Знаете, я всегда думал, что в нашем циничном мире шоу-бизнеса есть хотя бы один островок стабильности. Один нерушимый бастион, где царит настоящая любовь, а не контрактные обязательства. Конечно, я говорю о Валерии и Иосифе Пригожине. Двадцать лет мы смотрели на их глянцевые фото, слушали оды семейным ценностям и верили: вот оно, счастье.
Но, как оказалось, даже самый прочный гранит дает трещину, если бить по нему молотом алчности изо дня в день. То, что произошло в конце августа в одном из московских судов, не просто перечеркнуло красивую сказку.
Вердикт судьи прозвучал как выстрел в тишине: «Королева эстрады» больше не королева. Она лишена всего. И самое страшное — удар был нанесен не врагами, не завистниками, а теми, кого она считала своим смыслом жизни.
Давайте честно разберем эту трагедию. Как народная любимица оказалась на обочине жизни и почему родная дочь выбрала сторону отчима, а не матери?
Золотая клетка захлопнулась: как отбирали имя
Многие наивно полагают, что звездные разводы — это скучная дележка вилок, ложек и загородных коттеджей. Мол, богатые тоже плачут, но в «Майбахах», но случае с Валерией ситуация кардинально иная. Здесь речь идет не просто об имуществе, а о тотальном стирании личности.
Инсайдеры, близкие к процессу, шепотом рассказывают, что юридическая команда Пригожина сработала блестяще и безжалостно, суд оставил за продюсером практически всё. Но если квартиры и машины — это дело наживное, то потеря творческого наследия — это профессиональная смерть.
Вы можете представить Валерию, которая не может спеть «Часики»? Или которой запрещено исполнять «Была любовь»? А теперь представьте, что этот кошмар стал реальностью. Согласно букве закона, исключительные авторские права на 17 ключевых хитов, составляющих «золотой фонд» певицы, теперь принадлежат Иосифу.
Эксперты музыкального рынка, с которыми я консультировался, оценивают ежегодный пассивный доход от ротации этих треков (радио, телевидение, стриминговые сервисы, караоке-бары) в сумму от 3 до 5 миллионов рублей. Раньше этот золотой ручеек питал семейный бюджет, теперь же он превратился в полноводную реку, текущую исключительно в карман Пригожина.
А что Валерия? Она осталась с громким именем, но без «голоса», ей буквально заклеили рот. Я звонил знакомым промоутерам в регионы, спрашивал, готовы ли они везти артистку с новой программой и ответ был удручающим:
— Понимаешь, — сказал мне один из организаторов концертов в Сибири, — зритель идет на ностальгию. Им нужны «Часики», им нужен «Самолет». Если она выйдет и будет петь никому не известные романсы, зал не поймет. Это коммерческое самоубийство.
И первые звоночки уже есть. Недавнее закрытое выступление артистки, по слухам, прошло в гнетущей атмосфере. Люди в зале ждали хитов, а получили новую, незнакомую программу. Никаких оваций или охапок роз, только вежливые хлопки и шепот за спиной. Люди чувствуют, когда у артиста гаснет внутренний свет. У Валерии его, похоже, просто выключили рубильником.
Нож в спину: почему Анна выбрала отчима?
Но деньги можно заработать, занять, украсть, в конце концов. А вот как пережить предательство собственной плоти? Самой черной, самой сюрреалистичной главой этой истории стало поведение дочери Валерии — Анны, которую мы знаем как певицу SHENA.
Мы привыкли видеть их идиллическую картинку в соцсетях: обнимашки, сердечки, «лучшая мама на свете». Как же обманчивы эти цифровые улыбки! В зале суда, в тот решающий момент, когда судьба матери висела на волоске, Анна встала и перешла на другую сторону зала, на сторону Иосифа Пригожина.
Вы только вдумайтесь в этот момент. Девочка, которую Валерия вынянчила, спасала от тирании родного отца Александра Шульгина, которой дала лучшее образование в Швейцарии, старт в карьере и безусловную материнскую любовь, публично заявила: мать использовала Иосифа.
По словам очевидцев, речь Анны звучала как заранее заготовленный текст прокурора. Она обвинила Валерию в эгоизме, заявив, что та думала лишь о славе, ковровых дорожках и нарядах, в то время как «бедный» Иосиф вкладывал в неё всего себя — свои деньги, связи, здоровье и нервы.
— Отец тянул её на себе 20 лет, делал из неё звезду, а она лишь потребляла. Теперь пусть попробует поработать сама, без его спины, — эта фраза, приписываемая Анне, заставляет кровь стыть в жилах.
Такой цинизм трудно ожидать даже от постороннего человека, не то что от родной дочери.
Говорят, в ту секунду Валерия даже не заплакала. Сложно представить, что творится в душе матери, когда её ребенок, ради которого она, возможно, и терпела многое в жизни, добивает её в самый уязвимый момент.
Контраст реальностей: из элитного рая в бетонное гетто
Еще месяц назад жизнь Валерии была похожа на сказку диснеевской принцессы. Их семейное гнездышко — роскошный пентхаус в легендарном ЖК на Мосфильмовской.
