — повторила Лиза. — Пятьсот тысяч. Я думаю взять ипотеку, найти квартиру…
— Ой, как здорово! — захлопала в ладоши Оля. — А у меня тоже новости! Серёжа предложение сделал! Представляешь?
Серёжа. Лиза помнила его ещё со школы — тихий парень из параллельного класса, после армии устроился слесарем на завод. Надёжный, как говорила мама. С квартирой от бабушки и старенькими «Жигулями».
— Поздравляю, — сказала Лиза, стараясь вложить в голос искреннюю радость. — Когда свадьба?
— Вот об этом и хотела поговорить, — Оля вдруг стала серьёзной. — Мы хотим весной. Но знаешь, как сейчас свадьбы дорого стоят… Ресторан, платье, фотограф… Мы подсчитали — минимум триста тысяч нужно. А у нас… — она развела руками. — Серёжа на машину потратил, а я…
Она видела, как мама и Оля переглянулись, и поняла — они уже всё обсудили между собой. Ещё до её звонка.
— А мы думали, — мама осторожно заговорила, — может, ты поможешь? Всё равно ведь семья…
— Мам, — Лиза попыталась сохранить спокойствие, — я же только что сказала — я квартиру покупаю. Мне деньги нужны на первый взнос.
— Ну и что? — неожиданно резко вмешалась Оля. — Квартира никуда не денется. А свадьба — это раз в жизни! Неужели тебе сестра не дороже какой-то недвижимости?
— Дело не в том, дорога ли…
— Ты премию-то попридержи, не трать! Сестре свадьбу оплатишь, — осадила меня мать, и в её голосе прозвучали знакомые с детства стальные нотки. — Лиза, у Оли личная жизнь складывается. Это важнее твоей квартиры. Ты ещё заработаешь. А свадьба — это событие на всю жизнь!
Лиза молча смотрела на экран. Они говорили о её деньгах, о её премии, которую она заработала бессонными ночами, переработками, стрессом, так будто речь шла о чём-то само собой разумеющемся.
— Мам, я четыре года копила на квартиру. Четыре года жила в съёмных углах, экономила на всём…
— И что? — Оля вскинулась. — Зато у тебя карьера, зарплата хорошая! А мне что делать? Я же не такая умная, как ты. Мне только замуж и остаётся!
— Ты могла бы поучиться, сменить работу…
— Не все же такие, как ты! — Оля начала заводиться. — Не все хотят в этой Москве вашей торчать! Нормальные люди семьи создают!
— Оля! — одёрнула её мама. — Лиза, дочка, ну подумай сама. У тебя вся жизнь впереди, ты молодая, красивая. Квартиру купишь когда-нибудь. А у Оли мужчина хороший нашёлся — надо хватать, пока не передумал.
Лиза чувствовала, как внутри всё закипает. Они сидели в том самом доме, за который она последние два года платила коммунальные. Оля была одета в кофточку, которую Лиза подарила ей на день рождения. И при этом они говорили ей, что она должна отдать все свои сбережения на чужую свадьбу.
— А если я откажусь? — тихо спросила она.
Мама вздохнула, как будто Лиза сказала что-то неприличное.
— Не откажешься. Ты же не такая. Ты семью любишь.
— Да она просто завидует! — выпалила Оля, и её лицо исказилось злостью. — Тридцать лет, а до сих пор одна! Видит, что у меня счастье, вот и бесится!
— Оля, прекрати, — попыталась остановить её мама, но та была уже не в себе.
— А что тут такого? Правду говорю! Сидит там в своей Москве, думает, она лучше всех! А что в итоге? Деньги есть, а счастья нет! И не будет, пока такая эгоистка!
Лиза посмотрела на экран ещё секунду, на эти знакомые лица, ставшие вдруг чужими, и нажала красную кнопку. Связь прервалась.
Она сидела в тишине, слушая, как дождь барабанит по крыше. В груди было пусто и больно одновременно. Семья. Родные люди. Те, кто должен поддерживать и понимать. А вместо этого…
Дверь в комнату тихо скрипнула, и на пороге появилась Вика — соседка по квартире, с которой они вместе снимали эту двушку в Бутово.
— Лиз, ты как? Слышала, кричишь на кого-то.
