Виктория стояла на крыльце своего дома и смотрела на сад. Яблони уже сбросили листву, готовясь к зиме. Дорожки были аккуратно подметены, клумбы укрыты на зиму. Этот дом она купила три года назад, когда получила наследство от бабушки.
Двухэтажный особняк в тихом районе города. Не огромный, но просторный — четыре спальни, большая кухня, гостиная с камином. Участок в десять соток с садом и беседкой. Виктория влюбилась в этот дом с первого взгляда.
Она вложила в него душу и немалые деньги. Сама выбирала плитку для ванных комнат, обои для спален, мебель для гостиной. Разбила цветники, посадила розы, обустроила зону отдыха с качелями. Каждый уголок дома был создан её руками.
По вечерам она любила сидеть в гостиной с книгой, слушать, как потрескивает огонь в камине. Это был её мир, её укрытие, её личное пространство.
А потом в её жизни появился Алексей.
Они познакомились на корпоративе у общих знакомых. Алексей работал инженером в крупной компании, был спокойным, уравновешенным, с хорошим чувством юмора. Виктория сразу почувствовала симпатию к нему.
Встречались они несколько месяцев. Алексей приезжал к Виктории, они гуляли по саду, ужинали на веранде, смотрели фильмы в гостиной. Он восхищался её домом, говорил, что никогда не видел такого уютного места.
— Ты создала настоящий рай, — говорил он, обнимая её на качелях в саду. — Здесь так спокойно и хорошо.
Виктория улыбалась. Ей нравилось делиться этим уютом с человеком, который её понимал.
Через полгода Алексей сделал предложение. Виктория согласилась без раздумий — она любила его и верила, что они будут счастливы вместе.
Свадьбу сыграли скромно, только самые близкие. Родители Виктории — Елена Михайловна и Сергей Андреевич — приехали из соседнего города. Со стороны Алексея присутствовали его родители — Нина Петровна и Виктор Иванович, а также его брат с женой.
После свадьбы Алексей переехал в дом Виктории. Он привёз две коробки с вещами и несколько книг. Виктория выделила ему полки в шкафу, освободила место в ванной. Всё шло гладко.
Первые недели совместной жизни были счастливыми. Они завтракали вместе на кухне, вечерами сидели у камина, планировали выходные. Алексей помогал по хозяйству — стриг газон, чинил забор, убирал листья.
Но вскоре начались визиты родственников.
Нина Петровна позвонила в субботу утром.
— Лёша, мы с папой хотим к вам заехать. Посмотреть, как вы там обустроились.
— Конечно, мам, приезжайте, — согласился Алексей.
Виктория услышала разговор и нахмурилась. Она планировала провести выходные спокойно — почитать, посмотреть сериал. Но возразить не стала. Свекровь и свёкор — родители мужа, нужно принять их достойно.
Нина Петровна с Виктором Ивановичем приехали к обеду. Свекровь сразу принялась осматривать дом.
— Ой, какая красота! — восхищалась она, проходя по комнатам. — Виктория, у тебя золотые руки! Такой дом обустроить!
— Спасибо, Нина Петровна.
— А участок какой! Виктор, смотри, какой газон ровный! И беседка какая милая!
Виктор Иванович молча кивал, руки за спиной разглядывая территорию.
Виктория накрыла стол, подала домашние котлеты с картофельным пюре. Гости ели с аппетитом, хвалили готовку.
— Лёша, тебе повезло с женой! — заявила Нина Петровна. — И готовит хорошо, и дом шикарный!
Алексей улыбался.
— Да, мне повезло.
После обеда родители уехали. Виктория выдохнула с облегчением.
Но это был только первый визит. Через две недели Нина Петровна позвонила снова.
— Лёша, мы с папой опять к вам заедем. В воскресенье удобно?
— Конечно, мам.
Виктория промолчала. Она понимала, что муж не может отказать родителям.
В воскресенье свекровь с свёкром приехали снова. На этот раз они привезли с собой брата Алексея — Дмитрия — с женой и двумя детьми.
— Мы подумали, что будет веселее всей семьёй! — объявила Нина Петровна, входя в дом.
