— Мама, вы же понимаете, что это все наши сбережения? — Антон нервно постукивал пальцами по столу.
— А что такого? Родной матери машину пожалели? — Ирина Петровна картинно заломила руки.
Лена стояла у плиты, делая вид, что полностью поглощена приготовлением еды, хотя на самом деле каждое слово острыми иголками впивалось в спину. Их маленькая кухня, обычно уютная и теплая, сейчас казалась тесной клеткой, где каждый пытался отвоевать свой угол.
Все началось с безобидного воскресного визита. Ирина Петровна заявилась без предупреждения, как обычно, с пакетом свежих пирожков и новостями о соседях с первого этажа. Лена как раз готовила обед, а Антон корпел над какими-то рабочими документами.
— Представляете, Галина Сергеевна с первого этажа себе такую машину отхватила! — восторженно начала свекровь, устраиваясь за столом. — Дети подарили, золотые они у неё.
Лена и Антон переглянулись. Они уже знали, к чему идёт разговор — свекровь никогда не хвалила чужих детей просто так.
— Мам, может чаю? — попытался перевести тему Антон.
— Какой чай, когда у меня сердце кровью обливается! — Ирина Петровна достала платочек. — Все соседки на машинах, одна я как сирота казанская…
Лена случайно уронила половник, и он с громким звоном ударился о кафель. На кухонной полке, словно безмолвный свидетель, стояла их копилка — старинный сундучок, купленный на барахолке. Три года они складывали туда деньги, мечтая о двушке в новостройке. Три года отказывали себе в отпуске, новой технике, даже в походах в кино.
— Ирина Петровна, но вы же прекрасно ходите пешком, — осторожно начала Лена. — И автобусы у нас хорошие…
— Автобусы? — свекровь возмущённо всплеснула руками. — В моём-то возрасте? Я вчера еле влезла в маршрутку, чуть сумку не оторвали! А ты знаешь, сколько у меня в той сумке было? Две банки огурцов для вас же!
Антон нервно усмехнулся:
— Мам, мы же не просили огурцы…
— Конечно! Вам ничего от матери не надо! — Ирина Петровна промокнула сухие глаза платочком. — А я вот помню, как ты маленький был, всё просил: «Мама, купи машинку, мама, купи машинку…» А теперь матери настоящую машину жалко!
Лена закусила губу, чтобы не рассмеяться от абсурдности сравнения. Суп на плите начал закипать, как и ситуация в кухне.
— Знаете что, — вдруг сказала она, поворачиваясь к свекрови, — давайте мы вам такси будем вызывать, когда нужно. Хоть каждый день!
— Такси? — Ирина Петровна фыркнула. — А что люди скажут? «Смотрите, у Петровны сын в айти работает, а мать на такси катается!»
В этот момент суп решил продемонстрировать свой характер и выплеснулся на плиту, зашипев и наполнив кухню запахом горелой картошки. Лена метнулась спасать обед, радуясь небольшой передышке в этом изматывающем разговоре.
Антон сидел, опустив голову, и теребил уголок рабочего документа. Копилка-сундучок словно насмешливо поблескивала своими медными уголками, храня их мечту о просторной квартире, где можно будет и детскую обустроить, и кабинет для работы, и большую кухню, где не придётся сталкиваться локтями…
Спустя пару дней пара была приглашена на семейный ужин.
— Значит так, Антошенька, я всё решила. — Ирина Петровна восседала во главе своего стола как королева на троне. — Машина мне нужна красная. Как у Людмилы Аркадьевны с пятого этажа.
Лена чуть не подавилась куском пирога. Они с Антоном попали в идеальную ловушку: свекровь пригласила их на «семейный ужин», накрыла стол, включила любимую музыку сына — все как он любит. И вот теперь, когда чай налит и пирог нарезан, началось главное представление.
— Мам, мы же уже обсудили… — начал было Антон, но Ирина Петровна словно не слышала.
