Марина проснулась от звука льющейся воды. Часы показывали половину седьмого. Она прислушалась: из ванной доносился бодрый разговор свекрови с кем-то по телефону. Громкий несмотря на раннее утро.
— Ну да, приехали вчера. Устали, конечно, но ничего. Квартирка у них маленькая, конечно, но что поделаешь. Зато центр… — Свекровь Галина Петровна говорила с таким интонационным ударением на слове «маленькая», будто извинялась перед невидимым собеседником за недостаточное гостеприимство.
Марина закрыла глаза. До свадьбы Кати оставалась неделя. Ровно неделя. Она мысленно начала отсчёт: семь дней, сто шестьдесят восемь часов.
Родня мужа приехала накануне вечером — свекровь, свёкор Виктор Сергеевич, сестра мужа Ирина с мужем Олегом и их сыном-подростком Максимом. Пятеро человек в трёхкомнатной квартире, где и без того жили четверо: она, Алексей, Катя и младший Артём.
— Ты не спишь? — Алексей приоткрыл дверь спальни. Он был уже одет, побрит. Наверное, ждал в коридоре, пока мать освободит ванную.
— Теперь уже нет, — Марина села на кровати. — Алёш, нам правда нужно было селить их всех здесь?
— Мариш, ну это же моя семья. Они приехали на свадьбу дочери. Куда я их — в гостиницу?
— А почему бы нет? Мы же могли бы снять им квартиру на эту неделю. Посуточную.
— Мы и так столько тратим на свадьбу. — Алексей говорил негромко, опасливо поглядывая в сторону коридора. — Потерпи. Это всего неделя.
Всего неделя.
К девяти утра кухня превратилась в поле боя. Галина Петровна решила приготовить завтрак «для всей семьи», переставив все кастрюли и сковородки, вытащив продукты из холодильника и разложив их по столу так, будто собиралась кормить полк.
— Марина, а у вас что, нормальной сметаны нет? Это же какой-то обезжиренный суррогат, — свекровь держала в руках пачку пятнадцатипроцентной сметаны, которую Марина специально покупала, следя за фигурой.
— Галина Петровна, это обычная сметана. Из магазина.
— Я вижу. Мы дома такую и в руки не берём. Ладно, придётся готовить из того, что есть.
Катя выскочила из своей комнаты, на ходу завязывая волосы в хвост.
— Мам, мне нужно бежать в салон, финальная примерка платья. Ты не забыла?
— Не забыла, солнышко. Я буду готова через час.
— Катюш, а я могу с вами? — Ирина возникла из гостиной, где спала на раскладном диване вместе с мужем. — Хочется посмотреть на платье невесты! Мне же интересно.
Катя метнула на мать красноречивый взгляд.
— Ира, может, не стоит? Там будет тесно, примерочная маленькая, — Марина попыталась сгладить отказ дочери.
— Ой, да что вы! Я тихонечко посижу. Обещаю не мешать.
В салоне Ирина сидела совсем не тихонечко. Она комментировала каждую складку платья, советовала «поднять талию повыше», объясняла швее, как правильно подшивать подол, и постоянно что-то фотографировала на телефон.
— Ир, ты куда это отправляешь? — спросила Катя, когда тётя в очередной раз склонилась над экраном.
— Да маме скинула. Ей же тоже интересно. И ещё подружкам показываю — смотрите, мол, племянница замуж выходит!
Катя стиснула зубы. Марина видела, как дочь побледнела. Они не хотели широкой огласки, планировали выложить фотографии сами после свадьбы, когда захотят. А Ирина уже разослала снимки полутора десяткам человек.
Вечером за ужином Виктор Сергеевич рассказывал о своей рыбалке. Уже двадцать минут. С подробностями о каждой снасти, о глубине водоёма, о направлении ветра.
— …и тут я понимаю, что крючок застрял. Застрял! А щука-то какая была, килограмма на четыре…
Артём откровенно зевал. Катя механически ковыряла вилкой салат. Марина пыталась изобразить заинтересованность, но веки предательски слипались.
— Пап, может, продолжишь завтра? — Алексей мягко попытался остановить отца.
— Да я уже заканчиваю! Так вот, значит…
Рассказ продолжался ещё пятнадцать минут.
На третий день Марина обнаружила, что все её кастрюли и сковородки переставлены в шкафу. Галина Петровна решила «навести здесь порядок». Также переложены были специи, крупы и даже содержимое холодильника реорганизовано по какой-то новой системе.