Виктория застыла на пороге. Она не готовилась к такому количеству гостей. В холодильнике не было столько еды.
— Не волнуйся, Викуль, мы с собой много всего привезли! — заверила свекровь, заходя на кухню с пакетами.
Дети носились по дому, трогали вещи, прыгали на диване. Виктория пыталась сохранять спокойствие, но внутри нарастало раздражение.
Гости остались до вечера. Дети разлили сок на ковёр в гостиной, сломали ветку розы в саду, перевернули горшок с цветком в прихожей. Виктория молча убирала за всеми, улыбаясь сквозь стиснутые зубы.
Когда родня наконец уехала, Виктория опустилась на диван.
— Я устала, — сказала она тихо.
— Да ладно, всего один день, — отмахнулся Алексей. — Зато весело было.
— Весело? Я весь день убирала и готовила!
— Ну мама же помогала…
— Твоя мама принесла продукты и всё. А готовила, накрывала и убирала я.
Алексей пожал плечами.
— Ты преувеличиваешь. Просто устала. Отдохни, завтра легче будет.
Виктория промолчала. Спорить было бесполезно.
С этого дня визиты родственников стали регулярными. Каждые выходные кто-то приезжал. То свекровь со свёкром, то брат с семьёй, то дальние родственники со стороны Алексея.
Виктория превратилась в вечную хозяйку. Она готовила, накрывала столы, убирала, стирала постельное бельё после гостей. Её выходные превратились в бесконечный марафон готовки и уборки.
Летом стало ещё хуже. Родня Алексея облюбовала участок для барбекю. Каждую субботу приезжала целая компания — родители, брат с семьёй, двоюродные братья, сёстры, их дети.
— Виктория, а у тебя мангал есть? — спрашивал Виктор Иванович.
— Есть, в сарае.
— Отлично! Значит, шашлыки будем делать!
Виктория готовила салаты, резала овощи, мариновала мясо. Гости ели, пили, веселились. А она бегала между кухней и верандой, подавая то одно, то другое.
— Викуль, а где кетчуп? — кричала Нина Петровна.
— Викуль, а можно ещё хлеба?
— Викуль, у тебя лёд есть для напитков?
К вечеру Виктория валилась с ног. Участок был завален мусором — пластиковые тарелки, бутылки, салфетки. Она собирала это всё в мешки, мыла посуду, протирала столы.
Алексей помогал разжигать мангал и жарить мясо. Всё. Остальное время он сидел с родней, общался, смеялся.
— Лёша, помоги мне хотя бы посуду помыть, — просила Виктория.
— Потом, Вик, я устал. Завтра помою.
Завтра не наступало. Посуду мыла Виктория.
Она начала ненавидеть выходные. Начала мечтать о том, чтобы остаться одна в доме хотя бы на день.
В середине декабря, когда Виктория уже думала, что худшее позади, позвонила Нина Петровна.
— Викуль, привет! Ну что, готовишься к Новому году?
— Здравствуйте, Нина Петровна. Ещё не особо, рано пока.
— Как это рано? Уже середина декабря! Надо планировать! Вот я тут подумала — давайте все вместе встретим праздник! У вас же дом большой, места всем хватит!
Виктория замерла.
— То есть как все вместе?
— Ну вся наша семья! Мы с Виктором Ивановичем, Дима с Леной и детьми, тётя Света с дядей Колей, их дети тоже приедут… Всего человек пятнадцать наберётся! Представляешь, как весело будет!
— Нина Петровна, но я…
— Ой, не переживай, я тебе во всём помогу! Я уже даже меню составила! Вот, записывай…
Свекровь начала диктовать список блюд. Салат оливье, селёдка под шубой, холодец, запечённая утка, картофель по-французски, нарезки, закуски…
— Нина Петровна, подождите…
— Да-да, записывай! Ещё пирог с капустой нужен, я люблю. И торт, конечно. Ты же умеешь торты печь?
— Я…
— Отлично! Ну вот и договорились! Приедем тридцатого декабря, а уедем… Ну давай, числа восьмого января. Каникулы же длинные, зачем торопиться!
