— Дочкам достанется по двухкомнатной квартире, а Виктору — трёхкомнатная. Он же за нами в старости присматривать будет, — произнёс Михаил Петрович, глядя в окно на падающий снег.
Вера Александровна молча кивнула, продолжая перебирать фотографии в старом альбоме. На пожелтевших снимках улыбались их дети: Настя с двумя косичками, Витя с разбитой коленкой, маленькая Даша в песочнице. Казалось, это было вчера.
Михаил Петрович отвернулся от окна и присел рядом с женой на диван. Его широкая ладонь легла поверх её руки.
— Всё правильно распределили, — сказал он тихо. — Каждому по справедливости.
Тогда они не знали, что этот разговор станет последним. Через неделю Михаил Петрович не проснулся. Просто не проснулся — и всё.
Анастасия узнала о смерти отца, когда собиралась на работу. Телефонный звонок застал её в прихожей — она как раз застёгивала сапоги.
— Настенька… папа умер, — голос матери дрожал.
Анастасия замерла с расстёгнутой молнией на сапоге. В голове не укладывалось. Как умер? Почему? Ведь только недавно они все вместе отмечали его день рождения.
Она приехала быстро. В родительской квартире уже собрались родственники. Даша сидела на кухне, уткнувшись в чашку с остывшим чаем. Витька бродил по комнатам с потерянным видом.
Похороны прошли как в тумане. Анастасия держалась, поддерживала мать, успокаивала младшую сестру. А по ночам плакала в подушку, вспоминая, как отец учил её кататься на велосипеде, как мастерил полки для книг, как гордился её успехами на работе.
Жизнь постепенно входила в новое русло. Анастасия, как старшая, взяла на себя заботу о семье. Она регулярно навещала мать, помогала деньгами, пыталась образумить брата.
— Витя, ну сколько можно сидеть без работы? — говорила она, глядя, как брат лежит на диване с планшетом. — Тебе двадцать четыре года, пора взрослеть.
— Отстань, — огрызался он. — Не указывай мне, что делать.
— Мама на одну пенсию живёт. Даша учится. А ты здоровый мужик, можешь семью обеспечивать.
— Вот именно — моя жизнь, моё дело, — Виктор демонстративно отворачивался к стене.
Мать только вздыхала, глядя на эти перепалки. Для неё Витенька всегда оставался маленьким мальчиком, которого нужно оберегать и защищать.
Прошло полгода. Звонок матери с просьбой приехать для серьёзного разговора застал Анастасию врасплох. Она как раз заканчивала важный отчёт на работе.
— Что случилось? — спросила она, входя в квартиру.
Вера Александровна провела дочь на кухню. На столе стояли две чашки с чаем, в вазочке лежало печенье — любимое Настино с детства.
— Доченька, — начала мать, и от этого ласкового обращения у Анастасии ёкнуло сердце. — Виктор попал в беду.
Оказалось, брат влез в крупные долги. Проигрался. Требовали вернуть деньги.
— Я решила продать квартиры, — сказала мать твёрдо.
— Какие квартиры? — не поняла Анастасия.
— Обе двухкомнатные. Те, что папа вам с Дашей планировал оставить.
Анастасия смотрела на мать и не узнавала её. Куда делась та заботливая женщина, которая всегда старалась быть справедливой ко всем детям?
— Мама, ты не можешь так поступить! Папа заработал эти квартиры для нас с Дашкой!
— Какая разница? — отрезала Вера Александровна. — Квартиры записаны на меня. Вы с сестрой замуж выйдете, мужья обеспечат. А Виктору без квартиры никак — он скоро женится. Других денег, чтобы помочь сыну, у меня нет.
— Мама, о каком замужестве ты говоришь? Мне скоро тридцать, и вряд ли что-то изменится в моей личной жизни. Да и будущее Дарьи пока туманно.
— Решение принято, — отрезала мать. — Я не брошу сына в беде.
Анастасия вышла из родительского дома с тяжёлым сердцем. На улице моросил дождь, под ногами шуршали жёлтые листья. Она шла, не разбирая дороги, пока не оказалась в маленьком сквере.
Присев на мокрую скамейку, Анастасия достала телефон. Нужно было срочно искать жильё — возвращаться в родительский дом она не собиралась. Три женщины на одной кухне — это слишком, да и наблюдать за братом не было желания.
Вечером позвонила подруга Марина:
— Можешь пожить у меня, пока не найдёшь квартиру.
— Спасибо, — выдохнула Анастасия. — Я ненадолго, только документы на ипотеку соберу.
На диване у Марины Анастасия спала урывками. В полудреме она ловила себя на том, что считает удары капель по жестяному карнизу за окном. Раз-два-три, раз-два-три — будто метроном отстукивал время, которое тянулось бесконечно медленно. Каждый звук в чужой квартире резал слух — то соседский кот заорет в три часа ночи, то кто-то из жильцов с верхнего этажа уронит что-то тяжелое.
