— Мам, я зайду? Мне поговорить надо, — Наталья стояла в дверях родительской квартиры, прижимая к себе большую сумку.
— Проходи, только разувайся аккуратно, я полы помыла, — мать посторонилась, пропуская дочь. — Папа дома, газету читает.
В квартире пахло жареной картошкой и котлетами. Фёдор, младший брат, должен был вернуться из рейса, и мать всегда готовила его любимое.
Наталья прошла в комнату, отдуваясь, присела на диван. Живот под свободным платьем уже заметно выпирал.
— Опять ноги отекают? — спросил отец, откладывая газету. — Может тебе к врачу сходить?
— Да нормально всё, пап. В первый раз что ли? — Наталья поправила подушку за спиной. — Слушайте, я вот что хотела обсудить… — она замялась. — У меня идея появилась. Насчёт квартиры.
— Какой квартиры? — мать как раз вошла с чашкой чая для дочери.
— Вашей, — Наталья отхлебнула горячий чай. — Вот смотрите, вам же с Федькой тут хватает места, правильно? В одной комнате он, в другой вы. А если продать двушку, взять вам однокомнатную…
— А разницу тебе отдать? — раздался насмешливый голос от двери. Фёдор стоял, привалившись к косяку, всё ещё в рабочей куртке с логотипом транспортной компании. — Я смотрю, ты время не теряешь, сестрёнка.
— Федя, ты уже вернулся? — встрепенулась мать. — Сейчас разогрею…
— Потом, — отмахнулся он, не сводя глаз с сестры. — Сначала послушаем, что тут за идеи появились.
— Федь, ну чего ты сразу начинаешь? — поморщилась Наталья. — Я же дело говорю. Вам правда будет нормально в однушке…
— Кому будет удобнее? — он прошёл в комнату, с грохотом бросил дальнобойную сумку в угол. — Мне с родителями в однокомнатной квартире? Или тебе с нашими деньгами?
— Сынок, не кричи так, — попытался успокоить его отец. — Давай спокойно обсудим.
— А что тут обсуждать? — Фёдор начал расхаживать по комнате. — Пять лет назад дачу продали, ей отдали. Теперь что, и квартиру туда же?
— У меня вообще-то третий ребёнок будет! — Наталья тоже повысила голос. — Нам расширяться надо! В трёшке уже тесно!
— А мне что делать? — Фёдор резко повернулся к сестре. — Мне тридцать два года, до сих пор своего угла нет, потому что все семейные деньги тебе ушли! На твою трёшку!
— Ну правильно, — фыркнула Наталья. — Потому что я хоть чего-то в жизни добилась. У меня муж нормальный, бизнес, дети, квартира…
— Муж нормальный? — Фёдор расхохотался. — Который магазины закрывает один за другим? Весь город уже знает, что твой Павел по уши в долгах.
Наталья побледнела:
— Ты что несёшь вообще?
— Да ладно прикидываться, сестрёнка. Я дальнобойщик, по всей области мотаюсь. Знаешь, сколько разговоров ходит? В соседнем городе уже два магазина закрылись, здесь ещё три еле дышат. Поставщики товар не дают, потому что за старый не расплатился. Вот зачем тебе на самом деле родительские деньги нужны?
В комнате повисла тяжёлая тишина. Мать испуганно переводила взгляд с дочери на сына:
— Наташ, скажи, что это неправда. Ведь неправда же?
Наталья обмякла на диване:
— Я не хотела вам говорить… У Павла действительно проблемы. Серьёзные проблемы. Магазины не приносят прибыль, два уже пришлось закрыть. Поставщики требуют долги вернуть. Если срочно не найдём денег…
— И ты решила родителей без жилья оставить? — Фёдор покачал головой. — Чтобы мы с ними в однушке ютились, пока ты мужнины долги затыкаешь?
— А что мне делать? — вскинулась Наталья. Глаза у неё покраснели. — У меня двое маленьких! Третий скоро родится! Мы можем вообще всё потерять!
— Так решай свои проблемы сама! — рявкнул Фёдор. — Хватит на шее у родителей сидеть! Они тебе всю жизнь всё отдавали — и дачу продали, и сбережения все тебе ушли! А ты теперь последнее забрать хочешь?
— Ты просто завидуешь! — Наталья вскочила, едва не опрокинув чашку. — Завидуешь, что у меня всё получилось, что я смогла выйти замуж за нормального человека, а не как ты… Кто ты такой? Шофёр!
— Ну да, получилось у тебя, — хмыкнул Фёдор. — Так получилось, что теперь родителей обобрать хочешь. Слушай, а может тебе их к себе взять? Раз уж они тебе всё отдали — и дачу, и деньги — пусть у тебя поживут!