— Я просто хотела помочь, — объясняла свекровь с искренним недоумением. — Здесь же был такой беспорядок!
— Галина Петровна, у меня была своя система. Я знала, где что лежит.
— Какая система? — Свекровь всплеснула руками. — Тарелки вразнобой, кастрюли непонятно где. Я три часа тут разбиралась!
— Три часа?! — У Марины перехватило дыхание. — Я вас не просила…
— Марина! — Алексей дёрнул её за локоть. — Мама хотела как лучше.
— Я всегда хочу как лучше, — подтвердила Галина Петровна с достоинством. — А меня никто не ценит.
В ту ночь Марина не могла уснуть. Она лежала и смотрела в потолок, слушая, как за стеной похрапывает Виктор Сергеевич, как скрипит диван в гостиной под тяжестью Ирины и Олега, как Максим бродит по коридору в поисках туалета. В квартире не осталось ни одного тихого уголка.
На четвёртый день Марина вернулась с работы и обнаружила, что её рабочий стол в спальне разобран. Бумаги аккуратно сложены в стопки, ручки и карандаши собраны в стакан, а важные документы, над которыми она работала, исчезли.
— Галина Петровна! — У Марины задрожал голос. — Где мои документы? Те, что лежали на столе?
— А, эти бумажки? Я подумала, что это черновики, выбросила. Зачем хлам хранить?
— Выбросили?! — Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Это был отчёт! Я над ним две недели работала!
— Ну извините, я же не знала. Откуда мне было знать? Вы бы предупредили, если это важное.
— Это был МОЙ стол! В МОЕЙ комнате!
— Не кричи на мать, — вмешался Виктор Сергеевич. — Она хотела помочь.
Марина выскочила из комнаты. В ванной она заперлась, села на пол спиной к двери и тихо заплакала. Выброшенный отчёт можно было восстановить из резервной копии, но не в этом было дело. Дело было в том, что в собственном доме она не чувствовала себя хозяйкой.
Вечером Катя нашла мать на балконе.
— Мам, я больше не могу, — призналась дочь. — Тётя Ира всё время лезет с советами про свадьбу. То платье не то, то цветы не такие, то ресторан не в том районе. Она мне уже голову просверлила.
— Потерпи, солнышко. Ещё три дня.
— А я не хочу терпеть! — Катя сорвалась на крик. — Это МОЯ свадьба! Почему я должна слушать, как мне её организовывать?
— Катюш, тише. Они услышат.
— И пусть слышат! Может, тогда поймут наконец!
Но они не поняли. На следующий день за завтраком Ирина продолжала давать советы.
— Вы знаете, а у нас на свадьбе была такая красивая арка. Может, и вам сделать? А то как-то просто у вас всё. И свидетелей лучше одеть поярче, а то у вас все какие-то невыразительные. Праздник же!
Катя молча встала из-за стола и ушла к себе. Хлопнула дверью так, что задрожали стёкла в серванте.
— Что это с ней? — искренне удивилась Ирина. — Я же советы даю полезные.
На шестой день Марина проснулась в четыре утра и не смогла снова заснуть. Она встала, прошла на кухню. Села за стол, достала ноутбук. И начала печатать.
«ПРАВИЛА ПРЕБЫВАНИЯ В НАШЕМ ДОМЕ ВО ВРЕМЯ СЕМЕЙНЫХ ПРАЗДНИКОВ».
Пальцы летали по клавиатуре. Она писала всё, что накопилось за эти дни. О личных границах. О том, что гости должны спрашивать разрешения перед тем, как что-то переставить. О том, что нельзя выбрасывать чужие вещи. О том, что хозяева имеют право на покой в собственном доме. О том, что советы даются только тогда, когда их просят. О том, что…
— Что ты делаешь? — Алексей стоял в дверях кухни, заспанный и растрёпанный.
— Пишу правила.
— Какие правила?
— Правила для твоей родни. Для будущих визитов.
— Мариш, ты серьёзно?
— Абсолютно.
Она печатала ещё час. Когда закончила, прочитала вслух. Алексей слушал, становясь всё бледнее.
— Ты не можешь им это показать, — сказал он. — Это обидит их.