У Виктории закружилась голова.
— Нина Петровна, я не соглашалась…
— Ой, Викуль, не скромничай! Мы же семья! Ну ладно, мне ещё звонить надо, всех предупредить. Целую!
Свекровь повесила трубку.
Виктория стояла на кухне с телефоном в руке и не могла поверить в то, что произошло. Пятнадцать человек. На десять дней. В её доме.
Вечером Виктория попыталась успокоиться. Она заварила чай, села на диван. Думала, как правильно построить разговор с мужем.
Она не хотела скандала. Но и не хотела превращаться в прислугу для всей родни Алексея на новогодние каникулы.
Виктория достала блокнот и начала записывать свои мысли. Ей нужно было чётко сформулировать, что её не устраивает.
Первое — её никто не спросил. Нина Петровна объявила о своём решении как о свершившемся факте.
Второе — пятнадцать человек на десять дней — это огромная нагрузка. Готовка, уборка, стирка. Она будет работать без выходных.
Третье — это её дом. Дом, который она купила и обустроила сама. Она имеет право решать, как и с кем проводить здесь время.
Виктория закрыла блокнот. Она знала, что Алексей не поймёт. Для него семья — это святое. Но она должна попытаться объяснить.
Алексей вернулся с работы в восьмом часу. Он был уставшим, но довольным.
— Привет, — поцеловал он Викторию. — Что на ужин?
— Запеканка в духовке. Алёш, нам нужно поговорить.
— О чём? — он прошёл в ванную мыть руки.
— О Новом годе.
— А, да! Мама звонила, говорила, что всё обсудила с тобой. Здорово придумала, правда? Вся семья вместе!
Виктория села напротив мужа.
— Алёш, я не хочу встречать Новый год с твоей роднёй.
Алексей поднял на неё удивлённые глаза.
— Почему?
— Потому что меня никто не спросил. Твоя мать просто позвонила и объявила, что все приедут.
— Ну и что? Мы же семья.
— Я хотела провести праздники только с тобой. Тихо, спокойно. Без суеты.
Алексей нахмурился.
— Вик, ты серьёзно? Новый год — семейный праздник. Конечно, мы будем встречать его с родными.
— С родными, но не с пятнадцатью людьми!
— Ну их не пятнадцать, мама преувеличивает. Человек десять-двенадцать максимум.
— Алёш, дело не в количестве! Дело в том, что я превращусь в служанку! Я буду готовить, накрывать столы, убирать за всеми! Десять дней подряд!
— Преувеличиваешь. Мама же сказала, что поможет.
— Твоя мама никогда не помогает! Она приходит, садится и командует! А делаю всё я!
Алексей откинулся на спинку стула.
— Ты не любишь мою семью?
— Я не говорила этого! Я говорю, что не хочу, чтобы мой дом превращался в отель для твоей родни!
— Мой дом тоже! Я здесь живу!
Виктория встала.
— Живёшь. Но дом купила я. Обустроила я. Плачу за него я. И решать, кто здесь будет жить, тоже мне.
— Ого! Значит, я здесь временный постоялец, да?
— Не искажай мои слова! Я просто хочу, чтобы меня спрашивали, прежде чем приглашать в мой дом толпу народа!
Алексей встал из-за стола.
— Знаешь что? Я не буду это обсуждать. Моя семья приедет на Новый год, и точка. Если тебя это не устраивает — твои проблемы.
Он вышел из кухни. Виктория осталась стоять, сжав кулаки. Руки дрожали от возмущения.
Она поняла, что разговор не получился. Алексей даже не попытался её понять.
Следующие дни Виктория обдумывала ситуацию. Она пыталась найти компромисс, но не видела его. Либо она соглашается и превращается в прислугу, либо отказывается и портит отношения с мужем.
Она позвонила матери.
— Мам, у меня проблема…
Елена Михайловна внимательно выслушала дочь.
— Доченька, ты должна защищать свои границы. Это твой дом, твоё пространство. Никто не имеет права диктовать тебе условия.
