Отточенная выразительность и сокровенная глубина помогали актеру даже второстепенных героев наделять запоминающимися чертами и придавать персонажам веса.
Сплошь и рядом он играл «плохих парней», и многие называли его “главным фашистом” великого кинематографа могучего Союза республик советских.
Он 1931 года рождения, и появился на свет в городке Сурдегис, в котором было всего пять интеллигентов на все поселение. Остальные— лавочники и всякого рода ремесленники.
Его родители пахали землю и возделывали свой надел, а вот мальчишку сызмальства привлекала сцена. Как и Буратино, кстати. И какой только ветер занёс всё это в его душу?
Как бы то ни было, он ещё совсем мелким начал участвовать в художественной самодеятельности, а уйдя со школьного двора, поступил в студию при Паневежском драматическом театре, из которой в определенный срок режиссер и наставник молодых самодеятельных актеров Юозас Мильтинис выпустил его в большую жизнь.
Замечу, что Мильтинис специально находил самородков драматической игры и доводил их даровитость до совершенства, уделяя внимание не одному сценическому мастерству, но и умению вести себя в обществе, изучению человеческой культуры и закономерностей её развития под влиянием различных факторов, а также основополагающим иностранным языкам.
В том же Паневежисе и был дан старт движению Масюлиса по его сложному и полному опасностей творческому пути.
Молодой человек влился в труппу местного храма искусств, составляя на подмостках компанию Вацлаву Бледису, Донатасу Банионису и ещё целому ряду кристаллов национального артистического цеха.
Чего уж там греха таить, Масюлис не обзавёлся высшим актерским образованием, как говорится, до многого доходя своим полным креативных идей умом, своей прочной творческой жилкой.
Выступая в роли одного из флагманов труппы, Альгимантас самозабвенно прослужил храму искусств верой и правдой на протяжении трёх десятков лет. А в конце 1950-х он, так сказать, начал осваиваться и в одном из цехов «фабрики грёз».
Дебютировал же парень в 1957 году в картине легендарной Литовской киностудии «Игнотас вернулся домой», в которой начинающий киноактер буквально промелькнул.
Несколько последующих ролей артиста также особого следа на большом экране не оставили, а вот фильм 1966 года “Никто не хотел умирать”, рассказывающий о противоборстве сыновей одного из председателей сельсовета, лишённого жизни лесными братьями, с этими подлыми бандитами, буквально вознёс Масюлиса к вершинам успеха.
Лента поражает суровой эстетикой и реализмом действия, да и Альгимантас, исполнивший роль горящего праведным негодованием мстителя, был в ней в ударе.
Замечу, что картина собрала неплохую кассу в Стране Советов, и журналом «Советский экран», за которым, помню, специально бегал в киоск Союзпечати к станции метрополитена, была признала фильмом года.
Что же касается Масюлиса, засверкавшего в творении Витаутаса Жалакявичуса, то приглашения режиссеров после этого посыпались на него как из рога изобилия и, обратите внимание, по большей части его стали звать на роли холёных, лощёных и высокомерных фашистских офицеров.
Хотя кривить душой не буду, умных, рассудительных и высокообразованных офицеров.
Да чего там далеко за примером ходить, помните циничного, жестокого и хладнокровного Вилли Шварцкопфа из дивной картины Басова “Щит и меч” 1968 года? Не сомневаюсь.
Такого забыть невозможно. В образ героя с тремя знаками «минус», которому чуждо всё человеское, Масюлис вошёл столь бесподобно похоже и органично, что с той поры роли негодяев и подонков всяческих мастей в исполнении Масюлиса были поставлены на поток. Особенно же удавались ему гитлеровские шакалы.
Да чего уж там, на фотоснимках Масюлис и на самом деле вылитый представитель немецкого фашизма: холодный пронизывающий взор, стальная челюсть, отменная осанка высокорослого поджарого арийца.
Отталкиваясь от его специфической внешности, некоторые полагали, что и характер у актера не сахар, что он любого поставит на место как нечего делать, однако, ожидания в этом плане не соответствовали истине.
Люди, хорошо знавшие Альгимантаса, отзывались о нем как о добропорядочном, чутком и готовым всегда прийти на помощь человеке.