Вика была художницей-фрилансером, на три года старше Лизы. Они познакомились через сайт поиска соседей и сразу понравились друг другу — обе самостоятельные, обе без лишнего драматизма. Вика зарабатывала иллюстрациями для детских книг и дизайном сайтов, и хоть денег у неё было меньше, чем у Лизы, жила она легко и свободно.
— Семейные дела, — коротко ответила Лиза.
Вика прошла в комнату, плюхнулась в кресло напротив и внимательно посмотрела на подругу.
— Рассказывай.
И Лиза рассказала. Всё — про премию, про Олину свадьбу, про мамины требования. Говорила сбивчиво, иногда останавливаясь, чтобы подобрать слова. Вика слушала молча, изредка кивая.
— И что ты теперь будешь делать? — спросила она, когда Лиза закончила.
— Не знаю. Мама права — семья это семья. Может, и правда стоит помочь…
— Стоп, — Вика резко подалась вперёд. — Лиз, ты себя слышишь? Ты четыре года работаешь как лошадь, высылаешь им деньги, а они тебе устраивают истерики и обвиняют в эгоизме?
— Но это же сестра…
— Которая в глаза тебе сказала, что ты завидуешь ей? — Вика покачала головой. — Лиз, мне больно на тебя смотреть. Ты содержишь взрослых людей, которые не хотят работать и при этом ещё и оскорбляют тебя. Это не семья — это паразитизм.
Лиза хотела возразить, но слова застряли в горле. Потому что Вика была права. Оля никогда не работала — после школы полгода отсиживалась дома, потом пошла на курсы маникюра, но бросила через месяц. «Трудно», сказала. Потом была кассиршей в магазине — три недели. «Грубые покупатели», объяснила. Мама её во всём поддерживала: «Не переживай, дочка, найдёшь мужа — он обеспечит».
А Лиза в это время училась в техникуме, подрабатывала в кафе по вечерам, потом поступила в институт заочно, работала в банке стажёром за копейки. Каждый рубль был на счету. А дома говорили: «Лизка у нас трудяга, она поможет».
— Знаешь, что самое страшное? — продолжила Вика. — Они даже не пытаются скрыть, что используют тебя. Прямо в глаза говорят: отдай свои деньги нам. И при этом ещё и виноватой тебя делают.
Лиза вспомнила Олино лицо на экране — злое, искажённое обидой. «Завидует», сказала она. Лиза, которая четыре года не покупала себе нормальную одежду, чтобы помочь семье. Лиза, которая работала в новогодние праздники, пока все отдыхали. Лиза, которая ни разу не была в отпуске за границей, потому что каждый свободный рубль уходил в родной город.
— Они даже не спросили, как у меня дела, — тихо сказала она. — Как работа, здоровье. Сразу о деньгах.
— А когда последний раз спрашивали?
Лиза задумалась. Действительно — когда? Звонки домой всегда начинались одинаково: «Лизонька, как дела?» — и тут же: «У нас тут коммуналка пришла…» или «Оле на курсы визажистов денег не хватает…» или «У мамы давление, лекарства дорогие…».
— Знаешь, что я тебе скажу? — Вика встала и подошла к окну. — Ты им не дочь и не сестра. Ты для них дойная корова. И пока ты это не поймёшь, ничего не изменится.
— Но как же я могу… Это же мама…
— Мама, которая не поддержала тебя, когда ты уезжала в Москву? — Вика обернулась. — Помнишь, ты рассказывала? «Куда тебе в этой Москве, лучше дома работу найди». А когда ты всё-таки уехала и стала присылать деньги — вдруг стала «умницей» и «нашей опорой».
Лиза вспомнила тот день четыре года назад. Вокзал, мама плачет: «Зачем тебе это надо? Найди себе мужа нормального, рожай детей». Оля стояла рядом с каменным лицом. Она уже тогда знала — младшая сестра её обгоняет. И не простила этого.
Телефон зазвонил. Мама. Лиза посмотрела на экран и сбросила вызов.
Зазвонил снова.
— Не отвечай, — посоветовала Вика. — Дай себе время подумать.
Но Лиза уже знала, о чём будет думать. Она думала об этом четыре года — каждый раз, отправляя деньги, каждый раз, слушая Олины жалобы на жизнь, каждый раз, когда мама между делом упоминала: «А Серёжина мама хвастается — сын машину купил. Хороший мальчик».
