— Кристин, я маме денег скинул. — сказал Паша.
— Опять? Слушай, она итак не бедствует, но при этом постоянно с тебя тянет по несколько тысяч каждый месяц. — с раздражением откликнулась я, вытирая вилки.
— Пожилой человек, чудит. Ей внимания хочется.
— Совести там просто нет! Никогда и ничего нам. Никакой помощи – ни с внуками, ни с чем. Моя мама только бегала, мелких няньчила. А твоей, как не позвоню – занята, не могу, и сто отмазок. — все больше злилась я.
Такие разговоры случались у нас дома постоянно. Мы поженились с Пашей пятнадцать лет назад. Почти сразу родились Мишка и Андрей. Пацаны росли беспокойными, хлопот с ними было, хоть отбавляй. А учитывая, что мальчики родились с разницей в год, помощь требовалась нам, как молодым родителям, и даже очень. В садик отвести, посидеть, чтобы можно было спокойно в магазин сбегать, да мало ли еще чего! Но помощь я видела только от своих матери и отца.
Мама рано вышла на пенсию, поэтому могла приходить и сидеть с внуками. Благодаря ей, я из второго отпуска по уходу за ребенком андрейкины год и три месяца вышла. А вот свекровь моя, Светлана Семеновна, была деловая колбаса.
Все-то у ней какие-то творческие вечера, ансамбли, в которых женщина любила петь, все какие-то неотложные дела. В итоге являлась, как праздник, дай боже, раз в несколько месяцев. И не с внуками посидеть, а за столом да языком почесать и жизни меня поучить – и готовлю то я не то, и детей воспитываю-то я не так, и все у меня неправильно. Меня это всегда очень раздражало. Светлана Семеновна же считала себя очень умной и во всем правой.
Павел был ее единственным сыном, которого свекровь вырастила сама. Это тоже было вечным поводом напомнить единственному чаду, как тяжело было его растить, а значит, теперь он всюду мамочке обязан. Уловки матери мой муж, конечно, видел, но предпочитал списывать это на чудачества пожилой женщины.
Денег слал, так как жили бы вполне не бедно. Я работала логистом в крупной фирме, муж трудился на заводе, где занимал довольно высокий начальственный пост. Платили обоим достойную зарплату, так что мы в свое время и займ за купленную квартиру раньше срока выплатили, и обставили ее хорошей мебелью и дорогой техникой. Холодильник всегда был полон качественной и разнообразной еды, все были одеты и обуты.
Старший сын уже учился в старших классах, младший поступил после средней школы в престижную платную гимназию с уклоном английского языка. Свекровь была уверена, что у нас денег куры не клюют, хотя богатыми мы, конечно, не были. Просто оба добросовестно работали и разумно распределяли имеющиеся ресурсы. В прошлом году дачу купили, теперь на лето могли туда выезжать и проводить время на свежем воздухе.
Три года назад не стало моей бабушки. У мамы с папой был частный дом в городе, который отец построил своими руками. Поэтому еще при жизни бабушка переписала свою трешку на меня. Родители от нее сразу отказались, хотя по закону, конечно, не будь бабушкиной воли, наследниками ее жилья были бы они. Я поминала бабулю Катерину добрым словом. Хорошая она была, светлая и добрая. Прожила почти до девяноста лет, и все это время была в ясном уме и в силах сама за собой ухаживать, убирать в доме и готовить.
Мы с мужем здраво рассудили, что бабушкину квартиру будем сдавать. Тоже деньги, которые лишними не бывают. Сперва сделали там небольшой косметический ремонт, поменяв обои и кафель, купили новую ванную и плиту. Квартирантов нашли на удивление быстро. Обычно трехкомнатную квартиру сдать всегда трудно, но на нас вышла молодая семья с двумя детьми, которая и арендовала жилье бабушки.
Платили они исправно, поддерживали чистоту и порядок, соседи на шум от наших квартирантов не жаловались. Я была спокойна и довольна таким раскладом. Свекровь в свое время, когда узнала, что мне от бабушки такие хоромы достались, ядом изошла. Не раз выговаривала она своему сыну – мол, я зазналась теперь с еще одной квартиркой-то. Когда муж мне это рассказывал, я смеялась, и говорила, что нечего чужое подсчитывать.
