— Рома, тут такое дело… — голос Светы в телефоне дрожал. — Бабуля совсем плохая. Температура под сорок, но я сбила, а давление скачет как сумасшедшее…
— Что говорит врач? — встревоженно спросил Рома, нервно расхаживая из угла в угол по гостиничному номеру в Новосибирске.
— Участковый только что уехал. Сказал, если до утра не спадет, придется госпитализировать.
— А мать где? Почему трубку не берет?
— Ром, ты что, забыл? Она же вчера в санаторий укатила. Говорит — заслужила отдых, устала… — в голосе Светы явно слышалось осуждение.
— Вот нашла же тоже мне время… — Рома с досадой пнул чемодан. — И ведь знала же, что я в командировке.
— Знала, конечно. Я ей сказала про твою командировку и про мои курсы. А она: «Ну отмените что-нибудь, я путевку покупать буду. Мне отдых нужен».
Рома тяжело опустился на кровать и обхватил руками голову. Эта ситуация была лишь очередным звеном в длинной цепи семейных проблем, которые накапливались годами как снежный ком. Его бабушка, Анна Петровна, уже давно разменяла восьмой десяток. Жила она одна в старой двухкомнатной квартире в центре города — квартире, которая досталась ей еще в советские времена за тридцать лет работы на заводе.
— Ром, я тут подумала… — Света помолчала секунду. — Я, наверное, учебу отложу. Нельзя бабушку одну оставлять в таком состоянии.
— Свет, ты с ума сошла? Ты же год на эти курсы повышения квалификации ждала! Они только раз в год набор делают…
— А что делать? — в голосе Светы послышались слезы. — Не бросать же её вот так. Она же совсем одна будет. Даша не приедет — у неё дети, сама знаешь. Твоя мама в санатории…
В этот момент из соседней комнаты послышался грохот.
— Рома, я перезвоню! Кажется, бабуля упала!
Света бросила телефон и кинулась в комнату. Анна Петровна лежала на полу возле кровати, бледная как полотно.
— Бабуль, бабулечка, что же вы встали-то? — Света осторожно приподняла голову пожилой женщины. — Я же просила — позовите, если что нужно!
— Водички хотела… — слабым голосом проговорила Анна Петровна. — Голова закружилась…
Через пятнадцать минут приехала скорая. Молодой врач быстро осмотрел пациентку:
— Будем госпитализировать. Состояние тяжелое, возраст серьезный. Вы родственница?
— Внучка… — автоматически ответила Света, и тут же поправилась: — То есть, жена внука.
— Собирайте вещи, поедем в первую градскую.
Пока врач заполнял документы, Света металась по квартире, собирая необходимое: ночную рубашку, тапочки, лекарства, документы… Руки дрожали, в голове крутилась одна мысль: «Только бы всё обошлось, только бы всё обошлось…»
Около входа в приемный покой больницы она столкнулась с Дашей. Сестра мужа, как всегда, выглядела безупречно: дорогая стрижка, маникюр, брендовая сумка на плече.
— Ой, Светка! Ты чего тут? — удивленно воскликнула Даша.
— Бабушку привезли. Совсем плохая…
— Да ладно! А что с ней?
— Температура высокая, давление, упала вот… — Света устало потерла глаза. — А ты тут как оказалась?
Даша махнула рукой в сторону парковки:
— Да тут недалеко магазин открылся, новый бутик. Решила заглянуть по пути домой… А машину вот тут оставила. Слушай, а мама знает?
— Звонила ей. Говорит, не может прервать путевку — всё оплачено, невозвратное…
Даша демонстративно сочувственно поцокала языком:
— Ну да, сейчас же такие цены на путевки… Слушай, я бы с бабулей посидела, правда, но сама понимаешь — трое детей, съемная квартира, замотались совсем… Муж на двух работах пашет…
— Да я понимаю, — устало кивнула Света. — Ты хоть навещать ее приезжай, бабуля скучает.
— Обязательно! Как только время появится… Ну ладненько, мне пора бежать, дети в саду ждут!
Даша чмокнула Свету в щеку и заспешила к своей машине. Света проводила её взглядом и тяжело вздохнула. Почему-то она была уверена, что в ближайшее время Дашу в больнице они не увидят…
Три недели в больнице растянулись для Светы в бесконечность. День сменялся ночью, капельница — уколами, врачебный обход — процедурами. Она научилась спать в неудобном больничном кресле, есть всухомятку и молиться, чтобы хватило отгулов на работе.
