— И не думайте даже, что я собираюсь переписывать на Диму половину квартиры! Это мое наследство от бабушки! Квартира только моя. Была и будет, — Ирина стояла посреди кухни, скрестив руки на груди.
— Что значит, квартира только твоя? Ты вообще-то замужем! — возмутилась Екатерина Ивановна, величественно восседая за обеденным столом. — Мой сын живет здесь уже два года, вкладывается в ремонт, платит за коммуналку. А ты его держишь на птичьих правах!
Дима нервно переводил взгляд с жены на мать и обратно. Он явно не хотел вмешиваться в разгоревшийся конфликт.
— Мам, давай не сегодня, — наконец, пробормотал он, но было поздно.
— Когда, если не сегодня? — свекровь ударила ладонью по столу. — У тебя повышение, зарплата выросла. Самое время решить этот вопрос раз и навсегда. Ты мужчина или кто? Должен быть хозяином в доме!
Ирина почувствовала, как к горлу подкатил ком. Вот уже несколько месяцев Екатерина Ивановна планомерно поднимала эту тему при каждом визите. Но сегодня разговор зашел слишком далеко.
— Дима, скажи что-нибудь, — Ирина посмотрела на мужа, надеясь на поддержку.
Дима вздохнул и потер шею.
— Ну, я думаю, нам стоит все обсудить. Раз уж мы семья, должно быть какое-то справедливое решение.
Эти слова ударили Ирину сильнее, чем все претензии свекрови. Муж, которому она доверяла, фактически встал на сторону матери.
— Справедливое? — переспросила Ирина дрожащим от возмущения голосом. — То есть отдать половину моей квартиры — это справедливо?
— Я этого не говорил, — начал оправдываться Дима. — Просто давай обсудим…
— Тут нечего обсуждать! — отрезала Ирина. — Это моя добрачная собственность. Мне ее бабушка оставила. Точка.
Екатерина Ивановна презрительно фыркнула.
— Слышишь, Дима? Она говорит «моя, моя». А ты, значит, никто. Жена, называется!
Вечером, когда свекровь наконец ушла, в квартире повисла гнетущая тишина. Ирина мыла посуду, с силой оттирая тарелки, будто пытаясь смыть неприятный осадок от ссоры. Дима сидел в гостиной, уткнувшись в телефон.
— Ты не мог бы хоть раз встать на мою сторону? — не выдержала Ирина, входя в комнату.
Дима поднял голову.
— Ир, ты пойми, мама просто хочет как лучше.
— Лучше для кого? — Ирина села напротив мужа. — Дим, скажи честно, ты что, женился на мне из-за квартиры?
— Ты с ума сошла? — Дима подскочил с дивана. — Как ты можешь такое говорить?
— А как я должна реагировать, когда вы с твоей мамой давите на меня, чтобы я отдала то, что принадлежит мне по закону?
Дима провел рукой по волосам.
— Послушай, я вкладываюсь в эту квартиру. Плачу за коммуналку, сделал ремонт на кухне. Это дает мне какие-то права, нет?
— Ты живешь здесь, Дима. Мы вместе ведем хозяйство. Но это не значит, что я должна переписывать на тебя имущество, — Ирина пыталась говорить спокойно, но внутри все кипело.
— Знаешь, моя мама права, — Дима скрестил руки на груди. — Настоящая жена не делит имущество на «мое» и «твое».
— Ах, значит, теперь я ненастоящая жена? — Ирина почувствовала, как слезы подступают к глазам, но сдержалась. — Прекрасно. Может, тогда поищешь себе «настоящую»? И квартиру свою заодно!
Она вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
На следующий день Ирина позвонила своей лучшей подруге Светлане.
— Мне нужна твоя юридическая консультация, — сказала она, как только подруга взяла трубку.
Встретились они в небольшом кафе недалеко от офиса Светланы. Ирина рассказала о вчерашней ссоре, не скрывая эмоций.
— И что мне теперь делать? — закончила она свой рассказ.