— Но Алёш не понимает…
— Тогда объясни ему ещё раз. Чётко, твёрдо. Без истерик, но и без уступок. Ты имеешь право на свои праздники.
— А если он не согласится?
Мать помолчала.
— Тогда решай, что для тебя важнее — сохранить отношения с человеком, который тебя не уважает, или сохранить себя.
Виктория повесила трубку и долго смотрела в окно. Слова матери отзывались эхом в голове.
Вечером она снова заговорила с Алексеем.
— Нам нужно закончить разговор.
— О чём? — он не отрывался от телефона.
— О Новом годе. Я серьёзно говорю — я не хочу, чтобы твоя родня приезжала.
Алексей вздохнул.
— Вик, мы это уже обсуждали.
— Нет, ты просто заявил, что они приедут, и всё. Ты меня не услышал.
— Потому что слушать нечего! Это моя семья!
— А это мой дом!
Алексей наконец оторвался от телефона и посмотрел на жену.
— Ну что такого? Это всего лишь моя родня, мы отпразднуем все вместе. Новый год — семейный праздник.
— Я не против семейного праздника. Я против того, что меня превращают в прислугу!
— Никто тебя не превращает! Просто нужно принять гостей! Накормить, разместить! Любая нормальная жена это делает!
Виктория сжала губы.
— Любая нормальная жена, значит. А я ненормальная, потому что не хочу обслуживать пятнадцать человек десять дней подряд?
— Опять преувеличиваешь! Никто не требует обслуживать! Просто встретить Новый год вместе!
— Алёш, ты понимаешь, что это значит? Готовить три раза в день. Убирать за всеми. Стирать. Следить, чтобы у всех было чисто, удобно. Это огромная работа!
— Ну и что? Один раз в году потрудиться для семьи — не проблема!
— Для твоей семьи! Не для моей!
— Значит, моя семья тебе чужая?
— Я этого не говорила!
— Говорила! Ты чётко дала понять, что мои родители тебе не нужны!
Виктория встала.
— Алексей, я не против твоих родителей. Я против того, что меня никто не спросил! Против того, что в моём доме всё решают без меня!
— Твоём доме, — передразнил он. — Всё ясно. Значит, это только твой дом, а я здесь никто.
— Ты здесь мой муж! Но это не даёт тебе права приглашать сюда кого угодно без моего согласия!
— Я не кого угодно приглашаю! Я приглашаю свою семью! На праздник!
— Ты не приглашаешь! Твоя мать объявила, что все приедут! Без вопросов, без обсуждения!
Алексей махнул рукой.
— Слушай, мне надоело это обсуждать. Родители приедут. Если не хочешь — можешь уехать куда-нибудь. Я сам всё организую.
Виктория замерла. Уехать из собственного дома?
— Ты предлагаешь мне уехать из моего дома?
— А что? Если тебе здесь с моей семьёй некомфортно — уезжай. Мы отпразднуем без тебя.
Виктория почувствовала, как внутри всё сжимается. Она не ожидала такого.
— То есть ты серьёзно? Ты выгоняешь меня из моего дома, чтобы устроить праздник для своей родни?
— Я тебя не выгоняю! Просто предлагаю вариант!
— Вариант, при котором я остаюсь без дома на праздники?
Алексей поморщился.
— Господи, какая драма! Ну съезди к своим родителям! Они обрадуются!
— Мои родители уже собираются ко мне! Я их пригласила! Мы планировали встретить Новый год втроём!
— Втроём?! — Алексей вскочил. — То есть свою семью ты пригласила, а мою нет?!
— Я пригласила двух человек! Не пятнадцать! И главное — я их пригласила! Я спросила их заранее, договорилась, обсудила!
— Ага, понятно. Значит, твоя семья важнее моей.
— Алексей, хватит перекручивать! Я не говорила этого!
— Говорила! Ты чётко показываешь, что моя семья тебе не нужна!
Виктория глубоко вдохнула. Она чувствовала, что разговор зашёл в тупик. Алексей не слышал её. Он просто отстаивал свою позицию, не пытаясь понять жену.
