— Наследство? — Женя прищурился, разглядывая документы в руках жены. — И что там?
— Бабушкин дом в деревне, — Рената осторожно убрала бумаги в папку.
— В какой еще деревне?
— В Сосновке. Это недалеко, километров сорок от города.
— А-а-а, — протянул муж с усмешкой. — Это та развалюха на краю деревни? У всех наследство как наследство — квартиры в городе достаются. А тебе избушка на курьих ножках.
— Я его отремонтирую.
— Да ладно! — Женя рассмеялся. — Ты видела, в каком он состоянии? Там же крыша провалилась.
— Подлатаю.
— На какие шиши? — он скептически покачал головой. — Знаешь, сколько это будет стоить?
В этот момент в квартиру без стука вошла Люба, сестра Жени.
— О чем спорите? — поинтересовалась она, скидывая туфли в прихожей.
— Да вот, женушке моей развалюха в наследство досталась, — хмыкнул Женя. — А она собралась ремонт делать.
— В той старой избушке? — Люба всплеснула ладонями. — Рената, ты серьезно? Там же окна перекошены, полы прогнили. Я мимо проезжала как-то, забор почти на земле лежит.
— Все можно исправить, — тихо, но твердо ответила Рената.
— Исправить? — в разговор вступила появившаяся следом Елена Леонидовна, свекровь. — Милая моя, этот дом никто даже купить не захочет. Зачем он тебе? Только деньги зря потратишь. Ты что, собралась эту рухлядь ремонтировать?
Рената молча смотрела на родственников. Они стояли полукругом, с одинаковыми снисходительными улыбками. «Ничего, — подумала она. — Вы еще увидите, что получится».
На следующий день Рената поехала посмотреть на свое наследство. Старенький автобус неспешно вез ее по разбитой дороге через поля и перелески. Из окна она первой увидела покосившуюся крышу — дом стоял на самом краю деревни.
— Приехали, Сосновка! — объявил водитель.
Калитка со скрипом открылась. Рената прошла по заросшей тропинке. Дом выглядел заброшенным: темные окна с облупившейся краской, провалившаяся местами крыша, прогнившее крыльцо. Но что-то в нем было родное и теплое.
— Здравствуйте, соседка! — окликнул ее мужской голос.
Рената обернулась. У соседнего забора стоял пожилой мужчина с седой бородой.
— Здравствуйте.
— Я Михалыч. Вашу бабушку хорошо помню, светлый человек была. А вы, значит, внучка?
— Да, я Рената. Дом мне достался.
— И что думаете с ним делать?
— Ремонтировать буду.
Михалыч внимательно посмотрел на нее:
— Работы много. Крышу перво-наперво чинить надо, а то все протечет. Да и пол местами совсем прогнил.
— Справлюсь потихоньку.
— Ну-ну, — Михалыч усмехнулся в бороду. — Если что, обращайтесь. Подскажу, что да как.
Дома вечером Рената достала калькулятор и блокнот. Зарплата у нее была небольшая, но стабильная. Если экономить, то все возможно.
— Опять свою развалюху изучаешь? — Женя заглянул ей через плечо. — Брось ты эту затею.
— Не брошу. Это бабушкин дом.
— Ну и что? Бабушки уже нет, а дом этот только деньги тянуть будет.
— Это мое наследство, и я сама решу, что с ним делать.
Женя пожал плечами:
— Воля твоя. Только учти, я в это дело ни копейки не вложу.
Начала Рената с крыши. Взяла отпуск, купила материалы. Михалыч помог советом, показал, как правильно стелить рубероид, как укреплять стропила.
— А вы молодец, — говорил он, наблюдая за ее работой. — Не каждый мужик за такое возьмется.
Крыша заняла почти месяц. Потом взялась за окна, одно за другим меняла старые рамы на новые. С каждой зарплаты откладывала деньги на материалы. Взяла небольшой кредит.
Люба приехала в гости, когда Рената красила новый забор.
— Надо же, правда взялась за ремонт, — удивилась она. — Только зачем? Все равно тут жить не будешь.
— Буду приезжать на выходные.
— В такую даль? Нет, это все бессмысленно. Лучше бы машину купила или в отпуск съездила.
Рената молча продолжала красить. Она уже привыкла к таким разговорам. Постепенно дом преображался. Новая крыша, крепкие окна, свежевыкрашенный забор. Внутри Рената содрала старые обои, выровняла стены, перестелила полы. Купила недорогую, но добротную мебель. Летом разбила небольшой огород, посадила цветы. Соседи уже здоровались приветливо, интересовались успехами. Михалыч помогал с советами по хозяйству.
Елена Леонидовна приехала без предупреждения, когда основные работы были уже закончены.
— Ого! — только и сказала она, оглядывая светлую комнату с новыми обоями и красивыми занавесками. — А здесь уютно получилось.
— Да, получилось, — спокойно ответила Рената. — И огород есть, и цветники.
— А может, ты мне этот дом отдашь? — вдруг предложила свекровь. — Я бы здесь на пенсии жила, огородом занималась. А вам с Женей он все равно не нужен, вы в городе работаете. — Она попыталась заглянуть ей в глаза. — Отдай мне этот дом, тебе же он не нужен!
Рената даже растерялась от такой наглости:
— Что значит отдам? Это мой дом.
