— Да что ж ты орёшь на весь дом, Ленка?! — голос Макса разнесся по тесной кухне, и эхо прокатилось по длинному коридору.
— Я не ору, — Лена тяжело дышала, сжимая полотенце в руках так, будто намеревалась задушить им мужа. — Я просто не могу больше терпеть твоё хамство.
— Мое хамство?! Да это ты меня уже полгода клюёшь по любому пустяку! С утра до вечера!
— Потому что мне всё надоело! — Она бросила полотенце на стол. — Каждый день одно и то же. Твоя эта квартира неприкосновенная, твои личные вещи, а я тут кто вообще?!
— Так это и правда моя квартира! Я её ещё до свадьбы купил! И мне плевать, что тебе не нравится! — Макс вскинул руки, словно отгораживаясь от Лены. — Не для того я на тебе женился, чтобы ты мне тут истерики устраивала!
— Ах ты ещё и «для чего-то» женился?! Ну тогда считай, что твой расчёт оказался неверным. Я ухожу, — Лена метнулась к шкафу, начала судорожно вынимать оттуда свои кофты, юбки, бросая их на диван.
— Серьёзно? — Макс с неприкрытым раздражением взглянул на жену. — Давай, иди, вали!
— А ты что, сомневаешься?! — Лена схватила джинсы и закинула их в сумку. — Не пропаду без тебя, не волнуйся.
— Погоди! — он на миг замер, но тут же сник. — Да делай что хочешь.
— Уже делаю! — Она вытащила из кармана телефон. — И я всё равно правды добьюсь.
— Какой правды? — Макс махнул рукой. — Давай, шуруй, пока не разнесла тут всё.
Пару минут они молча сверлили друг друга злым взглядом. Наконец Лена бросила последний свитер и направилась к входной двери, распахнув её с силой, будто хотела выломать вместе с косяком. Макс проводил её взглядом, и что-то в этом взгляде было странное: ярость пополам с обидой и непониманием. Когда хлопнула дверь, ему показалось, что из квартиры вынули пробку, и вместе с Леной ушёл воздух.
***
Ещё год назад их бы никто не заподозрил в таком дикарском скандале. Лена всегда была мягкой и уступчивой, хотя и с характером. Вывести её из себя было трудно, но если уж случалось, обиду она помнила долго. Макс, напротив, был человеком вспыльчивым, но при этом отходчивым.
Познакомились они на свадьбе общих знакомых. Лена тогда только окончила институт, перебивалась временными подработками, а Макс уже трудился менеджером в крупной транспортной компании и копил на собственное жильё. Он действительно вскоре смог купить небольшую двушку на окраине — не новый дом, но зато своё. Когда после свадьбы Лена переехала к мужу, она радовалась, как ребёнок, что можно обустраивать всё по-своему. Макс позволил ей поклеить обои в спальне, поменять старые шторы на новые. Но вот что касалось каких-то дорогих покупок и серьёзных решений, то он оставался непреклонным: «Квартира моя — мне и решать».
Сперва Лена закрывала глаза: в конце концов, люди по-разному смотрят на совместный быт. Но со временем это поведение стало её душить.
Отдельным болезненным моментом было то, что Макс не хотел детей, уверяя, что им ещё «рано» и вообще «на ноги надо встать». Лена же в глубине души мечтала о малыше, но не решалась на открытую конфронтацию. Тогда она выбрала тактику мелких уколов: что в доме нет жизни, что пора думать о будущем, что нельзя откладывать всё, пока «будет удобно». Максу это действовало на нервы.
— Лен, ну ё-моё, — говорил он. — У меня сейчас проект, я работаю на износ, мы только поженились. Чего ты от меня требуешь?
— Да хоть чуть-чуть внимания. — Лена упрямо косилась на его ноутбук. — А то живу, как волк-одиночка.
— Ну ты же сама дома сидишь…
— А что мне делать? Я хотела повременить с поиском новой работы, думала, ты меня поддержишь.
— Ты, конечно, отдыхай, но я не могу всё время содержать нас двоих, если ты ни копейки не зарабатываешь.
— Я-то думала, мы семья… Но, видимо, я ошибалась… — всегда через многоточия, со вздохами и обиженными интонациями, Лена умела на него давить самым незаметным способом.
