Ирина протирала окна в своей однокомнатной квартире, когда услышала, как в дверь вставляется ключ. Максим вернулся с работы раньше обычного. Брак был совсем свежим — всего два месяца назад они расписались в загсе, устроили небольшой банкет для близких, а теперь обживали её квартиру вдвоём. Квартира была маленькая, тридцать два квадрата, но своя. Без ипотеки, без долгов.
— Привет, солнце, — Максим прошёл на кухню, бросил ключи на стол. — Мама сегодня заедет, предупредил её, что ты дома.
Ира кивнула.
Людмила Викторовна навещала их регулярно, обычно приезжала с пирогами или какими-нибудь продуктами. Казалось бы, заботливая свекровь. Но в последнее время Ирина замечала, что разговоры с Людмилой Викторовной всё чаще крутились вокруг одной темы — денег.
Шесть миллионов рублей на счету. Деньги появились не из воздуха. Это были годы работы, экономии, продажа дачи после смерти родителей, продажа старенькой машины, на которой отец когда-то возил их с мамой на море. Каждая копейка этих денег досталась нелегко. И каждая копейка принадлежала только ей, потому что накоплены они были задолго до свадьбы.
Людмила Викторовна приехала через час. Вошла, как всегда, с широкой улыбкой, поцеловала невестку в щёку.
— Ириша, дорогая, как дела? Максимушка, сынок, ты похудел что ли?
Максим улыбнулся маме и усадил её за стол. Ирина поставила чайник, достала печенье. Разговор начался с обыденных тем — погода, работа, соседи. А потом Людмила Викторовна, как бы между прочим, спросила:
— Ирочка, а ты всё ещё держишь деньги на счету? Шесть миллионов — сумма приличная, надо что-то с ней делать, а то так и будет лежать мёртвым грузом.
Ирина допила чай и аккуратно поставила чашку на блюдце.
— Людмила Викторовна, я планирую купить квартиру побольше. Понимаете, мы с Максимом живём в однушке, а если дети появятся, будет совсем тесно.
— Дети, дети, — свекровь махнула рукой, — они ещё не скоро появятся. А деньги-то сейчас есть. Можно их вложить во что-то действительно полезное, что принесёт доход.
Ирина нахмурилась. Вот опять. Каждый раз, когда Людмила Викторовна заводила разговор о деньгах, появлялось это скользкое ощущение — будто свекровь пытается на что-то намекнуть, но прямо не говорит.
— Что вы имеете в виду?
Людмила Викторовна оживилась, придвинулась ближе.
— Понимаешь, Ирочка, у нас с Максимом и Анечкой — это моя дочь, ты её на свадьбе видела — давно мечта есть. Хотим открыть своё дело. Магазин детских товаров. Я всю жизнь в торговле работала, Аня тоже разбирается. Максим поможет с поставками, с организацией. Бизнес-план уже готов, всё просчитали. Единственная проблема — стартовый капитал.
Ирина откинулась на спинку стула. Так вот оно что. Не просто так свекровь интересовалась накоплениями.
— И сколько нужно на этот бизнес?
— Ну, миллиона три-четыре на первое время хватит. Аренду снять, товар закупить, ремонт в помещении сделать. Дело выгодное, Ирочка, окупится быстро. Ты же понимаешь, что это инвестиция в семью. Магазин будет общим, прибыль делить будем.
Ирина молча смотрела на свекровь. Вот так просто — отдай несколько миллионов на бизнес, который может прогореть через полгода.
— Людмила Викторовна, я понимаю, что у вас есть планы. Но это мои деньги. Я копила их годами. И я не собираюсь вкладывать их в бизнес, о котором ничего не знаю.
Лицо свекрови вытянулось.
— То есть как не собираешься? Мы же семья! Семья должна помогать друг другу!
— Помогать — да. Но не отдавать все накопления в неизвестное дело.
— Неизвестное?! — Людмила Викторовна повысила голос. — Я тридцать лет в торговле! Я знаю, что делаю! А ты что, думаешь, мы тебя обманем?
— Я так не сказала, — Ирина старалась говорить спокойно. — Просто не хочу рисковать деньгами. Мне нужна квартира. Это моя цель.
Людмила Викторовна резко встала, схватила сумку.
— Ну что ж, Ирочка, значит, ты нам не доверяешь. Хорошо. Запомню.
Свекровь развернулась и вышла из квартиры, даже не попрощавшись. Дверь хлопнула так, что задрожала посуда в шкафу.
Максим, который всё это время молча сидел рядом, посмотрел на жену с укором.
— Зачем ты так грубо? Это моя мама.
— Я не грубила. Я просто сказала правду.
— Мама хотела помочь нам заработать, а ты отказалась.