— Ну как твой, Ренаточка. Ты же его только отремонтировала. А я тебе за ремонт заплачу.
— Нет.
— Что значит нет? — возмутилась Елена Леонидовна. — Я же мать твоего мужа! Как ты можешь мне отказывать?
— Легко. Это мой дом, и я его не отдам.
Елена Леонидовна вернулась через неделю. На этот раз с группой поддержки — Любой и двумя подругами.
— Рената, ты все-таки подумай, — начала она с порога. — Зачем тебе этот дом? Я бы здесь и огород развела, и цветы посадила.
— Елена Леонидовна, я уже сказала — нет.
— Какая ты неблагодарная! — возмутилась свекровь. — Я тебя как дочь приняла, а ты!
— Как дочь? — перебила Рената. — Вы же смеялись, когда я ремонт начала делать. Все смеялись. А теперь дом приглянулся?
— Мы не смеялись, — вмешалась Люба. — Мы беспокоились, что ты деньги зря потратишь.
— Да? А я помню другое. «У всех наследство как наследство, а тебе развалюха досталась» — чьи это слова?
Люба покраснела и отвернулась.
— Ладно, — неожиданно спокойно сказала Елена Леонидовна. — Я тебе предлагаю по-хорошему: отдай мне дом.
— Нет.
— Тогда я буду действовать по-другому.
Она действительно начала действовать. Сначала просто названивала каждый день с «выгодными предложениями». Потом стала жаловаться Жене, мол, совсем его жена совесть потеряла, матери родной дом жалеет.
— Представляешь, — рассказывала Рената соседу Михалычу, — вчера предложила мне деньги за дом. Говорит: «Ты же все равно в кредит влезла, я тебе его погашу».
— А ты что?
— А что я? Это бабушкин дом. Я его для себя делала, не для продажи.
В канун Нового года Елена Леонидовна явилась снова.
— Давай ключи от дома, я гостей на Новый Год позвала, — с порога заявила она.
— Что? — Рената не поверила своим ушам.
— Ключи давай. Гости уже внизу ждут, с сумками.
— Вы в своем уме? Как можно приглашать людей в чужой дом?
— Почему в чужой? Мы же одна семья!
— Нет, Елена Леонидовна. Мы не одна семья. Уходите.
— Да как ты смеешь!
Рената захлопнула дверь перед носом свекрови. Она уже вовсю готовилась к празднованию Нового Года и не была настроена на разборки со свекровью.
Та принялась звонить Жене, но он впервые твердо осадил мать:
— Мама, прекрати. Это дом Ренаты, и только она решает, кого туда пускать.
— Да как же так! — голос Елены Леонидовны сорвался на визг. — Я же твоя мать!
— Именно поэтому я говорю тебе: хватит. Оставь Ренату в покое.
Весной дом было не узнать. Яблони в саду зацвели, грядки зазеленели. На новой веранде Рената поставила плетеное кресло — сидеть вечерами, смотреть на закат.
Через пару недель после новогоднего скандала Рената встретила Любу в магазине.
— Привет, — сказала золовка, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. — Можно с тобой поговорить?
— Говори.
— Знаешь, я хотела извиниться. Мы с мамой очень некрасиво поступили.
Рената молча смотрела на нее.
— Правда, прости. Сначала смеялись над твоей затеей с ремонтом, потом требовали отдать дом. Я понимаю, как это выглядит со стороны.
— А как это выглядит?
— Как будто мы ждали, пока ты все сделаешь своими руками, а потом решили отобрать готовенькое.
— Именно так и выглядит.
— Мне стыдно, — Люба опустила глаза. — Мама, конечно, до сих пор возмущается. Но я-то вижу, что была неправа. Ты молодец, взяла и сделала такую красоту. А мы только и делали, что мешали и насмехались.
В ее голосе звучало искреннее раскаяние. Рената смягчилась:
— Ладно, проехали.
— Правда? — Люба просияла. — Слушай… А можно я как-нибудь приеду к тебе в гости? Просто посидеть на веранде, чаю попить?
Рената задумалась. Потом кивнула:
— Приезжай в субботу. Только одна, без мамы.
— Конечно! Спасибо!
В субботу они сидели на веранде. Люба с интересом разглядывала новый забор, ухоженный сад, аккуратные грядки.
— Как у тебя все красиво получилось, — вздохнула она. — А я еще советовала машину купить вместо ремонта.
— Машину я еще успею, — улыбнулась Рената. — А здесь теперь мой уголок. Приезжаю — и как будто в другой мир попадаю. Тихо, спокойно.
— А Женя как?
— Тоже оценил. Теперь сам просится на выходные приехать.
— Вот видишь, — Люба покачала головой. — А мы-то не верили. Я вчера маме сказала — хватит уже претензии предъявлять. Это твой дом, ты его своими руками подняла.
— И что она?
— Обиделась, конечно. Но, может, со временем поймет.
Вечером, когда Люба уехала, Рената сидела на крыльце и смотрела на закат. Из соседнего двора донесся голос Михалыча:
— Эй, хозяйка! Зайди за малиной, у меня много уродилось.
Рената улыбнулась. Теперь она действительно была здесь хозяйкой — полноправной, уверенной в себе. И ничьи насмешки, требования и претензии не могли этого изменить.