Хороший мальчик, который не содержал никого, кроме себя.
Телефон молчал уже час, когда Лиза наконец решилась написать маме сообщение: «Я подумаю». Ответ пришёл мгновенно: «Думать тут нечего. Семья — это святое. Не расстраивай сестру».
А потом написала Оля: «Если не поможешь, я пойму, что ты мне не сестра».
Лиза выключила телефон и пошла на кухню. Вика уже заваривала чай.
— Решила?
— Почти, — Лиза села за стол. — Вик, а ты думаешь, я плохая?
— Думаю, ты слишком хорошая. И этим пользуются.
— Мама всегда говорила — семья превыше всего.
— А твоя семья что-то делает для тебя? — Вика поставила перед ней кружку. — Не деньги, не подарки. Поддержку, понимание, любовь?
Лиза задумалась. Когда она провалила экзамен в институте и чуть не отчислилась — мама сказала: «Ну и зачем тебе это нужно было?». Когда её бросил первый серьёзный парень — Оля фыркнула: «А что ты хотела? Мужикам карьеристки не нравятся». Когда Лиза попала в больницу с аппендицитом — никто даже не предложил приехать.
А Вика приехала. Незнакомая тогда ещё девчонка, с которой они только месяц как познакомились. Принесла фрукты, посидела рядом, выслушала жалобы на жизнь.
— Я их не виню, — медленно сказала Лиза. — У мамы своя правда. Она всю жизнь была женой и матерью, другого не знает. Для неё женское счастье — это замужество и дети.
— А для тебя?
— Не знаю. Раньше думала — как мама. Потом поняла, что хочу чего-то ещё. Своего дома, работы, которая нравится, возможности не зависеть ни от кого.
— И это правильно, — Вика накрыла её руку своей. — Лиз, послушай меня. Если ты сейчас отдашь эти деньги, что будет дальше? Через полгода Оля захочет ремонт в квартире. Через год — машину. Потом детям коляску, кроватку, одежду. Это никогда не кончится.
Лиза понимала — Вика права. Но внутри всё равно что-то сопротивлялось. Голос мамы: «Семья — это святое». Олины слёзы. Чувство вины, въевшееся в кожу за долгие годы.
Телефон снова ожил. Мама писала каждые полчаса: «Лиза, не молчи», «Оля плачет», «Неужели деньги важнее сестры?».
К ночи сообщения стали жёстче: «Очень на тебя рассчитывали», «Не думали, что ты такая чёрствая», «Папа бы расстроился, узнав, как ты к семье относишься».
Упоминание отца было последней каплей. Он умер пять лет назад от инфаркта, и Лиза до сих пор винила себя — может, если бы она была рядом, вызвала бы скорую быстрее, может…
— Всё, хватит, — Вика отняла у неё телефон. — Видишь, что они делают? Манипулируют. Давят на больные места.
— Но…
— Никаких «но». Лиз, я знаю тебя два года. Ты самый честный, порядочный человек из всех, кого я встречала. Ты никому не должна доказывать, что ты хорошая.
Лиза проплакала всю ночь. Не от обиды — от облегчения. Впервые за много лет кто-то сказал ей: «Ты имеешь право на свою жизнь».
Утром она встала, приняла душ, привела себя в порядок и поехала в банк. Работа помогала не думать. Цифры, отчёты, клиенты — всё понятно, всё по правилам. Никто не требовал от неё невозможного.
Вечером телефон разрывался от звонков. Лиза не отвечала.
Оля написала длинное послание, полное упрёков и угроз: «Ты нас всех предала», «Мама из-за тебя не спит», «Если свадьбы не будет, это твоя вина». В конце было: «Больше к нам не приезжай».
Странно, но эти слова не ранили. Наоборот — освободили.
Лиза открыла ноутбук и зашла на сайт застройщика. Квартира всё ещё была в продаже. Сорок два квадратных метра в новом доме. Кухня-гостиная, спальня, большой балкон. На седьмом этаже, с видом на парк. Её квартира.
Она заполнила заявку на ипотеку.
Через неделю мама прислала одно сообщение: «Мы свадьбу в кредит справляем. Надеемся, совесть тебя мучает».
Лиза заблокировала номер.
Потом заблокировала Олин.
