— Ксюшенька, ты только не обижайся, но мне придется кое о чем тебя попросить… — холодно произнесла Валентина Николаевна своим обычным колючим тоном, в котором сквозила неприкрытая власть.
Боже, только не это….
Ксения сидела на скрипучем стуле в бабушкиной квартирке, уткнувшись в экран ноутбука. Перед её глазами мелькали цифры: кредиты, дебиты, нескончаемые таблицы — она училась на финансиста. Девушка устало выдохнула. Она чувствовала, как усталость тянет её ко дну.
Звонок телефона прервал её размышления, раздался резко, словно выстрел. Ксюша автоматически нажала кнопку ответа. Она видела, что звонит мать.
— Что случилось, мам? — Ксения постаралась придать голосу спокойный тон, но чувствовала, как в воздухе витает открытая неприязнь.
—Значит так, слушай сюда. Нам с Танькой надо срочно продать бабкину квартиру. Твоей сестре скоро восемнадцать, и я с ней решила — на день рождения купим ей машину. Она давно мечтала, чтобы ухажера себе найти.
— ЧТО?! — Ксения замерла, словно её ударили по голове. Не сразу дошло, о чём вообще идёт речь. — Ты же обещала, что я смогу жить здесь, пока учусь! Общежитие мне больше не дадут, а учёба ещё долго будет идти. И нафига ей машина для ухажеров? Это мужик должен на машине приехать, а не наоборот!
— Ой, да не начинай, Ксюша. — Валентина Николаевна отмахнулась, будто ей мешала надоедливое насекомое. — Придумаешь что-нибудь, ты же у нас такая умная. Пора уже перестать висеть на нашей шее. Тане сейчас машина важнее. Она слабая, не справляется. Ты ведь понимаешь, все её подруги уже на своих авто катаются, не может же она одна плестись, как последняя нищебродка.
Ксения почувствовала, как её сердце сжалось от боли и злости. Она будто врезалась в стену холодного, бездушного расчёта, который мать направила на благо младшей сестры. Танька всегда была её любимицей, фарфоровой стервой, но это уже перешло все границы.
— Да я же тогда на улице останусь! — Ксения не выдержала, и голос её сорвался. — Ты понимаешь, что мне жить негде будет? Денег на аренду нет, я и так еле свожу концы с концами, подрабатываю, чтобы учёбу оплачивать! Ты что, предлагаешь мне вообще бросить всё?
— Ой, не надо драм! — отрезала Валентина Николаевна с ледяным безразличием. — Не такая уж это и катастрофа. Поработаешь, найдёшь себе жильё. Или замуж выходи, как все нормальные девки. Тебе уже не восемнадцать, хватит строить из себя вечную студентку!
Слова матери резанули её, как ножом по сердцу. Внутри что-то сжалось, леденящее чувство медленно поднималось изнутри. Ксюша пыталась понять, как мать могла быть такой жестокой, но всё звучало настолько абсурдно.
Сколько раз она слышала это высокомерное «иди работай» или «выйди замуж»? Мать никогда не понимала её целей, её трудов, её мечты. А теперь она была готова просто вышвырнуть её на улицу ради очередной прихоти младшей дочери.
— Ты что, вообще из ума выжила? — вдруг сорвалась Ксения, и в её голосе прозвучал гнев, который она долго сдерживала. — Я для вас никто, да? Всё ради Тани, а я — просто обуза?! Мам, да ты вообще себя слышишь?!
Валентина Николаевна только усмехнулась, её тон стал ещё более ядовитым:
— Хватит истерить. Ты мне все детство говорила, что не любишь меня, что я черствая, злая, ну вот теперь пожинай плоды. Танечка обо мне заботится, так что я буду заботиться о ней тоже. Таня заслуживает лучшего. Ладно, мне пора. Ты уж там не теряйся, давай, придумай что-то.
Гудки в трубке еще долго звенели в голове девушки.
Ксюша в ярости бросила телефон на стол, чувствуя, как внутри всё клокочет от обиды. Её просто отшвырнули, предали, и всё ради какой-то прихоти младшей сестры. Ради этой дурацкой машины, чтобы Танька могла видите ли ездить на о
Она ещё несколько минут сидела, не двигаясь, словно окаменевшая. Мысли гудели в голове: что делать теперь? Вдруг её руки задрожали, как будто не в силах больше сдерживать эмоции. Ксюша захлопнула ноутбук и разрыдалась навзрыд, не в силах больше терпеть.
Вдруг телефон снова зазвонил, вибрация пронзила тишину. На экране высветилось имя «Матвей одногруппник». Ксюша ответила, не задумываясь, не в силах бороться с нахлынувшим одиночеством.
