Сергей сидел в машине, не решаясь выйти. Телефонный разговор с тётей Раей всё ещё звенел в ушах. «Серёженька, прости, что беспокою… Тут такое дело… Врачи говорят — срочно в Москву, на обследование… Мы постараемся быстро, месяц-полтора…» Он прекрасно понимал, что дома его ждёт настоящая буря.
Как объяснить Марине, что тётя Рая с дочкой будут жить у них? Как сказать сыну, что придётся потесниться? Их уютная двушка и так казалась тесноватой для троих.
Звонок раздался вчера вечером, а сегодня в восемь утра, Марина как раз собиралась на работу, муж произнёс эти роковые слова:
— Родня из Казани едет, будут жить у нас, готовься.
Она медленно опустила чашку с кофе. За пятнадцать лет брака Марина научилась распознавать интонации мужа. Сейчас в его голосе звучала странная смесь решимости и страха.
— Что значит «будут жить»? — её собственный голос прозвучал как-то чуждо.
— Тётя Рая с Алисой. На обследование. Месяц, может, полтора…
— Прекрасно, — Марина почувствовала, как внутри всё леденеет. — И ты, конечно, уже согласился? Даже не посоветовавшись?
— А что я должен был сказать? — Сергей наконец поднял глаза. — Она меня вырастила после того, как мамы не стало. Три года я у неё жил. Три года, Марина!
— О, началось! — она резко встала. — Твоя вечная история про три года! Может, мне каждый день на колени вставать перед твоей тётей за то, что она выполнила свой родственный долг?
— Мам, пап, вы чего орёте? — в кухню заглянул заспанный Димка. — Утро же…
— Дим, садись, — Сергей понимал, что предстоит еще одно непростое объяснение. — Разговор есть.
— Какой ещё разговор? У меня через час тест по физике!
— Тест подождёт, — отрезал отец. — К нам тётя Рая с Алисой приезжают. Жить.
Повисла тяжёлая пауза. Димка переводил взгляд с отца на мать и обратно.
— В каком смысле — жить? — наконец выдавил он. — У нас?
— А ты другую квартиру для нас припрятал? — съязвила Марина.
— А я где буду? — Димка с грохотом отодвинул стул. — В коридоре, что ли?
— В нашей комнате, — Сергей старался говорить спокойно. — Временно.
— Временно? — Димкин голос сорвался. — А мой компьютер? А заниматься где? У меня экзамены на носу!
— Компьютер перенесём…
— Никуда я не перенесусь! Это мой угол! Единственный! А эта… эта твоя родня пусть в гостинице живёт!
— Не смей так говорить! — Сергей стукнул ладонью по столу. — Тётя Рая больна, ей нужно серьёзное обследование.
— А мне нужно готовиться к экзаменам! — Димка вскочил. — Но тебе же плевать, да? Главное — долг родственный отдать!
Он выбежал из кухни. Через секунду грохнула дверь его комнаты, и из-за стены донеслись басы включенной на полную громкость музыки.
— Молодец, — процедила Марина, собирая документы в сумку. — Теперь сын тебя неделю не простит. И правильно сделает.
— А ты? — тихо спросил Сергей. — Ты тоже не простишь?
Марина замерла у двери:
— Знаешь, что обиднее всего? Не то, что они приедут. А то, что ты даже не подумал с нами посоветоваться. Просто поставил перед фактом.
— Я не мог отказать…
— Мог! — она резко развернулась. — Мог сказать «Тётя, я должен посоветоваться с семьёй». Мог предложить снять квартиру рядом. Мог придумать что-то ещё. Но нет — ты решил за всех!
— Марин…
— Не начинай. Мне на работу пора. Кстати, можешь объяснить своей тёте, что мой домашний офис придётся свернуть. И что из-за этого мы потеряем треть семейного бюджета. Но это же ерунда, правда? Главное — долг!
Она хлопнула дверью даже громче, чем сын. Сергей остался один на кухне, глядя на остывший кофе и нетронутый завтрак. В голове крутились слова тёти Раи: «Серёженька, я бы не просила, но врачи говорят — может быть поздно, тянуть нельзя…»
Неделя перед приездом гостей превратилась в молчанку. Димка наглухо забаррикадировался в своей комнате, выходя только в туалет и за едой. Марина допоздна задерживалась на работе, а дома демонстративно игнорировала любые попытки мужа заговорить о предстоящем приезде.
Сергей метался между работой и подготовкой к приезду родни. Выходные он провёл, освобождая большую комнату от вещей. Каждая коробка, каждая папка с документами будто кричала ему: «Ты предатель! Разрушил налаженный быт!»