Ссоры случались день за днём. Где-то Макс забывал купить продукты, а Лена «принципиально» не готовила ужин. Потом он ворчал, что его рубашки не глажены, и что она целый день дома сидит без дела, а она упрямо доказывала, что раз она в квартире никто, то пусть Макс ищет другую «домработницу». Мелочи, мелочи, да по пять раз на дню.
И ещё одно: Макс был собственником не только в том, что касалось квартиры, но и в отношении жены. Он не любил, когда Лена звонила подругам, не любил, когда та подолгу болтала с мамой. Ему всё чудилось, что они обсуждают, какой он плохой, жадный, несерьёзный. На самом деле Лена просто скучала по родным, раз уж с Максом не получалось нормального общения.
— Дочка, может, приедешь к нам на пару деньков? — говорила Надежда Петровна в телефон. — Папа рыбы наловил, уху хотели сварить. А то чего ты в этой вашей Москве кукуешь…
— Да, мам, я бы с радостью, — тихо говорила Лена, когда Макс уже ушёл в комнату. — Но Макс вечно недоволен, что я одна куда-то уезжаю.
— Ну и пусть побурчит! — не унималась мать. — Дочка, не переживай, просто приедешь, отдохнёшь.
— Попробую, мам…
Она тогда отказалась от поездки, чтобы очередной мелочью не раздражать Макса. А он на следующий же день шипел: «Да неужели нельзя на выходные к родителям съездить, раз хочешь?» — и Лена чуть не заплакала от этого противоречия. Из-за него не уехала, а он ещё и укорил, что она «трусит».
Между ними всё больше нарастало напряжение, и однажды утром Макс сорвался. Это случилось, когда Лена попросила деньги на оплату коммуналки — она сама собиралась всё оплатить через приложение. Но Макс буркнул:
— Слушай, вся эта квартира ведь на мне, квартплату тоже я плачу. Тебе-то что лезть?
— Как что? Я здесь живу. Разве не логично, что я хочу поучаствовать?
— Да как ты участвуешь, если деньги всё равно я даю.
— То есть ты опять мне показываешь, кто главный? — вскипела Лена. — Макс, мы же семья, неужели важно, кто платит?
— Да важно, потому что это моё имущество, и я решаю, как тут что будет.
— Вот и весь разговор… — Лена грохнула дверцей кухонного шкафа. — Сколько уже можно!
Они не переставали выяснять отношения до позднего вечера, казалось, воздух в квартире стал тяжёлым, пропитанным злобой. А утром начался тот самый скандал, за которым последовал Ленины сборы и ударная фраза Макса: «Иди, вали!»
***
Вернувшись к реальности, Макс оглянулся по сторонам. Квартира пустая, тихая. Даже Ленины тапочки больше не стояли в коридоре, её баночки с кремами пропали с полки в ванной. Дом будто бы был освобождён от постоянных упрёков… и одновременно от уюта.
— Да и ладно, — пробормотал Макс, запихивая в рот кусок вчерашней пиццы. — Сам себе хозяин, прекрасно.
Но вскоре одиночество дало о себе знать неприятным холодком: тишина уже не казалась такой приятной. А тут ещё и с работы начали поступать плохие новости: директор принял решение сократить часть менеджеров, и Макса попросили «пока подыскивать что-то другое, на полставки», якобы временно. Это ударило по его самолюбию.
Потом испортились отношения с соседями снизу — он затопили им санузел, и они требовали ремонта.
Вдобавок Макс, пока бегал по собеседованиям и нервничал, запустил бытовые дела: холодильник пуст, плита вечно грязная, на подоконнике завелась плесень, Лена всегда протирала там всё насухо, а он даже не замечал конденсат.
— Да что ж такое, — сетовал Макс, доставая из кармана телефон. Рука сама потянулась набрать Ленин номер, но он отбросил эту мысль: «Нет уж, сам справлюсь!»
Макса выбросило из привычной колеи. Оплачивать кредит стало тяжелее: некогда стабильная зарплата упала, а потом его и вовсе уволили по сокращению. Пришлось срочно искать хоть что-то, соглашаться на менее выгодные условия.
Всё вышло из-под контроля, и Макс всё больше злился, но уже не на Лену, а на самого себя. Сколько раз он думал: «Да почему она вообще ушла?! А, подожди… я же сам её выгнал…»
Случались дни, когда он заходил в магазин и не понимал, что брать — у Лены всегда был список, она продумывала ужины. Теперь Макс метался между консервами и гречкой, питался по-быстрому, из-за чего начал чувствовать себя усталым и злым.