Светлана, элегантная брюнетка в строгом костюме, серьезно посмотрела на подругу.
— С юридической точки зрения все очень просто. Квартира досталась тебе до брака, это твоя личная собственность. Дима не имеет на нее никаких прав, если только ты сама не захочешь что-то переоформить.
— Вот! — Ирина даже стукнула рукой по столу. — Именно это я и пытаюсь объяснить!
— Но дело ведь не только в юридической стороне, верно? — мягко спросила Светлана. — Тебя беспокоит, что Дима поддерживает свою мать, а не тебя.
Ирина опустила глаза.
— Да. Я не ожидала, что он так поступит. Мне казалось, у нас доверительные отношения.
Светлана немного помолчала, а потом решительно сказала:
— Ира, я как юрист видела немало случаев, когда после переписывания имущества отношения в семье кардинально менялись. И не в лучшую сторону.
— Думаешь, Дима может… — Ирина не закончила фразу.
— Я ничего не думаю, — покачала головой Светлана. — Я только советую тебе быть осторожной. И, возможно, поговорить с родителями. Они должны знать, что происходит.
Разговор с родителями получился тяжелым. Анна Викторовна, мать Ирины, сразу занялась валерьянкой, а отец, Олег Петрович, мрачно качал головой.
— Я всегда говорил, что Екатерина Ивановна — женщина с характером, — произнес он наконец. — Но такого не ожидал даже от нее.
— Доченька, ты держись, — Анна Викторовна обняла Ирину. — Квартира твоя, и точка. Никому ты ничего не должна.
— Но мама, что если Дима из-за этого решит развестись? — тихо спросила Ирина.
— Если он готов разорвать отношения из-за имущества, то какой же это брак? — Олег Петрович выпрямился во весь свой немаленький рост. — Пусть только попробует! Я с ним сам поговорю!
— Пап, не надо, пожалуйста, — взмолилась Ирина. — Я хочу сама разобраться.
А разбираться становилось все сложнее. Вернувшись домой, Ирина обнаружила, что Дима сидит на кухне с чемоданом.
— Что это значит? — спросила она, чувствуя, как замирает сердце.
— Я поживу пока у мамы, — ответил он, не глядя ей в глаза. — Нам нужно немного времени, чтобы все обдумать.
— Обдумать что? — Ирина осела на стул напротив. — Дима, неужели для тебя эта квартира важнее наших отношений?
Он поднял на нее усталый взгляд.
— Для меня важно, чтобы жена доверяла мне. Если ты не можешь даже поделиться тем, что у тебя есть…
— Поделиться? — Ирина горько усмехнулась. — Дима, я делю с тобой эту квартиру каждый день. Ты живешь здесь, пользуешься всем. Что еще тебе нужно?
— Мне нужно знать, что я не посторонний, — он встал и взял чемодан. — Позвони, когда будешь готова к нормальному разговору.
Дверь за ним закрылась, и Ирина осталась одна.
Следующие дни превратились в настоящий кошмар. На работе у Ирины начались проблемы — она перепутала адреса доставки в важном контракте, и компания понесла серьезные убытки. Начальник вызвал ее на ковер.
— Ирина Сергеевна, что с вами происходит? Вы всегда были образцом точности, а теперь такой промах! — он строго смотрел на нее поверх очков. — Я вынужден объявить вам выговор. И если подобное повторится…
Ирина понимала, что он имеет в виду. В компании недавно прошло сокращение, и ее должность вполне могла оказаться под угрозой.
Дома было не легче. Дима звонил редко, а когда звонил, разговор неизменно сводился к квартирному вопросу. А однажды позвонила Екатерина Ивановна.
— Ирочка, я хочу, чтобы ты знала: я уже поговорила с нотариусом, — сладким голосом сообщила она. — Он объяснил, что процедура очень простая. Ты просто подпишешь бумаги, и все будет по закону. Димочка так переживает!
— Екатерина Ивановна, — Ирина старалась говорить спокойно, — я не собираюсь ничего подписывать.