— Максим, это мои деньги. И я решаю, на что их тратить.
Муж поджал губы и ушёл в комнату. С того дня атмосфера в квартире изменилась. Максим стал молчаливым, угрюмым. На вопросы отвечал односложно, по вечерам подолгу сидел в телефоне. Ирина чувствовала, что муж злится, но не понимала, почему. Она же ничего плохого не сделала. Просто защитила свои деньги.
Потом началось. Максим пришёл домой с работы злой, швырнул сумку на пол.
— Ты мою маму обидела. Извиниться не хочешь?
Ирина стояла у плиты, помешивала суп.
— Максим, я с ней нормально поговорила. Объяснила свою позицию.
— Нормально?! Она мне весь вечер звонила, плакала! Говорила, что ты её унизила!
— Я никого не унижала, — Ирина положила половник, повернулась к мужу. — Я просто отказалась вкладывать свои деньги в чужой бизнес.
— Чужой?! Это семейный бизнес! Моей семьи!
— И моей семьи тоже, раз мы женаты. Но деньги мои. Я их заработала до брака.
— И что теперь, будешь их считать только своими?
— Да, буду. Потому что так и есть.
Максим выругался и ушёл хлопнув дверью. Вернулся только ночью, лёг на диван, отвернувшись к стене. Ирина не стала ничего спрашивать. Понимала, что разговор только усугубит ситуацию.
Ссоры стали ежедневными. Максим придирался к каждой мелочи — суп пересолен, рубашка не так выглажена, квартира пыльная. Ирина терпела, надеясь, что муж успокоится. Но вместо этого становилось только хуже.
Однажды вечером, когда Ирина мыла посуду, Максим подошёл сзади и сказал:
— Мама звонила. Спрашивала, передумала ли ты.
— Максим, я не передумаю. Это мои деньги, и я куплю на них квартиру.
— Квартиру, — муж усмехнулся. — А если бы ты действительно думала о семье, ты бы помогла нам открыть магазин.
— Я думаю о семье. О нашей с тобой семье. О детях, которые могут появиться. Им нужна просторная квартира, а не рискованный бизнес.
— Ты эгоистка.
Ирина резко обернулась, брызнув мыльной водой.
— Что?
— Эгоистка. Думаешь только о себе. Мама права была, когда говорила, что ты жадная.
— Твоя мама вообще не имеет права обсуждать мои деньги!
— Она часть семьи!
— Но деньги не её!
Максим ушёл, хлопнув дверью. Ирина осталась стоять над раковиной, сжимая губку. Руки дрожали. От обиды, от злости, от непонимания — как можно так себя вести? Они же только поженились. Должны быть счастливы, строить планы. А вместо этого — постоянные ссоры из-за денег.
Через несколько дней напряжение достигло пика. Максим пришёл домой пьяный. Не сильно, но достаточно, чтобы говорить без фильтров.
— Ирка, садись. Поговорим.
Ирина настороженно посмотрела на мужа. Тон был каким-то слишком уверенным.
— Слушаю.
— Мы с мамой решили твои накопления вложить в общее дело семьи, — Максим улыбнулся, откинувшись на спинку стула. — Магазин откроем на следующей неделе. Помещение уже присмотрели. Тебе просто нужно перевести деньги на мамин счёт.
Ирина замерла. Несколько секунд просто смотрела на мужа, не веря услышанному.
— Ты что сказал?
— Что слышала. Мы решили. Деньги пойдут на бизнес. Это правильное решение для всей семьи.
— Максим, ты в своём уме? Какое «мы решили»? Это мои деньги! Я их не отдам!
— Отдашь, — муж усмехнулся. — Потому что мы семья. И в семье всё общее.
— Нет, не всё! — Ирина вскочила с дивана. — Эти деньги я накопила до брака! Они мои!
— Неважно. Теперь мы муж и жена. Значит, всё общее.
— Максим, ты понимаешь, что говоришь?!
Муж поднялся, подошёл к жене вплотную.
— Понимаю. Слушай сюда, Ирина. У тебя два варианта. Либо ты добровольно переводишь деньги на мамин счёт, либо я подаю на развод. Решай.
Ирина отступила на шаг. Смотрела на мужа и не узнавала его. Этот человек, с которым она расписалась два месяца назад, с которым планировала жизнь, детей, будущее — сейчас стоял перед ней и шантажировал. Разводом. Из-за денег.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
Что-то внутри щёлкнуло. Ирина выпрямилась, скрестила руки на груди.
— Хорошо. Подавай на развод.
Максим моргнул.
— Что?
— Я согласна. Подавай на развод. Собирай вещи и уезжай к мамочке. Раз уж вы с ней так дружно всё решаете.
