Дочь народного артиста СССР Михаила Ульянова скончалась в Москве. Тело Елены Михайловны нашли в ее квартире на Большой Бронной улице.
Елена Ульянова скоропостижно скончалась в своей квартире в центре Москвы. Женщине было 64 года. В последнее время у нее сильно болели ноги, поэтому она редко выходила из дома. Друзья Ульяновой даже регулярно выгуливали ее собаку, животное умерло несколько месяцев назад.
Как выяснилось, друг Елены Михайловны, который ее опекал, в течение двух дней не мог ей дозвониться. Тогда мужчина попросил консьержку открыть дверь и проверить ее состояние.
«Консьержка проникла в квартиру и нашла хозяйку мертвой в кабинете в 21:40 в четверг. Смерть, по всей видимости, наступила более суток назад. Причина кончины пока неясна, но криминальную версию правоохранители исключают», — указал «МК».
Незадолго до смерти Ульянова передала Театру Вахтангова мебель из кабинета отца. Об этом рассказал директор театра Кирилл Крок. Дочь и внуки Елены Михайловны сейчас находятся на отдыхе в Арабских Эмиратах.
Елена Ульянова появилась на свет в отношениях Михаила Александровича с коллегой по театру и кино Аллой Парфаньяк. Она предпочла не идти по стопам известных родителей и выбрала профессию художника-графика. Мастер создавала авторские офорты, ее работы выставлялись в том числе за границей.
Елена Михайловна после смерти родителей жила в их квартире. Она создала благотворительный фонд памяти великого артиста, способствовала открытию памятника Михаилу Ульянову в Омске, перед театром драмы, где он начинал работать.
В 2017 году Елена Михайловна рассказала об отце, который ушел из жизни десятью годами ранее в 79-летнем возрасте. «Папин принцип: я всего должна добиться сама, — указала она. — И он никогда мне не помогал, ни в профессии, ни в учебе. Я в молодости очень обижалась. Мне было больно, потому что всех моих друзей поддерживали.
При этом все вокруг считали, что я блатная и что меня на ладошках под попу везде суют. Поэтому отношение ко мне всегда было предвзятым. Я, конечно, обижалась на отца. Мы с мамой много раз говорили об этом, она меня понимала, но ничего поделать было нельзя».