Последнее время Светлана Семеновна резко переменилась. Стала чаще звонить и приходить. Обычно она являлась к нам в дом с пустыми руками и морем нравоучений. А тут вдруг принесла печенье к чаю, была деликатна и даже ни в чем меня ни разу не упрекнула. Я уж думала, что свекрокобру мою подменили. Что такое вдруг на Светлану Семеновну нашло, что она радушна и ласкова? Ответа на этот вопрос я пока не знала, но чуяла подвох и не расслаблялась.
Потом Светлана Семеновна стала нас всем семейством приглашать к себе на посиделки. Готовила заливное и пироги. Выпечка, кстати, у нее всегда была просто изумительной. Есть такие женщины, что рождаются с талантом к тесту.
Этому не научишься ни по каким рецептам, это просто должно быть дано свыше. И свекрови такой дар был дан. Для себя она почти никогда не готовила – ленилась. Но в честь гостей старалась теперь, как могла. На такие посиделки сыновья наши обычно ходить не хотели, и придумывали себе какие-то неотложные дела, а вот мы с мужем отказаться не могли, и теперь в нашей семье завелась новая традиция – субботние вечера у свекрови.
Мы тоже к ней с гостинцами ходили, конечно. Но Светлана Семеновна в кулинарных шедеврах всякий раз превосходила сама себя. Прошлый раз приготовила томленый в гранатовом соке говяжий язык. Он просто таял во рту, был ароматным и очень нежным. Паша ничего, казалось, не подозревал. Он считал, что мать просто поняла, какая ее сноха золотая женщина, и решила примириться после стольких лет холода и мелких ссор и недомолвок.
А я вот никак не могла в этом поверить. Но не меняются люди так кардинально спустя столько лет! Не бывает такого. Либо что-то случилось, либо что-то свекрови нужно. Но прошло уже три месяца, а никакого подвоха пока не вскрылось. Все те же вкуснейшие пироги, в гости к нам, в гости к ней, звонки среди недели и приятные разговоры ни о чем.
Я уже махнула рукой, решив, что, похоже, и правда Светлана Семеновна искренне воспылала ко мне расположением. Может, возраст подошел. Ведь не молодеем мы. А ругаться со снохой – себе дороже. Старость ведь все ближе, сын у нее единственный, сноха тоже одна.
Вот и одумалась, решила перестать вечно подкалывать да критиковать, пошла на мировую. Даже свитера внукам связана. Это был еще один талант моей свекрови – спицами она творила чудеса. Вещи получались добротные, так как в пряже Светлана Семеновна тоже разбиралась отменно.
Невозможно было продать ей плохую, потому свекровь всегда только самое лучшее покупала. Кстати, последнее время она даже денег у Паши почти не просила, справлялась своими силами. Неплохим приработком была продажа вязанного.
За ее варежками клиенты охотились и стояли в очередь. Она вязала их очень теплыми и объемными, вручную раскрашивала, да еще и бисером и паетками расшивала. Получались прямо произведения искусства. Также валенки расписывала и вышивала на них объемными мулине.
О Светлане Семеновне даже как-то местная газета наша статью писала, чем еще больше ей рекламу сделала. Хотя в социальной сети у Светланы Семеновны была своя группа-магазин. Никаких искусственных накруток, десять тысяч подписчиков пришли исключительно из уважения к таланту, и мечтая приобрести уникальные вещи.
Утром в воскресение свекровь позвонила мне ни свет ни заря. Только вчера у нее снова за столом с мужем сидели, а теперь она опять меня звала. И чтобы пренепременно я пришла с большим контейнером, она мой любимый пирог с треской и луком испекла.
Тесто в нем было песочное, а треску свекровь для начинки разделанную мариновала в каком-то страшно секретном соусе с травами. Получалось и правда изумительно вкусно. Но в этот раз честно не хотелось никуда идти. Пыталась мягко отказать, но Светлана Семеновна настаивала.
— Я специально для тебя и мужиков твоих приготовила. Встала в шесть утра, чтобы успеть. Мы ведь живем-то не так далеко, тут пешком можно добежать за полчаса. Приходи, Кристина!
— Хорошо. Попью кофе и прибегу. — согласилась я.