— Доченька, ты бы домой шла, — в очередной раз попросила Анна Петровна, глядя, как Света раскладывает на тумбочке лекарства. — Что ж ты со мной тут маешься…
— Не могу я вас оставить, бабуль. Вдруг что случится?
— А Наташенька где? — в который раз спрашивала старушка, и Света терпеливо отвечала:
— В санатории она. Отдыхает, но звонит, спрашивает о вас регулярно, просто билетов пока нет на ближайшее время, а так бы она уже приехала – выгораживала свекровь как могла Света лишь бы бабуля не переживала.
— А… — Анна Петровна отворачивалась к стене. — Отдыхает…
Однажды вечером, когда Света меняла бабушке постель, в палату заглянула медсестра:
— К вам посетители!
На пороге стояли Даша с мужем и детьми. Трое ребятишек жались к матери, испуганно озираясь по сторонам.
— Бабулечка! — наигранно-весело воскликнула Даша. — А мы вот решили тебя проведать! Детки, идите, поздоровайтесь с прабабушкой!
Дети несмело приблизились к кровати. Анна Петровна улыбнулась и казалось что лицо ее озарилось светом:
— Дашенька! Деточки мои!
— Мы тут тебе гостинцев принесли, — Даша выставила на тумбочку пакет с фруктами. — Светка, а ты чего такая замученная? Отдохнула бы…
— Некогда отдыхать, — сухо ответила Света. — Бабушке помощь нужна.
— Так может, сиделку нанять? — предложил муж Даши, Олег. — Мы бы скинулись…
Света чуть не поперхнулась:
— А где вы были три недели назад, когда я на работе отгулы брала и учебу отменяла? – шепнула она.
— Ну знаешь… — Даша надула губы. — У всех свои дела. Мы вон, квартиру снимаем, за садик платим…
Разговор прервал звонок телефона. Света взглянула на экран — Рома.
— Да, милый! – она вышла из палаты и прикрыла за собой дверь.
— Свет, я купил билет на завтра. Вечером буду дома.
— Слава богу! — выдохнула Света. — А то я уже на последнем издыхании…
— Как бабуля?
— Лучше. Врач говорит, через пару дней можно домой забирать.
— Отлично! — обрадовался Рома. — А мать не объявлялась?
— Нет, — Света покосилась через щелочку на Дашу. — Зато твоя сестра приехала. С мужем и детьми.
— Надо же, — хмыкнул Рома. — Первый раз за три недели поди?
— Угадал.
Когда Света закончила разговор и вернулась в палату, Даши с семьей уже не было — ушли, пока она говорила по телефону эти несколько минут. На тумбочке остался пакет с фруктами и записка: «Бабуль, прости, детям пора спать. Ещё заедем!»
— Уехали? — тихо спросила Анна Петровна, вернувшаяся из уборной.
— Да, баб Ань. Детям спать пора.
— А ты что ж, не уходишь?
— Не ухожу, — Света поправила одеяло. – Спите, вам надо сил набираться.
Через два дня Рома забрал бабушку домой. Света с облегчением вернулась на работу, строя планы, как навёрстывать пропущенную учебу. Но спокойная жизнь продлилась недолго — из санатория вернулась Наталья Викторовна.
— Мама! – наигранно воскликнула она, переступая порог квартиры Анны Петровны. — Как же ты меня напугала! Я так переживала!
— Переживала? — бабушка смотрела в окно, не оборачиваясь. — А чего ж не приехала?
— Мамочка, ну ты же понимаешь — путевка оплачена… Да и Светка с Ромкой справились, вон, все живы-здоровы!
Анна Петровна промолчала. А вечером Наталья Викторовна собрала семейный совет.
— Нужно решить вопрос с маминой квартирой, — заявила она, обводя всех цепким взглядом. — Ситуация показала, что маме одной жить опасно.
— И что ты предлагаешь? — напрягся Рома.
— У тебя своя квартира есть, — начала Наталья Викторовна. — А Дашенька с тремя детьми по съемным мотается…
— Что?! — Света даже привстала. — Вы сейчас серьезно?
Даша тут же подхватила:
— А что такого? У вас же есть где жить! А нам с детьми тяжело, съемная квартира дорогая…
— И куда бабушку? — тихо спросил Рома.
— К вам переедет! — отрезала мать. — Вы же всё равно за ней ухаживаете.