— Ксюшк, привет. Слушай, ты чего такая? Вижу же, что-то не так, — начал Матвей, его голос звучал тепло, почти как спасательный круг в шторм. Ксюша едва не сорвалась в новый поток слёз, но усилием воли сдержала их.
— Ничего, Матвей, — выдавила она сквозь стиснутые зубы. — Просто… врач мне тут гадости наговорил. А ещё… мать решила продать бабкину квартиру, чтобы сестре тачку купить. Такой бред, у меня слов нет…. А ты чего звонишь?
— Да я хотел по учебе кое-что спросить. Но вижу что у тебя проблемы.
На другом конце провода повисла мёртвая тишина. Матвей тяжело выдохнул, как будто пытался обдумать услышанное.
—Ксенька, ну ты чего, — его голос стал серьёзным. — Жить негде вообще?
— Так в этом и дело! Я не знаю как жить дальше…, — пролепетала Ксюша, голос её дрожал, как натянутая струна.
— Слушай, идея есть. У меня же бабка одна живёт, ну, помнишь, рассказывал? Старуха огонь! Постоянно жалуется, что одна ей в своих апартах скучно. Внучок, а внучок, блабла, у найди уже себе жену, пусть ко мне переедет! — каждый раз мне это повторяет, представляешь? Давай я скажу что ты невеста. а? Ну она тебя и поселит.
Ксения ошарашенно замерла, пытаясь понять, всерьёз ли Матвей предлагает ей это.
— Эээ, ну я ведь не жена тебе, зачем врать? — пробормотала она, но в глубине души уже почувствовала маленький проблеск надежды.
— Да ты бабку мою не знаешь! . Думаю, ей только в радость будет. Ну а насчет врать — решай сама. Можем и подыграть. За ручку взяться. Смотри сама. Жить тебе же негде, не мне.
— Ну вообще да, это же не обман. Просто мы как бы.. ну типа чуть больше чем друзья — вдруг оживилась Ксюша. — Если мы с ней подружимся, я помогать смогу. По хозяйству, продукты носить.
После разговора с одногруппником на душе стало чуть радостней. Но ядовитое безразличие матери всё ещё жгло сердце, оставляя следы, как ожоги. Ксюша отогнала мрачные мысли, цепляясь за новую возможность, словно за спасательный круг.
Матвей надавил на газ, резко войдя в поворот, бросив взгляд на Ксению. Она сидела, стиснув зубы, пытаясь переварить последние унизительные слова матери. Внутри всё клокотало, будто лава.
Как она может так поступать?! Три дня назад заявила, что продаёт квартиру, а уже таскает по ней покупателей, словно это её собственная вотчина! Ей плевать на меня, ей всегда было плевать! Нахрена тогда обещала мне жильё?! Это просто какое-то издевательство!
— Ксюш, расслабься, — Матвей попытался её успокоить, напевая песенку. — Скоро будем у моей старой, она обрадуется тебе как родной. Она еще шутница, будем вместо вспоминать всякое, смеяться.
Ксюша вздохнула, но напряжение внутри не отпускало. Машина свернула во двор бабушкиного дома — большой крепкий, но уже пожухлый, с облупленными воротами. Матвей хмыкнул:
— Ну вот, добрались, считай, до твоего убежища.
Пахло сеном, свежестью от реки, и слышался отчаянный лай дворового пса. Баба Аксинья встретила их у калитки. Маленькая старушка с живыми глазками и на удивление молодым голосом. Никакой скрипучести или злобы.
— Ой, Матвеюшкаааааа, Ксюшаааа, да как же я рада вас видеть! — закричала она на весь двор . — Ну-ка, заходите, будем сейчас дискотеку заводить.
— Баб Аксинья, какая дискотека?… — начал было внук
— Да шучу я, ну что ты!
— Ааа. А я уже отвык от твоих шуточек. — хмыкнул Матвей.
Уже через несколько минут они сидели за столом Баба Аксинья ставила перед ними корзинки с булками, какие-то пироги со всем подряд.
— Баб, ты когда успела все эт о сделать? Ты не устала?
— Ну не переживай, — усмехнулась Аксинья Геннадьевна, . — Во мне сил еще ого-го.
Настроение Ксюши постепенно оттаивало, словно все обиды растворялись в этой тихой атмосфере с запахом свежих пирогов и звуком воды, булькающей в чайнике. Чувствовалось, как напряжение покидает её.
— Мне бы кровать поближе к розетке, а то телефон разрядится, а зарядить будет негде, — Ксюша нахмурилась, глядя на Матвея.