Проснувшись, наскоро собралась, подкрасила ресницы и губы и побежала к Светлане Семеновне. На дворе стоял теплый сентябрь, шелестящий солнечным желтым листопадам. Дождей почти не было, только пару дней в самые первые дни первого осеннего месяца немного моросило. А теперь стояла теплынь. Щебетали воробьи и синицы, солнце рассыпало щедрые горячие лучи.
Я старалась идти намеренно помедленнее, чтобы насладиться теплым прекрасным деньком. Дошла минут за сорок, поднялась на третий этаж, на котором была квартира свекрови, позвонила в дверь. Светлана Семеновна открыла мне, одетая в ситцевый халат и пушистые очаровательные тапочки.
— Заходи скорее. Чаю налить?
— Я на минуту, нужно еще по делам побегать немного. — сказала я.
В квартире царил запах пирога, было тепло и уютно.
— Ну что же в пороге-то прямо. Ладно, давай контейнер, положу туда, укрою капюшоном от куртки, чтобы тепленький донесла. Пацаны-то дома твои?
Кивнула, взяв контейнер с пирогом. Даже сквозь капюшон зимней куртки чувствовалось, что пирог теплый.
— Я жду, когда ты отдашь мне свою наследственную квартиру, я заслужила её — Заявила мне свекровь
Я ушам своим не поверила. Так и стояла с контейнером и хлопала глазами.
— С чего бы я вам должна была ее отдать? И чем таким вы ее, простите, заслужили? — отойдя от потрясения, спросила я.
— Я три месяца вас терплю, кормлю, как королей, ни слова поперек не говорю – вот чем! — пояснила Светлана Семеновна.
Я не удержалась и рассмеялась:
— А пятнадцать лет до этого не считается? Нынче у нас квартиры два десятка пирогов стоят? — сквозь смех спросила я.
— Неблагодарная ты, Кристина! — напустилась на меня свекровь. — Как я не хотела, чтобы Паша тогда на тебе женился. Нашел бы хорошую девушку себе, тихую.
Свекровь подошла ко мне, вырвала из моих рук пирог.
— Да вам любая бы не понравилась, вы человек такой! — парировала я.
— Ни куска моего пирога ты не получишь, иди отсюда! Чтобы ноги твоей в моем доме не было.
Я развернулась и гордо вышла на лестничную площадку. Спускаясь по лестницам, все еще смеялась – ну какова свекровь, а!
Пока шла домой, позвонила мужу, все рассказала Паше. Тот тоже в толк взять не мог, с чего у матери такой заскок случился. Муж, конечно, встал на мою сторону. Потом он будет пытаться донести до матери, что она поступила плохо и неумно. Но Светлана Семеновна в обычной своей манере станет настаивать, что она права. Во всем виновата, по ее мнению, конечно, была я.
Я настроила мужа против матери, я неблагодарная и жадная сноха. Сама же Светлана Семеновна – святая кроткая женщина, которая всю жизнь на детей и внуков положила, ничего-то для себя не оставила. Паша быстро устал выслушивать все это от матери, и решил, что в гости будет заезжать к ней как можно реже.
Без субботних посиделок у свекрови стало как-то даже легче. Теперь ничего не настораживало и не напрягало, все маски с актеров были сброшены. Теперь было понятно, зачем затеяла Светлана Семеновна весь этот театр одной артистки. Наверное, и правда, чудит на старости лет. Квартиру мы так и продолжали сдавать квартирантам.
На следующий год летом планировали перебраться на дачу. В этом году лишь несколько раз выбраться удалось, так как там ремонтные работы шли. Деньги позволяли ничего не делать самим, а просто профессионалов нанять. Придет весна, обустроим там мангальную зону, чтобы шашлыки жарить, поставим беседку и заживем.
Светлана Семеновна затаила обиду и очень редко теперь звонила сыну. Каждый ее звонок сопровождался многочисленными жалобами на все на свете, но особенно, конечно, на меня. Мы с мужем над этим смеялись, ждали, что со временем все уляжется. Может быть, когда-нибудь нам и правда пирог от души испекут, а не ради выгоды. Последнее сомнительным было, но мало ли. Чего только в этой жизни не бывает!
Мальчики начали новый учебный год, мы с Пашей снова окунулись с головой в работу. Жизнь шла своим чередом, мечталось поехать в отпуск с Турцию. Но отпуск только зимой, а пока работа, заботы, дом, тихое семейное счастье с любимым мужчиной и обожаемыми сыновьями.