— Хорошо, — сказала она тихо. — Давай я скажу прямо. Я не обязана терпеть твою родню в своём доме. Решай сегодня, с кем ты живёшь — со мной или с ними.
Алексей замер. Глаза его расширились.
— Что?
— То и сказала. Либо твоя родня не приезжает, либо ты съезжаешь вместе с ними.
— Ты… Ты ставишь мне ультиматум?
— Называй как хочешь. Но я не собираюсь превращать свой дом в общежитие.
Алексей стоял, переваривая услышанное. Лицо его покраснело.
— Значит, ты заставляешь меня выбирать между тобой и семьёй?
— Нет. Я прошу тебя уважать мои границы. Но если ты считаешь, что право твоей семьи устраивать праздник в моём доме важнее моего комфорта — тогда да, придётся выбирать.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
Алексей сжал кулаки.
— Ладно. Я подумаю.
Он развернулся и вышел из комнаты. Виктория слышала, как он поднялся на второй этаж, зашёл в свободную спальню, закрыл дверь.
Она осталась стоять посреди гостиной. Руки дрожали, сердце колотилось. Она не знала, правильно ли поступила. Но знала точно — если бы промолчала, потеряла бы себя.
Виктория прошла на кухню, поставила чайник. Налила себе чай, села у окна. За окном шёл снег, укрывая сад белым покрывалом. Красиво. Спокойно.
Она думала о том, что будет, если Алексей выберет семью. Развод? Скорее всего. Больно? Да. Но терпимо.
Главное — не потерять дом. Не потерять себя. Не согласиться на роль прислуги ради сохранения брака.
Часы шли. Алексей не спускался. Виктория легла спать одна в спальне на первом этаже. Долго не могла уснуть, прислушивалась к звукам. Но наверху было тихо.
Утром она проснулась рано. Алексей всё ещё был наверху. Виктория приготовила завтрак, выпила кофе. Ждала.
Алексей спустился в одиннадцатом часу. Выглядел он уставшим, помятым. Сел за стол, налил себе кофе.
— Я принял решение, — сказал он, не глядя на Викторию.
Она замерла.
— И какое?
— Извини, но я привык быть рядом со своей семьёй. Если ты их не можешь принять, то нам не по пути.
Виктория медленно кивнула. Она ожидала этого, но всё равно больно кольнуло в груди.
— Хорошо. Когда съедешь?
— Сегодня. Соберу вещи и уеду.
— Ладно.
Они сидели в тишине, допивая кофе. Потом Алексей встал и пошёл наверх. Виктория слышала, как он открывает шкафы, что-то достаёт.
Она не поднималась к нему. Не пыталась переубедить. Решение было принято, и его нужно было принять.
Через час Алексей спустился с двумя чемоданами и рюкзаком.
— Я взял только самое необходимое. Остальное заберу позже.
— Хорошо. Предупреди, когда приедешь, я постараюсь не быть дома.
Он кивнул. Они стояли в прихожей, глядя друг на друга. Столько было ещё недосказанного, но оба молчали.
— Ну… Пока, — сказал Алексей, открывая дверь.
— Пока.
Он вышел. Виктория закрыла дверь и прислонилась к ней. Слёзы текли сами собой, но она не всхлипывала. Просто стояла и плакала тихо.
Потом вытерла лицо, пошла на кухню. Налила воды, выпила большими глотками. Посмотрела на часы. Полдень. Впереди целый день.
Виктория не знала, чем себя занять. Бродила по дому, заглядывала в комнаты. Всё было на своих местах, но ощущалась пустота.
Она поднялась в спальню, где спал Алексей. Шкаф был наполовину пуст. На прикроватной тумбочке лежала его книга. Виктория взяла её, полистала, отложила обратно.
Телефон зазвонил вечером. Нина Петровна.
Виктория долго смотрела на высветившееся имя, потом ответила.
— Да?
— Виктория? Это Нина Петровна. Лёша у нас. Сказал, что вы поругались. Что происходит?
— Мы расстались.
— Как расстались?! Из-за чего?!
— Из-за того, что я не хочу, чтобы вся ваша родня жила у меня десять дней.