— Может, хоть вещи поможешь разобрать? — попросил он жену в воскресенье.
— Твоя родня — твои проблемы, — отрезала Марина, не отрывая взгляда от ноутбука.
В понедельник вечером раздался звонок в дверь.
— Серёженька! — тётя Рая, осунувшаяся и какая-то серая, обняла племянника. За её спиной маячила тонкая фигурка Алисы с огромным рюкзаком.
— Проходите, — Сергей забрал у них сумки. — Марин! Димка! Встречайте гостей!
Марина вышла из спальни с натянутой улыбкой:
— Добрый вечер.
Димкина дверь осталась закрытой.
— А это наша большая комната, — Сергей распахнул дверь. — Располагайтесь.
— Боже, сколько же хлопот мы вам доставили, — тётя Рая оглядела явно наспех освобождённое пространство. — Может, нам всё-таки гостиницу поискать?
— Даже не думай! — отрезал Сергей.
Алиса стояла у стены, крепко прижимая к груди рюкзак. В свои пятнадцать она выглядела максимум на двенадцать — худенькая, с испуганными глазами.
— Ты, наверное, устала с дороги? — спросила Марина больше из вежливости.
— Н-нет… то есть да… то есть… — Алиса совсем стушевалась.
— Дим! — крикнул Сергей. — Выйди поздоровайся с тётей!
Из комнаты донесся только громкий вздох.
Первая ночь стала настоящим испытанием. Тётя Рая долго кашляла, стараясь делать это как можно тише. Алиса ворочалась на скрипучей раскладушке. Марина лежала без сна, вслушиваясь в непривычные звуки их некогда тихой квартиры.
— Может, дать ей микстуру? — шёпотом спросил Сергей.
— У тебя теперь две женщины, вот и заботься о них сам, — отвернулась к стене Марина.
Утро началось в пять часов. Тётя Рая, привыкшая к другому распорядку, встала первой и принялась греметь посудой на кухне.
— Я думала приготовить завтрак… — виновато пробормотала она, когда взъерошенная Марина появилась на пороге. — Но у вас тут всё так сложно… Эта плита…
— Да, — процедила Марина, глядя на подгоревшую яичницу. – Это итальянская, она сложная. И дорогая.
В ванной образовалась очередь. Димка, которому к первому уроку, барабанил в дверь:
— Ну сколько можно там сидеть?!
— Прости… — пискнула выскочившая оттуда Алиса. — Я только умыться…
— А расчёску с собой взять религия не позволяет? — прошипел он, глядя на оставленную на полочке расчёску.
К вечеру атмосфера накалилась до предела. Марина пыталась работать в спальне, но стены в новостройке оказались слишком тонкими. Каждый шаг, каждый шёпот, каждый скрип было слышно так, будто всё происходило над ухом.
— Я не могу сосредоточиться! — она захлопнула ноутбук посреди важного созвона. — Как тут вообще можно работать?
Тётя Рая с Алисой сидели в своей комнате тише воды, ниже травы. Через стенку доносилась музыка Димки — он демонстративно врубил почти на максимум.
— Мам, может чайку? — робко предложила Алиса.
— Не надо, доченька. Мы и так тут не ко двору… — тётя Рая не договорила, закашлялась.
К концу первой недели все ходили как по минному полю. Марина потеряла важного клиента — не смогла вовремя сдать проект. Димка завалил контрольную по физике, и теперь его перспективы поступления в физико-математический класс оказались под вопросом.
Сергей разрывался между работой, больницами и домом. После первых анализов тёти Раи врачи назначили дополнительные обследования. «Нужно исключить худшие варианты,» — сказал доктор, и эта фраза теперь преследовала Сергея во сне.
— Я всё понимаю, — сказала вечером Марина, глядя на спящую в коридоре кошку — единственное существо, сохранявшее спокойствие в этом хаосе. — Но почему мы должны расплачиваться за твоё чувство долга? Димка экзамены завалит, я работу потеряю…
— А что ты предлагаешь? — огрызнулся Сергей. — Выставить их на улицу?
— Можно было найти другие варианты!
— Какие? Снять квартиру? На какие шиши? Думаешь, обследование бесплатное?
Марина осеклась:
— В смысле?
— В прямом! — Сергей нервно ходил по кухне. — Думаешь, я просто так дополнительные проекты беру? Знаешь, сколько стоит одна эта диагностика?
— Так ты ещё и платишь за их обследования? — Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. — А ипотека? А Димкины курсы?
За стеной раздался грохот — кто-то уронил что-то тяжёлое.
— Простите! — донёсся испуганный голос Алисы. — Я нечаянно…
— Да хватит уже! — не выдержал Димка. — Достали! Ходят тут, гремят, существовать спокойно не дают!