Лицо мужа побледнело.
— Ты… ты шутишь?
— Нет. Я абсолютно серьёзна. Собирай вещи. Сейчас.
— Ирка, погоди…
— Не надо «Иркать». Ты только что поставил мне ультиматум. Деньги или развод. Я выбрала развод. Собирайся.
Максим попятился к стене. Рот открылся, закрылся. Видимо, ожидал совсем другой реакции. Думал, жена испугается, заплачет, согласится отдать деньги. Но вместо этого получил твёрдый отказ.
— Ты не можешь просто так меня выгнать…
— Могу. Это моя квартира. Я её купила до брака. На мои деньги. Ты здесь прописан временно. Так что собирай вещи и уходи.
— Наташа, ну подожди, давай поговорим нормально…
— Меня зовут Ирина, — холодно ответила женщина. — И говорить не о чем. Ты сделал свой выбор. Мамочка важнее жены. Поздравляю. Теперь живи с мамочкой.
Максим стоял у стены, растерянный и бледный. Похоже, только сейчас до него начало доходить, что он натворил. Но Ирина не собиралась жалеть его. Слишком много было сказано, слишком явно проявилась настоящая суть мужа.
— Максим, я жду. Либо собираешься сам, либо я вызову полицию и скажу, что ты угрожаешь мне.
— Я не угрожал!
— Ты шантажировал меня разводом, требуя моих денег. Думаю, это тянет на угрозы.
Муж сглотнул. Молча прошёл в комнату, достал из шкафа сумку. Начал складывать одежду, вещи. Ирина стояла в дверях, наблюдая. Внутри всё кипело, но лицо оставалось спокойным. Нельзя было показывать слабость. Нельзя было давать повод думать, что решение может измениться.
— Я… я позвоню тебе завтра, — пробормотал Максим, застёгивая сумку. — Поговорим спокойно.
— Не звони. Завтра я еду подавать на развод.
— Ирка, ну хватит уже! Я понял, что перегнул! Извини! Давай забудем этот разговор!
— Нет. Я не забуду. Ты показал своё истинное лицо. И я не хочу жить с человеком, который ставит мамины интересы выше интересов жены.
Максим схватил сумку, подошёл к двери. Остановился, обернулся.
— Я… я думал, ты меня любишь.
— И я так думала. Пока ты не попытался распорядиться моими деньгами без моего согласия.
Муж вышел. Дверь закрылась тихо. Ирина осталась стоять в коридоре. Тишина давила на уши. Медленно прошла на кухню, села за стол. Руки лежали на столешнице — ровно, спокойно. Никакой дрожи, никаких слёз. Только пустота внутри.
Брак длился два месяца. Два месяца, за которые она поняла, что выходила замуж не за самостоятельного мужчину, а за маменькиного сынка, готового продать жену ради маминых бизнес-планов.
Через час Ирина взяла телефон. Нашла контакт Людмилы Викторовны. Нажала вызов.
— Алло? — голос свекрови звучал настороженно.
— Людмила Викторовна, это Ирина.
— А, Ирочка, — тон сразу стал сладким. — Ну что, передумала?
— Нет. Я звоню, чтобы сообщить — ваш сын теперь будет жить у вас. Я выгнала его из квартиры.
Пауза. Потом свекровь взорвалась:
— Как выгнала?! Ты что творишь?! Это твой муж!
— Был муж. Теперь бывший. Он попытался забрать мои деньги на ваш бизнес. Шантажировал разводом. Я согласилась.
— Ты не имеешь права!
— Имею. Это моя квартира, мои деньги. И завтра я подаю на развод.
— Мы через суд заберём половину твоих накоплений!
Ирина усмехнулась.
— Попробуйте. Деньги накоплены до брака. По закону они не делятся. Максим не получит ни копейки.
— Это ещё посмотрим!
— Посмотрим. А пока передайте сыну, чтобы даже не думал звонить мне. Всё общение через юриста.
— Ты разрушила семью! Из-за денег!
— Нет, Людмила Викторовна. Семью разрушили вы. Вы и ваш жадный план. Вы решили, что можете распоряжаться чужими деньгами. Ошиблись.
— Мы всё равно откроем магазин! Без тебя обойдёмся!
— Вот и прекрасно. Открывайте. Только без моих денег. Прощайте.
Ирина отключила телефон. Заблокировала номер свекрови. Потом заблокировала номер Максима. Всё. Больше никаких разговоров, никаких попыток давления.
На следующий день поехала к юристу. Молодая женщина внимательно выслушала историю.
— Значит, деньги накоплены до брака?
— Да. У меня есть все документы — справка о продаже дачи, справка о продаже машины, выписки со счёта.
