«Фрида, Фридочка», — рыдал муж, подталкивая к ней мальчика лет шести. Белокурого, испуганного. — Ты посмотри, это же дитя невинное! Меня казни, не его».
Фрида слушала его, но не слышала. В ее ушах, точно набат, гремело: «Он привел в дом сына от другой женщины!».
В 1924 году закончилось беззаботное детство 5-летнего Шурочки Лифшица. Дорогая маменька захворала и скоропостижно скончалась, а отцу Моисею — грубому, неуживчивому мужчине, давно заимевшему вторую семью, — Саша был совсем не нужен.
Хорошо, дядя по материнской линии, живший и работавший врачом в Москве, проявил милосердие и забрал мальчика к себе. Правда, милосердие дяди было весьма ограниченным. Крышу над головой Шурочке дали, однако, кормили впроголодь, за любую провинность ругали.
В школу мальчик ходил в казенной одежде и в обуви, которая была ему мала на пару размеров. Когда класс шел в кино, у Лифшица не оказывалось ни гроша, и ребятам приходилось сбрасываться на «нищего Шурочку». Это было крайне тяжело и унизительно.
Единственным спасением для Саши были книги. Мальчик много читал, с пятнадцати лет начал пробовать писать. Правда, свои заметки и рассказы Саша никому не показывал, так как от природы был застенчивым.
Время шло. Окончив школу, Александр поступил в Московский авиационный институт, однако учиться там не смог, бросил учебное заведение через полгода.
Чтобы не жить больше у московских родственников, поехал в Серпухов, где поступил на учительские курсы с предоставлением общежития. После окончания курсов устроился учителем русского языка и литературы в школу деревни Вешки в Подмосковье. Получил во временное пользование квартиру в доме барачного типа.
Между тем, старший брат Александра стал актером Студии Алексея Дикого, что оказало на Лифшица, всегда грезившего театром, огромное воздействие.
В 1939 году 20-летний Александр уволился со школы и поступил на театроведческий факультет ГИТИСа.
Впрочем, учиться Лифшицу довелось недолго: через два месяца молодому человеку вручили повестку в армию.
К тому моменту у Александра наметились отношения с девушкой по имени Фрида. Как позднее рассказывал сам Лифшиц, Фрида была «маленькая, серенькая и некрасивая». Обыкновенная девушка из московской еврейской семьи.
Фрида и проводила Сашу на войну в 1941 году. Лифшиц был определен связистом в 440-й гаубичный артиллерийский полк. Кроме того, Александру довелось послужить сапером, пехотинцем, принять участие в нескольких тяжелых боях. Дважды молодой солдат был ранен, один раз выжил лишь чудом — «осколок снаряда оказался близко от сердца».
Война нанесла Александру тяжелую моральную травму:
«После войны я был как-то надломлен. Душа моя увяла. И театр разлюбил. Первое, что сделал после войны, рванулся в Малый театр. Светящиеся ярусы, в зале полно штабных генералов, богатых, раздобревших…».
Тем не менее, Александр восстановился во ВГИКе, но не на театроведческий, а на сценарный факультет.
Фрида дождалась возлюбленного. Более того, деловито и настойчиво стала требовать женитьбы.
В ноябре 1946 года Александр и Фрида пошли вместе в керосиновую лавку за топливом. По дороге проходили мимо ЗАГСа. Фрида схватила Александра за руку, затащила в учреждение. Оказалось, женщина заблаговременно взяла паспорта. Из ЗАГСа Александр вышел мужем, но вот только мужем не сказать, чтобы счастливым: Фриду он не любил, своей музой не считал.
В 1949 году Лифшиц окончил ВГИК и уехал с супругой и маленьким сыном в Ленинград. Александр устроился сценаристом на Леннаучфильм, получил комнату в коммунальной квартире.
Работа была тяжелая и малооплачиваемая. Чтобы добыть денег, Лифшицу приходилось править чужие, порой совершенно бездарные рукописи. При этом, Александр сам жаждал творить, печататься.
Однажды Александр отважился показать свои рассказы редактору одного из литературных журналов. Чтобы было не так страшно, пришел в редакцию с шестилетним сыном Володей. Редактору тексты Лифшица понравились, но вот его фамилия…
«Возьмите лучше псевдоним, — сказали Александру. — Да, вот, хотя бы, вашего сынишку зовут Володя, так будьте — Володин».
Начинающий писатель прислушался к совету. Так на свет появился прозаик, а затем и драматург Александр Володин.
Вскоре состоялись первые журнальные публикации Володина. Александр Моисеевич начал получать первые гонорары.
В 1954 году был издан первый сборник Володина под скромным названием — «Рассказы».
Книга была замечена критикой, но Александр Моисеевич загорелся другой идеей — он хотел писать пьесы для театра. В 1956 году была опубликована пьеса «Фабричная девчонка», которую поставил в Центральном театре Советской Армии режиссер Борис Львов-Анохин.
Следующая пьеса Володина, «Пять вечеров», была принята к постановке Большим драматическим театром. Спектакль ждал оглушительный успех. Александр Володин не остановился на достигнутом. Вскоре им были написаны еще несколько пьес, которые были поставлены в крупнейших театрах.
