— Мам, ну хватит! Я же просил не трогать наши с Дашей деньги, — голос Игоря звучал устало и раздраженно.
— Сынок, я же как лучше хотела. Ты посмотри, что творится – цены растут, работу в любой момент можно потерять. А у вас никаких накоплений, — Нина Сергеевна поджала губы и покачала головой. — Если бы я не следила за вашими финансами…
Дарья стояла у окна, стиснув зубы и глядя на серый февральский двор. Очередной семейный ужин превратился в разбор их с мужем несостоятельности. Господи, как же это все надоело. Пять лет замужества, а я до сих пор чувствую себя нашкодившей школьницей в кабинете директора.
— Нина Сергеевна, мы благодарны за заботу, но это все-таки наша семья, — Дарья старалась говорить спокойно. — Мы сами можем решать, как распоряжаться зарплатой.
— Ах, ваша семья? — свекровь усмехнулась. — А кто вам на первый взнос по ипотеке дал? Кто машину подарил? Может, и дачей пользоваться перестанете, раз такие самостоятельные?
Игорь вскочил из-за стола: — Все, хватит! Я не могу это слушать. Пойду покурю.
«Конечно, сбежать проще всего», — с горечью подумала Дарья, глядя вслед мужу. Всегда так – стоит начаться серьезному разговору, он находит причину исчезнуть.
— Вот видишь, до чего ты довела! — всплеснула руками Нина Сергеевна. — Сын нервничает, курить пошел. А все потому, что ты постоянно создаешь напряжение в семье.
Дарья почувствовала, как внутри что-то обрывается. Пять лет она терпела это давление, эти постоянные упреки и манипуляции. Пять лет пыталась быть хорошей невесткой, угождать, промалчивать.
— Знаете что, — она медленно повернулась к свекрови, — вы правы. Я действительно создаю напряжение. Потому что я живой человек, а не кукла, которой можно управлять. У меня есть свое мнение, свои желания, свои планы на жизнь. И я больше не собираюсь всем этим жертвовать.
— Ах вот как! — Нина Сергеевна поднялась из-за стола. — Значит, тебе наша семья поперек горла встала? Неблагодарная! Мы для вас все делаем…
— Нет, это вы делаете все для себя, — перебила Дарья. — Вы не помогаете – вы покупаете право контролировать нашу жизнь. И знаете что? Я устала это терпеть.
Она схватила сумку и выбежала из квартиры. На улице было морозно, но Дарья этого не замечала. В голове звенела пустота, а в груди разгоралось незнакомое чувство – смесь отчаяния и… свободы?
Телефон в кармане завибрировал. Игорь. Дарья сбросила вызов и набрала другой номер: — Алло, Кать? Можно я к тебе приеду?
— Нет, ты представляешь? — Дарья мерила шагами кухню подруги. — Она залезла в мой личный кабинет и перевела деньги с моей карты на свой счет! Говорит: «Я их на депозит положила, так надежнее будет».
Катя молча разливала чай, но в ее движениях чувствовалось напряжение.
— А Игорь? Что он сказал?
— А что он может сказать? — Дарья горько усмехнулась. — «Мама хочет как лучше», «Давай не будем обострять», «У тебя просто период такой»… Знаешь, иногда мне кажется, что я замужем не за одним человеком, а сразу за двумя.
— Слушай, — Катя отставила чайник, — а ты не думала, что дело не в свекрови?
— В смысле?
— Ну, смотри: твоя свекровь ведет себя как самодур, это факт. Но она может это делать только потому, что Игорь ей позволяет. Более того – он прячется за ее спиной от ответственности.
Дарья замерла. Эта мысль никогда не приходила ей в голову, но сейчас, когда Катя произнесла это вслух…
— Помнишь, как вы машину выбирали? — продолжала подруга. — Ты хотела маленькую иномарку, практичную и экономичную. А купили огромный кроссовер, который жрет бензин и еле помещается на парковке. И кто принял решение?
