Кристина сидела за кухонным столом с калькулятором и блокнотом, подсчитывая семейный бюджет на следующий месяц. Она любила этот ритуал — цифры успокаивали её, давали ощущение контроля над жизнью. Ипотечный платёж, коммунальные услуги, продукты, проезд — всё было расписано до копейки.
— Кристин, ты опять со своими таблицами? — Игорь прошёл на кухню и заглянул через плечо жены. — Мы же вчера всё обсудили.
— Я проверяю, — ответила Кристина, не отрываясь от блокнота. — Хочу посмотреть, сможем ли мы в этом месяце отложить чуть больше на досрочное погашение.
Игорь налил себе воды и присел напротив. Их двухкомнатная квартира в новостройке на окраине была мечтой, за которую они платили уже три года. Сорок тысяч рублей ежемесячно — эта цифра висела над ними, как дамоклов меч.
— Знаешь, мама опять звонила, — начал Игорь, избегая прямого взгляда жены. — Говорит, что холодильник барахлит. Просит помочь с ремонтом.
Кристина подняла голову и посмотрела на мужа. Она знала, к чему он клонит.
— Игорь, ты же перевёл ей деньги на прошлой неделе. Десять тысяч. На что она их потратила?
— Ну, там коммуналка, лекарства… — муж замялся. — Маме тяжело на одну пенсию.
— Тяжело? — Кристина закрыла блокнот. — Я видела в прошлый раз, когда мы у неё были. На полке стояли три новых крема от морщин. Каждый стоит не меньше трёх тысяч. Это лекарства?
Игорь отвернулся к окну, не зная, что ответить. Кристина вздохнула. Она не хотела ссориться из-за свекрови, но эта тема всплывала всё чаще.
— Я не против помогать твоей матери, — сказала она мягче. — Правда. Но давай честно посмотрим на ситуацию. Зинаида Петровна получает пенсию. Да, небольшую, но её хватает на жизнь. А мы отдаём ей каждый месяц десять тысяч, при этом сами еле сводим концы с концами.
— Мы не еле сводим…
— Игорь! — Кристина стукнула ладонью по столу. — Ты помнишь, когда мы в последний раз ходили в кино? Или в кафе? Полгода назад! Потому что каждая копейка идёт на ипотеку!
Муж наконец посмотрел на неё. В его глазах читалась вина, но и упрямство тоже.
— Она моя мать. Я не могу ей отказать.
— Я и не прошу отказать. Прошу быть разумным. Пусть она перестанет тратить деньги на ерунду, и тогда ей хватит на всё необходимое.
Разговор закончился молчанием, как обычно. Кристина вернулась к своим расчётам, а Игорь ушёл в комнату. Женщина знала, что завтра или послезавтра он снова переведёт матери деньги, но спорить дальше не хотелось.
Финансовой грамотности Кристину научила её собственная мать, Ольга Михайловна. Ещё в школе она объясняла дочери, как важно откладывать деньги, планировать расходы и не жить в долг.
— Деньги любят счёт, — повторяла мать. — Запомни это, Кристиночка. Сколько бы ты ни зарабатывала, если не умеешь считать, будешь нищей.
Эти уроки въелись глубоко. У Кристины было две банковские карты. Основная, зарплатная, на которой она держала только текущие средства — около тридцати тысяч на момент середины месяца. Эти деньги шли на продукты, проезд, мелкие расходы. Всё остальное Кристина переводила на накопительную карту.
Накопительная карта лежала дома, в шкатулке с документами. Кристина почти никогда её не использовала. Там хранились сбережения — двести пятьдесят тысяч рублей. Деньги, которые она планировала через полгода внести как досрочный платёж по ипотеке. Каждый месяц Кристина добавляла туда по несколько тысяч, отказывая себе в удовольствиях.
— Зачем тебе эта вторая карта? — спрашивал Игорь. — Давай на одной держать всё.
— Нет, — отвечала Кристина категорично. — Так надёжнее. Вдруг карту украдут или я потеряю кошелёк? Хотя бы накопления останутся целыми.
Игорь пожимал плечами, но не спорил. Он никогда особо не вникал в финансовые дела — это была зона ответственности Кристины. Она вела учёт, она распределяла бюджет, она контролировала расходы.
В пятницу вечером раздался звонок в дверь. Кристина как раз собиралась принять ванну после работы. Игорь открыл дверь, и на пороге возникла Зинаида Петровна с двумя огромными пакетами.
— Сынок! — воскликнула она, протискиваясь в прихожую. — Я тут мимо проезжала, решила заглянуть. Привезла вам яблок и картошки. На рынке дёшево продавали.
Кристина, стоя в дверях ванной в халате, скривилась. Свекровь никогда не предупреждала о своих визитах, всегда появлялась внезапно.
