Мальчик родился с «заячьей губой», 5 августа 1860 года. Обеспокоенным родителям сказали – всё в порядке, с этим можно жить. Но вот в школу ребенка лучше отправить попозже… когда он сможет сам постоять за себя.
Одноклассники не пройдут мимо такого интересного факта, мальчика наверняка будут задирать. Так и вышло, что Луис Уильям Уэйн начал посещать уроки лишь осенью 1870-го года. На тот момент семья разрослась: в ней появились четыре девочки, и один младенец был «на подходе».
Науки, история, география мало интересовали Луиса. Он сбегал с уроков и бродил по Лондону – жизнь обычных людей, которую он наблюдал изо дня в день, была намного увлекательнее.
По результатам своих впечатлений, уже дома, он делал наброски в альбоме. Получалось так хорошо, что после окончания учёбы Луиса легко зачислили в Школу искусств Западного Лондона.
А затем ему предложили вести уроки для начинающих. Он отрастил усы (и носил их всю жизнь) и принялся за работу.
Жизнь Луиса резко переменилась в 1880-м, когда скончался отец. Теперь забота о матери и пяти младших сёстрах, одна из которых была больна, целиком и полностью ложилась на его плечи.
Преподавательская деятельность приносила гроши, поэтому Луис попробовал опубликовать свои рисунки в журнале, и их приняли сразу. В то время он рисовал животных и птиц, снегирей на лавровых ветвях, делал зарисовки из сельской жизни…
Два журнала обеспечивали его заказами, и он трудился, не покладая рук.
«Ты можешь многого добиться. Эти рисунки не просто хороши, они затрагивают струны души», — говорила Эмили Ричардсон, гувернантка сестёр Луиса. Она была на десять лет старше Уэйна, очень образованна и красива. Надо ли говорить, что вспыхнуло чувство?
Луис был уверен – лучше Эмили никто не понимает его, вот долгожданное счастье! И вскоре сделал предложение. Хотя мать неодобрительно качала головой, её мнение не учли. Луис и Эмили обвенчались и переехали в собственную квартиру в Хэмпстед.
Это были три самых упоительных года в его жизни – с любимой Эмили, в любимом доме. Их омрачило только вскоре сделанное открытие: Эмили была больна. Луис старался как мог, чтобы облегчить положение жены, но врачи посоветовали ему не питать напрасных надежд.
Однажды ночью, во время дождя, Эмили услышала мяуканье и открыла дверь. На пороге сидел промокший чёрно-белый котёнок, которого молодая женщина сразу впустила домой.
Назвали малыша Питером, и этот милый пушистый друг отныне не отступал от неё ни на шаг. Когда Эмили не стало в 1886 году, Питер долго ждал свою хозяйку.
один из первых рисунков Уэйна на кошачью тему
Тяжелая душевная боль сковывала Луиса. Он не мог найти в себе сил, чтобы рисовать. Решив отвлечься, сделал несколько эскизов с Питера. А потом увлёкся и создал целую серию рисунков.
В том же, 1886-м году, котята Уэйна появились на страницах иллюстрированного журнала. А самого Луиса в редакции в шутку провали «Повелитель кошек», за умение великолепно передавать через рисунки характер животных.
Это стало его судьбой. Коты, кошки и котята у художника пускались в пляс, играли в гольф, заседали в парламенте и торговали в лавке. Он создавал причудливый кошачий мир, где братья его любимого Питера вели совершенно человеческий образ жизни.
Луис Уэйн отныне делал сотни рисунков в год, и иллюстрировал за все время больше 100 детских книг. Газеты, журналы, специализированные издания о животных, редакции научных изданий выстраивались к нему в очередь.
Рисунки Луиса появлялись и на открытках, которые моментально раскупали. «Котики» стали милым трендом еще в конце девятнадцатого века. А Луиса дважды провозглашали председателем Национального клуба любителей кошек.
Луис и Питер у рабочего стола
Луис больше не женился, и тратил деньги, которые у него появились, на содержание матери и сестёр (одна из них попала в психиатрическую лечебницу). Он же финансировал благотворительные организации, занимавшиеся помощью животным.
Но «повелитель кошек» не был дельцом. Несколько раз он неудачно вкладывал средства – по совету знакомых – и терял значительные суммы.
В 1907 году Луису пришлось уехать в Нью-Йорк – на родине его атаковали кредиторы. Талант позволил Уэйну много заработать, но он опять вложился в прогоревшее дело. К моменту возвращения домой его карман снова был пуст.
Мать и сёстры, с которыми он жил в одном доме, вскоре стали замечать странности за Луисом. Его характер быстро менялся, становился неуживчивым. Он то впадал в ярость, то затихал на целые недели.
Изменились и его рисунки – по-прежнему великолепные, они становились всё более абстрактными, сказочными, словно из другого мира. В 1924 году сестры Уэйн поместили брата в психиатрическую Спрингфилдскую больницу, в палату для бедняков.
последние работы Л.Уэйна заметно отличались от других
Содержание там было таким ужасным, что, когда годом позже Герберт Уэллс приехал навестить Луиса, он ужаснулся. Он написал письмо графу Болдуину, премьер-министру Великобритании.
Благодаря личному вмешательству Уэллса и Болдуина, Луиса — за государственный счет — перевели в Королевский госпиталь, а потом в хорошую клинику Нэпсбери.
Там, кроме прочего, содержали множество кошек: считалось, что они хорошо влияют на заболевших. И Луис был снова в своей стихии.
Он умер 4 июля 1939 года. «Луис создал целый кошачий мир, — сказал Герберт Уэллс, — кошачий стиль, подобного которому не было и нет».
