— Это ты виновата в том, что папочка нас бросил! – кричал Мишка.
Татьяна, молчала, глядя в сторону: может, действительно, она?
У нее хватило ума не вываливать всю грязь на плечи пятнадцатилетнего подростка.
А ее было предостаточно.
Все оказалось банально и просто до отвращения:
— Да, я разлюбил тебя и полюбил другую. Да, красивее и моложе! И у меня там будет ребенок!
Мишке просто сказали, что отец полюбил другую женщину и поэтому ушел. А то, что он параллельно длительное время имел две семьи, не сказали.
А это уже выглядело совершенно по-другому: ведь так врать и натурально притворяться не каждый сможет.
Ведь еще вчера они вместе ужинали, и папа интересовался планами сына относительно выбора ВУЗа: ты учись, сынок, и у тебя все будет!
А, ведь, вторая семья у Петра уже существовала! А он вел себя, как ни в чем не бывало – придраться было совершенно не к чему!
А сегодня собрался уходить. Вот га..деееныш…
Это как же, вашу …, вас прикажешь понимать? Мы ж – не Франция какая…
Ты же – культурный мужчина, преподаватель колледжа! Разве приличные люди так поступают, Петя?
Но где те приличные люди, я вас спрашиваю? Тут же, видимо, оказался тот самый, …ен на блюде…
Для Татьяны это было сродни удару ножом. Причем, в спину: низко и подло.
Она даже не предполагала, что ее Петя может завести роман со студенткой.
Да, что ее домашний и уютный муж в сорок лет влюбится в молоденькую девчонку.
И поэтому находилась на «мировом расслабоне», предполагая, что они будут вместе и в горе, и в радости до этого самого «в один день».
Но человек предполагает, а располагает, понятно, кто. Ну, и этот кто-то расположил…
А сын, не очень посвященный в тонкости адюльтера, действительно, считал маму виноватой в их разрыве!
Ведь это она не создала нужных условий папе и не стремилась сохранить семью!
А должна была это сделать!
Ведь даже баба Зоя ей говорила:
— Не ж…ри так много, доча – уйдет от тебя Петька-то! Ты же стала –настоящая Фефёла!
А она жр..ала. И никакой тебе физкультуры и спортзала! Наверное, так и выглядит эта самая Фефёла.
Не говоря уже об интересах. Кроме работы, покупок продуктов и готовки этой бесконечной жрачки – ничего!
Ах, да: и сидение вечером в телефоне.
Конечно, любому мужчине станет скучно рядом с такой женщиной. Вот отец и стал искать себе что-то поинтереснее на стороне.
А если бы мама работала над собой и развивалась, этого бы не произошло!
Поведение Мишки было злым и беспощадным: ну, а что вы хотели – семья же развалилась по вине мамы!
К этому примешивался повышенный уровень в крови по лов ых гормонов – обычное дело в его возрасте! — и неразделенная большая любовь.
И все вместе стало представлять взрывоопасную смесь: одно неверное движение – и вы очутитесь, не понятно, где.
После ухода мужа Татьяна замерла: все контакты с сыном были сведены до минимума.
На работе о неприятных подробностях рухнувшей семейной жизни тоже не распространялась: женщина была не из тех, кто любит выворачивать наизнанку нижнее белье и смаковать ин..тим..ные подробности.
А отец вел себя, как ни в чем не бывало: в квартире жены, купленной еще до брака, у него остались вещи – сразу все забрать не удалось.
Поэтому он приходил, когда ему было удобно: Татьяна этому не препятствовала.
Да и как запретишь отцу общаться с сыном! Тем более, что Мишка очень ждал этих визитов:
— Пап, а когда ты меня возьмешь на рыбалку?
Но в последний приход сын сразу не вышел встретить отца – сидел за компьютером.
Поэтому, оба родителя думали, что его нет дома – и мама тоже!
И вели себя совершенно свободно, продолжая этот нескончаемый разговор: кто виноват. Оказывается, они тоже постоянно выясняли отношения!
— Это ты во всем виновата! – начал нападать Петр. – Никакого внимания с твоей стороны – вот я и ушел!
Тут Мишка подумал, что он был прав!
— Какое тебе внимание нужно? — отпиралась мама. – Я, как белка в колесе: работа – дом, дом – работа! От тебя же – никакой помощи!
И стала пенять на свекровь: дескать, твоя мама нас никогда не любила! Ну, и помогла развести!
Я-то еще ладно: невесток многие не любят!
А вот Мишку за что? К родному внуку – и такое отношение!
При сыне Татьяна бы этого никогда не сделала: она была очень осторожной.
— Да потому что он совершенно на меня не похож! – простодушно объяснил Петя.
— И что с того? Ты что, хочешь сказать, что это – не твой сын?
— Мама так думает! Да, всегда думала!
А притихший Мишка сидел и слушал весь этот систематизированный и хорошо выстроенный бред.
Да, свекровь всегда намекала, что внук – не в их породу. Но, как думала Танька, дальше намеков дело не шло.
А оказалось, что, видимо, шло.
— Ну, с мамой-то все давно ясно: Альцгеймер, что ли, незаметно подкрался? Ну и сделали бы тест ДНК вместе с ней!
— Чего это я буду тратить на бывших родственников деньги? Они мне еще пригодятся! Вы теперь мне – никто!
Вот Лада – точно моя доченька! И мама это подтвердила! Да – копия я в детском возрасте!
После ухода отца на кухню вышел бледный сын:
— Больше его сюда не пускай! Если пустишь, я его сам выкину!
