— Мама, а почему этот подарок нельзя открывать при всех? — дочка с любопытством разглядывала белый конверт в моих руках.
— Наверное, там что-то особенное, — улыбнулась я, не подозревая, насколько пророческими окажутся эти слова.
Я так долго ждала этого дня. Десять лет мы с Сергеем снимали квартиры, копили на первый взнос, и вот наконец-то у нас появился свой дом. Светлая трёхкомнатная квартира на двенадцатом этаже, с панорамными окнами и видом на парк. Я влюбилась в неё с первого взгляда.
Новоселье решили отметить скромно – только самые близкие. Я с утра суетилась на кухне, раскладывая закуски по новеньким тарелкам. Запах свежей выпечки смешивался с ароматом только что собранной мебели.
— Алиса, ты превзошла себя, — похвалила мама, помогая нарезать фрукты. — Стол просто загляденье!
Гости начали собираться к шести. Первыми пришли мои родители, следом – лучшая подруга Марина с мужем. Последней появилась свекровь, Ольга Павловна. Она всегда держалась немного отстранённо, но сегодня в её взгляде читалось что-то особенное. Тревожное.
— За новый дом! — поднял бокал Сергей. — За нашу семью!
Все радостно зазвенели бокалами. Я смотрела на мужа и не могла насмотреться – высокий, статный, в белой рубашке. Десять лет вместе, а у меня до сих пор замирает сердце, когда он улыбается.
— Алисонька, — окликнула меня свекровь, когда все уже переместились в гостиную. — У меня для тебя подарок.
Она протянула мне плотный белый конверт.
— Только прошу, открой его, когда останешься одна.
Я удивлённо посмотрела на неё, но взяла конверт. Ольга Павловна как-то странно сжала губы и отвела взгляд.
Вечер пролетел незаметно. Около десяти гости начали расходиться. Сергей вызвался проводить родителей, а я осталась убирать со стола. Маленькая Софа уже спала в своей новой комнате.
Я машинально крутила в руках конверт. Что там может быть? Деньги? Какой-то особенный подарок? Любопытство взяло верх.
Внутри оказались фотографии. Я начала перебирать их одну за другой, и с каждым снимком земля будто уходила из-под ног. На всех фотографиях был Сергей – с какой-то женщиной и двумя мальчиками-близнецами. Они выглядели как настоящая семья: вот они в аквапарке, вот на пикнике, вот украшают новогоднюю ёлку…
Последней в конверте лежала записка. Почерк свекрови я узнала сразу:
«Прости, что молчала столько лет. Ты должна знать правду. Он ездит не в командировки. У него другая семья в Нижнем Новгороде. Я больше не могу быть соучастницей этого обмана.»
Комната поплыла перед глазами. В ушах зазвенело. Я схватилась за край стола, чтобы не упасть.
В этот момент в замке повернулся ключ.
— Чем занимаешься? — Сергей появился в дверном проёме, всё ещё улыбающийся после проводов гостей.
Я смотрела на него и не узнавала. Как это возможно? Десять лет просыпаться с человеком в одной постели, делить с ним жизнь, растить ребёнка – и не знать его совсем?
-Разбирала подарки, — мой голос звучал неестественно спокойно. — Особенно интересным оказался тот, что от твоей мамы.
Он замер. По его лицу пробежала тень – едва заметная, но я успела её поймать. Значит, понял. Знает, о чём речь.
— Алиса…
— Не надо, — я подняла руку, останавливая его. — Просто скажи – это правда?
— Да
— Сколько им лет? — слова царапали горло.
— Шесть, — ответил он глухо. — Близнецам шесть.
Я истерически рассмеялась:
— Значит, когда я была беременна Софой, ты уже знал, что у тебя будут другие дети? Или это был сюрприз?
— Алиса, пожалуйста…
— Нет, правда, мне интересно! — я уже кричала. — Как ты это провернул? Как умудрялся жить две жизни? Ведь это надо быть таким… таким…
Слова кончились. Я схватила телефон, набрала номер свекрови.
— Давно вы знаете? — спросила я, как только она взяла трубку.
— Четыре года, — ответила она тихо. — Я случайно узнала. Увидела их в торговом центре, когда приезжала к своей сестре в Нижний. Сергей тогда даже не заметил меня.
— И вы молчали?
— Я пыталась с ним поговорить. Умоляла прекратить это безумие, выбрать что-то одно. Но он… — её голос дрогнул. — Он сказал, что любит обе семьи. Что не может никого бросить.
— А мне в глаза смотреть могли? Все эти годы?
— Прости, — прошептала она. — Я знаю, это непростительно. Но сегодня… Когда вы купили эту квартиру, когда я увидела, как ты счастлива… Я поняла, что больше не могу быть соучастницей.
Я отключила телефон и повернулась к мужу:
— Кто она?
— Её зовут Вера. Мы познакомились в командировке. Она была беременна, когда мы встретились. Её бросил муж, и я… я просто хотел помочь.
— Помочь? — я задохнулась от возмущения. — Завести вторую семью – это теперь называется «помочь»?
— Всё сложно, Алиса. Я правда люблю тебя и Софу. И их тоже люблю.
— Знаешь, что самое страшное? — я посмотрела ему прямо в глаза. — Не то, что ты предал меня. А то, что ты предал нашу дочь. Она верила, что её папа – герой. А ты… ты просто трус.
Я начала ходить по кухне, судорожно соображая, что делать дальше. Первым делом – позвонить адвокату. Нет, сначала собрать его вещи. Или наоборот?