— Нина Сергеевна, — машинально ответила Дарья. — Она сказала, что в большой машине безопаснее…
— А Игорь? Он же вроде тоже хотел компактную машину? Почему не поддержал тебя?
Потому что ему так проще, — внезапно поняла Дарья. Пусть мама решает, а он ни при чем. И с ипотекой так же было – мы могли взять квартиру попроще, но подальше от свекрови. А в итоге живем в престижном районе, в пяти минутах от нее, и половину зарплаты отдаем банку.
— Даш, — голос Кати стал мягче, — ты же понимаешь, что это не изменится? Пока Игорь не повзрослеет, пока не начнет принимать решения сам, ничего не изменится. А он не начнет, пока ему удобно прятаться за мамину юбку.
Слова подруги били точно в цель, и от каждого удара внутри что-то осыпалось, как старая штукатурка, обнажая горькую правду.
— И что мне делать? — Дарья опустилась на стул, чувствуя себя опустошенной.
— Для начала – перестать притворяться, что все в порядке. Хватит молчать и терпеть.
В этот момент телефон снова завибрировал. На экране высветилось сообщение от Игоря: «Мама очень расстроена. Пожалуйста, давай не будем ссориться. Приезжай домой».
Дарья показала экран подруге: — Видишь? Опять все по кругу.
— А ты не езжай, — пожала плечами Катя. — Переночуй у меня. Пусть немного поволнуются, подумают.
«Подумают? О чем? О том, какая я неблагодарная? Или о том, как удобно жить, когда все решения принимает мама?»
Утро началось со звонка начальника: — Дарья Андреевна, зайдите ко мне, как придете.
В кабинете ее ждал сюрприз – рядом с шефом сидел импозантный мужчина лет сорока.
— Знакомьтесь, это Виктор Михайлович, наш новый партнер из Москвы. Виктор Михайлович, это Дарья, наш ведущий бухгалтер.
— Очень приятно, — мужчина улыбнулся, и от уголков глаз разбежались мелкие морщинки. — Наслышан о вашем профессионализме.
«Интересно, от кого?» — подумала Дарья, но вслух сказала только: — Взаимно приятно.
— У меня к вам деловое предложение, — продолжил Виктор Михайлович. — Мы открываем филиал в Москве, нужен опытный финансист. Условия хорошие – зарплата в три раза выше нынешней, квартира служебная…
Дарья почувствовала, как земля уходит из-под ног. Москва? Служебная квартира?
— Это очень неожиданно…
— Конечно, подумайте, — кивнул Виктор Михайлович. — Но не очень долго – нам нужен ответ через неделю.
Всю дорогу домой Дарья крутила в голове это предложение. Три зарплаты… Собственное жилье… Независимость…
«А как же Игорь? А свекровь? А налаженная жизнь?»
Последняя мысль вызвала горький смешок. Налаженная? Да, как колея – едешь по ней, вроде ровно, но выбраться уже не можешь.
Дома ее встретила идеально убранная квартира и записка от свекрови: «Сделала вам генеральную уборку. Приходите вечером на ужин, я приготовила твое любимое жаркое».
Дарья смяла записку. Все по отработанному сценарию – сначала скандал, потом демонстративная забота, и снова все по кругу.
Вечером она все-таки пошла к свекрови. Но не из-за жаркого – нужно было поговорить с Игорем.
— Мне предложили работу в Москве, — сказала она, когда они остались вдвоем на кухне.
Муж поперхнулся чаем: — Что? Какую работу?
— В московском филиале. Хорошую. С служебным жильем.
— Ты с ума сошла? — Игорь нервно рассмеялся. — Какая Москва? У нас тут квартира, работа, мама…
«Мама. Ну конечно».
— Игорь, я серьезно. Это отличная возможность.
— Даже не думай, — отрезал он. — Чтобы ты одна уехала в Москву? Нет.
— А вместе?
— О чем ты? А как же мама? Она же одна останется!
— Твоей маме пятьдесят семь лет, она здорова и прекрасно справляется с жизнью, — тихо сказала Дарья. — Более того – она контролирует нашу жизнь лучше, чем мы сами.