— Что? — Наталья отшатнулась. — Нет! У меня своя семья, дети маленькие…
— А, так брать у них ты можешь, а помочь — нет? Только тянуть и умеешь?
— Ты ничего не понимаешь! — Наталья схватила сумку, руки у неё тряслись. — У нас такие проблемы… Павел может вообще всё потерять!
— А мы, значит, должны без крыши над головой остаться? — Фёдор шагнул к сестре. — Иди отсюда. Хватит родителей доить. Решай свои проблемы сама.
Наталья выскочила, хлопнув дверью так, что задребезжало стекло в серванте. Мать опустилась на стул, закрыла лицо руками:
— Зачем ты так с сестрой? Она же беременная…
— А как с ней? — Фёдор сел напротив, устало потёр шею. От долгой дороги всё тело ломило. — Вы же видите — ей на вас плевать. Главное деньги вытянуть.
— Но у неё правда сложная ситуация…
— А у нас не сложная? — он обвёл взглядом старую квартиру с кое-где отошедшими обоями и потрескавшейся краской на окнах. — Пап, тебе на пенсию через год. Мам, у тебя давление скачет. А она хочет, чтобы вы в однушку переехали, в новый район, от поликлиники далеко…
— Может, она одумается, — тихо сказал отец.
Но Наталья не одумалась. Неделю от неё не было никаких вестей. Мать пыталась звонить — дочь сбрасывала звонки. А потом случилось неожиданное — пришёл Павел.
Фёдор как раз собирался на работу — у него начинался новый рейс. В дверь позвонили. На пороге стоял муж сестры — осунувшийся, в помятом костюме, с пустыми глазами.
— Можно к вам? — голос у него был хриплый, усталый. — Поговорить надо.
Мать молча провела зятя на кухню. Фёдор хотел уйти, но отец остановил:
— Сядь, сын. Послушай. Это касается всей семьи.
Павел долго молчал, крутил в руках чашку с остывшим чаем. Потом заговорил:
— Я извиниться пришёл. За себя, за Наташу. Не должны были мы вас во всё это втягивать.
— Что случилось? — тихо спросила мать.
— Всё. Кранты бизнесу, — он невесело усмехнулся. — Вчера последний магазин закрыли. Кредиторы пришли, забрали товар, технику, машину. Я думал, справлюсь как-нибудь. Занимал, перезанимал… Наташка в меня верила, потому и пришла к вам. Думала, если продадите квартиру…
— А о родителях вы подумали? О том, что просите последнее у пенсионеров? — не выдержал Фёдор.
— Ты прав, — Павел поднял глаза. — Абсолютно прав. Я зарвался. Решил в большого бизнесмена поиграть, кредитов набрал. А когда всё посыпалось, уже не соображал ничего. Стыдно теперь в глаза смотреть.
— А Наташа как? — встревожилась мать.
— Плачет всё время. Говорит, жизнь не знает как дальше строить. Стыдно ей к вам идти после того разговора. Вы же знаете, какая она гордая…
— Но вы хоть как-то справляетесь? Дети же маленькие…
— Пытаемся, — кивнул Павел. — Я вот экспедитором устроился, в оптовую фирму. Наташа тоже работу нашла — в торговый центр администратором пойдёт, как только после родов выйдет. Будем жить как все. Просто… — он запнулся, — простите нас, правда. Не надо было вас в это впутывать.
Когда Павел ушёл, на кухне повисла тяжёлая тишина. Фёдор сидел, глядя в окно на серый осенний двор. В голове крутились мысли о сестре. Как же она изменилась за эти годы — из весёлой девчонки превратилась в заносчивую богатую жену. А теперь вот…
— Знаешь, сын, — вдруг сказал отец. — Ты правильно сделал, что не дал нам квартиру продать. Мы всё время Наташку баловали, всё ей прощали. А она…
Через месяц на пороге снова появилась Наталья. Похудевшая, только живот остро выпирал, в простом платье, без привычных украшений и макияжа. Села прямо в коридоре, разрыдалась:
— Простите меня. Я такая… Вы столько для меня сделали, а я…
Мать бросилась к ней:
— Ну всё, хватит. Как-нибудь прорвётесь.
Фёдор смотрел на сестру и не узнавал — куда делась недавняя гордячка? Сидит зарёванная, ненакрашенная, в стоптанных туфлях.
— Ладно, — сказал он наконец. — Проехали. Будешь теперь как все жить, без понтов.
— Спасибо тебе, — Наталья подняла заплаканные глаза. — Что не дал тогда квартиру продать. Ты прав был — сами должны справляться.