— Здравствуйте, Зинаида Петровна, — вежливо поздоровалась она.
— О, Кристиночка! — свекровь окинула её оценивающим взглядом. — Ты что, на диване целый день пролежала? Такая бледная.
— Я с работы только пришла, — Кристина стиснула зубы. Каждый раз одно и то же.
— С работы? В семь вечера? — Зинаида Петровна фыркнула. — Ну ладно, ладно. Игорёк, помоги мне пакеты на кухню донести.
Кристина развернулась и ушла в ванную. Сидеть в горячей воде и слушать, как свекровь распоряжается на её кухне, не входило в планы. Она налила пену, включила тихую музыку и попыталась расслабиться.
Через полчаса Кристина вышла из ванной и обнаружила, что Зинаида Петровна всё ещё здесь. Свекровь устроилась на диване с чашкой чая и рассказывала Игорю что-то про соседку.
— …а потом она мне говорит: мол, у вас сын хороший, помогает. А я отвечаю: конечно, помогает! Не то что её Максим, который мать забыл совсем!
Игорь кивал, изредка вставляя слова поддержки. Кристина прошла на кухню и увидела, что её любимая чашка стоит в раковине немытая. Она набрала воздуха, досчитала до десяти и начала мыть посуду.
— Кристиночка! — позвала из комнаты Зинаида Петровна. — Ты чего там так долго? Иди к нам, поболтаем!
— Я занята, Зинаида Петровна, — откликнулась Кристина, споласкивая чашку.
— Занята! — передразнила свекровь, понизив голос, но всё равно достаточно громко, чтобы Кристина услышала. — Вечно эта девочка занята. Игорёк, а вам не скучно вдвоём-то? Может, пора внуков мне подарить?
Кристина сжала губку так сильно, что из неё потекла вода. Не хватало только разговора о детях. Они с Игорем договорились подождать, пока не закроют хотя бы половину ипотеки.
— Мам, мы же говорили, — смущённо пробормотал Игорь. — Сейчас не время.
— Не время! — возмутилась Зинаида Петровна. — А когда время будет? Когда я совсем старой стану? Мне уже пятьдесят шесть! Хочу понянчить внучков, пока ноги ходят!
Кристина вытерла руки и вернулась в комнату.
— Зинаида Петровна, мы с Игорем всё обсудили. Дети появятся, когда мы будем готовы, — сказала она твёрдо.
Свекровь посмотрела на неё с недовольством.
— Ишь, какая самостоятельная. Игорёк, а ты что молчишь? Или жена за тебя решает?
— Мам, перестань, — попросил Игорь. — Мы действительно договорились подождать.
Зинаида Петровна обиженно собрала губы в тонкую линию и отвернулась к окну. Повисла неловкая тишина. Кристина почувствовала, как напряжение в комнате растёт, словно перед грозой.
— Ладно, — наконец произнесла свекровь. — Я пошла. Вы тут, видимо, без меня лучше знаете, как жить.
Она поднялась с дивана, демонстративно вздохнула и направилась в прихожую. Игорь вскочил следом.
— Мам, ну не обижайся…
— Я не обижаюсь! — отрезала Зинаида Петровна, натягивая куртку. — Просто вижу, что здесь я лишняя.
Игорь проводил мать до двери, что-то шептал ей на прощание. Кристина осталась стоять посреди комнаты, считая про себя до ста, чтобы не сорваться.
На следующий день была суббота. Кристина проснулась рано, как всегда, даже в выходной. Она решила разобрать шкаф, который давно требовал внимания. Игорь ещё спал, и женщина тихо достала коробки с зимними вещами.
Около десяти утра снова раздался звонок в дверь. Кристина замерла с пуховиком в руках. Неужели опять свекровь?
Игорь выскочил из спальни, застёгивая рубашку на ходу.
— Это, наверное, мама, — пробормотал он виноватым тоном. — Она вчера говорила, что хочет передать нам варенье.
Кристина ничего не ответила. Игорь открыл дверь, и Зинаида Петровна вошла в квартиру с видом хозяйки.
— Доброе утро! Я рано? — спросила она, хотя по её лицу было видно, что ей всё равно. — Принесла вам банки с вареньем. Сама варила, из своих яблок с дачи.
— Спасибо, мам, — Игорь взял тяжёлую сумку. — Проходи, посиди.
— Нет-нет, я ненадолго, — замахала руками Зинаида Петровна, но уже снимала обувь. — Вы, наверное, дела планировали на выходной.
Кристина вышла из комнаты и коротко кивнула свекрови. Та осмотрела квартиру взглядом хозяйки, оценивающе задержалась на разобранном шкафе.