Да и журналисты в качестве корректного, остроумного и проникающего в самую суть вещей собеседника его очень ценили.
В 1960–70-х он прямо таки на коне. «Остров сокровищ», «Крах инженера Гарина», «Стрелы Робин Гуда», «Дума о Ковпаке», «Судьба»—что ни лента, то его работа там по настоящему впечатляла, что ни герой, то оставался в памяти надолго.
Да и в 1980-х он на невостребованность не жаловался, но когда Литва стала независимой, хана пришла всему, в том числе и национальному кинематографу, и Масюлис остался практически без работы.
И разве только литовскому? Все постсоветское кинопространство начало постепенно зарастать бурьяном. Но, как говорится, за что боролись, на то и напоролись.
Хорошо, хоть со сцены славного литовца никто не выгонял, в Каунасском театре драмы он продолжал искрометно феерить, хотя чего уж там лукавить, съёмочные площадки ему снились постоянно.
И отнюдь не в чудовищных кошмарах. А в последний раз он появился на экране в 2008 году в ленте “Когда я был партизаном” режиссера Витаутаса Ландсбергиса.
В ленте, которая, по-моему, даже на экраны не вышла. Вот вам, удалые литовцы, хлебайте независимость, членство в ЕС и в НАТО полной ложкой.
Не захотели в СССР находиться, так пожинайте плоды собственных дурости и непослушания. Привечайте Собчачек и прочую шушеру. Но, простите, как говорится, Остапа понесло. Не будем терять нить повествования.
А лучше заметим, что на личном фронте нашего героя ждали одни победы. Да и то сказать, с обворожительной Гражиной, профессиональным медиком, Масюлис шел бок о бок по жизни не один десяток лет.
Их во многом счастливый союз ознаменовался рождением пары наследников. Сын продолжил дело родителя и работает в сфере кинопроизводства, а вот дочери ближе оказалось призвание мамы, она также пошла по врачебной стезе.
Между тем, за несколько лет до ухода мужчины на него как осы на мёд набросилась целая куча разных недугов.
В том числе у Масюлиса диагностировали так называемый колоректальный рак, который у пожилого человека проходит особенно тяжело. Впрочем, ослабленным организмам людей в возрасте почти любое заболевание представляет опасность.
Замечу, что, по сведениям Инвитро, рак кишечника (колоректальный рак) – злокачественное новообразование различных отделов толстого кишечника (слепой, ободочной, сигмовидной, прямой кишки), развивающееся из эпителиальной выстилки стенки кишечника.
В общем, наш герой стойко выдержал несколько операционных вмешательств, несколько курсов химиотерапии, но его сердце в какой-то момент всей этой свистопляски не выдержало и остановилось.
Причем не так, как в песне группы «Сплин» остановилось…отдышалось немного…и снова пошло. Нет, увы и ах, сердце Масюлиса заглохло навсегда…В 2008 году, 19 августа.
И ушел он в городе с живописнейшими улочками и чумазыми трубочистами на крышах Каунасе, с которым были связаны три десятилетия плодотворной и весьма эффективной жизни мастера.
Свой последний приют же народный артист Литовской ССР нашел на Пятрашюнском кладбище. Которое занимает почти 9 гектаров полуострова, образованного изгибом реки Неман, неподалеку от Каунасского водохранилища.
В настоящее время погост как и кладбище Расу в Вильнюсе является пантеоном выдающихся деятелей Литвы. Но, например, мне из них знакома лишь поэтесса Саломея Нерис. Но чего с меня взять. Я ведь дурак немалый, пусть и малый не дурак.
Могила, как там принято, не имеет ни малейшего ограждения, всё благородно, строго и чинно. Обращает на себя внимание католический четырехлучевой крест на надгробном камне с фамилией покойного и ключевыми датами его жизни.
И, конечно, весьма приятен глазу бюст актера, который в данном случае мне, например, представляется каким-то древнеримским сенатором в тоге.
Покойтесь с миром «главный фашист СССР», так грезивший о роли Дон Кихота. Литовцы—прекрасные люди. И никакие злокозненные политики нас, простых людей, не рассорят.