В такие моменты она зарывалась лицом в подушку, пытаясь представить, что лежит в своей спальне. Но вместо привычного запаха свежего белья в нос бил аромат Марининого кондиционера для стирки. Даже пружины на диване скрипели как-то по-особенному, словно насмехались над ней.
А под утро, когда сон наконец приходил, начинал гудеть лифт — жильцы спешили на работу, и каждый считал своим долгом хлопнуть дверью погромче.
Сбор документов на ипотеку занял больше времени, чем она рассчитывала. Каждый день приносил новые сложности: справка с работы оказалась неправильно оформлена, в выписке из банка нашли ошибку, потребовались дополнительные подтверждения дохода.
— Не переживай так, — говорила Марина, глядя на измученную подругу. — Поживи у меня, сколько нужно.
Анастасия качала головой:
— Нет, я должна решить этот вопрос быстрее.
Телефонные звонки от матери стали ежедневными. Вера Александровна жаловалась на безденежье, на то, что в доме пусто.
— Настенька, помоги! Витя без работы, Даша на своей подработке копейки получает. Есть нечего.
Анастасия стискивала телефон:
— Мама, я больше не могу помогать. Я ипотеку оформляю.
— Как ты можешь! — возмущалась мать. — Родные люди голодают, а ты квартиры покупаешь!
Однажды вечером к ней приехала Даша. Младшая сестра выглядела осунувшейся, под глазами залегли тени.
— Не могу больше, — всхлипнула она, обнимая сестру. — Мама требует бросить институт, говорит, нужно работать полный день.
Анастасия гладила сестру по спине:
— А учёба как же?
— Говорит, не до учёбы сейчас. Семье помогать надо.
Решение пришло мгновенно:
— Переезжай ко мне.
— Куда? — Даша вытерла слёзы. — Ты же у Марины живёшь.
— Снимем квартиру вместе. Вдвоём потянем.
Они нашли небольшую однушку недалеко от института. Даша продолжила учёбу, по вечерам подрабатывая в кафе. Анастасия занималась оформлением ипотеки и поиском постоянного жилья.
Прошло несколько месяцев. Даша познакомилась с молодым человеком из состоятельной семьи. Роман развивался стремительно — через полгода они поженились. Родители мужа приняли девушку как родную, и она переехала к ним.
— Береги себя, — сказала Анастасия на свадьбе, обнимая сестру.
— Спасибо тебе за всё, — прошептала Даша. — Если бы не ты, я бы институт не закончила.
А потом начались новые звонки от матери. Теперь она просила помощи для Виктора и его молодой жены.
— У них ребёнок будет, — говорила Вера Александровна. — Витеньке так тяжело, никто его не понимает. Такой доверчивый, все его обманывают.
Анастасия молчала, слушая эти причитания. Перед глазами вставала картина: брат лежит на диване с планшетом, пока беременная жена готовит обед.
— Мама, я не могу помогать, — твёрдо сказала она. — У меня свои расходы.
— Бессердечная! — кричала мать. — Вся в отца! Он тоже вечно на своём стоял!
Последней каплей стал разговор, случившийся спустя неделю. Вера Александровна позвонила с неожиданным предложением:
— Доченька, а давай я к тебе перееду?
— Зачем? — растерялась Анастасия.
— Будем вместе жить. Ты работаешь, я хозяйством займусь. А мою пенсию будем Вите отдавать — им с женой тяжело.
Анастасия молчала, чувствуя, как внутри всё леденеет.
— Что молчишь? — не унималась мать. — Молодой семье я только мешать буду. А так всем хорошо будет.
— Нет, мама, — тихо, но твёрдо ответила Анастасия. — Я не согласна.
— Вот как! — голос матери зазвенел. — Значит, мать родную на улицу выгоняешь?
— Я никого не выгоняю. Тем более, что ты живёшь в СВОЕЙ квартире. И я не хочу больше участвовать в этом.
— В чём — в этом?
— В твоём бесконечном потакании Виктору. Он здоровый мужик, пусть работает и содержит свою семью сам.
Они ещё долго кричали друг на друга. Вернее, кричала мать, а Анастасия молчала, чувствуя, как рвётся последняя ниточка, связывающая её с родным домом.
На следующий день она сменила номер телефона. Новый номер дала только Даше, взяв с сестры обещание никому его не передавать.
Вечером Анастасия сидела у окна своей новой квартиры. Ипотеку всё-таки одобрили, и она наконец-то обрела свой угол. На подоконнике цвела герань — любимый цветок бабушки. В детстве Настя часто гостила у неё, помогала ухаживать за цветами.
— Детей нужно любить одинаково, — говорила бабушка. — Иначе беды не миновать.
Анастасия провела пальцем по шершавому листу герани. За окном догорал закат, окрашивая небо в розовые тона. Где-то в соседнем дворе играла музыка, слышался детский смех.
