В тот вечер Вера собиралась лечь пораньше. День выдался тяжелый — бесконечные отчеты на работе, очереди в магазине, толкотня в метро. Она уже переоделась в домашнее, включила телевизор, чтобы хоть как-то разбавить тишину пустой квартиры, и собиралась заварить чай. Виктор задерживался — позвонил, сказал, что много работы, придет позже обычного.
Звонок в дверь прозвенел резко и требовательно. Вера вздрогнула от неожиданности — она никого не ждала в этот промозглый осенний вечер. За окном моросил дождь, редкие прохожие спешили по своим делам, прячась под зонтами. На часах почти восемь — кого могло принести в такое время?
Вера подошла к двери и посмотрела в глазок. На тускло освещенной лестничной площадке стояла незнакомка с ребенком на руках. Сердце неприятно сжалось, к горлу подкатила тошнота.
Приоткрыла.
— Ваш муж дома? — раздалось из-за двери.
Голос был молодой, женский.
«Только не это», — пронеслось в голове.
— Кто вы? — Вера старалась говорить спокойно, но голос предательски дрогнул.
— Мне очень нужен Виктор Андреевич. Это действительно важно, — в голосе незнакомки слышалась какая-то отчаянная решимость.
«Конечно, важно», — подумала Вера, чувствуя, как немеют пальцы. За двенадцать лет брака такого еще не было. Да, случались ссоры, недопонимания, обиды — но чтобы вот так, с ребенком на руках…
Она распахнула дверь резко, готовая к любому развитию событий. На пороге стояла светловолосая женщина лет тридцати, в простом сером плаще, потертом на локтях.
На руках — спящий мальчик, года четыре. Светлые кудряшки, пухлые щечки. Вера почувствовала, как внутри все холодеет. Она невольно всматривалась в черты детского лица, пытаясь найти… нет, только не это. Господи, пусть это будет не то, о чем она подумала.
— Его нет дома, — голос звучал хрипло, отчужденно.
— Я подожду, — твердо сказала незнакомка, крепче прижимая к себе ребенка. — Мне действительно очень нужно его увидеть.
В её голосе была какая-то решимость. Не истерика, не угроза — просто уверенность человека, который знает, зачем пришел. Это почему-то испугало Веру еще больше.
— Проходите, — она сама удивилась своим словам. — Раз уж пришли.
В тесной прихожей женщина неловко переступала с ноги на ногу, пытаясь одной рукой расстегнуть плащ и не разбудить ребенка. С мокрой одежды на пол капала вода.
— Давайте помогу, — Вера шагнула вперед, сама не понимая, зачем это делает. Пальцы дрожали, когда она помогала снимать влажный плащ.
В гостиной незнакомка осторожно переложила мальчика на диван. Ребенок даже не проснулся, только причмокнул во сне и натянул на себя край маминого плаща, который она накинула ему вместо одеяла.
— Меня Аня зовут, — наконец представилась гостья. Она стояла посреди комнаты — прямая, напряженная, с потертой сумкой в руках.
— Очень приятно, — процедила Вера, и сама поразилась, сколько желчи прозвучало в этих простых словах. — И по какому же делу вы к моему мужу?
Она специально выделила слово «моему». Пусть знает. За спиной работал телевизор — какое-то ток-шоу, громкие голоса, смех зрителей. Этот веселый фон казался сейчас издевательством.
— Простите, но я бы хотела сначала с ним поговорить.
— А я бы хотела знать, что происходит в моем доме.
Они смотрели друг на друга через комнату. Две женщины, между которыми повисло что-то тяжелое, неназванное. Вера чувствовала, как внутри все дрожит от напряжения. В висках стучала кровь.
— Хорошо, — наконец сказала Аня. — Я пришла из-за мужа. Моего мужа.
— Вот как? — Вера почувствовала, как пересохло в горле. Она машинально сделала шаг к серванту, где стояла вода, но остановилась на полпути. Сейчас не до этого.
— Да. Он… — Аня запнулась, теребя в руках ручку потрепанной сумки. На безымянном пальце тускло блеснуло обручальное кольцо. — В общем, я нашла документы. Старые. И там…
Звук ключа в замке заставил обеих вздрогнуть. На лестничной площадке послышались знакомые шаги. Виктор вошел в квартиру, на ходу снимая куртку:
— Представляешь, Вер, такой день сумасшедший… Клиент притащил документы, все перепутано, пришлось…
Он осекся, увидев гостью. Несколько секунд в комнате стояла полная тишина. Было слышно только тиканье часов и ровное дыхание спящего ребенка.
— Вы… — начал Виктор. На его лице отразилось узнавание.
— Я жена Сергея Николаева.
Вера переводила взгляд с мужа на незнакомку. Виктор явно ее знал. Но его лицо выражало не испуг или вину — скорее растерянность и что-то еще… печаль?