— Да не вопрос, устроим всё по высшему разряду, — Аксинья Геннадьевна махнула рукой, как будто решала мировую проблему. — Сейчас замутим вам розетку.
— Баб, ты где слов таких нахваталась? Замутим, высший разряд…
— Да я эти ваши интернеты смотрю. Столько смешного там. Мне ж скучно одной.
К вечеру, когда пришло время прощаться, Ксюша была гораздо расслабленней. Бабкин дом оказался просторнее, чем она думала. Тишина, порядок, а главное — стабильность. Рядом стояла вышка связи, интернет летал, как бешеный. Да, до университета далековато, но, чёрт возьми, здесь можно было дышать спокойно, и самое главное — бесплатно!
Вернулись они в город уже после полуночи. Матвей пообещал, что утром заедет, чтобы помочь перевезти её вещи, и неожиданно чмокнул её в щёку на прощание. Ксюше стало стыдно, что она пользуется и Матвеем и Аксиньей Геннадьевной.
А потом подумала — чем черт не шутит? Вдруг и правда получится.
Валентина Николаевна в это время провернула продажу бабкиной квартиры.. Деньги в кармане, всё продала по-быстрому. А на день рождения Таньки устроили праздник, как у богачей. Таня, сияя от счастья, трясла ключами от новой белой тойоты Приус, сверкающей на солнце, с белым салоном и навигатором.
Ксения на этот пир жизни, естественно, не поехала. Смотрела бы она ещё, как младшая сестрица кайфует на тачке, ради которой её вышвырнули на улицу без сожаления.
Прошло 4 года.
Жизнь неслась как ураган: работа, поездки, вечера за запоем любимых сериалов. Ксюша и Матвей стали как одно целое — настоящая команда. Оба устроились в банки. Матвей программистом, а Ксюша — аналитиком в отдел корпоративных сделок.
Стали зарабатывать хорошие деньги, а год назад еще и поженились. Теперь даже взяли квартиру в ипотеку — евродвушку, в хорошем ЖК. Денег конечно уйма будет уходить, но зарплата позволяет. Но пока решили не переезжать — бабка Аксинья сдала в последнее время, болела, и они ухаживали за ней.
Однажды Ксюша увидела, как ей звонит мать. Чувство тревоги кольнуло в животе, но она взяла трубку, решив не игнорировать.
— Привет, мам, — пробормотала она, пытаясь не показать своего раздражения.
— Ксюшечка, приезжай с Матвеем. Нам надо срочно обсудить кое-что, — мать говорила тоном, в котором сквозило высокомерие, словно она была самой королевой Англии. Ксения прищурилась, напрягшись: с чего вдруг матери понадобилось её внимание? Последние пять лет она и пальцем не шевелила ради неё.
Когда они добрались до матери, их ждал цирк с клоунами и конями. Валентина Николаевна сидела в кресле, словно трон ей подарили, в длинном шёлковом халате, будто собралась на премьеру в театре.
Рядом на диване восседала Таня, с капризными силиконовыми губами и нарощенными длинными нелепыми ресницами. Но главное — с выпяченным вперёд животом, будто хотела, чтобы все сразу это заметили.
— Ну, готовьтесь, сейчас я вам устрою разнос! — сходу выпалила мать, глядя на них, как генерал на провинившихся солдат. — Почему это вы нас не позвали на новоселье?
Матвей с Ксюшей переглянулись, пытаясь осознать, что за фигню им только что выдали. Ксения уже открыла рот, но Матвей, хмуро скривив губы, выпалил первым:
—Валентина Николаевна, вы чего наезжаете на нас? Мы ещё там не живём! Мы живем с моей бабкой. Помогаем ей. А в чем проблема?
— Что значит не живёте?! — мать тут же закатила глаза, словно услышала величайшую глупость в жизни, и драматично всплеснула руками. — У вас же своя хата! Почти год назад ипотеку взяли, а всё ещё в деревне с бабкой живете? Вам что делать нечего?
Ксюша закатила глаза и тихо выдохнула, прекрасно понимая, что эта встреча просто так не закончится. И точно, подвох не заставил себя ждать. Таня, гладя свой животик, начала строить из себя божьего агнца:
— Ну да, мамочка наша права, вы хотя бы могли нас поставить в известность! Мы-то узнали обо всём через знакомых. Ну, раз вы там не живёте, это даже к лучшему…
— В общем, ситуация такая. — властно махнула рукой мать Ксюши. — Тане и её мужу скоро переезжать надо будет. А у свёкров, сами понимаете, с её положением жить не вариант. Там тесно, суета, истерики… А вот у вас очень солидная двушка в хорошем спальном районе.