— Генеральную уборку затеяла? Молодец. Хотя, я бы на твоём месте начала с кухни. Там, я заметила вчера, плитка грязноватая.
Кристина стиснула кулаки за спиной.
— Кристин, — спас ситуацию Игорь, — может, мы сбегаем в магазин? А то холодильник совсем пустой. Мама, ты посидишь тут немного?
— Конечно, сынок! Я тут подожду вас, телевизор посмотрю.
Кристина быстро переоделась, взяла сумку и кошелёк. Они с Игорем спустились вниз молча. Только выйдя из подъезда, Кристина не выдержала:
— Почему ты не сказал, что она придёт?
— Я не знал! Она не предупреждала.
— Игорь, каждый раз одно и то же. Твоя мать появляется, когда ей вздумается, ведёт себя так, будто это её квартира!
— Ну что я могу сделать? Выгнать её?
Кристина промолчала. Да, именно это она и хотела сказать, но понимала — до такого Игорь никогда не дойдёт.
Они ходили по магазину около часа, собирая продукты на неделю. Кристина старательно выбирала всё по акциям, считала каждую покупку. Когда набрали две полные сумки, вернулись домой.
Зинаида Петровна сидела на диване и листала журнал. Телевизор работал, но свекровь, видимо, не смотрела его.
— А, вернулись! — воскликнула она. — Я уж думала, вы на весь день ушли. Ладно, мне пора. Степан обещал заехать, надо ему обед приготовить.
Степан — младший брат Игоря, безответственный парень двадцати восьми лет, который до сих пор жил с матерью и не работал толком. Кристина знала, что именно он — главная финансовая дыра для Зинаиды Петровны.
Свекровь ушла быстро, едва попрощавшись. Кристина и Игорь начали раскладывать продукты по полкам.
Вечером, когда Кристина собиралась заказать пиццу на ужин через приложение, она обнаружила, что зарплатной карты нет в кошельке. Сначала женщина не поверила — перевернула сумку, вытряхнула всё содержимое на стол. Карты не было.
— Игорь! — позвала она мужа, и в голосе прорезалась тревога. — Ты не видел мою карту?
— Какую? — Игорь вышел из ванной с полотенцем на плечах.
— Зарплатную. Она пропала из кошелька!
Они вместе обыскали всю квартиру. Проверили карманы одежды, которую Кристина носила последние дни, заглянули под диван, перетрясли постель. Карты нигде не было.
— Может, ты её где-то обронила? — предположил Игорь.
— Нет! Я её с утра видела, когда мы в магазин шли. Хотела на кассе расплатиться, но ты сказал, что у тебя наличные есть.
Кристина схватила телефон и позвонила в банк. Оператор ответил быстро, и женщина попросила заблокировать карту.
— Одну секунду… Да, карта заблокирована. Последняя операция по ней была позавчера, покупка в продуктовом магазине на сумму девятьсот рублей.
— Точно? Никаких попыток оплаты не было?
— Нет, всё чисто. Хотите заказать перевыпуск карты?
— Да, пожалуйста.
Повесив трубку, Кристина немного успокоилась. Хорошо, что она вовремя спохватилась. Странно, конечно, что карта просто исчезла, но главное — деньги в безопасности.
В понедельник утром Кристина приехала на работу и погрузилась в отчёты. Около одиннадцати часов раздался звонок. На экране высветилось имя свекрови. Кристина удивилась — Зинаида Петровна никогда не звонила ей напрямую, всегда связывалась через Игоря.
— Алло, Зинаида Петровна?
— Ты! — заорала в трубку свекровь так громко, что Кристина отдёрнула телефон от уха. — Ты дрянь! Как ты посмела?!
— Что? О чём вы?
— Я украла твою карту, а там нет денег! — вопила Зинаида Петровна. — Дура, я опозорилась на весь магазин! Ты специально это устроила?!
Кристина онемела. Сердце бешено застучало в груди, в ушах зашумело. Она несколько секунд не могла выдавить из себя ни звука.
— Вы… вы что сказали? — наконец прошептала она.
— Не прикидывайся дурочкой! Я вчера взяла твою карту из кошелька, когда вы в магазин ушли. Хотела купить себе пальто, которое давно приглядела. А тут на кассе — карта заблокирована! Продавщица мне так нагло сказала: «Извините, но карта недействительна». Весь магазин на меня смотрел! Мне пришлось извиняться и уходить!
Кристина включила диктофон на телефоне дрожащими руками. Она не верила, что это происходит наяву.
— Зинаида Петровна, вы признаётесь, что украли мою банковскую карту?
— Не украла, а взяла! — свекровь даже не уловила разницы. — У меня есть полное право пользоваться деньгами моего сына! Ты его жена, значит, всё ваше общее! Я мать, имею право!
— Какое право?! Вы совершили кражу!