— Людмила Аркадьевна вчера мне всё показывала. Представляете, там даже сиденья с подогревом! — она мечтательно закатила глаза. — А какой багажник! Я бы столько банок с соленьями могла вам привозить…
— Спасибо, но мы как-то справляемся, — пробормотала Лена, чувствуя, как к горлу подступает ком.
— Ой, да что ты понимаешь! — отмахнулась свекровь. — Вот когда я в твоём возрасте была…
— Вы работали на заводе, ходили пешком и не жаловались, — неожиданно резко перебила Лена. — Мы знаем эту историю.
В комнате повисла тишина. Даже старые часы на стене, казалось, перестали тикать.
— Антон, — голос Ирины Петровны задрожал, — ты слышишь, как она со мной разговаривает?
Лена почувствовала, как муж напрягся рядом. Его рука под столом нашла её ладонь и крепко сжала.
— Мам, Лена права. Мы уже говорили об этом. У нас свои планы на эти деньги.
— Планы? — свекровь горько усмехнулась. — А у меня были планы вырастить сына, который будет заботиться о матери! Вот Сережа с третьего этажа…
— Который спился и продал квартиру матери? — не выдержала Лена. — Отличный пример!
Ирина Петровна побледнела:
— Значит, вот как ты думаешь о моём сыне? Что он способен спиться?
— Мама! — Антон стукнул ладонью по столу так, что чашки подпрыгнули. — Прекрати передергивать!
— Я? Передергивать? — свекровь картинно приложила руку к сердцу. — Господи, до чего я дожила! Родной сын…
Звонок телефона разрезал накаленную атмосферу. Лена механически достала мобильник — звонила её подруга Марина.
— Извините, я отвечу, — пробормотала она и выскочила в коридор.
— Ленка! — радостный голос подруги был так не к месту. — Ты не поверишь! Помнишь ту квартиру, про которую я тебе говорила? Которая в новом доме, с видом на парк?
Лена прислонилась к стене:
— Ту, что мы смотрели месяц назад?
— Да! Хозяйка готова снизить цену! Представляешь? Говорит, срочно нужны деньги, развод и всё такое… Ленка, это же прямо ваша возможность!
Из комнаты доносился приглушенный голос свекрови.
— Марин, я перезвоню, — прошептала Лена и отключилась.
Вернувшись в комнату, она увидела, что Антон уже стоит, оперевшись на стол:
— Мама, я последний раз говорю: это наши деньги и наше решение.
— Конечно-конечно, — Ирина Петровна поджала губы. — Только не забывай, кто тебе на институт деньги собирал. Кто недоедал, чтобы ты на программиста выучился…
— Я всё отработал, — тихо сказал Антон. — Три года параллельно с учебой вкалывал, чтобы тебе эти деньги вернуть. Все до копейки. И ты это знаешь.
Лена никогда не видела мужа таким. Обычно спокойный и немного застенчивый, сейчас он словно вырос на несколько сантиметров.
— А ты, значит, даже чаю матери не нальешь? — Ирина Петровна перевела взгляд на невестку. — Стоишь как статуя!
Лена медленно подошла к столу. Руки дрожали, но голос был твердым:
— Знаете, Ирина Петровна, я вам честно скажу. Мы с Антоном три года каждую копейку считали. Я лишний раз маникюр не делала, чтобы в копилку положить. Антон по ночам подработки брал. И знаете зачем? — она достала телефон. — Затем, что прямо сейчас продается квартира нашей мечты. С детской комнатой, где могли бы жить ваши будущие внуки. С большой кухней, где мы все могли бы собираться за семейным столом. Но вы прямо сейчас пытаетесь разрушить эту мечту.
Телефон в её руке снова зазвонил — Марина не сдавалась.
