– Аня, нам надо поговорить, – Олег Петрович нервно постукивал пальцами по столу, избегая смотреть жене в глаза.
– Да не тарабань ты по столу, сбиваешь же – привычно отозвалась Анна Григорьевна, не отрываясь от вязания. – Опять на работе что-то стряслось?
– Нет… то есть да… то есть… – он глубоко вздохнул. – Я хочу развестись.
Спицы замерли в воздухе. В комнате повисла тишина, нарушаемая только тиканьем старых часов – свадебного подарка её родителей. Тридцать шесть лет эти часы отмеряли их совместную жизнь. Тридцать шесть лет – дочь, внук, походы за грибами, отпуска на даче, вечера у телевизора…
– Так, – спокойно сказала она, откладывая вязание. – И с чего это вдруг?
– Понимаешь… – он встал и начал ходить по кухне. – Жизнь стала такой… такой…
– Какой?
– Пресной! Без огонька! Каждый день одно и то же – работа, дом, телевизор, твои сериалы…
– А, – протянула Анна Григорьевна, внимательно глядя на мужа. – Огонька, значит, не хватает. А фитилёк-то ещё не упал?
– Что? – он резко остановился.
– Фитилёк, говорю. Раз об огоньке заговорил…
Олег Петрович покраснел, потом побледнел, потом снова покраснел:
– Ты это… ты на что намекаешь?
– Я? – она подняла брови. – Я просто спрашиваю. Тридцать шесть лет всё устраивало, а тут вдруг огонька захотелось. С чего бы это?
Она смотрела на мужа и видела как на ладони: и нервные пальцы, теребящие пуговицу на рубашке, и бегающий взгляд, и новый одеколон, которым раньше не пользовался… Всё было ясно как божий день.
– Ну? – спросила она. – Кто она?
– Кто… кто? – пролепетал Олег Петрович.
– Балерина из Большого театра, кто же ещё! – фыркнула Анна Григорьевна. – Олег, не юли. Сколько ей лет?
– Тридцать четыре, – буркнул он, отводя глаза. – Она… она в нашей бухгалтерии. Марина.
– А-а-а, – протянула Анна Григорьевна. – Та самая, что на корпоративе танцевала на столе?
– Она не на столе! – вспыхнул Олег Петрович. – Это был танец живота!
– Ну да, ну да. Прямо на столе с салатами. Помню-помню, ты ещё потом два дня в больничном сидел с радикулитом – все пытался повторить её движения.
– Не смешно! – рявкнул он. – Ты не понимаешь! Марина… она совсем другая! С ней всё интересно, живо! Она… она в интернете разбирается!
– А я, значит, только борщи варить умею? – Анна Григорьевна встала и подошла к окну. За стеклом качались ветки клена – того самого, что они с Олегом посадили, когда въехали в эту квартиру.
– Дело не в борщах! Просто мы… мы с тобой застряли. В быту, в рутине. А с ней…
– С ней ты летаешь, ну да, ну да – она повернулась к мужу. – И давно летаете?
– Два месяца, – признался он. – Аня, я…
– Что – Аня? Тридцать шесть лет была Анечка, а теперь Аня?
– Не начинай! Знаешь, как мне тяжело? – он снова заходил по комнате. – Я всё решил. Подаю на развод.
Анна Григорьевна молча смотрела в окно. Потом тихо спросила:
– А дочери сказал?
– Нет ещё…
– А внуку? Пятнадцать лет мальчику, самый сложный возраст. Как объяснишь, что дедушка улетел на крыльях любви к тёте из бухгалтерии?
– Перестань! – взорвался он. – Я имею право на счастье! На новую жизнь!
– Имеешь, – спокойно согласилась она. – Неси свой фитилёк к молодой искре. Только учти – назад дороги не будет.
– Это угроза?
– Это факт, – она повернулась к нему, и он вдруг увидел, что глаза у неё сухие, без слёз. – Вещи когда забирать будешь?
– Завтра… наверное… – растерялся он от такой реакции.
– Хорошо. И захвати свои таблетки для давления. Они в ванной, на верхней полке. Танец живота – это тебе не на диване лежать.
Он ушёл на следующий день. Собрал два чемодана, постоял в дверях:
– Может, всё-таки поговорим?