— Дмитрий! — крикнул Сергей.
— Что Дмитрий? Это мой дом вообще-то! Был…
В этот момент из большой комнаты раздался странный звук — будто кто-то пытался одновременно кашлять и плакать. Все замерли.
— Мама? — испуганно позвала Алиса.
Тётя Рая сидела на кровати, зажимая рот платком. На белой ткани расплывалось красное пятно.
— Скорую! — крикнул Сергей, бросаясь к телефону.
Марина, забыв про все обиды, уже набирала номер:
— Дима, воды! Быстро!
Димка, бледный как полотно, метнулся на кухню. В дверях столкнулся с Алисой — та стояла, застыв как статуя, широко распахнутыми глазами глядя на мать.
— Алиса, — Марина схватила девочку за плечи. — Собери маме вещи. Пижаму, зубную щётку… Давай-ка, милая, соберись.
«Господи,» — думала она, глядя, как дрожащими руками девочка складывает вещи в пакет, — «ей же всего пятнадцать. Она же совсем ребёнок…»
В больнице тётю Раю сразу подняли в реанимацию. Алиса сидела в коридоре, обхватив колени руками, и беззвучно качалась взад-вперёд. Марина накинула ей на плечи свою куртку — девочка выскочила из дома в одной футболке.
— Всё будет хорошо, — механически повторяла она, не веря собственным словам.
Димка переминался с ноги на ногу, явно не зная, куда себя деть. Потом вдруг выпалил:
— Я сейчас.
Вернулся через десять минут с пакетом из больничного буфета:
— Вот… Тут чай и булочки. Надо же что-то поесть.
Сергей вышел от врача после полуночи. Осунувшийся, с красными глазами.
— Жить будет, — сказал он, тяжело опускаясь на банкетку. — Но надо оперировать. Срочно.
— И сколько… это будет стоить? — тихо спросила Марина.
Сергей назвал сумму. В коридоре повисла тяжёлая тишина.
— И по квоте нельзя, да?
— Можно, но это очередь, а тут желательно не медлить.
— У нас есть квартира в Казани, — прошептала Алиса. — Можно продать…
— Даже не думай, — оборвал Сергей. — Справимся.
Домой возвращались под утро. Алиса, измученная переживаниями, заснула в такси, привалившись к плечу Марины. Димка всю дорогу молчал, глядя в окно.
На следующий день Марина взяла отгул. Впервые за две недели она по-настоящему посмотрела на их «гостей». На Алису, которая пыталась быть незаметной, но при этом каждую секунду прислушивалась к телефону — вдруг позвонят из больницы? На разбросанные второпях вещи, на недопитый чай на столе…
Вечером в дверь позвонили.
— Это моя учительница по физике, — буркнул Димка. — По поводу пересдачи…
Молодая женщина в строгом костюме окинула взглядом странную картину: растрёпанная Марина с ноутбуком на коленях, зарёванная Алиса в углу дивана, какие-то коробки в коридоре…
— Дмитрий сказал, у вас сложная ситуация, — начала она. — Но знаете, он очень способный мальчик. Я готова дать ему дополнительное задание…
— Не надо, — вдруг сказал Димка. — Я сам. Завтра всё сдам.
Ночью Марина услышала, как сын разговаривает с Алисой на кухне.
— Будешь чай? — его голос звучал непривычно мягко. — С мятой. Мама всегда делает, когда я нервничаю перед контрольными…
— А у тебя есть фотография мамы? — вдруг спросил Димка. — Ну, когда она была здоровая?
Алиса достала телефон дрожащими руками:
— Вот, это прошлым летом… Мы на даче…
Марина замерла у двери, не решаясь войти. С кухни доносились тихие голоса.
— А кто этот мужчина рядом?
— Это папа. Он два года назад умер. Инфаркт…
Повисла тишина, только чайник тихо булькал.
— Знаешь, — голос Димки звучал глухо, — я такой осел был. Орал тут, психовал. А ты…
— Не надо, — перебила Алиса. — Я понимаю. Это же твой дом.
— Дом… — Димка хмыкнул. — Знаешь, когда мы переезжали сюда год назад, папа сказал: «Главное в доме не стены, а люди». Я тогда не понял.
Марина прислонилась к стене, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Перед глазами встала картина: тётя Рая, совсем молодая, забирает тринадцатилетнего Серёжу к себе. Одна, с маленьким ребёнком на руках, берёт ответственность за чужого подростка…
На следующее утро она достала из шкафа старую шкатулку, где хранила «неприкосновенный запас» — заначку на чёрный день. Открыла, пересчитала…
— Это всё, что у меня есть, — сказала она вечером мужу, протягивая конверт. — И ещё… я поговорила с риэлтором. Можно заложить мамину дачу.