— Это риелтор, — соврала Лена. — Можем прямо сейчас поехать и посмотреть квартиру. Или… — она сделала паузу, — можем купить вам красную машину. Как у Людмилы Аркадьевны. Решайте, Ирина Петровна. Хотите квартиру, где будут расти ваши внуки, или машину, чтобы соседям завидно было?
— Внуки, говоришь… — Ирина Петровна как-то сразу сдулась, будто из неё выпустили весь воздух. Она долго смотрела в окно, где догорал весенний вечер.
Лена перехватила взгляд Антона — в нём читалось удивление, смешанное с гордостью. Телефон в её руке продолжал вибрировать.
— Возьми трубку, — вдруг сказала свекровь. — А то твой риелтор сейчас с ума сойдёт.
Лена выскочила в коридор, оставив мужа наедине с матерью. Через приоткрытую дверь доносились обрывки их разговора.
— Мам, я же не говорил тебе… Мы планируем… В следующем году…
— Да поняла я, поняла, — голос Ирины Петровны звучал непривычно мягко. — Знаешь, я ведь тоже когда-то о большой семье мечтала. Только вот отец твой…
Лена специально задержалась в коридоре, давая им время. Марина на том конце провода тараторила без остановки:
— Ленка, ты что пропала? Хозяйка психует, говорит, есть ещё покупатели!
— Марин, я перезвоню через пять минут. Честное слово!
Когда она вернулась в комнату, атмосфера неуловимо изменилась. Ирина Петровна промокала глаза платочком, а Антон улыбался — впервые за весь вечер.
— Лена, — свекровь встала из-за стола, — ты это… Прости меня, дуру старую. Совсем я с этой машиной с ума сошла. — Она вдруг по-девчоночьи хихикнула. — Знаешь, я ведь Людмиле этой специально про машину все уши прожужжала. Думала, она своим детям расскажет, а они вам… Ой, что я творила!
Лена почувствовала, как губы сами растягиваются в улыбке:
— Ирина Петровна, а давайте мы вам такси оформим? Будете как королева разъезжать!
— Да ну его, это такси, — отмахнулась свекровь. — Я тут подумала… Может, велосипед куплю. Врач говорит, двигаться больше надо. А на великах сейчас все модные бабушки ездят!
Антон поперхнулся чаем:
— Мама, ты серьёзно?
— А что такого? — Ирина Петровна гордо выпрямилась. — Между прочим, я в молодости чемпионкой района была по велоспорту! Правда, один раз всего…
Они проговорили до поздней ночи. Лена успела шепнуть Марине по телефону «берём!», а потом они втроём сидели на кухне, пили чай, и Ирина Петровна впервые рассказывала не о соседях, а о себе — молодой, влюбленной, мечтающей о большой семье.
***
Через полгода они переехали. Квартира оказалась даже лучше, чем они представляли: солнечная детская, просторная кухня, где без проблем помещался большой семейный стол, и, главное, широкий балкон с видом на парк.
А под балконом, прикованный к перилам, стоял ярко-красный велосипед. По утрам Ирина Петровна, в модном спортивном костюме и с корзинкой для пикника, собирала своих «подружек-веломобильных старушек», и они отправлялись на прогулку по парку.
— Знаешь, — сказала она как-то Лене, качая на руках трехмесячного внука, — я тут на днях Людмилу встретила. Жаловалась, что машина ей всю пенсию проедает: то бензин, то страховка, то ремонт… А я ей говорю: «А я вот на великах с девчонками молодею! Внука, глядишь, скоро катать буду!»
Лена смотрела, как свекровь осторожно целует сонного малыша, и думала о том, что иногда самые сложные конфликты решаются самым неожиданным образом. Нужно только набраться смелости отстоять то, что действительно важно.
— Кстати, — Ирина Петровна хитро прищурилась, — а вторая детская у вас там есть? А то знаешь, внучку бы тоже хотелось… Ой, да не пугайся ты так! Шучу я, шучу!
И они рассмеялись — уже совсем по-родному, как настоящая семья.