— Какая же ты упрямая! — в голосе свекрови появились стальные нотки. — Неужели тебе не дорог твой брак? Дима ведь может и уйти. Ты этого хочешь?
Ирина не выдержала и сбросила вызов.
Выручила неожиданно соседка, Зоя Андреевна. Пожилая женщина позвонила в дверь, держа в руках блюдо с пирожками.
— Ирочка, я тут постряпала лишнего, думаю, дай-ка отнесу соседке, — улыбнулась она. — А то слышала вчера, как вы с мужем громко разговаривали. Все хорошо?
Ирина хотела соврать, что все в порядке, но неожиданно для себя расплакалась. Зоя Андреевна решительно прошла на кухню, поставила чайник и усадила Ирину за стол.
— Рассказывай, что случилось.
И Ирина рассказала — про квартиру, про требования свекрови, про предательство мужа. Зоя Андреевна слушала внимательно, кивая, а потом вдруг сказала:
— А ведь со мной была точно такая же история. Только тогда, в семидесятые, все было по-другому.
Она поведала, как ее муж тоже требовал переписать на него дом, который ей достался от родителей. Она уступила, а через год муж привел другую женщину и выгнал ее из собственного дома.
— Я потом десять лет по судам ходила, а толку? Так и осталась ни с чем, — Зоя Андреевна вздохнула. — Ты, девочка, держись. Нельзя в таких делах уступать. Потом пожалеешь.
Кульминация наступила в субботу. Ирина только вернулась из магазина, как в дверь позвонили. На пороге стояла Екатерина Ивановна в сопровождении Димы и какого-то строгого мужчины с портфелем.
— Это нотариус, — объявила свекровь, проходя в квартиру без приглашения. — Мы решили все сделать по-быстрому. Бумаги уже готовы, тебе только подписать осталось.
Ирина почувствовала, как у нее подкашиваются ноги.
— Дима, ты серьезно? — она посмотрела на мужа, но тот отвел глаза.
— Ирина, давай просто решим этот вопрос, — сказал он устало. — Мне надоело жить у мамы. Я хочу вернуться домой.
— На своих условиях? — Ирина глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
— На справедливых условиях, — вмешалась Екатерина Ивановна. — Мой сын имеет право на свою долю. Вы женаты, в конце концов!
Нотариус неловко переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Извините, но я должен уточнить: вы понимаете, что дарение — это добровольный акт? — обратился он к Ирине. — Я не могу заверить документы, если есть какое-то принуждение.
— Какое принуждение? Мы просто по-семейному договорились, — Екатерина Ивановна одарила нотариуса сладкой улыбкой. — Верно, Ирочка?
Ирина смотрела на этих троих людей в своей прихожей и понимала, что сейчас решается судьба не только квартиры, но и ее брака.
— Дима, можно тебя на минуту? — она кивнула в сторону кухни.
Когда они остались наедине, Ирина прямо спросила:
— Ты правда женился на мне из-за квартиры?
Дима дернулся как от пощечины.
— Что за чушь! Как ты можешь такое говорить?
— А что я должна думать? — Ирина уже не сдерживала эмоций. — Ты уходишь из дома, а потом возвращаешься с нотариусом! Что это, если не шантаж?
— Это не шантаж, а разумный компромисс, — Дима стукнул кулаком по столу. — Мать права: настоящая семья не делит имущество!
— Прекрасно, — Ирина скрестила руки на груди. — Тогда забирай свои вещи и уходи. Раз для тебя документы важнее чувств, нам не о чем больше говорить.
Дима смотрел на нее с недоверием, потом развернулся и вышел из кухни. Через минуту хлопнула входная дверь — он ушел, прихватив свой чемодан и уведя мать с нотариусом.
Вечером Ирина обнаружила, что Дима забыл свой телефон. Аппарат разрядился, и она машинально поставила его на зарядку, не собираясь, впрочем, копаться в чужих сообщениях. Но когда экран загорелся, высветилось последнее сообщение от некоего Михаила:
«Дожимай ситуацию, брат. Квартиры сейчас стоят дорого, а после оформления доли ты сможешь её продать даже против воли жены. Адвокат подтвердил».