— Марин, нет…
— Да, Серёж. Знаешь, я всё думала — как она тогда решилась? Забрать чужого мальчишку, когда сама была еще совсем молоденькой? А теперь понимаю — просто сердце не позволило иначе поступить.
В больнице тётя Рая шла на поправку. Каждый день кто-то из семьи привозил передачи, сидел рядом, держал за руку.
— Вы простите меня, — тихо сказала она однажды Марине. — Я же вижу, как вам тяжело. Может, мы всё-таки домой…
— Даже не думайте, — перебила Марина. — Вы лечитесь, это главное.
Дома что-то неуловимо изменилось. Димка сам перетащил компьютер в родительскую спальню, освободив свою комнату для Алисы.
— Так будет удобнее, — буркнул он в ответ на удивлённый взгляд матери. — Ей тоже надо где-то уроки делать.
Алиса перестала вздрагивать от каждого звука. Иногда она даже улыбалась — особенно когда приходили хорошие новости из больницы.
Марина поймала себя на том, что прислушивается к их с Димкой разговорам по вечерам. Они говорили о книгах, о музыке, о школе… Однажды она услышала смех — впервые за эти недели.
— Представляешь, — сказал ей вечером Сергей, — я сегодня зашёл в Димкину комнату, а они там вместе физику решают. Оказывается, у Алисы это любимый предмет.
— Да, — улыбнулась Марина, — а ещё она научила его правильно заваривать чай. Представляешь, наш Димка, который только растворимый признавал!
Они помолчали, глядя в окно на вечерний город.
— Знаешь, о чём я думаю? — наконец сказала Марина. — Мы всё время боялись, что чужие люди разрушат наш дом. А получилось наоборот — дом стал больше.
— В каком смысле?
— В прямом. Раньше тут были просто стены и мебель. А теперь…
— А теперь здесь живёт настоящая семья, — закончила Марина. — Большая, сложная, со своими проблемами. Но семья.
В этот момент из комнаты донёсся взрыв хохота — Димка с Алисой смотрели какое-то видео.
— Тише вы! — крикнул Сергей, но в его голосе не было раздражения.
Через месяц тётю Раю выписали. Она вошла в квартиру, опираясь на руку Сергея, и замерла в прихожей:
— Господи, как же я по вам соскучилась…
— Мама! — Алиса бросилась к ней.
— Тётя Рая, осторожно! — Димка подхватил её с другой стороны. — Вам нельзя напрягаться.
Марина наблюдала эту сцену, прислонившись к дверному косяку. Всего два месяца назад она стояла здесь же, кипя от злости и обиды. А сейчас…
Вечером они все вместе сидели на кухне. Тётя Рая, всё ещё бледная, но уже с румянцем на щеках, разливала чай. Димка показывал Алисе фотографии с последней школьной олимпиады по физике, где занял второе место.
— Это всё Алиска, — говорил он. — Объясняет лучше любых репетиторов.
— Когда вы поедете домой? — вдруг спросила Марина.
Все замолчали. Тётя Рая побледнела:
— Мы можем хоть завтра…
— Нет, — перебила Марина. — Я не в этом смысле. Просто… может, останетесь до конца учебного года? Алисе же нужно школу закончить. А там посмотрим.
— Правда? — Алиса просияла, но тут же погасла. — А как же…
— Места всем хватит, — твёрдо сказал Димка. — Правда, пап?
Сергей молча обнял жену за плечи.
А через неделю они все вместе поехали смотреть трёхкомнатную квартиру в соседнем доме. Просторную, светлую, с большой кухней.
— Это безумие, — говорил Сергей. — Такая ипотека…
— Знаешь, — ответила Марина, глядя, как Димка с Алисой уже планируют, кто в какой комнате будет жить, — иногда безумие — это единственный правильный выход.
Вечером того же дня тётя Рая зашла к Марине в спальню:
— Я не знаю, как благодарить вас…
— Знаете, — перебила Марина, — давайте без этого. Просто… просто будем жить. Как семья.
За окном шумел вечерний город, в кухне Димка учил Алису готовить какое-то новомодное блюдо, Сергей ворчал на них, чтобы не сожгли плиту. Обычный вечер обычной семьи. Большой, шумной, не идеальной — но настоящей.
А на стене в коридоре теперь висела новая фотография: все они вместе, улыбающиеся, счастливые. Под ней Димка написал маркером: «Дом там, где сердце». И никто не стал его ругать за порчу обоев.