— А как же я? Обо мне кто подумает? — Марина повернулась к мужу. — Алёш, я устала. Я вымотана. Я не могу спокойно работать, есть, спать в собственном доме. Твоя мать перетряхнула всю квартиру без спроса. Твой отец часами говорит о рыбалке, не замечая, что его никто не слушает. Твоя сестра лезет к Кате с советами, хотя её об этом тоже не просят. И все они уверены, что делают нам одолжение самим фактом своего присутствия!
— Но это моя семья…
— А я что? Тоже твоя семья. И Катя. И Артём. Или мы меньше важны?
— Не говори так. Конечно, нет.
— Тогда прочитай. И пусть они решают. — Марина распечатала документ в двух экземплярах. — Либо они соглашаются с моими правилами — и тогда остаются до конца. Либо не согласны — тогда, извини, это их выбор.
— Ты не можешь ставить ультиматумы моим родителям!
— Могу. В своём доме могу. — Голос Марины звучал спокойно и твёрдо. — Алёш, пойми. Я не против того, чтобы они приезжали. Я против того, как это происходит. В следующий раз — и пусть это будет для крестин внуков, юбилей или что угодно — они останавливаются в гостинице. Или мы снимаем им квартиру. Но не здесь. Мы будем встречаться, проводить время вместе, но раздельное проживание — это обязательное условие. И если твоя родня не согласна с моими условиями — им тут не место, несмотря на праздник.
Алексей взял листы, долго читал. Потом тяжело вздохнул.
— Они уедут.
— Возможно.
— Обидятся.
— Вероятно.
— Катя расстроится, что бабушки с дедушкой не будет на свадьбе.
— Спросим у Кати.
Спросили. Катя прочитала список правил и засмеялась — впервые за все эти дни искренне.
— Мам, это гениально! Да, да и ещё раз да! Если они уедут — я только за. Хоть свадьбу спокойно отпраздную, без того что тётя Ира будет указывать, как правильно резать торт.
После завтрака Марина положила распечатанные листы на стол перед свекровью и свёкром.
— Галина Петровна, Виктор Сергеевич, прочитайте, пожалуйста.
Воцарилась тишина. Только шелестели переворачиваемые страницы. Лицо Галины Петровны менялось в цвете от бледно-розового до насыщенно-красного.
— Это… это оскорбление! — Она швырнула бумаги на стол. — Мы приехали на свадьбу внучки, а нам правила устанавливают!
— Это не оскорбление, — ровно сказала Марина. — Это границы. Мои границы.
— Как ты смеешь! — Свекровь вскочила. — Алексей, ты слышишь, что твоя жена позволяет себе?!
— Мама, Марина права, — Алексей говорил тихо, но твёрдо. — Мы должны были обсудить это раньше. Но лучше поздно, чем никогда.
— То есть ты на её стороне?! Против собственной матери?!
— Я на стороне здравого смысла. И уважения к личным границам.
— Виктор! Собирай вещи! — Галина Петровна метнулась к телефону. — Ира! Олег! Максим! Мы уезжаем!
— Галина Петровна, подумайте. Свадьба послезавтра…
— Не поеду я ни на какую свадьбу! Где нас не ценят, там нам не место! Виктор, я сказала — собирайся!
Следующие два часа прошли в лихорадочных сборах. Ирина причитала, Олег молчал, Максим с любопытством наблюдал за происходящим. Виктор Сергеевич пытался было уговорить жену, но она была непреклонна.
— Мы хотели как лучше! А нас выставляют! Да мы ради них приехали!
— Никто вас не выставляет, — устало повторяла Марина. — Просто в следующий раз, пожалуйста, останавливайтесь отдельно. Это нормальная практика.
— Нормальная! — Галина Петровна схватила свой чемодан. — Мы больше сюда не приедем! Никогда!
— Мама, не говори так, — Алексей попытался обнять мать, но она отстранилась.
— Не трогай меня! Ты выбрал её — живи с ней!
Когда дверь за ними закрылась, в квартире повисла странная тишина. Звенящая, непривычная. Марина стояла посреди прихожей и вдруг почувствовала, как плечи расслабляются, как лёгкие наполняются воздухом полностью, как напряжение недели вытекает из тела.
— Мам, — Катя обняла её со спины. — Спасибо.
— За что?
— За то, что отстояла наш дом. За нас всех.
Алексей молчал. Он стоял у окна и смотрел вниз, где на улице его родители и сестра с семьёй грузили вещи в такси.
— Они не оставили подарок, — сказал он глухо.