— Который работал у вас в сервисе, — добавила Аня, все так же теребя ручку сумки. На её лице появилось какое-то новое выражение — словно маска треснула, показывая усталость и боль.
— В сервисе? — переспросила Вера. Внутри что-то начало отпускать, медленно, неуверенно. Значит, это не то, о чем она подумала? Не любовница с ребенком?
— Который я продал пять лет назад, — медленно проговорил Виктор, все еще стоя в дверях. — Сергей… Как он?
Аня сглотнула. Было видно, как ей тяжело говорить:
— Его больше нет.
Три слова упали в тишину комнаты как камни в воду. Вера увидела, как изменилось лицо мужа — словно постарел на несколько лет за секунду.
— Когда? — тихо спросил Виктор.
— Два месяца назад.
— Господи… А мальчик?
— Это Миша. Ему четыре. — Аня бросила короткий взгляд на спящего сына. — Он… он очень похож на отца.
Виктор тяжело опустился в кресло. Вера впервые за весь этот безумный вечер посмотрела на него внимательно. Плечи опущены, между бровей залегла морщинка — он действительно переживал.
— Я не знал. Совсем не знал, — он покачал головой. — Как это случилось?
— Виктор, — тихо перебила Аня. — Я пришла не поэтому.
Она наконец расстегнула сумку, достала потрепанный конверт из плотной бумаги:
— Я разбирала документы и нашла это. Здесь расписка. На крупную сумму.
На очень крупную.
Вера придвинулась ближе к мужу, пытаясь разглядеть бумаги:
— Какая еще расписка?
— Честно говоря, я уже и забыл, — Виктор взял конверт в руки. Повертел, разглядывая выцветшие чернила на пожелтевшей бумаге. — Это было… да, точно. Сергей тогда только пришел работать в сервис. Толковый был механик, очень толковый.
— Можно конкретнее? — в голосе Веры звучало нетерпение. Теперь, когда первый страх прошел, ей хотелось разобраться во всем до конца.
— Это была весна, — медленно начал Виктор, словно пытаясь поймать ускользающие воспоминания. — Сергей пришел к нам по объявлению. Молодой совсем, но руки золотые. Такие детали мог восстановить, которые другие только на выброс. Клиенты его сразу заметили, специально к нему записывались.
Он помолчал, разглаживая пальцами край конверта:
— А потом у него машина сломалась. Старенькая совсем была, уже не помню какая марка. Много чего нужно было менять — и двигатель, и ходовую. А денег таких не было. Я предложил сделать в рассрочку. Запчасти, работу — все включили.
— И он не выплатил? — спросила Вера, переводя взгляд на Аню.
Та покачала головой:
— Нет. Сначала были проблемы — мама заболела, нужны были деньги на лечение. Потом я забеременела…
— А потом я продал сервис и вообще забыл об этом, — закончил Виктор. Он все еще держал в руках конверт, словно не зная, что с ним делать.
— Я пришла договориться о выплате.
Виктор нахмурился:
— Послушайте…
— Нет, вы послушайте, — перебила Аня. В её голосе появились какие-то новые нотки — словно сталь зазвенела. — Я знаю, прошло много лет. Знаю, вы могли давно списать этот долг. Но я хочу его закрыть.
— Зачем? — спросила Вера. Она смотрела на эту женщину и не могла понять. — Столько лет прошло. Муж… его уже нет. Зачем сейчас-то?
— Затем, что это долг моего мужа. — Аня выпрямилась, словно готовясь к спору. — И я хочу, чтобы все было по-честному.
На диване заворочался мальчик. Открыл глаза, испуганно уставился на незнакомых людей.
— Мам?
— Все хорошо, маленький, — Аня подошла к сыну. Присела рядом, погладила по голове. — Мы скоро пойдем домой.
Вера смотрела, как женщина успокаивает ребенка. В каждом движении, в каждом слове была такая забота, такая нежность… И в то же время — какая-то несгибаемая внутренняя сила.
Она повернулась к мужу:
— Витя, она права. Надо все сделать по-честному.
Он кивнул:
— Хорошо. Давайте так…
Следующий час они обсуждали условия. Виктор достал калькулятор, что-то считал, черкал на листке бумаги. Аня внимательно слушала, иногда задавала вопросы — четкие, по делу. Было видно, что она хорошо подготовилась к этому разговору.
Миша проснулся окончательно, но вел себя тихо — сидел рядом с мамой, иногда поглядывая на незнакомого дядю, который так похоже гудел, изображая звук мотора, объясняя что-то про машину.
— Значит так, — наконец сказал Виктор, откладывая ручку. — Общая сумма была приличная. Но учитывая все обстоятельства…
— Я готова выплачивать частями, — быстро сказала Аня. — Сколько смогу. У меня зарплата небольшая, но…
— Подождите. — Виктор посмотрел на жену, словно ища поддержки. — Давайте так: половину я списываю. Сергей был отличным работником, и… В общем, считайте это премией. Задним числом.