— Да что ты заладила — кража, кража! Между родными так не говорят! Ты специально заблокировала карту, чтобы меня опозорить! Я теперь в том магазине появиться не смогу!
Кристина закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Коллеги в офисе уже оглядывались на неё, слыша громкий голос из телефона.
— Зинаида Петровна, я заблокировала карту в субботу вечером, потому что обнаружила её пропажу. Я не знала, что это вы взяли.
— Ну и что? Всё равно это твоя вина! Могла бы догадаться и разблокировать! Теперь немедленно разблокируй карту и дай мне денег на пальто!
— Что?! Вы сошли с ума?
— Это ты сошла с ума! Со своим жлобством! Сыну моему не даёшь нормально жить, все деньги закапываешь в свою дурацкую ипотеку! А матери его даже на пальто не можешь дать!
— Я не обязана давать вам деньги! И тем более после того, что вы сделали!
— Ах так?! Тогда я приеду к Игорю на работу и всё ему расскажу! Что ты меня унижаешь, издеваешься! Я вас разведу, вот увидишь!
Зинаида Петровна бросила трубку. Кристина сидела, уставившись в экран телефона. Руки тряслись. Она чувствовала, как по телу расходится холодная дрожь — не холодок по спине, а именно дрожь, мелкая и противная.
Начальница подошла к её столу.
— Кристина, с вами всё в порядке? Вы очень бледная.
— Я… да, всё хорошо. Извините, это личное, — Кристина попыталась улыбнуться, но получилось жалко.
— Может, вам домой? Вы действительно плохо выглядите.
Кристина кивнула. Она взяла сумку, телефон и вышла из офиса. На улице остановилась, прислонившись к стене здания. Нужно было позвонить Игорю, но она боялась, что голос её подведёт.
Всё-таки она набрала номер мужа. Тот ответил не сразу.
— Кристин? Я на совещании, перезвоню…
— Игорь, это срочно, — голос всё-таки дрогнул. — Очень срочно.
Муж что-то быстро сказал коллегам и отошёл.
— Что случилось?
— Твоя мать… — Кристина сглотнула. — Она украла мою карту. В субботу, когда мы в магазин уходили.
— Что? Какую карту?
— Зарплатную. Ту, которая пропала. Это она взяла. Только что звонила, кричала, что я специально её опозорила, потому что карта была заблокирована.
Игорь молчал так долго, что Кристина подумала, не оборвалась ли связь.
— Игорь, ты слышишь меня?
— Слышу, — голос у него был странный, глухой. — Это… это какая-то ошибка. Мама не могла…
— Она сама призналась! Сказала, что имеет полное право пользоваться нашими деньгами! Я записала разговор на диктофон, хочешь послушать?
— Нет… то есть да… Кристин, я не знаю, что сказать.
— А я знаю, — Кристина почувствовала, как внутри неё поднимается злость, вытесняя страх и растерянность. — Твоя мать совершила кражу. И теперь требует, чтобы я дала ей денег на пальто!
— Она что, правда так сказала?
— Да! И это ещё не всё. Она угрожала приехать к тебе на работу и всё рассказать, как я её якобы унижаю. Сказала, что нас разведёт.
Игорь тяжело выдохнул.
— Где ты сейчас?
— Вышла с работы. Начальница отпустила.
— Поезжай домой. Я тоже сейчас вырвусь. Нам надо поговорить.
Дома Кристина села на диван и включила запись разговора. Прослушала ещё раз, чтобы убедиться, что не придумала всё это в приступе паранойи. Нет, голос Зинаиды Петровны звучал отчётливо, каждое слово было на месте.
«Я украла твою карту, а там нет денег!»
Эта фраза крутилась в голове, как заезженная пластинка. Кристина не могла поверить в такую наглость. Свекровь не просто взяла чужую вещь без спроса — она ещё и обвинила Кристину в том, что та её подставила!
Игорь пришёл через час. Лицо у него было серым, усталым. Он молча снял куртку, прошёл в комнату и сел рядом с женой.
— Дай послушаю, — попросил он.
Кристина включила запись. Игорь слушал, не перебивая, но по тому, как напряглись его плечи, было видно, что каждое слово матери било по нему, как удар.
Когда запись закончилась, он откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.
— Боже… я не верю. Это правда мама?
— Да, — Кристина посмотрела на мужа. — И знаешь, что самое страшное? Она не видит в этом ничего плохого. Для неё это нормально — взять чужую карту, попытаться ею расплатиться, а потом обвинить меня.
— Мне надо с ней поговорить, — Игорь потянулся за телефоном.
— Подожди, — Кристина положила руку ему на плечо. — Давай сначала решим, что мы делаем дальше.
— Что ты имеешь в виду?