– О чём? – пожала плечами Анна Григорьевна. – Об огоньке? Или о том, как ты два месяца врал мне, глядя в глаза?
– Я не врал! Просто… не говорил…
– А, ну это совсем другое дело, – она усмехнулась. – Иди, Олежек. Твоя Марина заждалась небось.
А вечером на пороге появилась Светка – лучшая подруга ещё со школьных времён.
– Ты чего трубку не берёшь? – с порога накинулась она. – Я полдня звоню!
– А что случилось? – спокойно спросила Анна Григорьевна, заваривая чай.
– Что случилось?! Мне Верка из третьего подъезда звонит: «Ты знаешь, твоя Анька с ума сошла – Олега выгнала!»
– С чего это она взяла, что я его выгнала?
– А он что, сам ушёл? – Светка плюхнулась на табуретку. – Погоди… Это правда, что он к этой… как её… из бухгалтерии?
– К Марине, – кивнула Анна Григорьевна. – Тридцать четыре года, танец живота, интернет и вообще – «с ней всё по-другому».
– Офонареть! – выдохнула подруга. – И что теперь?
– А что теперь? – Анна Григорьевна достала из шкафа коробку конфет. – Будем жить дальше.
– И всё?! – возмутилась Светка. – Тридцать шесть лет коту под хвост, а ты – «будем жить дальше»?! Да я бы его!..
– Что – его? – спокойно спросила хозяйка. – Кастрюлей по голове? Валерьянки в чай? Или может, к бабке сходить да чего-нить на него навести?
– Не язви! Я серьёзно говорю. Надо что-то делать!
Анна Григорьевна молча подошла к зеркалу в прихожей. Внимательно посмотрела на своё отражение: морщинки вокруг глаз, седина в волосах, лишние килограммы…
– Знаешь, – сказала она наконец. – Я, пожалуй, и правда что-нибудь сделаю.
– Что? – насторожилась подруга.
– Для начала – запишусь в фитнес-клуб. Помнишь, внук всё звал меня с собой? Говорил, там есть группа для… как это он сказал? Для «сеньоров»?
– Ань, ты в своём уме? Какой фитнес в нашем возрасте?
– А что такого? – она снова повернулась к зеркалу. – Раз уж мой благоверный решил молодость вспомнить, почему бы и мне не тряхнуть стариной?
Прошло два месяца. Олег Петрович осваивался в новой жизни. Жизнь эта оказалась… странной.
– Милый, – щебетала Марина, – ты уже выложил наше селфи в статус?
– Куда выложил? – он оторвался от газеты.
– Ой, ну я же тебе показывала! Смотри, вот тут нажимаешь…
– Марин, может не надо? – взмолился он. – Я в этих ваших соцсетях как слон в посудной лавке.
– Но ты же хотел быть современным! – надула губки молодая женщина. – И вообще, почему ты опять в этих старых тапках? Я же тебе купила модные кроссовки!
– Они жмут, – буркнул Олег Петрович.
– Зато стильные! И футболку смени – что это за цвет такой унылый?
Он вздохнул. За два месяца Марина успела полностью обновить его гардероб, записать на курсы английского («в твоем возрасте полезно развиваться!») и подарить смартфон последней модели, в котором он до сих пор путался.
А ещё она готовила. Точнее, не готовила, а «создавала кулинарные шедевры». Смузи по утрам, салаты с киноа на обед, а на ужин – «лёгкие белковые блюда без углеводов». От всего этого у Олега Петровича начала побаливать печень…
– Олежек, смотри, что я тебе приготовила! – Марина поставила перед ним тарелку с чем-то подозрительно зеленым. – Это смузи-боул из авокадо с проростками чиа и спирулиной!
Олег Петрович с тоской посмотрел на зеленое хрючево:
– А может, просто яичницу?
– Смешной ты! Яичница – это так банально! К тому же, холестерин… А тут – сплошная польза! Я прочитала это у одного нутрициолога…
«У Ани котлеты были вкуснее», – тоскливо подумал Олег Петрович, но вслух сказал: – Спасибо, солнышко.
– И не забудь, сегодня в семь у нас йога! – щебетала Марина. – А потом встреча с моими подругами в антикафе. Будем обсуждать новый тренд – медитацию под звуки поющих тибетских чаш!