— Отлично. Тогда муж не сможет претендовать на них. По закону добрачное имущество разделу не подлежит.
— А квартира?
— Квартира тоже ваша. Если она куплена до брака, остаётся вашей.
— То есть он вообще ничего не получит?
— Если у вас не было совместно нажитого имущества — да, ничего. Брак короткий, два месяца. Совместных покупок, думаю, не было?
— Нет. Только какие-то мелочи — посуда, полотенца.
— Значит, делить нечего. Развод будет быстрым.
Ирина вышла от юриста с чувством облегчения. Максим не получит ни копейки. Людмила Викторовна со своими бизнес-планами может забыть о её деньгах. Навсегда.
Через неделю пришло сообщение от Максима с незнакомого номера — видимо, понял, что заблокирован.
«Ирина, давай поговорим. Я всё понял. Был не прав. Давай попробуем ещё раз. Пожалуйста».
Ирина прочитала и удалила. Отвечать не стала. О чём говорить? О том, как он пытался украсть её деньги? О том, как слушался мамочку вместо того, чтобы поддержать жену?
Ещё через несколько дней позвонила Анна — сестра Максима.
— Ирина, привет. Это Аня. Слушай, ну что вы там раскипятились? Из-за денег семью разрушили?
— Анна, я не собираюсь это обсуждать.
— Да ладно тебе! Максим говорит, ты его выгнала! Он же твой муж!
— Был. Теперь подаю на развод.
— Из-за каких-то денег?! Семья дороже!
— Для меня дороже моя финансовая безопасность. Прощай, Анна.
Ирина отключила телефон. Заблокировала и этот номер. Пусть семейка Максима обсуждает её сколько угодно. Теперь это не её проблема.
Развод оформили через месяц. Максим пытался через своего адвоката потребовать компенсацию, но суд отказал. Деньги были добрачными, квартира — тоже. Совместно нажитого имущества не было. Максим остался ни с чем.
Людмила Викторовна пыталась прорваться к Ирине на работу. Охрана не пустила. Потом слала длинные гневные сообщения в соцсетях — пока Ирина не заблокировала её там тоже.
Когда всё закончилось, Ирина села за компьютер и начала искать квартиры. Двухкомнатные, в хорошем районе. Нашла несколько вариантов, съездила посмотреть. Одна квартира особенно понравилась — светлая, просторная, с видом на парк. Шесть миллионов двести тысяч. Чуть больше бюджета, но можно было поторговаться.
Через месяц Ирина подписала договор купли-продажи. Новая квартира стала её. Официально, по документам. Никаких претензий от бывшего мужа, никаких попыток отсудить деньги. Всё чисто.
Когда забирала ключи, риелтор улыбнулась:
— Поздравляю! Редко вижу таких решительных покупательниц. Обычно семьи месяцами выбирают, спорят.
— Я покупаю для себя, — ответила Ирина. — Поэтому спорить не с кем.
Переезд занял выходные. Друзья помогли перевезти вещи, собрать мебель. Подруга всё причитала — мол, как же так, молодая, а уже разведённая. Но Ира сказал:
— Лучше разведённая, чем обворованная. Я правильно сделала.
Подруга согласно кивнула.
Правильно. Жалеть не о чем. Максим показал своё истинное лицо слишком быстро — и это было даже хорошо. Лучше узнать правду через два месяца, чем через пять лет, когда появятся дети и всё станет гораздо сложнее.
Вечером, когда друзья уехали, Ирина стояла у окна новой квартиры. Смотрела на парк внизу, на вечерние огни города. Шесть миллионов рублей — её деньги, заработанные годами труда, полученные от продажи родительской дачи и машины — теперь превратились в просторное жильё. Не в чужой бизнес, не в магазин детских товаров для алчной свекрови. В её дом.
Телефон завибрировал. Сообщение от неизвестного номера.
«Ирина, это Максим. Я понял свою ошибку. Мама меня подговорила, я был дураком. Давай встретимся, поговорим. Я хочу вернуться».
Ирина прочитала, усмехнулась и заблокировала номер. Возвращаться? После того, как пытался украсть деньги? После шантажа? После того, как назвал жадной и эгоисткой? Нет уж. Некоторые ошибки прощения не заслуживают.
Легла спать в первый раз в своей новой квартире. Кровать была широкая, удобная. Тишина — только шум деревьев за окном. Никаких претензий, никаких скандалов, никаких требований отдать деньги на чужие проекты. Только свобода.
И шесть миллионов рублей, которые чуть не украли, теперь превратились в уютное пространство, где можно строить жизнь. Свою жизнь. Без мужа-шантажиста и без жадной свекрови.