— Алиса, давай поговорим спокойно. Может быть, мы сможем…
— Вон, — тихо сказала я.
— Что?
— Я сказала – вон из моего дома.
— Но это наш дом! Я тоже платил за него!
— Отлично. Значит, будешь платить алименты на двоих детей. Или на троих? Близнецы ведь тоже официально твои?
Он побледнел:
— Нет, они… они записаны на первого мужа Веры.
— Какая предусмотрительность, — я горько усмехнулась. — Собирай вещи. У тебя есть час.
— А как же Софа?
— Не смей произносить её имя! — я едва сдерживалась, чтобы не закричать. — Просто уходи. Сейчас.
Он открыл рот, будто хотел что-то сказать, но передумал. Молча вышел из кухни. Я слышала, как он ходит по квартире, собирая вещи.
Ноги не держали. Я опустилась на пол, прислонилась к холодильнику. На его дверце всё ещё висел календарь с отмеченными «командировками». Интересно, Вера тоже отмечает дни его приездов? Ведёт такой же календарь?
В коридоре хлопнула дверь. Я даже не вышла его проводить.
Телефон завибрировал – пришло сообщение от свекрови: «Ты как?»
«Еду подавать на развод. Прямо сейчас.»
«В девять вечера?»
«У меня хороший адвокат. Она работает круглосуточно.»
Я поднялась, взяла сумку, ключи. У двери остановилась, прислушалась к дыханию спящей дочери. Нет, сегодня не буду её будить. Пусть поспит последнюю ночь с верой в идеального папу.
Завтра начнётся новая жизнь. Для всех нас.
Спустя несколько недель мы развелись.
Утро началось с телефонного звонка. Ольга Павловна.
— Я внизу. Можно подняться?
Я молча открыла дверь. Свекровь… теперь уже бывшая свекровь выглядела осунувшейся, будто и не спала.
— Как ты? — спросила она, проходя на кухню.
— Развод оформлен, — я поставила перед ней чашку кофе. — Марина – мой адвокат, помнишь? Она помогла все сделать быстро. Преимущества частной практики.
— Так быстро?
— Когда есть доказательства, процесс значительно упрощается, — я невесело усмехнулась. — Спасибо за фотографии, кстати.
Ольга Павловна обхватила чашку ладонями, словно пытаясь согреться:
— Сергей звонил. Кричал, что я разрушила его жизнь.
— А как же «я люблю обе семьи»? — я фыркнула. — Что, уже не любит?
— Алиса… — она подняла на меня глаза. — Ты имеешь право меня ненавидеть. Я должна была рассказать раньше.
— Знаете, — я села напротив, — я думала об этом всю ночь. И поняла: вы поступили правильно. Именно сейчас.
— Почему?
— Потому что раньше я бы попыталась его простить. Сохранить семью ради Софы. А сейчас… — я обвела взглядом новую кухню. — Сейчас у меня есть свой дом. Своя крепость. И я не позволю никому разрушить наше с дочерью счастье.
В этот момент из детской послышалось сонное:
— Мама?
— Иди, — кивнула Ольга Павловна. — Я сварю ещё кофе.
Софа сидела на кровати, растрёпанная, с любимым мишкой в руках.
— А где папа?
Я присела рядом, обняла её:
— Милая, нам надо поговорить. Папа… папа больше не будет жить с нами.
— Почему? — её нижняя губа задрожала.
— Потому что иногда взрослые не могут быть вместе, даже если очень любят своих детей.
— Это из-за меня? — голос дочери дрогнул.
— Нет! — я крепче прижала её к себе. — Нет, солнышко, это совсем не из-за тебя. Папа просто… папа сделал неправильный выбор. Но ты не виновата, слышишь?
Она разревелась, уткнувшись мне в плечо. Я гладила её по спине, шептала какие-то глупости, пыталась успокоить. А в голове стучала одна мысль: «Никогда тебе не прощу, Сергей. Никогда.»
— Бабушка Оля на кухне, — сказала я, когда Софа немного успокоилась. — Хочешь блинчики?
Она кивнула, вытирая слёзы.
— Тогда умывайся и приходи к нам.
На кухне уже пахло свежей выпечкой. Ольга Павловна колдовала у плиты.
— Я подумала, твоя малышка захочет есть, — пояснила она.
Я смотрела, как ловко она переворачивает блины, и вдруг поняла: она тоже потеряла семью. Сына, которого растила одна. Внучку, которую любила. И всё же нашла в себе силы сказать правду.
— Останьтесь бабушкой для Софы, — тихо попросила я. — Она не должна терять ещё и вас.
Она замерла на секунду, потом кивнула, не оборачиваясь. Но я увидела, как она украдкой вытерла глаза.
Через неделю я случайно наткнулась в интернете на фотографии из Нижнего Новгорода. Сергей с близнецами на набережной. Они смеялись, ели мороженое. Обычная счастливая семья.
Меня не затрясло. Не бросило в слёзы. Ничего.
В тот же вечер я купила два билета в Сочи — себе и Софе. Мы давно мечтали там побывать.
— Мам, а мы правда поедем? — дочка с восторгом разглядывала горы на картинке.
— Правда, солнышко. Знаешь, иногда нужно просто начать всё сначала.
Я посмотрела в окно, на закатное небо. Где-то там, в Нижнем Новгороде, другая женщина тоже смотрит на этот закат. Интересно, она знает обо мне? Так же разглядывала фотографии, плакала, принимала решения?
Не важно. У каждого своя дорога. И моя только начинается.