«У Ани были подруги, которые борщ варили», – снова некстати подумал он, но кивнул: – Конечно, зайка.
Вечером, пытаясь сложиться в позу «приветствие солнцу» (и больше напоминая при этом букву «зю»), Олег Петрович размышлял о превратностях судьбы. Его спина нещадно ныла, новые «стильные» джинсы жали в самых неподходящих местах, а в животе урчало от недополученных котлет.
– Милый, ты что-то не очень гибкий, – заметила Марина. – Может, запишем тебя на интенсив по растяжке?
«Господи, за что?» – взмолился про себя Олег Петрович, пытаясь разогнуться.
А в это время Анна Григорьевна…
– Так, девочки, спинку держим! – инструктор по аквааэробике хлопнул в ладоши. – Анна Григорьевна, вы молодец! Остальным брать пример!
Анна Григорьевна улыбнулась. За два месяца она сбросила двенадцать килограммов, записалась на курсы компьютерной грамотности («чтоб не хуже этой вашей Марины!»), и даже начала ходить к косметологу.
– Аньк, а правду говорят, что твой-то с молодухой своей на йогу ходит? – шепнула Светка, плескаясь рядом.
– Ходит, – усмехнулась Анна Григорьевна. – Вчера внук видел – еле до дома доковылял, радикулит прихватил.
– А ты-то как?
– А что я? Вон, между прочим, инструктор по плаванию на меня заглядывается…
– Да ладно! – перевела взгляд подруга и чуть не захлебнулась. – Этот красавчик?
– Ага, – подмигнула Анна Григорьевна. – Вчера после занятий спросил, не хочу ли я индивидуальные уроки брать…
А на другом конце города…
– Олежек, ты почему не отвечаешь на мои сообщения в вотсапе? – Марина нависла над столом, где Олег Петрович пытался спрятаться за ноутбуком. – Я тебе там стикеры с котиками отправила!
– Марин, я отчет делаю, – взмолился он. – И потом, я в этих стикерах не разбираюсь…
– Вот именно! – всплеснула руками она. – Ты совершенно не хочешь развиваться! А я тут прочитала статью «Как оставаться молодым душой после пятидесяти»…
«После пятидесяти», – эхом отозвалось в голове Олега Петровича. Он вдруг с пронзительной ясностью осознал: ему шестьдесят один. Шестьдесят один! А он тут пытается угнаться за тридцатичетырехлетней женщиной, которая считает Пушкина «немного занудным», а борщ – «пережитком прошлого».
– …и поэтому я записала нас на мастер-класс по рилсам! – донесся до него голос Марины.
– Куда?!
– Ну как же, милый! Сейчас все успешные люди снимают рилсы! Будем делать с тобой забавные танцевальные видео…
В этот момент в кабинет заглянула секретарша:
– Олег Петрович, тут к вам…
В дверях появилась высокая стройная женщина в элегантном костюме. Олег Петрович протер глаза:
– Аня?!
Анна Григорьевна – помолодевшая, постройневшая, с новой стрижкой – прошла к столу:
– Здравствуй, Олежек. Вот, пришла документы на развод забрать. Ты их две недели назад подписал, забыл?
Марина насторожилась:
– Милый, ты не говорил, что твоя бывшая так… изменилась.
– Бывшая? – Анна Григорьевна изящно присела на краешек стола. – Нет, дорогая, пока еще действующая. Но это ненадолго. Кстати, Олег, тебе привет от Николая Ивановича.
– Какого еще Николая Ивановича? – прохрипел он.
– Ну как же, наш инструктор по плаванию. Очень, знаешь ли, интересный мужчина… И всего пятьдесят пять лет – самый расцвет!
– Какой еще инструктор?! – Олег Петрович вскочил так резко, что опрокинул стаканчик с карандашами. – Ты что, в бассейн ходишь?
– А что такого? – пожала плечами Анна Григорьевна. – Решила тоже… как это ты говорил? Ах да, «добавить в жизнь огонька».
Марина нервно теребила браслет:
– Олежек, милый, у нас через полчаса запись на мастер-класс «Обними своего внутреннего единорога»…
– Какого еще единорога? – не понял он.