— Игорь, я не могу больше терпеть твою мать. Она переходит все границы. Сегодня карта, а завтра что? Она придёт, когда нас нет дома, и вынесет из квартиры всё ценное?
— Не преувеличивай…
— Не преувеличиваю! — Кристина вскочила с дивана. — Она украла мою банковскую карту! Это преступление! Если бы я захотела, я могла бы написать заявление в полицию!
Игорь тоже поднялся.
— Ты не сделаешь этого. Это моя мать.
— Знаю, — Кристина развернулась к нему. — Я не хочу сажать твою мать. Но я хочу, чтобы ты понял — так дальше жить нельзя. Она должна понести какие-то последствия за свой поступок.
— Какие последствия? Что ты предлагаешь?
Кристина набрала воздуха. Она думала об этом всю дорогу домой.
— Ты прекращаешь переводить ей деньги. Совсем. И она больше не приходит к нам домой без приглашения. Никогда.
Игорь молчал, глядя на жену. В его глазах боролись эмоции — вина перед матерью, злость на неё же, страх потерять жену.
— А если я не соглашусь? — тихо спросил он.
— Тогда я подаю на развод, — ответила Кристина так же тихо. — Потому что не хочу жить в семье, где свекровь считает себя вправе красть у меня.
— Кристина…
— Я серьёзно, Игорь. Это не шантаж и не истерика. Это граница, которую я не позволю никому переступать. Даже твоей матери.
Игорь опустился обратно на диван и обхватил голову руками. Кристина видела, как он борется сам с собой. Она понимала, что это тяжёлое решение для него — выбирать между матерью и женой. Но она также понимала, что если не поставит сейчас жёсткую границу, жизнь превратится в ад.
— Хорошо, — наконец произнёс Игорь, не поднимая головы. — Я позвоню ей. Скажу, что больше не буду помогать деньгами.
— И про визиты без предупреждения?
— И это тоже.
Кристина села рядом с ним и взяла за руку.
— Спасибо. Я знаю, что это трудно для тебя.
— Она моя мать, Кристин. Как я могу…
— Она твоя мать, но это не даёт ей права обращаться с нами как с банкоматами и воровать наши вещи. Ты же понимаешь это?
Игорь кивнул, но было видно, что каждое слово даётся ему с трудом.
Звонок Зинаиде Петровне Игорь сделал в тот же вечер. Кристина сидела рядом, слушая разговор. Муж включил громкую связь.
— Алло, сынок! — голос свекрови был сладким, словно и не было утреннего скандала. — Ты по поводу этой истории с картой? Не переживай, я уже всё забыла. Передай Кристине, что не держу на неё зла.
— Мам, мне надо с тобой серьёзно поговорить, — начал Игорь, и Кристина услышала в его голосе непривычную твёрдость.
— О чём? — свекровь сразу насторожилась.
— Ты украла карту Кристины. Это факт. Ты сама призналась в этом по телефону.
— Игорёк, ну что ты такое говоришь! Я не украла, я просто взяла. Разве между родными это кража?
— Мама, это кража, — Игорь сжал кулак. — Ты взяла чужую вещь без разрешения, с намерением использовать для своей выгоды. Если бы Кристина захотела, она могла бы написать заявление в полицию, и тебе грозила бы уголовная ответственность.
— Что?! — взвизгнула Зинаида Петровна. — Да как ты смеешь такое говорить своей матери?! Я тебя родила, вырастила!
— Это не даёт тебе права воровать у моей жены! — Игорь повысил голос, и Кристина удивлённо посмотрела на него. Она никогда не слышала, чтобы он так разговаривал с матерью.
— Я не ворую! Я имею право на помощь от своего сына! Вы живёте припеваючи, а мне на пенсию еле хватает!
— Мама, я каждый месяц перевожу тебе десять тысяч. Но после того, что ты сделала, я больше не буду этого делать.
Повисла мёртвая тишина. Кристина затаила дыхание.
— Ты… что? — голос Зинаиды Петровны дрогнул.
— Я не буду больше давать тебе деньги. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не извинишься перед Кристиной и не пообещаешь, что такого больше не повторится.
— Извиниться?! — свекровь захохотала истерично. — Да я лучше умру с голоду, чем буду извиняться перед этой выскочкой!
— Тогда тебе придётся как-то обходиться без моей помощи, — Игорь стиснул зубы. — И ещё. Ты больше не приходишь к нам домой без предупреждения. Если хочешь приехать, звони заранее и спрашивай разрешения. Иначе мы просто не откроем дверь.
— Ты меня выгоняешь?! Своюмать?!
— Я ставлю границы, которые ты постоянно переходишь. Кристина — моя жена, и я на её стороне.