— Не жалеешь? — спросила Вика, помогая ей собирать вещи. Лиза получила одобрение по ипотеке, внесла первый взнос, и через две недели въезжала в новую квартиру.
— Иногда, — честно ответила Лиза. — Но потом вспоминаю, как они на меня смотрели. Не как на дочь или сестру. Как на банкомат.
— А тебе их не хватает?
Лиза подумала. Скучала ли она по воскресным звонкам, полным жалоб и просьб о помощи? По Олиному нытью и маминым нравоучениям? По постоянному чувству вины?
— Знаешь, что странно? — сказала она. — Я думала, мне будет плохо без них. А мне… легче. Будто с плеч груз упал.
Вика улыбнулась:
— Ты молодец.
Новая квартира была маленькой, но уютной. Лиза обставила её постепенно — не спеша, выбирая каждую вещь с удовольствием. Впервые в жизни ей не нужно было ни с кем советоваться, ни перед кем отчитываться.
На работе её заметили. Без постоянного стресса и чувства вины Лиза стала спокойнее, увереннее. Через полгода её повысили — теперь она возглавляла отдел. Зарплата выросла в полтора раза.
— Вы изменились, — сказала ей начальница. — Стали более… цельной, что ли. Решительной.
А ещё через два месяца на корпоративе она познакомилась с Андреем. Он работал в IT-отделе их банка — высокий, немного застенчивый, с умными глазами за толстыми очками. Они разговорились о книгах, потом о фильмах, потом не могли остановиться.
— Ты очень интересная, — сказал он, провожая её до дома. — И очень… свободная. Как будто ничего не боишся.
Лиза улыбнулась. Ещё год назад она боялась всего — маминого недовольства, Олиных слёз, осуждения соседей. Теперь единственное, чего она боялась, — это потерять себя снова.
Они встречались полгода, когда Андрей сделал предложение. Не пафосно, без коленопреклонения — просто за ужином в их любимом кафе:
— Лиз, а давай жить вместе. По-настоящему. Хочешь выйти за меня замуж?
Она сказала «да», не раздумывая.
Свадьба была скромной — только самые близкие друзья, коллеги. Лиза пригласила Вику в качестве свидетельницы. Никаких долгов, никаких кредитов. Простое, искреннее торжество.
— А родню не пригласила? — спросила одна из коллег.
— У меня нет родни, — ответила Лиза, и впервые эти слова не причинили боль.
Вечером, уже в новом статусе жены, она сидела на балконе своей квартиры и смотрела на огни города. Андрей готовил ужин — он любил готовить и делал это здорово.
Год назад она всё ещё металась между чувством долга и желанием жить своей жизнью. Полгода назад удалила мамин номер из телефона дрожащими пальцами. А сегодня на её пальце было обручальное кольцо, за стеной шумел любимый человек, и у неё был её дом — настоящий дом, который никто не мог у неё отнять.
Интересно, состоялась ли Олина свадьба? Лиза иногда думала об этом без злобы — просто с любопытством, как о событиях из чужой жизни. Где-то в соцсетях она видела фотографию — Оля в белом платье, рядом Серёжа в тёмном костюме. Улыбаются. Мама в новом платье стоит рядом. Всё как хотели.
— О чём думаешь? — Андрей вышел на балкон с двумя кружками чая.
— О том, что иногда отказаться от чего-то — это начать что-то новое.
— Философствуем?
— Немножко, — она приняла кружку. — Андрюш, а ты не боишься, что я слишком… независимая?
Он засмеялся:
— Это же то, за что я тебя и полюбил. Ты сама выбрала меня, а не потому что кто-то сказал «пора замуж».
Где-то далеко, в родном городе, мама, наверное, рассказывала соседкам, какая у неё неблагодарная дочь. Оля, возможно, до сих пор считала Лизу виноватой во всех своих проблемах. А может, и забыли уже — нашли другие источники помощи или научились жить по средствам.
Лиза выбрала себя. Свою жизнь. Своё счастье.
И впервые за много лет этого было достаточно.
— Андрей, — сказала она, прижимаясь к мужу, — а давай завтра мебель для детской комнаты выберем?
Он так обрадовался, что чуть не выронил кружку.
— Серьёзно?
— Серьёзно. — улыбнулась Лиза.