– Это техника самопознания! – воодушевилась Марина. – Мы будем визуализировать наши внутренние ресурсы в виде волшебных существ и…
– О, – оживилась Анна Григорьевна, – это как наш с Николаем Ивановичем тантрический массаж?
Олег Петрович поперхнулся воздухом:
– Чего?!
– Шучу, – подмигнула жена. – Мы пока только на чай ходим. После бассейна. Он, знаешь ли, потрясающе разбирается в травах…
– В травах он разбирается! – взорвался Олег Петрович. – А ты что, травы теперь пьешь?
– Ну не смузи же с проростками чиа, – она выразительно посмотрела на стакан с зеленой жижей на столе мужа. – Кстати, как твоя печень? Вижу, что изжога замучила – ты же третий раз за пять минут таблетки в рот бросаешь.
– Это не таблетки! Это… это…
– Это леденцы от стресса, – вмешалась Марина. – На основе натуральных компонентов! Я нашла…
– Ясно, – кивнула Анна Григорьевна. – Ну что ж, не буду мешать вашему… самопознанию. Олег, документы на столе. И да, чуть не забыла – твой любимый свитер, который я постирала перед твоим уходом, можешь забрать. А то в этих модных кофточках тебе, наверное, прохладно – вон, еле пупок прикрывают. А это, знаешь ли, центр как их там…Чакр. Ну в общем не застуди.
Она грациозно поднялась, отправила удивленной парочке воздушный поцелуй и направилась к двери, обернувшись:
– И еще, Мариночка… Когда будете обнимать внутреннего единорога, поосторожнее с его спиной. А то у него радикулит. Застарелый.
Через неделю Олег Петрович позвонил в знакомую дверь:
– Ань, я за свитером…
– Каким свитером? – раздался из-за двери незнакомый женский голос.
– Который постирали перед моим уходом…
Дверь открылась. На пороге стояла группа женщин в спортивных костюмах, а посреди них – Анна Григорьевна в модном спортивном костюме.
– А, Олежек! – улыбнулась она. – Проходи, только у нас тут девичник. Обсуждаем программу следующего похода.
– Какого похода? – севшим голосом спросил он.
– Обычного, в горы. Николай Иванович говорит, что в нашем возрасте очень полезно…
– В горы?! – Олег Петрович схватился за сердце. – Ты с ума сошла? Какие горы в нашем возрасте?
– А что такого? – пожала плечами жена. – Вот Вера Михайловна у нас вообще в шестьдесят пять парашют освоила.
– Всего-то с двух тысяч метров прыгнула, – скромно потупилась пожилая дама с короткой стрижкой. – Ничего особенного.
– С двух тысяч… – пробормотал Олег Петрович, хватаясь за косяк. – А где мой свитер?
– В шкафу, наверное, – махнула рукой Анна Григорьевна. – Посмотри, только осторожнее – там где-то завалялась пачка фотографий с нашей молодости. Ты на них такой… спортивный.
– В каком смысле?
– Ну помнишь, как мы с тобой на байдарках сплавлялись? До того, как ты решил, что тебе огонька не хватает…
Олег Петрович молча поплелся к шкафу. Из комнаты доносились оживленные голоса:
– Анечка, а правда, что твой инструктор по плаванию раньше в спецназе служил?
– Ой, девочки, да какой спецназ… Просто мастер спорта по самбо…
Пачка старых фотографий действительно нашлась. На верхнем снимке молодой Олег в спортивной форме обнимал красивую девушку в туристическом костюме. Они смеялись, глядя в камеру, а вокруг были горы…
– Олежек! – раздался из прихожей голос Марины. – Я знала, что найду тебя здесь!
Он вздрогнул и выронил фотографии.
– А вот и наша фея пожаловала, – прокомментировала Анна Григорьевна. – Проходи, Мариночка. Кстати, как успехи с внутренним единорогом?
– Не ёрничайте! – надулась Марина. – Олег, ты почему пропустил наше занятие по современным танцам? Я тебя жду-жду…
– Какие танцы? – простонал он. – У меня спина…
– Опять ты за своё! Вечно какие-то отговорки! То спина, то давление, то печень… А я между прочим нам путёвки взяла!
– Куда? – упавшим голосом спросил Олег Петрович.
– В Индию! На ретрит! Будем две недели жить в ашраме, питаться злаками и медитировать!