Свекровь замолчала, потом взорвалась:
— Ты с ума сошла?! Из-за такой ерунды разрушила семью?!
— Для меня это не ерунда. Для меня это вопрос уважения к моим границам.
— Какие границы?! Мы же семья! Ты обязана принимать родственников мужа!
— Я никому ничего не обязана. Это мой дом, и я решаю, кто здесь будет жить.
— Эгоистка! — выкрикнула Нина Петровна. — Ты думаешь только о себе! Разве так поступают нормальные жёны?!
— Нормальные жёны уважают себя. И требуют уважения от других.
— Фу! — свекровь чуть ли не плюнула в трубку. — Ты плохая жена! Несемейная! Мой сын заслуживает лучшего!
— Возможно, — спокойно ответила Виктория. — Поэтому мы и развелись.
— Как развелись?! Вы же ещё не…
— Разведёмся. Я завтра подам документы. До свидания, Нина Петровна.
Виктория отключила телефон и заблокировала номер свекрови.
На следующий день она поехала к юристу. Записалась заранее, всё обдумала. Документы были готовы — свидетельство о браке, паспорт, свидетельство о праве собственности на дом.
Юрист выслушала её внимательно.
— Дети есть?
— Нет.
— Совместное имущество?
— Нет. Дом куплен мной до брака. Машина тоже моя. У него есть своя машина, оформлена на него.
— Тогда развод пройдёт быстро. Через ЗАГС, через месяц.
— Хорошо. Оформляйте.
Виктория подписала заявление и вышла из конторы. На улице было холодно, но солнечно. Снег скрипел под ногами.
Она чувствовала странное облегчение. Будто тяжесть с плеч свалилась.
Дома Виктория позвонила родителям.
— Мам, пап, я развожусь с Алексеем.
— Доченька, что случилось? — встревожилась Елена Михайловна.
Виктория рассказала всю историю. Родители молча слушали.
— Ты правильно поступила, — сказал отец, Сергей Андреевич. — Нельзя позволять людям вытирать об себя ноги. Даже если это муж.
— Мы приедем на Новый год, как и планировали? — спросила мать.
— Конечно. Жду вас.
— Хорошо. Держись, доченька. Всё будет хорошо.
Виктория повесила трубку и улыбнулась. Родители всегда поддерживали её. Всегда уважали её выбор.
В отличие от Алексея.
Алексей звонил несколько раз в течение недели. Виктория сбрасывала звонки. Потом он начал писать сообщения.
«Вик, давай поговорим»
«Мы можем всё решить»
«Не надо разводиться из-за ерунды»
Виктория не отвечала. Она знала, что разговаривать бессмысленно. Алексей не изменит своего мнения, и она тоже.
Однажды вечером он приехал. Позвонил в дверь. Виктория открыла.
— Что тебе нужно?
— Поговорить. Пожалуйста.
Она пропустила его в дом. Они прошли в гостиную, сели на диван.
— Вик, я подумал… Может, мы поторопились? — начал Алексей. — Может, стоит дать друг другу ещё один шанс?
— Зачем?
— Ну… Мы же любим друг друга. Неужели стоит разрушать всё из-за одной ссоры?
— Алёш, это не одна ссора. Это вопрос уважения. Ты не уважаешь мои границы. Не уважаешь моё право решать, что происходит в моём доме.
— Я просто хотел, чтобы мы встретили праздник с семьёй…
— С твоей семьёй. Не спросив меня. Не учитывая моё мнение.
Алексей опустил голову.
— Я думал, ты обрадуешься…
— Обрадуюсь тому, что превращусь в прислугу? Серьёзно?
— Я не хотел, чтобы ты так восприняла…
— Но я так восприняла. Потому что это и есть реальность. Каждый раз, когда приезжает твоя родня, я работаю без остановки. А ты даже не замечаешь.
Алексей поднял глаза.
— Прости. Я правда не замечал.
— Теперь заметил. Поздно.
— Вик, дай мне шанс. Я изменюсь. Буду помогать больше. Буду спрашивать твоё мнение…
— Алёш, ты не изменишься. Потому что для тебя семья — это святое. Ты всегда будешь ставить мнение матери выше моего.