— Вот оно что! — голос Зинаиды Петровны стал ядовитым. — Баба тебе мозги промыла! Ты теперь мать родную бросаешь ради какой-то чужой тётки!
— Мама, хватит, — Игорь устало потёр лицо. — Я всё сказал. Когда будешь готова извиниться и признать свою вину, позвони. До этого момента мы не общаемся.
— Да пошёл ты! — заорала свекровь. — И твоя драгоценная жена тоже! Вы оба пожалеете о том, что так со мной поступили! Я Степану всё расскажу, он-то меня поддержит! Он настоящий сын, а не ты!
— Передавай Степану привет, — сухо ответил Игорь и отключился.
Он положил телефон на стол и закрыл лицо руками. Плечи его вздрагивали. Кристина обняла мужа, прижала его голову к своему плечу.
— Ты молодец, — прошептала она. — Я знаю, как тебе было тяжело.
— Она моя мать, — глухо произнёс Игорь. — А я только что сказал ей, что не хочу с ней общаться.
— Ты не это сказал. Ты сказал, что поставишь границы. Это разные вещи. Когда она успокоится и осознает, что натворила, она вернётся. Может быть, даже извинится.
— Ты правда в это веришь?
Кристина промолчала. Она знала Зинаиду Петровну достаточно хорошо, чтобы понимать — извинений не будет. Свекровь скорее умрёт, чем признает свою вину. Но говорить это вслух сейчас не стоило.
Следующие две недели прошли на удивление спокойно. Зинаида Петровна не звонила, не приезжала, даже смс не прислала. Кристина почти расслабилась, начала верить, что свекровь действительно поняла свою ошибку и оставила их в покое.
Игорь был мрачным, но держался. Он проверял телефон чаще обычного, явно ожидая звонка от матери, но его не было. Кристина не знала, радоваться этому или нет.
В одну из суббот они с Игорем поехали в торговый центр. Гуляли по магазинам, выбирали новый чайник взамен сломавшегося. На эскалаторе Кристина вдруг замерла.
— Игорь, смотри, — она ткнула мужа в бок.
На первом этаже, у витрины дорогого бутика, стояла Зинаида Петровна. Рядом с ней крутился младший сын, Степан. Свекровь что-то оживлённо объясняла продавцу, показывая на манекен в окне — на нём красовалось роскошное пальто цвета бордо.
— Это же то самое пальто, — прошептала Кристина. — То, которое она хотела купить на мою карту.
Игорь нахмурился. Они спустились вниз и осторожно приблизились. Голос Зинаиды Петровны был слышен за несколько метров:
— …да, именно это! Я давно на него смотрю. Степаночка, ты же не пожалеешь для мамы?
Степан почесал затылок.
— Мам, ну оно дорогое очень…
— Ничего, ты же получил деньги за тот заказ на прошлой неделе. Вот и потратишь на мать. Или тебе тоже жалко, как твоему брату?
Кристина почувствовала, как Игорь напрягся рядом. Они стояли за колонной, но отсюда всё было прекрасно видно и слышно.
Степан вздохнул и полез за кошельком. Продавщица улыбнулась, начала оформлять покупку. Зинаида Петровна довольно прохаживалась вокруг манекена, поглаживая рукой ткань.
— Видишь, сынок, вот так нужно любить мать. Не как Игорёк со своей драной. Они меня бросили, а ты настоящий, верный сын.
Степан кивнул, но энтузиазма в его движениях не было. Он расплатился, продавщица упаковала пальто в большую коробку. Зинаида Петровна сияла, как ребёнок на Новый год.
— Пошли, мам, — Степан взял коробку и потянул мать к выходу.
Кристина с Игорем проводили их взглядом. Когда они скрылись, муж тяжело выдохнул.
— Вот, значит, как, — пробормотал он. — Мне денег жалко, а Степану не жалко.
— Игорь, — Кристина взяла его за руку, — она просто переключилась на другой источник дохода. Как паразит.
— Это моя мать, — машинально ответил он, но без прежней горячности.
— Знаю. Но это не значит, что ты должен закрывать глаза на её поступки.
Они вернулись домой молча. Кристина видела, как Игорь переваривает увиденное. Ей было жаль его — это всегда больно осознавать, что родители не такие, какими ты их себе представлял.
Вечером того же дня позвонил Степан. Игорь ответил, включив громкую связь.
— Братан, привет, — голос у Степана был усталый. — Слушай, мать мне всю плешь проела. Говорит, что ты ей больше не помогаешь.
— Это правда, — коротко ответил Игорь.
— Ага… Ну, она теперь ко мне прицепилась. Братан, у меня же самого денег нет толком! Я только начал немного зарабатывать, а она уже хочет, чтобы я её содержал.
— Добро пожаловать в клуб, — усмехнулся Игорь без юмора.
