В это просто невозможно поверить. Но он действительно вышел на советские экраны в 1978 году.
Я пересмотрела его буквально вчера и осталась… нет, не в восторге! Я осталась в состоянии одинаково близком как к эйфории, так и к истерике.
Эйфория — потому что фильм прекрасен, легок, воздушен, красив, элегантен, как Одри Хёпберн и ироничен, как Остап Бендер.
Это вкусный коктейль, который одинаково хорош в любое время года, дня и не зависит от того, что вы выбираете — рыбу или курицу.
Так почему же истерика, можете вы спросить меня.
Отвечаю:
Потому. Такого. Кино. Больше. Не. Снимают.
А мне хочется кричать — хочу еще!
Но нет, это блюдо было приготовлено в единственном экземпляре.
Впрочем, отложим в сторону восторги и давайте подумаем о том, что было бы, если бы Мона все-таки осталась с учителем Миррою.
Было бы она счастлива?
Мне думается, что уехала она с Григом не из-за денег, точнее, не из-за того, что Мирою мало зарабатывает, а в доме нет водопровода.
Это ее не смущало бы, во всяком случае на первом этапе.
Потом бы она все-таки стала пилить бедного учителя за отсутствие элементарных благ — отремонтируй домик, да отремонтируй домик.
Да, она понимает, что он выше всей этой «бытовухи». Но она же сама- не такая. Ей нужен комфорт, причем не второй, а первой свежести.
И Мирою, сбиваясь с ног, чтобы обеспечить ей этот комфорт, позабыл бы про свои звезды.
И стали бы они оба несчастны — он, потеряв свою звезду, а она — стоя на вокзале вместе с мадемуазель Куку в ожидании дизель-электропоезда.
Но может быть и другой вариант развития события.
Учитель Мирою полюбил звезду, которая дыша духами и туманами, неожиданно появилась в его жизни.
Дайте ему немного времени, и он убедится в том, что его Мона — обычная женщина.
А звезда у него всего одна — та, что на небе.
Так что я, как Григ, не вижу пути развития событий, на котором бы Мирою и Мона были счастливы.
