— Ты что, серьёзно думаешь, что я поверю в эту чушь про репетиторов? Двадцать тысяч в месяц на занятия английским? У нашего сына и русский-то хромает! — Артём нервно постукивал пальцами по столу в кафе, где они договорились встретиться с бывшей женой.
Марина сидела напротив, сохраняя внешнее спокойствие, хотя внутри всё кипело. Три года после развода она старательно избегала личных встреч с экс-супругом, ограничиваясь сухими сообщениями об оплате алиментов. И вот теперь это.
— Можешь не верить, но у Кирилла действительно пять занятий в неделю. Два английских, программирование, шахматы и… — начала она перечислять, но Артём резко перебил:
— Шахматы? Серьёзно? Наш сын, который часами торчит в этих своих танчиках, вдруг увлёкся шахматами? Ты за кого меня держишь?
— А ты спроси у него сам, — парировала Марина. — Ах да, извини, ты же не находишь времени на встречи с сыном чаще раза в месяц.
История их семьи начиналась как красивая сказка. Марина и Артём познакомились на корпоративе — она работала дизайнером в рекламном агентстве, он руководил отделом продаж в компании-клиенте. Служебный роман развивался стремительно: через полгода они съехались, ещё через три месяца сыграли свадьбу.
Свекровь, Нина Петровна, поначалу приняла невестку настороженно.
«Слишком простая», — говорила она подругам за чаем. Марина была из обычной семьи: отец — инженер на заводе, мать — учительница младших классов. А семья Артёма считалась в их небольшом городе почти элитой: отец — главврач частной клиники, мать — директор гимназии.
«Доченька, ты бы хоть одежду получше покупала, — постоянно намекала свекровь. — В твоём положении нужно соответствовать.» Марина молча глотала обиду и продолжала носить то, что ей нравилось.
Когда родился Кирилл, противостояние только усилилось. Нина Петровна считала своим долгом давать советы по воспитанию внука, критиковала каждое решение невестки. «Сама кормишь? В наше время уже все на смесях!» или «Что за дешёвые памперсы? Я вчера видела в аптеке японские, в три раза дороже.»
Родители Марины старались поддерживать дочь как могли. Мама, Елена Васильевна, часто приезжала помогать с малышом, но старалась делать это когда свекрови не было рядом — слишком явным было социальное расслоение между семьями.
Первые трещины в браке появились, когда Кириллу исполнилось семь. Артём пошёл на повышение, стал коммерческим директором. Новая должность требовала больше времени, появились командировки, корпоративы, деловые ужины.
— Тебе повезло с мужем, — говорила подруга Артёма, Светлана, на одной из редких совместных встреч. — Другие мужики в сорок пузо отращивают, а твой — спортзал, костюмы, весь в делах.
Марина молчала. Она уже тогда чувствовала неладное, замечала, как изменился взгляд мужа, когда рядом появлялась его новая помощница — двадцатипятилетняя Вероника.
— А ты бы за собой следила получше, — поучала свекровь при каждом удобном случае. — Артём — мужчина видный, при должности. Вокруг него знаешь, сколько молоденьких вьётся?
Когда грянул развод, окружение супругов разделилось на два лагеря. Друзья Артёма, особенно холостяки вроде Павла, активно поддерживали его решение:
— Правильно сделал, старик! Сколько можно быть под каблуком? Посмотри на себя — топ-менеджер, в самом расцвете сил. А она что? Домохозяйка, которая из декрета так и не вышла на нормальную работу.
Марина с горечью узнавала от общих знакомых, какие слухи распускают о ней в кругу бывшего мужа. Якобы она специально не работала, сидела на его шее, а теперь требует огромные алименты.
— Да ты знаешь, сколько она на эти алименты себе накупила? — возмущался Павел в баре после работы. — Моя бывшая хоть честно говорит, что половину на себя тратит. А эта строит из себя святую!
Свекровь, узнав о решении сына подать на развод, даже не удивилась:
— Я всегда говорила, что она тебе не пара. Неужели ты думаешь, она сама смогла бы дать Кириллу достойное образование? Без твоих денег они бы давно по помойкам побирались!
Родители Марины приняли ситуацию по-другому. Отец, Сергей Иванович, сначала порывался «поговорить по-мужски» с бывшим зятем, но жена отговорила:
— Не позорь дочь, — сказала она. — Марина сильная, справится. А наше дело — поддержать и помочь с внуком.