— И ладно, — Катя пожала плечами. — Зато на свадьбе будет спокойно. Никто не будет указывать, как правильно целоваться после загса, или критиковать мой макияж.
— Но это моя семья…
— Алёш, — Марина подошла к мужу. — Они остаются твоей семьёй. Мы не порвали с ними. Мы просто установили правила. И если когда-нибудь они будут готовы их принять — мы будем рады видеть их снова. Но не так. Не ценой нашего комфорта и психического здоровья.
Вечером они сидели втроём на кухне — Марина, Алексей и Катя. Артём уже спал. Пили чай с тортом, который Марина купила по дороге с работы — просто так, без повода.
— Знаешь, мам, — сказала Катя. — Когда я выйду замуж и у меня будут дети, я сделаю так же. Буду останавливаться в гостинице, когда приеду в гости. Чтобы у всех было своё пространство.
— Ты же не обижаешься? — осторожно спросил Алексей дочь. — Что бабушки с дедушкой не будет?
— Пап, если честно, я даже рада. — Катя взяла отца за руку. — Это будет наша свадьба. Спокойная, без суеты и чужих мнений. Мы с Димой только этого и хотели.
Ночью Марина не могла уснуть. На этот раз не от стресса, а от странного ощущения освобождения. Квартира дышала тишиной. В ванной никто не разговаривал по телефону в полный голос. На кухне не гремели кастрюли. В гостиной не скрипел диван.
— Ты не спишь? — прошептал Алексей.
— Не сплю.
— Я думаю… — Он помолчал. — Я думаю, ты была права. Мне просто трудно это признать. Я всю жизнь привык, что мама всегда права. Что её нельзя расстраивать. Что нужно терпеть.
— А теперь?
— А теперь я понимаю, что можно любить родителей и при этом иметь свою жизнь. Свои правила. Своё пространство. — Он повернулся к жене. — Прости, что не поддержал сразу.
— Ты поддержал. В самый важный момент.
— Мама позвонит. Когда остынет. Может, через месяц, может, через полгода. Но позвонит.
— Я знаю.
— И как мы будем тогда?
— Встретимся в кафе. Или приедем к ним гости. — Марина улыбнулась в темноте. — Вариантов много. Главное — все будут на своей территории.
Свадьба прошла великолепно. Катя сияла в своём платье, которое никто не критиковал. Ресторан был именно таким, каким они хотели — без навязанных чужих советов. Цветы, музыка, торт — всё соответствовало мечтам молодых.
— Знаешь, что самое странное? — сказала Катя матери, когда они на минуту остались вдвоём. — Я думала, что буду переживать из-за бабушки. А я просто счастлива. Вот прямо сейчас, в эту секунду — я самый счастливый человек на свете. И никакой тяжести, никакого чувства вины.
— И правильно, — Марина поправила дочери фату. — Это твой день. Твоя жизнь.
Через две недели после свадьбы позвонила Галина Петровна. Голос был холодным, но она позвонила.
— Алексей, здравствуй.
— Привет, мама.
— Как свадьба прошла?
— Хорошо. Очень хорошо.
Пауза.
— Я подумала… может, мы приедем на следующей неделе. Просто так, повидаться.
— Приезжайте, мама. Мы будем рады. — Алексей глянул на Марину. Она кивнула. — Только… я забронирую вам отель. Хороший, в центре. Так будет удобнее всем.
Снова пауза. Долгая.
— Хорошо, — наконец сказала Галина Петровна. — Хорошо. Пожалуй, так действительно будет удобнее.
Когда Алексей положил трубку, Марина обняла его.
— Видишь? Мир не рухнул.
— Нет, — он улыбнулся. — Наоборот. Что-то встало на свои места.
В тот вечер они сидели на балконе, пили вино и смотрели на огни города. Катя с мужем были в свадебном путешествии, Артём у друга с ночёвкой. Квартира принадлежала только им двоим.
— Ты знаешь, о чём я думаю? — сказала Марина. — Что иногда самый большой акт любви — это не принимать всё, что на тебя сваливают. А чётко сказать: вот здесь проходит граница. Дальше этой линии — моя территория. И я имею право её защищать.
— И при этом не переставать любить людей по ту сторону границы.
— Именно.
Они сидели молча, наслаждаясь тишиной, покоем, пространством. Своим пространством. И это было самым большим счастьем, которого они могли желать.