В комнате повисла тяжелая тишина.
— Мам, ты сейчас серьёзно? — Рома медленно поднялся со стула. — Ты бросила бабушку на три недели. Света учебу отменила, на работе все отгулы истратила. А теперь ты решаешь, кому квартира достанется?
— Именно! — вступила Даша, нервно теребя браслет на руке. — У вас же есть своё жильё! А мы с детьми мучаемся, по съемным скитаемся…
— Мучаетесь? — Света издала нервный смешок. — А кто тебе мешал бабушку навещать? Хоть раз за эти три недели в больницу приехать? Фрукты принести — это не уход!
— Не смей на меня голос повышать! — вспылила Даша. — Ты вообще кто такая? Невестка! Чужой человек! А я — родная внучка!
— Родная внучка? — Света вскочила, чуть не опрокинув стул. — А где была эта родная внучка, когда бабушка температурила? Когда падала? Когда плакала по ночам в больнице? Где ты была, Даша?
— У меня дети! — закричала Даша. — Трое детей! Ты бездетная, тебе не понять!
— А ну ТИХО! — громовой голос Ромы заставил всех замолчать. — Мам, — он повернулся к Наталье Викторовне, — ты понимаешь, что делаешь? Ты даже бабушку не спросила. Просто решила распорядиться её квартирой?
— Сынок, — елейным голосом начала Наталья Викторовна, — надо думать о будущем. Даше нужнее…
— А кто думал о бабушкином будущем, когда ты в санаторий уехала? — перебил Рома. — Знала же, что я в командировке. Знала, что у Светы учеба важная. И всё равно уехала!
В этот момент дверь в комнату открылась. На пороге стояла Анна Петровна. Несмотря на болезненную бледность, спина её была прямой, а взгляд — острым.
— Вы что за базар в моём доме развели? — тихо, но твёрдо спросила она.
— Мам! — всполошилась Наталья Викторовна. — Ты что встала? Тебе нельзя волноваться!
— Нельзя волноваться? — Анна Петровна медленно прошла к своему креслу. — А вы тут мою квартиру делите — это, значит, можно? Меня спросить забыли?
— Бабуль, мы просто обсуждали… — начала было Даша.
— Что обсуждали? — перебила старушка. — Как родную бабку из квартиры выселить? В благородство играете? Дашеньке, видите ли, жильё нужнее… — Она перевела взгляд на Свету: — Спасибо тебе, доченька. Если б не ты, кто знает, выкарабкалась бы я…
— Мамочка, — запричитала Наталья Викторовна, — мы же о твоём благе думаем! Тебе одной тяжело…
— О моём благе? — Анна Петровна горько усмехнулась. — А когда в санаторий уезжала — тоже о моём благе думала? Или когда внучка родная раз в полгода забегает на пять минут — это тоже забота?
Старушка тяжело поднялась:
— Завтра же вызову нотариуса. Хватит! Насмотрелась я на вашу «заботу»!
Через неделю Анна Петровна сдержала слово — квартира была переписана на Рому и Свету.
— Мама, как ты могла?! — рыдала Наталья Викторовна. — За что ты так с Дашенькой? Она же нуждается!
— А я, значит, не нуждаюсь? — спокойно ответила старушка. — В больнице не нуждалась? В уходе не нуждалась? Светка три недели со мной сидела, об учебе забыла. А где вы были?
— Ты ещё пожалеешь об этом решении! — выпалила Даша. — Они тебя обманули! Влезли в доверие!
— Нет, внученька, — покачала головой Анна Петровна. — Это ты меня обманула. Всю жизнь думала — кровиночка моя, а оказалось — только квартира тебя и интересует.
Даша перестала общаться с братом. Наталья Викторовна при каждой встрече начинала плакать о несправедливости. Но Анна Петровна была непреклонна:
— Вот когда ты, Наташа, в санаторий укатила, кто со мной остался? Света учебу бросила, недели в больнице просидела. А ты даже не позвонила узнать, жива ли я. И теперь права качаешь?
Прошло полгода. Однажды вечером, когда Света заварила бабушке её любимый чай с мятой, Анна Петровна вдруг сказала:
— Знаешь, Светочка, я ведь всё вижу. Вы с Ромкой каждый день ходите, готовите, убираете. А родная дочь с внучкой только о квартире и думали…
— Бабуль Ань, не берите в голову, — Света присела рядом. — Главное, что вы поправляетесь.
