В Советском Союзе отношение к цыганам было сложным – с одной стороны типично-цыганский образ жизни осуждался, но с другой – романтизировался. Положительный цыган – это, скорее, обыкновение, чем исключительность. От Яшки из «Неуловимых мстителей» до Кармы из «Карнавала». А уж дамский сериал «Цыган» про Будулая и вовсе был одним из любимых сюжетов.
Много писали о том, что Пушкин, Островский и Толстой любили цыганское пение, да и вообще невозможно представить русскую дворянско-разночинную культуру без этой цыганской «изюминки». Кроме того, цыгане – это вечная дорога, а что в СССР считалось главным символом романтики? «Дороги трудны, но хуже без дорог», — пели на привалах наши мамы-шестидесятницы.
«На край света. Зачем? Чтобы дойти и вернуться», — говорила барину цыганка Рада из фильма «Табор уходит в небо» (1976). И дальше: ничего, кроме дороги нам не нужно. Этот фильм столь красив, что даже сюжет не так важен. Эмиль Лотяну делал эстетские феерии из обыденно-школьной классики – то из чеховской повести «Драма на охоте», то из горьковских рассказов.
В этой киноработе от Максима Горького …ничего, кроме общей линии. Почерк Горького и почерк Лотяну – это примерно, как лёд и пламень. О, нет. Как два разных пламени. И тут они горят волшебно. Фильм — эффектное действо, где музыка и цвет играют большую роль, чем сами актёры (которые, впрочем, тоже хороши). Исступлённая страсть Зобара-конокрада к опасности – «Табор…» невероятно «адреналиновое» зрелище. Искрит. Наполняет.
Зрителю буквально передаётся эта тема — невозможность отказаться от цыганской доли, а воровать коней – это уже не промысел, а единственная реальность (она же — дорога). И волшебная Рада с её платками и юбками, она, как роскошный цветок, могущий обжечь, сгубить. Меня в своё время поразило, что Светлана Тома ни разу не цыганка (отец русский, мать — еврейка), да и Григоре Григориу, исполнивший роль Зобара, чистый молдаванин.
На мой взгляд, это одна из самых чарующих лав-стори советского кино, если не самая. Любовь, похожая на ритуальный танец, в котором очень много животного магнетизма. Неслучайно там постоянные танцы-песни и – лошади на фоне заката. Два очень сильных и при том – неукротимых человека не просто любят друг друга, они бесконечно состязаются. Финал – печален и столь же красив, как и всё остальное. Лотяну из всего делает пиршество для глаз.
И ещё в 1970-х цвела этническая мода, и «цыганщина» попадалась на разворотах дамских журналов – цветастые юбки в пол, шали, мониста, распущенные волосы. Романтика и ромалэ. Был популярен московский театр «Ромен» — феноменально-советское явление… А ещё иногда фантазирую, как Эмиль Лотяну мог бы поставить «Бесприданницу» с её обязательными цыганами, как жизненным фоном… Неслучайно Карандышев назвал дом Огудаловых — табором.