Ирина смотрела на эти строчки, и у нее внутри что-то оборвалось. Значит, вот как обстоит дело. Это не просто прихоть свекрови, а хорошо продуманный план. Она села на диван и впервые за все это время по-настоящему расплакалась.
Утром Ирина позвонила в юридическую консультацию и записалась на прием к адвокату. Затем связалась с начальником и взяла отпуск за свой счет — благо, у нее были накоплены дни. А вечером уже сидела в поезде, направляясь к родителям в пригород.
— Доченька, как хорошо, что ты приехала, — Анна Викторовна обняла ее на пороге. — Папа с работы придет, обрадуется.
Ирина провела с родителями неделю, постепенно приходя в себя. Отец был немногословен, но каждый вечер они с Ириной выходили на веранду и долго разговаривали.
— Знаешь, дочка, я в молодости тоже много глупостей делал, — признался он однажды. — И если бы не твоя мама, неизвестно, что бы из меня вышло. Может, Диме просто нужно время, чтобы понять, что он теряет.
— А если он не поймет?
— Тогда это его потеря, не твоя, — Олег Петрович положил тяжелую руку ей на плечо. — Ты умница и красавица. Найдешь себе человека, который будет ценить не твою квартиру, а тебя саму.
Дима звонил каждый день, но Ирина не брала трубку. Она была не готова к разговору, боялась сорваться, наговорить лишнего. Адвокат, с которым она консультировалась, посоветовал ей временно прекратить все контакты с мужем и его родней.
— В вашей ситуации любая неосторожная фраза может быть использована против вас, — объяснил он. — Если они действительно нацелились на вашу собственность, то не остановятся ни перед чем.
На десятый день к дому родителей подъехало такси, и из него вышел Дима. Он выглядел осунувшимся и каким-то потерянным.
— Ирина дома? — спросил он Олега Петровича, который как раз работал в саду.
— Дома, — буркнул тот, выпрямляясь. — Но прежде чем ты с ней поговоришь, у меня к тебе разговор.
Они сели на скамейку под яблоней. Олег Петрович молчал, собираясь с мыслями, потом произнес:
— Когда я отдавал тебе руку своей дочери, то был уверен, что ты будешь ее беречь. А что я вижу? Ты с матерью пытаешься отобрать у нее квартиру.
— Не отобрать, а… — начал Дима, но Олег Петрович поднял руку, останавливая его.
— Не перебивай старших, — сказал он строго. — Послушай, что я тебе скажу. Настоящий мужчина не тот, кто берет, а тот, кто дает. Не тот, кто разрушает, а тот, кто строит. Ты должен создавать благополучие своей семьи, а не посягать на то, что принадлежит твоей жене.
Дима опустил голову. Слова тестя попали в точку, и ему было нечего возразить.
— Теперь иди, поговори с Ириной, — Олег Петрович кивнул в сторону дома. — Но учти: если обидишь ее еще раз, ты меня узнаешь с другой стороны.
Ирина сидела в своей старой комнате, когда дверь тихонько скрипнула, и на пороге появился Дима.
— Можно войти? — спросил он неуверенно.
Ирина кивнула. Дима прошел и сел на стул напротив нее.
— Ира, я все осознал, — начал он, глядя ей в глаза. — Я вел себя как последний болван. Позволил маме вмешаться в наши отношения и чуть не разрушил все, что у нас было.
— Не только маме, — тихо сказала Ирина. — Я видела переписку с Михаилом. Про «дожать ситуацию» и продажу доли квартиры против моей воли.
Дима побледнел.
— Это была его идея, не моя! Я никогда бы не сделал такого!
— Но ты и не возразил ему, — Ирина смотрела на мужа без эмоций, словно на чужого человека. — Дима, в чем вообще дело? Мы ведь жили нормально. Откуда это внезапное желание заполучить мою квартиру?
Дима вздохнул.