— Нет, дочка, ты послушай, — старушка взяла её за руку. — Я прожила большую жизнь. И знаешь, что поняла? Родными делает не кровь. Родными делает любовь и забота. А остальное — пустые слова.
История их заботы о бабушке началась задолго до этих событий. Света познакомилась с Анной Петровной еще во время первых встреч с Ромой. Тогда молодой человек повел её знакомиться с бабушкой раньше, чем с матерью — настолько важна была для него эта встреча.
— А почему сначала к бабушке? — удивилась тогда Света.
— Потому что она у меня самый честный человек, — улыбнулся Рома. — Если ты ей понравишься, значит, я в тебе не ошибся.
И действительно — между молодой девушкой и пожилой женщиной сразу возникла какая-то особенная связь. Анна Петровна, всю жизнь проработавшая инженером на заводе, оказалась интереснейшей собеседницей. Она много читала, следила за новостями, любила обсуждать политику и искусство. А ещё она умела слушать — действительно слушать, с искренним интересом и участием.
Наталья Викторовна была полной противоположностью своей матери. Она вечно пропадала то на выставках, то на презентациях, то на встречах с подругами. «Светская жизнь», — говорила она с гордостью, хотя по сути это были просто посиделки в разных кафе с приятельницами.
— Мам, может, к бабушке заедем? — спрашивал иногда Рома.
— Ой, сынок, сегодня никак! У меня встреча с девочками в новом ресторане. Мы там выставку обсуждать будем…
— Какую выставку?
— Ну… — Наталья Викторовна неопределенно взмахивала рукой, — современного искусства!
А Света тем временем приходила к бабушке просто так — поговорить за чашкой чая, послушать истории из её молодости, научиться печь фирменный пирог с яблоками.
— Знаешь, доченька, — говорила как-то Анна Петровна, — я ведь сначала переживала за Ромку. Думала — городская девочка, избалованная. А ты… ты настоящая.
Даша заезжала редко — только по праздникам или когда нужно было что-то попросить. То денег взаймы, то посидеть с детьми. Каждый её визит начинался с долгих рассказов о том, как тяжело жить на съемной квартире.
— Бабуль, ты же понимаешь, — ныла она, — трое детей, все в садик ходят, за все платить надо. А тут еще хозяйка квартиры цену подняла…
И только Рома со Светой были рядом постоянно. После работы — забежать проведать, в выходные — убраться, приготовить еды на неделю. Когда бабушка начала прихварывать — возить по врачам, выкупать лекарства, следить за приемом таблеток.
— Ромка, — говорила иногда Наталья Викторовна сыну, — что вы с этой старухой возитесь? Жили бы для себя!
— Мам, — хмурился Рома, — ты о своей матери говоришь вообще-то.
— Ну да, моя мать! Вот я и говорю — что вы лучше меня знаете, как с ней обращаться?
— Да уж получше некоторых знаем, — бурчал себе под нос Рома.
Может быть, именно поэтому решение Анны Петровны переписать квартиру на внука и его жену не было таким уж неожиданным. Она просто отдала дом тем, кто давно уже стал для неё настоящей семьей — не по крови, а по зову сердца.
А Наталья Викторовна так и продолжала ходить по выставкам и презентациям, жалуясь подругам на «неблагодарных детей» и «хитрую невестку». Вот только мало кто верил в эти жалобы — слишком уж хорошо все знали, кто на самом деле заботился о старой женщине все эти годы.
Даша же, узнав о решении бабушки, долго кричала о несправедливости и о том, что «некоторые втёрлись в доверие». Но на следующий же день умчалась с подругами на шопинг — «лечить нервы». До бабушки она так и не доехала.
А Света и Рома просто продолжали делать то, что делали всегда — заботиться о родном человеке. Потому что настоящая семья определяется не записями в документах, а повседневной заботой, вниманием и любовью. И никакие обиды и обвинения не могут этого изменить.
Света молча обняла старушку, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. Иногда жизнь преподносит горькие уроки, но именно они учат отличать настоящую любовь от корысти, истинную заботу от притворства. И пусть эти уроки даются нелегко, они помогают понять, кто действительно достоин называться семьёй.
За окном медленно опускались сумерки. Анна Петровна неторопливо пила чай, а Света думала о том, как странно устроена жизнь: иногда чужие люди становятся роднее родных, а настоящая семья определяется не записями в паспорте, а теплотой сердец и готовностью быть рядом в трудную минуту.
