В зале находилось много зрителей, но немногие из них подошли к микрофону
Утром 20 ноября, за пару часов до начала скорбной церемонии в Белом зале Дома кино, погода в Москве резко испортилась. Из-за этого возникло опасение, что проститься со звездой экрана, актрисой Светланой Светличной придет не так много друзей и зрителей, как ожидалось.
А в итоге сложилась парадоксальная ситуация — при практически полном зале произнести последние слова у гроба решилось очень небольшое количество коллег. Состав выступающих организаторы зачем-то «разбавили» светскими львицами, что едва ли было уместно на панихиде.
Александр Панкратов-Черный приехал одним из первых. Журналисты буквально не давали ему подняться по лестнице. «Ну что сказать? Грустно…» — сказал перед камерами актер, поведав, что Светлана Афанасьевна утаивала боль и старалась всегда выглядеть жизнерадостной, раскрываясь только в кругу самых близких.
«Когда не стало Володи (советского и российского актера Владимира Ивашова. — И.В.), она признавалась, что боится заходить в квартиру». Прессе этого показалось мало, но дополнительные вопросы уже пожилой артист (как-никак Панкратову-Черному 75) не расслышал, махнул рукой и отошел в сторону.
О своей старости он говорил и со сцены, хотя выглядел бодрым и достаточно энергичным: «Уже не помню, Света, когда мы познакомились… Мы дружили с ней и с Володей, редко-редко встречались. Я ей придумал кликуху Светлячок. Она говорила: «Светлячок хорошо, но он же маленький!» — «Но темнота-то большая, поэтому каждый светлячок важен»!
Еще один эпизод привел Панкратов-Черный: они вместе прошли по красной дорожке на одном из фестивалей. Светличную узнали и встретили овациями. Она радостно обратилась к своему спутнику: «Санечка, ты слышал аплодисменты? Значит, я еще нужна!».
«Я-то знал, что у нее в это время был простой, ее не приглашали… Это было удивительное мужество. Ушел Светлячок — и в жизни темнее стало, таких людей не хватает народу», — прогремел Александр Васильевич.
И заодно вспомнил, что никогда Светличной не дарил поэтических книг, потому что у него очень грустные стихи.
Если быть хронологически точным, то первым к микрофону вышел вице-президент Гильдии актеров Борис Токарев. Он подхватил тренд, который задала ведущая, упомянув малоизвестный факт: Светличная победила однажды в конкурсе с актерским чтением поэмы «Евгений Онегин», и прочел вместо стандартных заупокойных фраз фрагмент стихотворения Пастернака:
Нас всех друг другу посылает Бог
На горе иль на радость — неизвестно,
Пока не проживем цикличный срок
Пока мы не ответим свой урок
И не сдадим экзамен жизни честно.
А потом со слезами произнес:
— Она сдала свой экзамен честно. Светлана ушла в вечность, там Володя, там сын, там много кто есть. Красота тоже талант, ее очень любила камера. Зрители (будущего) будут судить о нашем времени по ее ролям…
Следующий выступающий, народный артист РФ Валерий Баринов, тоже завел речь о поэзии:
— Нам со Светланой как-то вручали какие-то ордена, был банкет, и вдруг она обратилась ко мне: «Володя говорит, что ты много читаешь стихи». Я начал ей читать — и такого благодарного слушателя я не знаю!
Валерий Александрович был предельно искренним:
— Актерство — такая профессия, что стоит актеру появиться на экране, как он становится близким всем. Такое ощущение, что у тебя из семьи ушел близкий человек. Светлана Светличная — светлая, и наступает время, когда мы говорим: светлая память. От этой женщины исходил удивительный аромат — стоило ей появиться, все выпрямляли плечи, выбирали ракурс повыгоднее, чтобы она заметила.
«Светлая память, Света», — трижды проговорил Баринов. И вспомнил, что Светличная после смерти супруга носила его рубашку и галстук, выражая так свою любовь.
В этот момент церемонию правильным было бы завершать, позволив поклонникам творчества проститься с покойной, а не давать выступать «секс-символам», мало знакомым со Светланой Афанасьевной, и почти случайным людям, обнажая образовавшуюся пустоту. А она стала к концу первого часа церемонии очевидной.
Картина сложилась странная — из профессионального сообщества последнее «прощай» вышли сказать Токарев, Панкратов-Черный, Баринов и относительно молодой актер Сергей Рублев, читавший стихи Юрия Левитанского. Но где были другие? Приехали, но отмолчались?
Не смогли приехать? Кто действительно не мог, так это ветеран отечественного кино Людмила Хитяева, приславшая корзину цветов. Жест 94-летней артистки в нарушение траурного протокола зал оценил тихими овациями.
Только как оценивать поступок всех остальных? И что бы было, если бы и простые люди, кричавшие «браво», когда выносили гроб, не пришли?