Володин стал одним из самых известных и востребованных драматургов страны, а его семья наконец-то переехала в кооперативную трехкомнатную квартиру в центре Петербурга.
Вместе со славой и деньгами пришла и востребованность у женщин. У Володина появилось немало поклонниц, многие из которых были весьма молодыми и привлекательными.
С одной из поклонниц, реквизитором Театра на Литейном по имени Лена, у Володина начался бурный роман.
Александр Моисеевич тщательно скрывал от Фриды Шилимовны измену, из-за чего ему приходилось самым невероятным образом изворачиваться и постоянно лгать супруге.
Встречи с Леной были редкими и тайными, однако, молодая женщина хотела от драматурга ребенка. Володин в резкой форме отказал, но однажды беременность Лены все-таки случилась.
В 1973 году Лена родила мальчика, которому дали имя Алеша. С тех пор, чтобы уделять время двум своим семьям, 54-летнему Александру Моисеевичу приходилось еще больше лгать и изворачиваться.
Тайное, как водится, стало явным, причем, неожиданно и жестоко.
В 1978 году Володин отметил Новый год с супругой Фридой Шилимовной и сыном Владимиром.
Старый Новый год Александр Моисеевич отправился отмечать с Леной и Алешей. Во время празднования Лене стало плохо, и она скончалась на руках у Володина.
Драматургу пришлось принять тяжелейшее для него решение: Александр Моисеевич забрал маленького Алешу и отправился с ним домой, к законной жене.
Володин встал перед Фридой Шилимовной на колени, повинился в измене, попросил простить его и принять сына как своего. Пораженная женщина собрала вещи и уехала к своему сыну Володе.
Позднее Фрида Шилимовна вернулась, Алексей остался в семье. Опыт тайной измены Володин использовал при написании пьесы «Горестная жизнь плута», ставшей основой для знаменитого фильма Георгия Данелия «Осенний марафон».
В конце 80-х старший сын Володиных эмигрировал в США, вскоре он пригласил в Америку и младшего Алексея.
Александр Моисеевич также побывал в Америке. Штаты драматургу, в целом, понравились, но жить в этой стране он отказался.
В 90-е Володины жили очень скромно. Александр Моисеевич, который давно злоупотреблял алкоголем, оказался в полной зависимости от «зеленого змия». Больная Фрида Шилимовна ничего не могла поделать с пристрастием мужа. В прессе регулярно писали о пьяных «дебошах» Володина в Москве и в Петербурге.
Тем не менее, о драматурге помнили, фильмы, снятые по его пьесам постоянно показывали по телевидению.
В 1999 году Александр Моисеевич получил премию «Триумф», которая в денежном эквиваленте составляла 50 000 долларов.
Увы, деньги у Володина не задержались. Знакомый Александра Моисеевича, писатель Георгий Елин, писал в своем дневнике:
«Из старика сейчас все, кому не лень, прослышав про его нежданное богатство, тянут бабки под любым предлогом (тот же актёр, который возил нас в Переделкино, и Рощину Володин сам хочет дать тысячу долларов)».
В 2001 году Александр Володин попал в больницу. Фрида Шилимовна к тому моменту была тяжело больна, и не могла навещать мужа. Сыновья жили в Америке. К счастью, знаменитого драматурга посетил его друг, писатель Илья Штемлер, позднее вспоминавший:
«Я собрал передачу и поехал к нему. Не знаю, как сейчас, но тогда это была жуткая больница. Заколоченный гардероб, в коридорах ни медсестры, никого. Двухместная палата. Лежит Саша, свернувшись, как ребёнок, калачиком, накрытый суконным одеялом, лицом к стене. Спит. Я огляделся. На тумбочке кефир, полбутылки, сухой хлеб, чёрствая булка.
Мыши скребутся под полом. Вторая койка пуста: ржавые пружины, скрученный матрас. Разбудить Сашу или не стоит? Решил, что сон для больного человека тоже лечение. Слышу голоса, вышел в коридор, по диагонали — женская палата. Сидят три женщины, больные, беседуют.
«Девочки, у вас есть соль?» — «Есть». Дали мне соли. «А вы знаете, кто лежит в палате напротив?» — «Старичка какого-то привезли ночью, на „скорой“». — «Это Александр Моисеевич Володин». Никакой реакции. «Вы видели, наверное, „Пять вечеров“, „Осенний марафон“». Начал перечислять картины, снятые по Володину.
Они всплеснули руками: «Неужто такой человек и в такой больнице?!» — «Вы не присмотрите за ним? А завтра я, может быть, заберу его отсюда». — «Да, конечно». Я вернулся к Володину, ещё немножко посидел. Не просыпается. Ушёл. Утром позвонил с тем, чтобы решить вопрос о переводе в другую больницу, а он умер уже. Ночью! Это случилось 17 декабря, Володину было 82 года.
Да, Александр Моисеевич скончался и был похоронен на Комаровском кладбище в пригороде Санкт-Петербурга. Через два года к нему присоединилась и Фрида Шилимовна — верная жена, которая нашла в себе силы простить мужа и принять его сына от другой женщины…