После развода Марина, вопреки прогнозам свекрови, не опустила руки. Восстановила навыки веб-дизайна, нашла первых клиентов на фрилансе. Работала по ночам, пока сын спал, постепенно наращивая портфолио и клиентскую базу.
— Представляешь, она теперь в каком-то интернете картинки рисует, — злорадствовала Нина Петровна в разговоре с сыном. — И это называется работой? Вот у Вероники хоть приличная должность — финансовый аналитик!
Артём в глубине души понимал, что бывшая жена не сидит сложа руки. Но окружение постоянно подогревало его подозрения:
— Слушай, а ты проверял, куда она твои алименты тратит? — спрашивал Павел. — Моя знакомая говорит, видела её в дорогом спа. Явно не на зарплату веб-дизайнера такое потянешь!
И вот теперь они сидели в кафе, разделённые столиком и тремя годами взаимных обид.
— Знаешь, что самое забавное? — Марина горько усмехнулась. — Твоя мать была права: я действительно не пара тебе. Только не потому, что я хуже. Просто мы разные. Я никогда не гналась за статусом и дорогими вещами.
— При чем здесь это? — раздражённо дёрнул плечом Артём. — Мы говорим о деньгах на ребёнка.
— Нет, мы говорим о том, что ты три года платил алименты, считая это откупом от отцовства. А теперь, когда твои дружки-холостяки нашептали тебе про мои якобы траты, ты вдруг вспомнил о сыне.
Артём молчал, глядя в окно. За стеклом моросил мелкий осенний дождь, прохожие спешили по своим делам, прикрываясь зонтами.
— Хочешь знать, на что я трачу алименты? — продолжала Марина. — Пойдём, я покажу тебе.
Они приехали в небольшой торговый центр на окраине города. Марина провела бывшего мужа через лабиринт коридоров в просторное помещение с вывеской «Детский образовательный центр».
За стеклянной перегородкой группа детей, включая Кирилла, сидела за компьютерами. На большом экране демонстрировался какой-то код.
— Это его занятия по программированию, — пояснила Марина. — Три раза в неделю по полтора часа. Стоит прилично, но он действительно увлёкся.
Кирилл заметил родителей и радостно помахал рукой. Артём неловко махнул в ответ.
— А теперь пойдём дальше, — Марина повела его в соседнее помещение, где за шахматными досками сидели другие дети. — Это шахматный клуб. Кирилл начал ходить сюда полгода назад. Знаешь почему?
Артём покачал головой.
— Потому что здесь занимается твоя дочь от второго брака, Алиса. Они случайно встретились тут. Теперь брат с сестрой хотя бы раз в неделю видятся… без твоего участия.
Вечером того же дня Артём сидел в баре с Павлом.
— Представляешь, она реально все чеки сохранила, — говорил он, глядя в бокал. — Каждую копейку может объяснить. А я… я даже не знал, что мой сын программированием увлекается.
— Да ладно тебе, — махнул рукой Павел. — Подумаешь, компьютеры! В его возрасте мы во дворе в футбол гоняли, и ничего.
— Вот именно — в его возрасте, — Артём залпом допил виски. — А я даже не знаю, чем живёт мой собственный сын. Что ему интересно, о чем он мечтает…
Через неделю Марина получила странное сообщение от свекрови: «Зайди ко мне, нужно поговорить.»
В квартире Нины Петровны пахло свежей выпечкой.
— Артём рассказал мне про ваш разговор, — начала свекровь, разливая чай. — И про образовательный центр… Знаешь, я, наверное, была к тебе несправедлива все эти годы.
Марина молча смотрела на пожилую женщину, пытаясь понять, к чему она клонит.
— Ты хорошая мать, — наконец произнесла Нина Петровна. — Лучше, чем я. Я ведь тоже после развода одна Артёма поднимала, но… я всё больше о статусе думала, о том, что люди скажут. А ты просто делаешь то, что нужно ребёнку.
Прошло полгода. Многое изменилось.
Артём теперь каждую неделю приходил на занятия по программированию — сначала как зритель, потом начал вникать в материал сам. Оказалось, что разбираться в коде вместе с сыном — отличный способ налаживать отношения.
Алиса и Кирилл продолжали встречаться на шахматах. Вероника, поначалу противившаяся общению падчерицы с «ребёнком из первого брака», смирилась, особенно когда дети вместе заняли призовое место на городском турнире.
Нина Петровна научилась печь булочки без лишних комментариев о «статусе» и «соответствии». Теперь она просто радовалась успехам внука и внучки.