Она замолчала, ожидая, что Ксюша моментально прогнётся под её нажимом и сама предложит, что «нужно». Но вместо этого Ксения скрестила руки на груди.
Не дождавшись никакой реакции от Ксении, Валентина Николаевна нахмурилась и заговорила в своём «мудром» тоне, будто вещала с кафедры:
— Ну раз до тебя с первого раза не доходит, давай разложу всё по полочкам. Твоя сестра беременна. Понятно? Седьмой месяц уже на носу. Ей сейчас нужен покой, лучшие условия, комфорт. Так понятней? Поэтому, дорогая моя, пора уступить ей вашу квартиру.
У Ксюши волосы на затылке зашевелились от злости и возмущения.
— Танюша с мужем туда переезжает, а вы можете перебраться сюда, к нам, или обратно в деревню. Ну, раз вам так там нравится среди коров и навоза, так там и оставайтесь! Гениальная же идея, правда? Все в плюсе!
Матвей фыркнул и громко рассмеялся. Похоже, он явно вошел во вкус.
— Вах вах, постойте. Подождите. Ка это я сразу не догадался. Какое блестящее решение! — произнёс Матвей с таким сарказмом, что воздух в комнате словно наэлектризовался.
Он развалился на диване и прищурился.
— Я правильно понял, что мы должны отдать нашу хатку младшей сестре Ксюши? Просто по факту что она беременна?
— Ну а что? У вас детей-то пока нет, — парировала Валентина Николаевна, раздражённая его насмешками. — Вам двоим и места тут хватит. Вон, в нашей проходной гостиной вполне устроитесь. А Танечке с мужем нужно пространство!
Ксения уже собиралась сказать что-то нехорошее, глаза её метали молнии, но Матвей сжал её руку, и сделал глазами жест мол «сам разберусь».
Он выдержал театральную паузу и, хищно улыбнувшись, произнёс:
—Пространство, значит? Ну так давайте уже сразу мы им бабкину квартиру после смерти порешим! Может, вашей дочке будет удобнее, если мы им сиделку наймем? А давайте еще я зарплату буду свою отдавать? А может, мне почку продать еще? А может, Мы все в рабство устроимся к Танечке? А кстати, мужа её на органы пустим тоже, ведь это настоящая любовь! И будет Танечка одна, но в шоколаде. Так? ВЕРНО?
Матвей зловеще повернулся и посмотрел не мигая на тещу.
Валентина Николаевна нервно сглотнула, её наигранное спокойствие дало сбой, а Таня надменно надула губы, явно не понимая, на чём это зять так ехидничает. Они в недоумении переглянулись, не в силах понять, то ли Матвей шутит, то ли издевательски намекает на что-то.
После неловкой паузы Валентина Николаевна решила снова взять ситуацию в свои руки:
— Ну что ты, Матвей? Что за преувеличения? Я же не прошу чего-то невозможного. Знаю, что ты мужчина заботливый, понимающий. Нам не нужно много. С деньгами у вас порядок, на квартиру еще заработаете. А у мужа Тани сложности. Он сейчас лечение в клинике для за…
Таня резко повернулась к матери и ударила её по руке.
— Тихо! Все хорош у меня с мужем. Просто временные сложности — она наигранно улыбнулась, сжимая руку матери своей.
— Да да, у Кирилла все хорошо. ОН скоро сам зарабатывать начнет. — вторила та.
Вдруг Таня развернулась и посмотрела на Матвея оценивающе, как будто на раба перед покупкой.
— Ах, Матвей, я ведь последнее время просто умираю от усталости… — заговорила она, стреляя глазками и закидывая ногу на ногу. Жаль, что ты уже занят, такой джентльмен. Но я надеюсь, что ты сможешь часто навещать нас с Ксюшей… Ну или даже один. Я не против. Хорошо?
Ксюша покраснела от злости. Матвей же еле сдерживался, чтобы не расхохотаться. Ксюша поняла, почему он так себя ведет — он считает её семью дешевыми клоунами.
И её вдруг отпустило. Отпустило полностью. Вся её многолетняя обида и злость на мать, её вечное пренебрежение, и бесконечный эгоизм младшей неадекватной сеструхи.
Ну что ж, пора заканчивать этот цирк
Ксюша ткнула пальцем в сестру.
— Знаешь, Таня, скажу-ка я тебе одно: жить по совести— это когда каждый живёт в том, что сам заслужил. Хочешь хорошую хату? Заработай. Не можешь? Пусть Кирилл твой заработает. А пока он бухает и лечится от зависимости ты будешь страдать. Сама его выбрала.