— Нет! Клянусь!
Виктория покачала головой.
— Когда тебе пришлось выбирать между мной и матерью, ты выбрал её. Это о многом говорит.
— Я не выбирал её! Я просто не понимал, почему ты так категорична!
— Потому что это мой дом. Моя жизнь. И я имею право жить так, как хочу.
Алексей замолчал. Потом встал.
— Ладно. Я понял. Ты не простишь.
— Дело не в прощении. Дело в том, что мы хотим разного. Ты хочешь жить с семьёй, постоянно быть в окружении родни. А я хочу тишины и покоя. Мы несовместимы.
— Значит, всё?
— Да. Всё.
Алексей кивнул и направился к двери. Обернулся на пороге.
— Я всё равно приду за вещами. На днях.
— Предупреди заранее.
Он вышел. Виктория закрыла дверь и прислонилась к ней. На этот раз слёз не было. Только усталость.
Она прошла на кухню, заварила чай. Села у окна и смотрела на сад. Скоро Новый год. Скоро приедут родители. Они встретят праздник втроём, спокойно и уютно.
Так, как она и хотела.
Двадцать девятого декабря приехали родители. Елена Михайловна и Сергей Андреевич привезли с собой гостинцы, подарки, хорошее настроение.
— Доченька! — мать обняла Викторию. — Как ты?
— Нормально, мам. Рада вас видеть.
Они расположились в гостевой спальне. Виктория показала им дом, провела по саду. Родители восхищались.
— Ты молодец, что не уступила, — сказал отец. — Это твой дом. Ты имела право защитить его.
— Спасибо, пап.
Тридцать первого они готовили вместе. Мать делала салаты, отец помогал накрывать стол. Виктория пекла пирог и запекала курицу. Работали дружно, без спешки, с шутками и смехом.
К вечеру стол был накрыт. Не так обильно, как требовала Нина Петровна, но уютно и вкусно.
Они встретили Новый год втроём, подняли бокалы с шампанским.
— За новую жизнь! — сказала Виктория.
— За новую жизнь! — поддержали родители.
После боя курантов они сидели в гостиной у камина, разговаривали, вспоминали прошлое. Тепло. Спокойно. Без суеты, без криков, без необходимости бегать на кухню каждые пять минут.
— Как хорошо, — сказала мать, прислонившись к спинке дивана. — Так уютно и тихо.
— Да, — согласилась Виктория. — Именно так я и хотела встретить праздник.
Отец улыбнулся.
— Ты сделала правильный выбор, доченька. Главное в жизни — быть честной с собой.
Развод был оформлен в конце января. Виктория получила свидетельство и почувствовала окончательное облегчение. Глава закрыта.
Алексей забрал остальные вещи в феврале. Они встретились ненадолго — он забрал коробки, кивнул ей и уехал. Без слов, без упрёков.
Виктория осталась одна в своём доме. Она ходила по комнатам, наслаждаясь тишиной и свободой. Никто не диктовал ей, как жить. Никто не приводил в дом толпы родственников. Никто не превращал её в прислугу.
Она сидела у камина с книгой и чувствовала себя счастливой. Настоящей, глубокой счастливой.
Весной она обновила интерьер гостиной — поменяла диван, повесила новые картины, купила красивый ковёр. Всё делала сама, по своему вкусу, без чьих-либо советов и возражений.
Летом она пригласила подруг на шашлыки. Они сидели в беседке, пили вино, смеялись. Никакой суеты, никакой готовки на толпу. Просто приятный вечер с близкими людьми.
— Ты светишься, — заметила одна из подруг. — Развод пошёл тебе на пользу.
— Да, — кивнула Виктория. — Я наконец-то вернула свою жизнь.
Она смотрела на сад, на дом, на друзей вокруг. Это была её жизнь. Жизнь, в которой она сама принимала решения. Жизнь без токсичных родственников, без мужа, который не уважал её границы.
Она была свободна. И счастлива.
И ни секунды не жалела о своём решении.