Павел всё ещё пытался подначивать Артёма рассказами о «подозрительных тратах», но тот только отмахивался:
— Знаешь, что я понял? Дело не в деньгах. Никогда не было в них дела. Просто нужно быть рядом. Быть отцом, а не спонсором.
А Марина… Марина продолжала работать, растить сына и верить, что всё самое сложное уже позади. В конце концов, худой мир лучше доброй ссоры. Особенно когда речь идёт о счастье детей.
Телефон звякнул новым сообщением. Артём прислал фотографию: они с Кириллом на какой-то технической выставке, оба улыбаются, держа в руках детали робота-конструктора.
«Купили набор для сборки. Будем собирать по выходным. Может, возьмём дополнительно курс робототехники?»
Марина улыбнулась, вспомнив, как ещё полгода назад этот же человек требовал отчёта за каждую потраченную копейку. Мир определённо меняется к лучшему.
Весна принесла новые сюрпризы. Елена Васильевна, мама Марины, случайно встретила Нину Петровну в супермаркете. Раньше свекровь наверняка прошла бы мимо, сделав вид, что не заметила «простолюдинку». Но теперь…
— Представляешь, — рассказывала потом Елена Васильевна дочери, — она сама подошла! Спросила, не хочу ли я присоединиться к их группе скандинавской ходьбы. Сказала, что давно хотела извиниться за своё прежнее поведение.
Марина только покачала головой. Видимо, мирное урегулирование конфликта с Артёмом действительно запустило цепочку позитивных изменений.
А через неделю случилось то, чего никто не ожидал. На очередном занятии по программированию Кирилл создал свою первую игру — простенькую, но рабочую. Артём, присутствовавший на занятии, не мог сдержать гордости:
— Это же гениально! — восклицал он, глядя на примитивную графику и кривоватый код. — В его возрасте я даже калькулятор включить боялся!
Летом Артём предложил нечто неожиданное. Он организовывал поездку в IT-лагерь с Алисой и подумал, что Кириллу тоже было бы интересно.
— Две недели полного погружения в программирование, роботехнику и 3D-моделирование, — объяснял он Марине. — Я всё оплачу, это не из алиментов.
Марина колебалась. С одной стороны, это была отличная возможность для сына. С другой…
— А Вероника не будет против? — осторожно спросила она.
— Знаешь, — Артём усмехнулся, — она сама предложила. Сказала, что дети должны общаться, независимо от того, что происходит между взрослыми.
Однажды вечером, когда Кирилл уже спал, Марина перебирала старые фотографии. Вот их свадьба — она в простом белом платье, Артём в строгом костюме. Вот первый день рождения Кирилла — счастливые родители, гордые бабушки и дедушки. Вот последний совместный отпуск…
Зазвонил телефон. Павел.
— Марина, привет, — голос бывшего друга семьи звучал непривычно смущённо. — Я… хотел извиниться. За все эти разговоры про алименты, за то, что накручивал Артёма…
Она молчала, ожидая продолжения.
— Понимаешь, я ведь тоже отец. Бывший муж то есть… И только сейчас начинаю понимать, как много упустил, концентрируясь на деньгах вместо отношений с дочерью.
К концу года Кирилл участвовал в своём первом хакатоне для школьников. Команда, в которую входили он и Алиса, заняла третье место с проектом умной системы переработки мусора.
На награждении присутствовала вся семья: Марина с родителями, Артём с Вероникой и маленькой Алисой, Нина Петровна, светящаяся от гордости за внуков. Даже Павел пришёл поддержать детей.
После церемонии они все вместе пошли в кафе. Глядя на эту разношёрстную компанию, Марина думала о том, как странно устроена жизнь. Иногда нужно пройти через конфликт, чтобы найти настоящее взаимопонимание.
— О чём задумалась? — спросил Артём, присаживаясь рядом.
— О том, что мы все выросли, — ответила она. — И дело не в возрасте. Просто научились видеть главное.
Он кивнул, глядя на детей, увлечённо обсуждающих будущие проекты.
— Знаешь, я тут подумал… Может, нам создать какой-нибудь образовательный фонд? Для поддержки талантливых детей из неполных семей. Ты могла бы помочь с организацией…
Марина улыбнулась. Кто бы мог подумать, что скандал из-за алиментов приведёт к чему-то настолько хорошему?
А на следующий день она получила сообщение от свекрови: «Спасибо, что не лишила меня внука. И за то, что научила меня быть лучшей бабушкой.»
Иногда худой мир действительно лучше доброй ссоры. Особенно когда этот мир со временем становится по-настоящему добрым.