– Злаками?! – он схватился за сердце. – Но я не могу… У меня гастрит…
– Вот! – Марина обвиняюще ткнула в него пальцем. – Вот опять! Гастрит, радикулит, давление… Ты совершенно не хочешь развиваться! А я молодая, мне нужна движуха, экшн!
В этот момент в прихожей раздался звонок.
– А вот и Николай Иванович, – улыбнулась Анна Григорьевна. – Мы сегодня в театр идём. На Чехова.
– На какого еще Чехова?! – взвилась Марина. – Это же прошлый век! Вот мы с Олежеком вчера на современный перформанс ходили… Как называлось, милый? «Крик селёдки в космосе»?
– Угу, – мрачно подтвердил Олег Петрович, вспоминая трёхчасовое представление, где актёры в серебристых комбинезонах изображали рыб в невесомости.
В прихожей показался высокий подтянутый мужчина с благородной сединой:
– Добрый вечер! Анна Григорьевна, вы готовы?
– Почти, сейчас только переоденусь – она кокетливо поправила причёску. – Николай Иванович, а вы пока познакомьтесь – это мой пока ещё муж Олег и его… хм… муза Марина.
Через несколько минут из комнаты вышла Анна Григорьевна. Николай Иванович галантно поцеловал ее руку:
– Вы сегодня особенно очаровательны. Это новое платье?
– Да, – она изящно повернулась, – решила обновить гардероб.
Олег Петрович угрюмо разглядывал жену. В тёмно-синем платье, с уложенными волосами и сияющими глазами она выглядела… потрясающе. Не молодящейся, не «омоложенной», а именно красивой – той спокойной, уверенной красотой, которая приходит только с возрастом.
– Олежек! – дернула его за рукав Марина. – Ты меня вообще слушаешь? Я говорю: может, нам тоже в театр? Там сегодня модный перформанс – «Тоска по стабильности в эпоху турбулентности». Актёры два часа молча едят бургеры!
– Два часа едят бургеры? – переспросил Николай Иванович. – А в чем смысл?
– Как это «в чём»? – возмутилась Марина. – Это же метафора! Современное искусство!
– Понятно, – усмехнулся он. – Ну а мы, старомодные люди, пойдем на «Дядю Ваню». Там, знаете ли, тоже есть метафоры… Анна Григорьевна, позвольте ваш плащ…
Олег Петрович наблюдал, как элегантный мужчина его возраста помогает жене надеть плащ, и чувствовал себя… нелепо. В этих модных, но жутко неудобных джинсах, в футболке с какой-то непонятной надписью (Марина сказала, что это «тренд сезона»)…
– Кстати, – обернулась в дверях Анна Григорьевна, – я завтра забираю документы из ЗАГСа. Так что можешь паковать оставшиеся вещи. И эти фотографии тоже забери – тебе они нужнее. Будешь показывать Марине, каким ты был… до того, как решил молодиться.
– Какие фотографии? – заинтересовалась Марина и подняла с пола рассыпавшиеся снимки. – Ого! Олежек, это ты?! На байдарке? В походе?!
Он мрачно кивнул.
– А почему ты не сказал, что умеешь? Мы могли бы устроить эко-тур! С палатками, с медитациями на рассвете…
– Марина, – устало произнес Олег Петрович, – я последний раз был в походе пятнадцать лет назад. У меня спина…
– Опять ты за своё! – она топнула ногой. – Вечно эти отговорки! А вот Анна Григорьевна молодец! – продолжала Марина. – Не ноет, не жалуется, а берёт и делает! И в бассейн ходит, и в театр… А ты…
Олег Петрович вдруг посмотрел на часы – те самые, что висели здесь тридцать шесть лет. И что-то вдруг щёлкнуло у него в голове.
– Марин, – тихо сказал он, – а сколько тебе лет?
– Тридцать четыре, ты же знаешь! – она надула губки. – И вообще, женщин о возрасте не спрашивают!
– А мне шестьдесят один, – так же тихо продолжил он. – И знаешь, что я понял? Аня не молодится. Она просто живёт – полной жизнью, с удовольствием. А я… я как клоун наряженный. В этих дурацких джинсах, с этими твоими смузи…
– Но ты же сам хотел перемен! Огонька! Страсти!