Так прошло три месяца. Однажды вечером, когда Макс возвращался домой по пустынному двору, он сам не заметил, как набрал Ленин номер:
— Лена… — он осёкся, прокашлялся, перевёл дух. — Привет.
— Привет, Макс. Чего звонишь?
— Да… так, просто хотел узнать, как ты.
— Нормально, а ты? — в её голосе сквозило напряжение, будто ждала какого-то подвоха.
— Да не особо, — честно признался Макс. — Тут такие дела… Меня сократили, ну и вообще…
— Понятно. — Лена помолчала. — Макс, ты, надеюсь, не для того звонишь, чтобы сказать, что это я виновата?
— Да нет, — поспешно произнёс он. — Прости, если что не так было. Слушай, может, встретимся?
— Ну, давай попробуем.
Встреча в кафе на углу их бывшего дома вышла напряжённой. Макс выглядел похудевшим, осунувшимся. Лена пришла в модной куртке, с новой причёской. Он сразу ощутил, что за эти месяцы она сильно изменилась — стала независимой, холодной.
— Лена, прости меня за всё, — Макс сразу перешёл к сути. — Я понял, что перегнул палку. Я очень ценю, что ты делала. А теперь вижу, что без тебя жизнь… ну, совсем не в кайф.
— Макс, это, конечно, хорошо, что ты понял. — Лена смотрела в чашку с чаем, будто там было что-то гораздо интереснее, чем его речь. — Но не знаю, хочу ли я возвращаться в атмосферу вечных склок.
— Я изменюсь, правда! — он сжал кулаки на столе, стараясь говорить тихо, но в голосе звучала мольба. — Это проклятая квартира… понимаешь, я просто привык, что всё моё. А теперь я понимаю, что она пустая без тебя.
— Значит, не стоило упрекать меня каждым гвоздём и каждой трещиной в стене?
— Ну да… Мне важней ты, а не квартира. Честно, Лен.
Он смотрел на неё широко раскрытыми глазами. Лена мягче взглянула на его опущенные плечи, на усталое лицо и вздохнула:
— Как ты вообще теперь живёшь?
— Работаю на полставки, подыскиваю варианты. Понимаю, что придётся поскромнее быть. Зато мозги вправились.
— Макс, я не обещаю, что у нас всё изменится. Ты же знаешь, мы любим друг другу нервы трепать…
— Да знаю. Но я постараюсь. Ну вот правда, без всяких пустых слов.
— И что теперь? Снова жить у тебя? Чтобы завтра с утра опять «моя квартира»?
— Нет, нет. — Макс покачал головой. — Если тебе удобно, давай подумаем о чём-то нейтральном, снять на время другое жильё или…
— Снять? — Лена нахмурилась. — Зачем тогда твоя квартира?
— Да я… — он опустил глаза. — Я хочу, чтобы мы начинали по-новому, на равных.
— Макс, ты хоть понимаешь, что это только слова? Понадобятся усилия, терпение. Что, будешь везде советоваться со мной? Не мотай головой, скажи что-то внятное.
— Буду. Я обещаю.
Лена кивнула, посмотрела в окно, где дождь заливал пустой двор. Ей вдруг стало жалко его — и себя тоже.
— Ладно, — произнесла она наконец. — Давай попробуем. Но предупреждаю сразу: если ты опять начнёшь, что «всё тут моё, а ты никто», то я не вернусь второй раз.
— Понял, — Макс поднял голову, в глазах появились огоньки надежды. — Всё, правда, понял.
— Хорошо. В субботу встречаемся, обсудим план. А пока… пока лучше поспим каждый у себя, ладно? Не хочу врываться к тебе, как будто ничего не случилось.
— Согласен, — он встал, расплатился за их чай.
Они вышли из кафе. Осень пахла мокрыми листьями, промозглым ветром, но в воздухе сквозило и что-то новое, может быть, шанс начать всё заново. Макс молча проводил Лену до автобусной остановки, хотел обнять, но не решился. Лена чуть заметно улыбнулась, садясь в автобус.
— Береги себя, Макс, — сказала она на прощание.
— И ты.
Он так и остался стоять под дождём, наблюдая, как автобус уезжает, увозя её, а может, и их общее будущее. Но внутри у него уже теплилось понимание: придётся из кожи вон лезть, чтобы всё исправить. Получил по заслугам. И, похоже, наконец это осознал.