— Так ты слышал? – удивилась Таня.
Но подумала, что это, даже, к лучшему. Да, ведь горькая правда лучше, чем сладкая ложь.
Но спросила:
— А почему не пускать?
— Пусть, раз мы – бывшие, валит к своим настоящим. А сюда таскаться не за чем!
— Но тут остались его вещи!
— У него здесь больше ничего нет: ни жены с сыном, ни вещей – я завтра все вынесу на помойку!
А то, видите ли, взял моду: когда захотел – тогда пришел! Ничего подобного: я эту лавочку-то прикрою!
Поэтому пусть сидит там, куда ушел. Да, и денег от него не бери – пусть покупает себе на них новые коловороты и другую рыболовную фигитень – я завтра разбираю антресоли с его барахлом!
Татьяна остолбенела: это было совершенно неожиданно – услышать от Мишки, который всегда поддерживал отца, такое!
Для нее-то это было не впервой: а человек ко всему привыкает.
Сын же, впервые услышавший не предназначавшуюся для его ушей информацию, обиделся и оскорбился: вон, оказывается, в чем их с мамочкой подозревают!
А наивный чукотский мальчик, как говорится, ни ухом, ни рылом… А он, оказывается, мало того, что неродной, так еще и бывший!
Ну, мать-то – ладно! Про брошенных жен так и говорят – моя бывшая! И ничего обидного в этом нет: дело житейское.
Но считать бывшим сына – это уже слишком!
Ведь это от мамы ушел муж, а ребенка-то настоящий отец никогда не бросит!
Но тут неожиданно оказалось, что все может сложиться совершенно по-другому.
Да как, вообще, отец смел про единственного сына ляпнуть такое? И баба Люда тоже хороша со своими подозрениями!
А у него, Мишки, вообще, нос и уши – копия папины! Разве не видно?
Сначала сын не смог полностью изложить свои требования: волнение давало себя знать. Но попозже, придя в себя, заявил, что им стоит отказаться от алиментов.
Да, чтобы позже отец не потребовал деньги от выросшего сына себе на содержание, как все наглые родители.
Почему это пришло Мишке в голову, не понятно. Но юноша был убежден, что папа вполне может это сделать.
— А раз я ему совершенно чужой и, к тому же, бывший, с какой стати я должен его содержать и ухаживать за посторонним дядей?
Поэтому пусть ему его любимая Ладушка подает стаканы с водой и меняет памперсы! – бушевал Мишка.
— Так мы не проживем без его алиментов! – резонно возражала мама.
— Я устроюсь курьером и буду работать по вечерам!
И, устроился, что характерно!
А «любящий» папочка, ничего не подозревающий о готовящейся ему страшной судьбе и см..ерти от жажды в грязных памперсах, очень обрадовался отказу от алиментов.
Ведь сын, действительно, перешел для него в разряд бывших.
Да и любимой Ладушке больше достанется…
Такая реакция со стороны сына и испугала, и, одновременно, обрадовала Татьяну.
Испугала исключительно неожиданностью и степенью накала эмоций. Ведь раньше Мишка себе таких высказываний не позволял.
Тут же произошла радикальная «смена имиджа».
И оказалось, что пары случайных слов – вполне достаточно, чтобы в корне изменить мнение о человеке.
А обрадовалась женщина потому, что теперь она была не одна: вместе с ней был любимый Миша!
Ведь разделенное горе, как известно, это — половина горя!
И это уже – не так тяжело и вполне можно пережить.
Но Мишка стал натурально страдать. И не так сильно от предательства отца, как от предательства бабушки, которую он очень любил.
Оказывается, она думала, что он неродной! Так вот почему ему всегда дарили такие скромные подарки, в отличие от других внуков! И не брали с собой в поездки…
И что теперь ему делать с этой внезапно открывшейся правдой?
Действительно, лишние знания умножают скорбь!
И почему он тогда остался дома?
Пошел бы с другом в кино — пребывал бы и дальше в блаженном и сладком неведении относительно отца. И ждал с нетерпением его очередного прихода!
Но ему же приспичило заниматься алгеброй! А теперь что?
Мечты столкнулись с суровой реальностью бытия. И настоящую правду оказалось очень тяжело проглотить.
Да, оказывается, она очень часто бывает неудобоваримой, эта сермяжная правда жизни. Как называл ее тот самый известный всем великий комбинатор.
Как же Вы были правы, товарищ Бендер…
Вот такая произошла грустная история. Которых ежедневно случается великое множество.
А почему, собственно, грустная?
Да, розовые очки на мальчике разбились. А они всегда разбиваются стеклами внутрь. И это, конечно же – очень болезненная травма!
Но зато он узнал об истинном положении вещей: маски оказались сброшены.
А предупрежден, значит, вооружен!
Да и маскарад не может продолжаться вечно.
А ушедший папа любовался своей новой наследницей: вот эта – точно его! И глазки, и ушки!
Может, мама, действительно, права относительно Мишки? И его Танька, вправду, нагуляла.
Хотя кому нужна эта ощипанная кууур..ица…
А этот, акселерат недоделанный, тоже хорош!
Вали, говорит, отсюда – тут твоего ничего нет: я все твои вещи вынес на помойку!
Да, прямо так и сказал!
Ну, не драться же с ним? К тому же, Мишка уже выше его на голову: поборет одной левой, как пить дать. Ну, и пришлось валить!
А там – и ящик для зимней рыбалки, и блесны, и хороший подсачек: все – прахом!
А родной сын так бы не поступил.
Ну, точно, нагуляла. Как пить дать!