В тот вечер они долго сидели на кухне. Наталья рассказывала, как всё рухнуло — сначала один магазин закрылся, потом второй. Как Павел метался по городу, пытаясь найти деньги. Как она не спала ночами, думая, что делать дальше.
— Знаешь, — сказала она брату. — Я ведь правда считала, что мы лучше всех. Что раз у нас деньги есть — значит, мы особенные. А теперь вот… Павел грузы развозит, я скоро в торговый центр пойду. Как все нормальные люди.
— Ну и хорошо, — кивнул Фёдор. — Ничего в этом страшного нет. Я вон тоже баранку кручу — и ничего, не жалуюсь.
Прошёл год. У Натальи родился третий — мальчик. Павел работал экспедитором, пропадал целыми днями, но домой всегда возвращался с продуктами. Наталья устроилась на удаленку копирайтером, быстро освоилась, даже премию получила за первый квартал.
Как-то вечером Фёдор заехал к сестре после рейса. Наталья возилась с детьми на кухне:
— О, братец! Проходи, я тебе супа налью.
— Да я на минуту. Тут этим, мелким, — он достал из сумки пакет с конфетами и игрушками.
Старшие дети с визгом бросились к дяде. Наталья улыбнулась:
— Вечно ты их балуешь.
— А чего не побаловать? — Фёдор подбросил племянника. — Они у тебя нормальные пацаны растут.
Позже, когда дети убежали в комнату, Наталья налила брату чаю:
— Слушай, я всё спросить хотела. Ты же знаешь эту фирму, «Трансойл»? Павлу предлагают туда перейти, зарплата больше.
— Нормальная контора, — кивнул Фёдор. — Я с ними часто работаю. Платят вовремя.
— Вот и я ему говорю — соглашайся. А он всё боится что-то менять.
— После своего бизнеса-то? Понятное дело. Но там реально неплохо платят.
Наталья помолчала, потом сказала:
— Знаешь, я тут недавно мимо наших старых магазинов проходила. Там теперь какая-то аптечная сеть. И знаешь — даже не грустно. Как будто это всё в другой жизни было.
— Ну так правильно, — Фёдор отхлебнул чай. — Нормально же живёте. Работа есть, дети растут.
На следующий день Фёдор заехал к родителям. Отец читал газету, мать возилась с рассадой на подоконнике.
— Федь, ты это, присядь, — отец отложил газету. — Мы тут с матерью посоветовались…
— Давай без предисловий, пап.
— Короче, мы решили тебе денег дать. На первый взнос по ипотеке. У нас накопилось немного.
— Вы что? — Фёдор даже привстал. — Какие деньги? Вам самим…
— Не спорь с отцом, — перебила мать. — Мы же видим — ты уже сколько копишь. А тут как раз пенсию прибавили…
— Нет уж, — Фёдор мотнул головой. — Сам справлюсь. Вы эти деньги себе оставьте.
— Знаем мы, как ты справляешься, — проворчал отец. — Берёшь рейсы дополнительные, на износ работаешь. Бери, не спорь. Ты же для нас всегда опора был.
Фёдор хотел отказаться, но потом подумал — а ведь правда, сколько можно на съёмной мотаться? И согласился.
Через две недели он нашёл подходящую однушку. Не в центре, конечно, но рядом с работой. Родители помогли с первым взносом, остальное — в ипотеку.
— Ну вот, теперь и у тебя свой угол появился, — сказала мать, помогая с переездом. — А то всё по съёмным…
— Да нормально всё, мам. Справился же.
Наталья тоже приехала помочь. Притащила какие-то занавески, кастрюли:
— Это тебе от нас с Павлом. Новоселье всё-таки.
— Да у меня всё есть.
— Бери-бери, — она начала раскладывать посуду по шкафам. — Знаешь, я тут подумала… Ты тогда правильно сделал, что наорал на меня. Я ведь реально оборзела. Всё требовала, требовала…
— Забыли, — отмахнулся Фёдор. — Главное, что поняла.
Вечером, когда все разошлись, он сидел на кухне в своей новой квартире. За окном шумел город, на плите свистел чайник. Фёдор усмехнулся — надо же, всё-таки получилось. И квартиру купил, и с сестрой помирился. А главное — родители в своей двушке остались.
К родителям он теперь заезжал в выходные — продукты привезти, по хозяйству помочь. Мать всё норовила котлет с собой дать:
— Возьми, сынок. Я же знаю — сам не готовишь.
— Да нормально я питаюсь, мам.
— Бери-бери, — совала она контейнер. — Ты же у меня один такой.
А что ещё надо родителям? Главное — дети рядом. И с Натальей всё наладилось, и Фёдор своё жильё купил. Жизнь потихоньку налаживалась.