— Нет, — Аня покачала головой. — Я хочу выплатить все.
— Послушайте…
— Вы послушайте, — она подняла глаза. — Я должна. Понимаете? Должна. Чтобы знать, что все правильно сделала. Чтобы Мише потом в глаза смотреть и говорить — твой отец был честным человеком. И я… я тоже должна быть честной.
Повисла тишина. Только из телевизора доносились приглушенные голоса — никто так и не подумал его выключить.
— У вас есть работа? — спросила вдруг Вера.
— Да, в магазине. Продавцом, — Аня слегка пожала плечами. — Зарплата небольшая, но нам хватает. На еду, на садик… Я могу понемногу откладывать.
— Триста рублей, — вдруг сказал Виктор.
— Что? — не поняла Аня.
— Триста рублей в месяц. Это будет ваша выплата. Без процентов, без индексации, просто выплата долга. На большее я не соглашусь.
— Но там же…
— Я сказал — триста. Это не обсуждается.
Аня закусила губу. Было видно, что она колеблется.
— Мам, я пить хочу, — тихо сказал Миша.
— Сейчас, маленький, сейчас домой пойдем…
— Я принесу воды, — Вера поднялась. На кухне она долго стояла у раковины, глядя в темное окно. За стеклом мелькали отражения фар проезжающих машин. Где-то там, в сыром осеннем вечере, была другая жизнь — с маленькой зарплатой, съемной квартирой, одинокими вечерами. Жизнь женщины, которая пришла отдавать чужие долги.
Когда она вернулась с водой, Виктор уже записывал что-то в блокнот.
— Вот здесь и здесь, — он протянул ручку Ане. — Подпишите. Это новый договор.
Она внимательно прочитала каждую строчку. Потом поставила размашистую подпись.
— Первый платеж — через месяц, — сказал Виктор, пряча бумаги в стол. — Как вам удобнее — можете приносить наличными или на карту переводить.
— Лучше принесу, — тихо ответила Аня. — Так надежнее.
Она начала собираться — медленно, словно оттягивая момент ухода. Миша уже снова начал клевать носом.
— Который час? — спросила вдруг Аня. — Ой, уже так поздно… Последний автобус, наверное, ушел.
— Я вызову такси, — Виктор потянулся к телефону.
— Нет-нет, что вы! Мы на метро, тут недалеко…
— Я вызову такси, — повторил он твердо. — Ребенка нечего по холоду таскать.
Когда за ними закрылась дверь, Вера обняла мужа. Уткнулась носом в его плечо:
— Знаешь, а я ведь сначала подумала…
— Что она моя любовница с ребенком? — усмехнулся он. — Я по твоему лицу все понял, когда вошел.
— Прости.
— Да ладно. Знаешь, что удивительно?
— Что?
— Что она пришла. Могла выбросить эту расписку, забыть, сделать вид, что не нашла. А она пришла.
— Думаешь, правильно сделала?
— Думаю, ей так спокойнее будет. Когда все по-честному. — Он помолчал. — Знаешь, а ведь Сергей мечтал свою мастерскую открыть. Говорил — накоплю денег, возьму кредит… Все строил планы. Он такой был — мужик слова. Сказал — сделал.
Вера подошла к окну. В желтом круге света под фонарем она увидела, как к подъезду подъехало такси. Аня осторожно устроила спящего Мишу на заднем сиденье, сама села рядом. Машина тронулась, растворяясь в дожде и темноте.
— Как думаешь, справится она? — спросила Вера.
— Справится, — уверенно ответил Виктор. — Такие люди всегда справляются.
Он был прав. Через месяц Аня пришла снова — с маленьким конвертом и тем же прямым взглядом. И в следующий месяц тоже пришла. А потом они как-то незаметно начали звать ее к столу — чаю попить, поговорить. Миша больше не боялся «чужих тетю и дядю», с порога бежал показывать новую машинку или рисунок.
А еще через полгода Виктор вдруг сказал:
— Знаешь, я тут подумал… У меня же остались связи в автосервисе. Может, замолвить за нее словечко? Не продавцом же ей всю жизнь работать.
— А Миша? — спросила Вера. — В садике он до пяти, а сервис до позднего вечера.
— Что-нибудь придумаем, — он пожал плечами. — Люди должны помогать друг другу. Иначе зачем все это?
Вера улыбнулась. Она давно поняла — иногда судьба стучится в наши двери самым неожиданным образом. И от того, откроем мы эту дверь или нет, зависит гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.
А на следующий день Аня принесла очередной конверт. Села к столу, привычно подвинула к себе чашку. И вдруг сказала:
— Знаете, я ведь тогда чуть не развернулась у двери. Думала — ну что я скажу? Как объясню? А потом решила — будь что будет.
Надо же с чего-то начинать новую жизнь…