– Хотел, – он горько усмехнулся. – Только это не огонёк оказался, а фальшивый фонарик из китайского магазина. Знаешь, чем Аня от тебя отличается?
– Чем же? – прищурилась Марина.
– Она не играет в молодость. Она просто живёт. И костюмы спортивные ей идут, и в театр она ходит не потому, что модно, а потому что нравится. А я… – он посмотрел на свое отражение в зеркале, – я как персонаж анекдота: «Седина в бороду – бес в ребро»…
– Значит, я для тебя – бес?! – возмутилась Марина.
– Нет, – он покачал головой. – Ты просто молодая женщина, которой зачем-то понадобился старикан вроде меня. А я… я, кажется, только что понял, что натворил.
– И что теперь? – она скрестила руки на груди. – Побежишь к своей Анне Григорьевне? Думаешь, она тебя примет?
Олег Петрович ещё раз посмотрел на фотографии в руках:
– Не знаю. Наверное, нет. Да и правильно сделает – кому нужен старый осёл, который решил впасть в молодость?
На следующее утро Олег Петрович караулил жену у ЗАГСа. Увидев её, идущую рядом с Николаем Ивановичем, он решительно шагнул навстречу:
– Аня, подожди…
– Что такое? – она приподняла бровь. – Забыл ещё какие-то вещи?
– Нет… то есть да… то есть… – он замялся. – Я, кажется, себя забыл. И тебя. И всю нашу жизнь…
– Олег Петрович, – вмешался Николай Иванович, – может, не здесь?
– Нет, здесь! – вдруг твёрдо сказал Олег. – Потому что там, – он кивнул на здание ЗАГСа, – лежит бумажка, которая перечеркнёт тридцать шесть лет. А я только сейчас понял, какой я идиот.
– Поздновато понял, – заметила Анна Григорьевна.
– Согласен. Но знаешь… помнишь, ты спрашивала про фитилёк? Так вот – он не упал. Просто я забыл, что огонь нужно поддерживать. Каждый день, понемножку. А я решил, что можно просто взять новую спичку…
– И как, зажглась? – в голосе Анны Григорьевны появились знакомые ироничные нотки.
– Нет. Только пальцы обжёг, – он невесело усмехнулся. – Знаешь, эти два месяца были как дурной сон. Смузи эти, йога, единороги внутренние… А я ведь просто жить разучился. По-настоящему.
– А я вот научилась, – она расправила плечи. – Заново. И мне нравится.
– Я заметил, – он кивнул. – Ты… ты совсем другая стала. Нет, не так – ты стала собой. Такой, какая есть. А я…
– А ты метался между двумя креслами, – закончила она. – И как, удобно было?
– Ань… – он шагнул ближе. – Я знаю, что не заслуживаю прощения. Но может…
– Что «может»? – она внимательно посмотрела на него. – Думаешь, всё так просто? Предал, одумался – и назад?
– Нет, не просто, – он опустил голову. – Но я готов… я хочу всё исправить. Только не знаю – как.
Анна Григорьевна переглянулась с Николаем Ивановичем:
– Спасибо вам, Николай. За всё. Особенно за уроки плавания.
– Не за что, – улыбнулся тот. – Рад был помочь хорошему человеку… проучить нерадивого мужа.
– Что?! – Олег Петрович вытаращил глаза.
– То, – усмехнулась Анна Григорьевна. – Думаешь, я случайно именно в этот бассейн записалась? Где работает мой бывший одногруппник, который на нашей свадьбе свидетелем был?
– Так вы… вы это специально?
– А ты как думал? Тебе можно на старости лет в романтику играть, а мне нельзя? – она лукаво прищурилась. – Ладно, пойдём заберём документы. Только учти – просто так назад не вернёшься. Придётся заново учиться жить. Вместе.
– Я согласен, – быстро сказал он. – На всё согласен. Даже… даже на бассейн.
– И на горы? – прищурилась она.
– И на горы, – обречённо кивнул Олег Петрович.
– Тогда пошли, – она взяла его под руку. – Нам ещё внуку объяснять, почему дедушка два месяца смузи в сторис выкладывал…
Фитилёк и правда не погас.
Просто иногда нужно время, чтобы понять – настоящий огонь горит не от того, что подбрасываешь хворост молодости, а от того, что бережно хранишь тепло, накопленное годами.