Прошёл год. В первые месяцы после переезда Анастасия почти не бывала дома. Она задерживалась допоздна в офисе, брала дополнительные проекты, соглашалась на командировки. А когда всё же возвращалась в свою новую квартиру, долго бродила по пустым комнатам, расставляя купленную в рассрочку мебель. Шкаф у окна, диван вдоль стены, маленький столик для ноутбука.
Однажды, спускаясь к машине под моросящим дождем, она заметила у подъезда рыжий комок. Котенок жался к стене, поджав лапы и прикрыв глаза. «Ну и что мне с тобой делать?» — пробормотала Анастасия, уже понимая, что оставить его здесь не сможет. Мокрый найденыш оказался драчливым и своенравным, но теперь хотя бы было с кем разговаривать по вечерам.
Даша приезжала каждые выходные. Они пили чай, делились новостями, вспоминали детство. О матери и брате не говорили — негласное правило, установившееся само собой.
Однажды Даша приехала раньше обычного. На столе дымились чашки с чаем, в вазочке лежало печенье — теперь уже любимое Дашино.
— У меня новость, — сказала младшая сестра, улыбаясь. — Я беременна.
Анастасия обняла сестру:
— Поздравляю! Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Немного страшно, конечно.
— Это нормально.
Они проговорили весь вечер. Даша делилась планами, советовалась насчёт детской комнаты, показывала крошечные пинетки, купленные накануне.
— Знаешь, — сказала она перед уходом, — я часто думаю о папе. Он бы порадовался.
Анастасия кивнула. Отец всегда мечтал о внуках.
— А ещё я думаю о том, что ты была права, — продолжила Даша. — Когда забрала меня тогда. Если бы я бросила учёбу, всё могло сложиться иначе.
— Главное, что сейчас всё хорошо.
— Да, — Даша помолчала. — Я видела маму на днях. Случайно встретила в магазине.
Анастасия напряглась:
— И как она?
— Постарела. Говорит, Витя устроился на работу.
— Правда?
— Охранником в супермаркет. Платят мало, но хоть что-то.
Они помолчали. За окном накрапывал дождь, капли стучали по карнизу. Рыжий кот запрыгнул на подоконник, уставился в темноту.
— Я, надеюсь, ты не будешь сердиться? — спросила Даша. — Мама спрашивала о тебе. Как ты, где работаешь, всё ли в порядке.
Анастасия отвернулась к окну:
— И что ты ответила?
— Сказала, что у тебя всё хорошо. Что ты справилась.
В голосе сестры звучала гордость.
Весна пришла внезапно. В один день растаял снег, зазвенела капель, прилетели грачи. Анастасия возвращалась с работы пешком, наслаждаясь тёплым воздухом.
В почтовом ящике лежало письмо. Почерк на конверте был знакомым — мамин. Анастасия долго держала письмо в руках, не решаясь открыть. Потом всё же надорвала край.
«Дорогая Настенька, — писала мать. — Прости меня. Я во всём ошиблась. Витя работает теперь, жена его дома с ребёнком сидит. Внучка родилась, назвали Машей. Я всё думаю о том, что ты говорила тогда. Права ты была. И папа был прав. Всех детей нужно любить одинаково. Я поздно это поняла…»
Анастасия опустила письмо. За окном стемнело, зажглись фонари. На кухне закипал чайник, кот требовательно мяукал, прося ужин.
Телефонный звонок застал её за приготовлением ужина.
— Настя, — голос Даши звучал взволнованно, — у меня схватки начались.
— Уже еду!
В роддоме они просидели всю ночь. Анастасия держала сестру за руку, гладила по голове, вытирала пот со лба.
Утром у Даши родился сын.
— Как назовёшь? — спросила Анастасия, глядя на крошечное существо в пелёнках.
— Михаил, — ответила Даша. — В честь папы.
Анастасия почувствовала, как к горлу подступают слёзы.
Через неделю, когда Дашу выписали, они сидели у неё дома. Маленький Миша спал в кроватке, муж Даши хлопотал на кухне.
— Я решила ответить маме, — сказала Анастасия.
Даша подняла глаза:
— Правда?
— Да. Напишу, что у неё теперь ещё и внук есть. И что дверь моего дома открыта.
— Думаешь, она придёт?
— Не знаю. Но я хочу, чтобы она знала — я не держу зла.
Даша взяла сестру за руку:
— Знаешь, а папа бы нами гордился.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что мы выстояли. Не сломались. И научились прощать.
В этот момент проснулся маленький Миша. Сёстры склонились над кроваткой, улыбаясь. В его лице они обе видели знакомые черты — глаза отца, нос матери, упрямый подбородок деда.
— Смотри, — прошептала Даша, — он улыбается.
— Да, — ответила Анастасия. — У него впереди целая жизнь.