Там воздух пахнет деньгами и дорогим парфюмом. Панорамные окна в пол открывают вид на изгиб Москвы-реки, от которого захватывает дух. Собственные фитнес-центры только для жильцов, закрытая территория с ландшафтным дизайном, консьержи в ливреях, которые знают ваши привычки лучше вас самих. Квартиры там стоят космических денег — ценник стартует от 80-100 миллионов рублей и улетает в стратосферу.
И вот теперь Валерия переезжает в съемную «трешку» в Строгино. Не поймите меня неправильно, Строгино — хороший район, зеленый, с речкой. Но для звезды уровня Валерии, привыкшей к мрамору и золоту, это социальное падение в бездну.
Слухи утверждают, что певица снимает квартиру в обычной панельке на улице Таллинской. Аренда — около 120 тысяч рублей в месяц. Для обычного москвича — сумма внушительная, но для артистки, у которой один сценический костюм стоил дороже, — это крохи. Но даже эти крохи теперь нужно где-то доставать.
Соседи по подъезду до сих пор пребывают в культурном шоке. В местных чатах уже обсуждают встречи с народной артисткой в лифте, где на стенах нацарапаны неприличные слова, а пахнет не всегда лавандой.
— Я сначала не поверила глазам, — пишет одна из жительниц дома в домовом чате. — Заходит женщина в сером пальто, в огромных черных очках, капюшон натянут. В руках — пакеты из «Пятерочки». Обычные, тяжелые пакеты! Ни водителя, ни помощницы. Она как тень. Голову опустила, нажала кнопку этажа и зажалась в угол. Вид уставший, какой-то потухший. Раньше по телевизору вся сияла, а тут… просто женщина с тяжелой судьбой.
Эта бытовая неустроенность бьет по психике сильнее любых судов. Женщина, которая десятилетиями начинала утро со свежевыжатого сока, поданного домработницей, и спа-процедур, теперь вынуждена сама считать коммуналку, мыть полы в чужой квартире и стоять в очереди на кассе супермаркета, надеясь, что её не узнают.
Фадеев и иллюзия дружбы: почему никто не помог?
Когда земля уходила из-под ног, казалось, что помощь придет от старых друзей. В тусовке много шептались, что Максим Фадеев — давний приятель и коллега — не бросит Валерию в беде. Ходили слухи, что именно он станет новым продюсером, напишет новые хиты и возродит феникса из пепла.
И действительно, поначалу казалось, что так и будет. Инсайдеры говорят, что Фадеев помог финансово — якобы оплатил аренду той самой квартиры в Строгино за первые пару месяцев. Но на этом «аттракцион невиданной щедрости» закончился.
Говорят, состоялся жесткий разговор. Фадеев — в первую очередь бизнесмен и акула шоу-бизнеса, а Валерия сейчас, простите за цинизм — «токсичный актив». Без прав на старые хиты, с разрушенной репутацией (спасибо грамотному пиару бывшего мужа и откровениям детей), с депрессивным настроем. Вкладываться в такой проект огромный риск без гарантий окупаемости.
Максим, по слухам, дал понять: решай свои проблемы сама, постоянного спонсорства не жди, и вот тут круг замкнулся окончательно. Друзья, которые годами пили шампанское за её здоровье на банкетах, ели черную икру ложками на её юбилеях, вдруг растворились в московском тумане.
Как только исчезли влияние и деньги Пригожина, исчезли и друзья. Валерия осталась одна в пустой квартире на окраине Москвы, наедине с гулом холодильника и неоплаченными счетами.
Мрачный прогноз: есть ли свет в конце туннеля?
Я поговорил с финансовыми аналитиками, специализирующимися на шоу-бизнесе. Картина, которую они рисуют, пугает своей безысходностью. С ежемесячной нагрузкой за аренду и жизнь, при отсутствии стабильных кассовых концертов (а корпоративы сейчас отваливаются один за другим из-за неопределенности с репертуаром), финансовая «подушка безопасности» — если она вообще у Валерии осталась после развода — сгорит за полгода, максимум восемь месяцев.
А дальше? Долги будут копиться как снежный ком, который в итоге раздавит остатки былого величия. Сейчас Валерия пытается держать лицо. В её социальных сетях еще появляются редкие фото с натянутой улыбкой и философские цитаты о силе духа, но верится в них с трудом. Если присмотреться, в глазах видна боль затравленного человека, который не понимает, за что жизнь так жестоко его наказала.
А что Иосиф? Он молчит, ему не нужно ничего доказывать или оправдываться. Он сидит в своей квартире на Воробьевых горах, смотрит на огни ночной Москвы и, вероятно, подсчитывает прибыль. Он победил по всем фронтам: он забрал имущество, творчество, и, что самое страшное, детей и переписал историю их семьи под себя.
Как вы думаете, сможет ли Валерия найти в себе силы подняться с колен после такого нокаута? Или мы наблюдаем закат великой карьеры в прямом эфире? И как бы вы поступили на месте её дочери Анны — выбрали бы успешного отчима или преданную мать?