Не хочешь страдать? Живи на шее у матери. Кстати, где все твои деньги, которые были у вас с бабкиной квартиры? Втюхали все? Ваши проблемы. Поняла? Заруби на носу — ничего вы не получите. Ни копейки. Всё, моя щедрость закончилась.
Матвей, сдерживая ухмылку, наконец добавил, весело блеснув глазами:
— Извините, дорогие дамы, в доступе к нашим деньгам отказано. У вас плохая кредитная история.
До Валентины Николаевны и Тани наконец дошло, что их тут откровенно высмеивают. В доме разразилась буря, настоящая истерика. Валентина Николаевна подскочила с кресла так быстро, что её халат взметнулся, как флаг на ветру. Лицо налилось красным, глаза сверкнули яростью, и она начала буквально шипеть, как разъярённая змея:
— Да как вы смеете?! Я ваша мать! — она задыхалась от ярости, тяжело дыша. — Недоумки недорощенные! Квартирку себе купили — и что, теперь цари?
Она грохнула ладонью по столу, пытаясь подобрать хоть какие-то слова, но выходили только визгливые крики:
— Всей своей жизнью для вас жила! А ты? Дешевка неблагодарная! Как мужика себе нашла, так мать сразу не нужна! Да будь у тебя хоть миллион этих ипотек — ты мне обязана до гроба! Я тебе жизнь подарила! Да я мозги твои на место поставлю, если ты думаешь, что можешь так со мной разговаривать! —
Таня сразу же схватила мать за руку, пытаясь остановить. Вся её напускная нежность пропала. Лицо исказила гримаса злобы.
— Мам, хватит, не строй из себя истеричку! Моему ребенку покой нужен. Потом придумаем, как деньги достать! А Ксюша просто жадная баба, вот и завидует мне! Ты видела, во что она одета? Какой-то вонючий пуловер и драные брюки, позор! И это жена Матвея?
Ксюша и Матвей, уже стоя в прихожей и натягивая куртки, слушали эту свистопляску, не сдерживая усмешки.
Валентина Николаевна, побагровев от злости, еле сдерживала бешенство, продолжала верещать:
— Да кому ты вообще нужна, Ксюша?! Только мне была нужна! Только сидишь за компом, как овощ, и деньги отмываешь, банкирам этим! Господь все видит, он тебя накажет! ! А у Танюши всё будет — потому что она достойна! Она звезда, а ты, как была серой крысой, так и останешься!
Таня усмехнулась:
— Ой, мамочка, точно! Ведь Господь не говорил любить ближнего своего. И уж тем более не говорил не сквернословить, не завидовать, не жадничать…. да да. Ты просто чудесная мама! Но не для меня. Прощайте.
Ксения и Матвей, наконец, хлопнув дверью, выбрались из квартиры матери.
— Ну что, — начал муж Ксюши с театральной серьёзностью, — прибавилось у нас заботок, а? Теперь, видимо, нам надо всем миром постараться, чтобы у этой молодой семьи было всё, что им вздумается.
Ксения сперва не поняла, о чём он, но потом продолжила мысль:
— Да-а-а-а, точно! — подхватила она, закатив глаза. — Надо им помочь им с переездом! Я, значит, коробки таскаю, а ты Танюше маникюр делаешь, чтобы она свои когти обновила!
Матвей, не моргнув глазом, кивнул:
— Ну, естественно. Я ещё и шезлонг принесу, чтобы она на нём развалилась, и буду опахалом махать. Нам нужно срочно ошейники рабов купить!
— Точно-точно! — Ксюша, едва сдерживая смех, развела руками, как актриса. — А я подгоню им подарок на новоселье — тот старый телевизор «Рубин» из бабкиной кладовки. Вот они обрадуются.
— Да уж, Танюха с этим ящиком будет прямо-таки шиковать! Представляешь её рожу, когда вместо нормальной картинки — зелёная каша, и два с половиной канала: один с новостями, а другой не работает?
Ксения захохотала:
— Ну что, вечерком устроим праздник в честь этого цирка? Закажем суши и включим какой-нибудь старый сериал?
Матвей подмигнул:
— А давай что-нибудь супергеройское, чтобы вдохновиться? Нам не помешало бы научиться, как спасать мир от таких бед, как твоя мать с сестрой.
Так они болтали всю дорогу, подкидывая друг другу издевательские идеи и отпуская шутки. Они поняли, что никогда больше не пустят таких родственничков в свою жизнь.