— Слушай, а что вообще случилось? Она говорит одно, я понимаю, что врёт. Расскажешь?
Игорь посмотрел на Кристину. Та кивнула — пусть брат знает правду.
— Мама украла банковскую карту Кристины. Хотела на неё купить себе пальто. Карта оказалась заблокированной, и мама устроила скандал, обвинив Кристину в том, что та её подставила.
Степан долго молчал.
— Серьёзно? Она правда это сделала?
— Ага. У меня есть запись разговора, где она сама признаётся. Хочешь послушать?
— Не… я верю. Просто… блин, я не думал, что она до такого дойдёт.
— Я тоже не думал, — вздохнул Игорь. — Но факт остаётся фактом. Я не хочу общаться с человеком, который ворует у моей жены и при этом считает себя правым.
— Понимаю, — Степан помолчал. — Слушай, а может, поговоришь с ней? Ну, объяснишь, что так нельзя?
— Я уже говорил. Она не слушает. Считает, что имеет право на наши деньги просто потому, что она мать.
— Да уж… Ладно, братан. Я попробую ей объяснить, но не обещаю, что получится. Ты знаешь нашу мамашу.
— Знаю, — Игорь отключился и посмотрел на жену. — Думаешь, Степан справится?
— Сомневаюсь, — честно ответила Кристина. — Твоя мать таких закалки людей ломает. А Степан и так не самый стойкий.
Она оказалась права. Через неделю Степан позвонил снова, на этот раз измождённый.
— Всё, братан, я сдаюсь. Она меня заедает. Каждый день названивает, требует денег то на одно, то на другое. Я уже половину своих накоплений спустил.
— Съезжай от неё, — посоветовал Игорь.
— Не могу. Квартира её, куда мне деваться? Да и не хочу я маму одну бросать… Но и так дальше жить невозможно.
— Тогда научись говорить нет.
— Легко сказать, — Степан рассмеялся горько. — Она же знает, как давить на совесть.
После этого звонка Игорь долго сидел задумчивый. Кристина понимала, что он переживает за брата, но помочь ничем не может.
Прошёл месяц. Зинаида Петровна так и не позвонила, не извинилась, даже не попыталась выйти на контакт. Кристина была уверена, что свекровь ждёт, когда Игорь сам сдастся и вернётся к ней с повинной.
Но Игорь держался. Он был грустным, иногда Кристина ловила его взгляд, направленный в пустоту, и понимала, что он думает о матери. Но назад он не возвращался, границы не нарушал.
Однажды вечером, когда они смотрели фильм, Игорь вдруг сказал:
— Знаешь, я думал об этой ситуации. И понял одну вещь.
— Какую? — Кристина отложила телефон.
— Всю жизнь мама учила меня, что я обязан ей помогать. Что это мой долг, потому что она меня родила и вырастила. И я верил в это. Думал, что хороший сын — это тот, кто всегда даёт матери деньги, как бы трудно ему самому ни было.
— А теперь?
— А теперь я понял, что это манипуляция. Она не хочет помощи — она хочет контроля. Она хочет, чтобы я был у неё на крючке, чтобы она могла звонить и требовать, а я безотказно давал. И то, что она украла твою карту… это просто финальная точка. Она считает, что имеет право на наши деньги больше, чем мы сами.
Кристина взяла мужа за руку.
— Я горжусь тобой. Не каждый может разобраться в таких вещах и признать их.
— Мне всё ещё тяжело, — признался Игорь. — Она моя мать, и я её люблю. Но я больше не хочу жить по её правилам.
— И не надо, — Кристина прижалась к нему. — Мы живём по своим правилам. И если твоя мать когда-нибудь захочет быть частью нашей жизни, она примет эти правила. А если нет… что ж, это её выбор.
Игорь кивнул и обнял жену крепче.
Ещё через две недели Кристина возвращалась с работы. Подходя к подъезду, она заметила знакомую фигуру у домофона. Зинаида Петровна стояла с огромной сумкой и пыталась дозвониться.
Кристина остановилась в нескольких метрах, раздумывая, что делать. Подходить не хотелось, но и оставлять свекровь у порога было как-то неправильно.
Зинаида Петровна обернулась и увидела невестку. Лицо её на мгновение исказилось, но потом она быстро взяла себя в руки и натянула улыбку.
— Кристиночка! Вот и хорошо, что ты пришла. Я вам гостинцев привезла, домофон не работает.
— Здравствуйте, Зинаида Петровна, — Кристина остановилась на безопасном расстоянии. — Домофон работает. Просто мы не открываем.
Улыбка свекрови стала натянутой.
— Что значит не открываете? Я же мать Игоря!
— Игорь просил вас звонить заранее, если хотите приехать. Вы не позвонили.