— Это все началось, когда мама узнала про мое повышение. Она сказала, что теперь я достаточно зарабатываю, чтобы быть «настоящим хозяином». Что ты меня не уважаешь, если не хочешь делиться имуществом. А потом еще Михаил подключился со своими «мудрыми» советами… Я запутался, Ира. Прости меня.
Он протянул руку, пытаясь коснуться ее пальцев, но Ирина отодвинулась.
— Я не знаю, могу ли тебе доверять, — сказала она честно. — Ты предал меня, Дима. Поставил мать выше наших отношений.
— Я понимаю, — он опустил голову. — И я действительно все осознал. Ты не поверишь, но я наконец-то поговорил с матерью. По-настоящему поговорил. Сказал, что она не должна вмешиваться в нашу семью, что если она не перестанет, я прекращу с ней общаться.
— И как она отреагировала? — невольно заинтересовалась Ирина.
— Сначала она была в ярости. Кричала, что я неблагодарный сын, что она все для меня делает, — Дима слабо улыбнулся. — А потом вдруг успокоилась и сказала, что, оказывается, я все-таки мужчина, а не мальчик. Представляешь?
Ирина не могла сдержать удивления.
— Ты серьезно?
— Абсолютно, — кивнул Дима. — Похоже, она на самом деле уважает только силу. Всю жизнь она командовала отцом, а теперь пыталась командовать мной. Но я больше не позволю ей этого.
Он снова протянул руку, и на этот раз Ирина не отстранилась.
— Ира, я хочу вернуть тебя. Хочу вернуть наш брак. Но я понимаю, что теперь тебе нужны гарантии, — Дима достал из кармана конверт. — Поэтому я подготовил это.
Внутри был проект брачного договора, согласно которому квартира Ирины оставалась исключительно ее собственностью, даже в случае развода. А все, что они приобретут вместе в будущем, будет считаться совместно нажитым имуществом.
— Если ты хочешь, мы можем показать это твоему адвокату и внести любые изменения, — сказал Дима. — Я просто хочу, чтобы ты знала: мне нужна ты, а не твоя квартира.
Прошло несколько месяцев. Ирина и Дима сидели в офисе ипотечного брокера, подписывая документы на покупку новой квартиры.
— Поздравляю, — сказала брокер с улыбкой. — Теперь вам осталось только внести первоначальный взнос, и квартира ваша.
Дима посмотрел на Ирину и сжал ее руку.
— Наша первая совместная квартира, — прошептал он. — Никогда бы не подумал, что буду так этому рад.
После истории с наследственной квартирой Ирины они многое переосмыслили. Брачный контракт был подписан, отношения восстановлены, и они решили, что хотят начать все заново — в новом доме, без прежних обид.
— А что мы будем делать с моей квартирой? — спросила Ирина, когда они вышли из офиса.
— Сдадим, конечно, — уверенно ответил Дима. — Арендная плата поможет нам гасить ипотеку.
Вечером их ждал еще один сюрприз. Екатерина Ивановна пригласила их на ужин и, к их изумлению, вручила конверт.
— Это вам, на первоначальный взнос, — сказала она, избегая смотреть Ирине в глаза. — Я хочу, чтобы у вас все было хорошо.
Ирина не верила своим ушам. Неужели эта властная женщина, которая чуть не разрушила их брак, теперь помогает им?
— Мама, мы справимся сами, — начал Дима, но Екатерина Ивановна покачала головой.
— Я знаю. Но я хочу помочь. Считайте это моим извинением, — она наконец посмотрела на Ирину. — Я была неправа, и я это признаю.
По дороге домой Ирина прижалась к мужу.
— Ты думаешь, она изменилась?
Дима задумчиво посмотрел в окно.
— Не знаю. Может быть. Но даже если нет, теперь мы знаем, как с этим справляться, правда?
Ирина кивнула. Они прошли через испытание и стали сильнее. И теперь точно знали: настоящая семья — это не общее имущество, а умение уважать и ценить друг друга, несмотря ни на что.