— Да что за глупости! Я что, чужая вам?
— Зинаида Петровна, после того, что вы сделали, вы действительно не можете просто так приходить к нам домой.
Свекровь побагровела. Сумка с гостинцами упала на асфальт.
— Ах вот оно что! Значит, это ты настроила Игоря против меня! Я так и знала!
— Игорь сам принял решение. Я его не настраивала.
— Врёшь! Он никогда бы так со мной не поступил, если бы не ты! Ты разрушила нашу семью!
Кристина почувствовала, как закипает внутри, но заставила себя говорить спокойно:
— Вы разрушили свои отношения с сыном сами. Когда украли мою карту и отказались признать вину.
— Я не крала! Сколько можно это повторять?!
— Вы сами признались по телефону. У меня есть запись.
Зинаида Петровна махнула рукой.
— Какая запись! Это всё выдумки! Я просто взяла карту, чтобы… чтобы проверить, есть ли на ней деньги! Вдруг вас обокрали!
Кристина чуть не рассмеялась от абсурдности этого объяснения.
— Зинаида Петровна, я не буду с вами спорить. Если хотите помириться с Игорем, начните с извинений. Искренних. И с признания того, что вы были неправы.
— Я?! Неправа?! — свекровь задохнулась от возмущения. — Да я всю жизнь положила на то, чтобы вырастить сыновей! А они меня бросили! Игорь из-за тебя, Степан…
Она осеклась, но Кристина уловила.
— Степан тоже от вас устал? — спросила она мягко.
— Замолчи! — Зинаида Петровна схватила сумку с земли. — Вы все неблагодарные! Я вас прокляну! Будете помнить, как мать обижали!
Она развернулась и пошла прочь, громко топая. Кристина проводила её взглядом, потом достала ключи и зашла в подъезд.
Дома она рассказала Игорю о встрече. Тот выслушал и покачал головой.
— Значит, она так ничего и не поняла.
— Похоже на то.
— Жаль, — Игорь обнял жену. — Но я не жалею о своём решении. Мы правильно поступили.
— Да, — согласилась Кристина. — Правильно.
Прошло полгода. Жизнь вошла в спокойное русло. Кристина перевела накопленные деньги на досрочное погашение ипотеки, и ежемесячный платёж снизился на пять тысяч. Эти деньги они откладывали на будущее — может быть, на ребёнка, может быть, на отпуск.
Зинаида Петровна больше не появлялась. Иногда Игорю звонил Степан, жаловался, что мать выжимает из него последнее. Игорь советовал съехать, но брат отказывался.
— Кстати, — сказал как-то Степан, — мама говорит, что ей врачи сказали, что у неё какое-то заболевание. Типа серьёзное. Просила передать тебе, чтобы ты приехал.
— Какое заболевание? — насторожился Игорь.
— Не знаю, не уточняла. Но я думаю, это опять её выдумки. Чтобы ты вернулся.
— Если правда серьёзное, пусть пришлёт документы от врача. Тогда поговорим.
Документов не последовало. Зато через неделю Степан сообщил, что мать внезапно выздоровела.
Кристина слушала эти разговоры и каждый раз убеждалась, что они поступили правильно. Зинаида Петровна не изменилась и не собиралась меняться. Она продолжала манипулировать, требовать, обвинять.
Однажды вечером, когда они с Игорем сидели на балконе и пили чай, муж вдруг сказал:
— Спасибо.
— За что? — удивилась Кристина.
— За то, что не дала мне сойти с ума. За то, что поставила границу, когда я сам не мог. За то, что осталась со мной, хотя из-за моей матери было столько проблем.
Кристина улыбнулась и взяла его за руку.
— Мы команда. И всегда будем команда. Против всего мира, если понадобится.
Игорь поцеловал её в лоб.
— Против всего мира, — повторил он.
А где-то на другом конце города Зинаида Петровна сидела в своей однокомнатной квартире, листала соцсети и смотрела на фотографии сына с невесткой. Они улыбались, обнимались, выглядели счастливыми.
Свекровь захлопнула телефон и бросила его на диван. В душе у неё кипела обида, злость, недоумение — почему сын выбрал эту девчонку, а не родную мать? Почему он не понимает, что она, Зинаида Петровна, имеет право на его деньги, на его время, на его квартиру?
Но ответа на эти вопросы она так и не находила. Потому что для ответа нужно было признать свою вину. А этого Зинаида Петровна не умела и не хотела делать.
Поэтому она так и осталась одна. С пустым кошельком, выжатым донельзя младшим сыном и растущей горечью в сердце.
А Кристина с Игорем жили дальше — без чужого вмешательства, без манипуляций, без краж. Они строили свою жизнь сами, по своим правилам. И это была лучшая месть обидчику — просто быть счастливыми.