— Прекрати! — Игорь стукнул кулаком по столу. — Ты опять начинаешь? Мама нам помогает, заботится о нас…
— Нет, милый. Она не заботится – она управляет. И ты ей это позволяешь.
— Что происходит? — Нина Сергеевна возникла в дверях кухни. — О чем вы спорите?
— Дашка с ума сошла! — выпалил Игорь. — В Москву собралась!
Лицо свекрови окаменело. В наступившей тишине было слышно, как тикают часы на стене – размеренно и неумолимо, отсчитывая секунды до взрыва.
— Вот значит как, — голос Нины Сергеевны дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Решила семью бросить? Карьеру делать? А как же муж? А как же благодарность за все, что мы для тебя сделали?
— Я никого не бросаю, — Дарья говорила спокойно, хотя внутри все дрожало. — Я предлагаю Игорю поехать со мной. Начать самостоятельную жизнь.
— Самостоятельную? — свекровь рассмеялась. — А ипотеку кто будет платить? А машину на кого оставите?
— Вот именно об этом я и говорю, — Дарья поднялась из-за стола. — Все эти подарки – это не помощь, а кандалы. С каждым вашим благодеянием мы все глубже увязаем в зависимости.
— Даша, прекрати! — Игорь схватил ее за руку. — Ты не понимаешь, что говоришь!
— Нет, милый, это ты не понимаешь. Мы с тобой как будто в золотой клетке – все блестит, все дорого, все «как у людей». Только мы в этой клетке даже дышать самостоятельно не можем. За нас все решают, нам указывают, как жить…
— А ты что предлагаешь? — прищурилась Нина Сергеевна. — Все бросить и уехать в никуда? В съемную квартиру? На птичьи права?
— Нет. Я предлагаю начать жить своим умом. Своими силами. Пусть без дорогой машины и квартиры в престижном районе. Зато по-настоящему.
В комнате повисла тяжелая тишина. Было слышно, как за окном проезжают машины – размеренно, одна за другой, по накатанной колее.
— Знаешь что, — Игорь медленно разжал пальцы, отпуская руку жены, — я тебя не узнаю. Ты какая-то… чужая стала. Может, тебе к врачу сходить? У тебя явно депрессия или еще что-то…
Дарья смотрела на мужа, и внутри у нее что-то обрывалось. Он не понимает. Не хочет понимать. Ему проще списать все на ее придури, чем признать правду.
— Сынок прав, — подхватила Нина Сергеевна. — Ты сама не своя в последнее время. Может, витаминов попить? Или к психологу…
— Нет, — Дарья покачала головой. — Никаких психологов. Никаких витаминов. Я абсолютно здорова. Просто я наконец-то поняла, чего хочу от жизни. И чего не хочу.
Она развернулась и вышла из кухни. В спальне выдвинула ящик комода, достала паспорт, трудовую книжку, диплом.
— Что ты делаешь? — Игорь стоял в дверях, глядя, как жена собирает документы.
— Ухожу.
— Куда?
— Пока к Кате. А через неделю – в Москву.
— А я? — в его голосе звучала растерянность ребенка, у которого отбирают любимую игрушку.
— А ты решай сам, — Дарья застегнула сумку. — Первый раз в жизни прими решение сам, без маминой подсказки. Подумай, чего ты хочешь на самом деле – не мама, не я, а ты сам. И если решишь, что готов начать настоящую взрослую жизнь – я буду ждать. Но только неделю.
Катя молча слушала подругу, время от времени подливая ей чай.
— Знаешь, что самое страшное? — Дарья крутила в руках чашку. — Я ведь его люблю. Правда люблю. Но я больше не могу быть той, кем они хотят меня видеть – послушной куклой, которая всем довольна и всем благодарна.
— А ты уверена насчет Москвы?
— Уверена ли я, что хочу уехать? Да. Уверена ли я, что все получится? Нет. Но я хотя бы попробую. Понимаешь, если я сейчас не решусь, то через пять лет будет еще сложнее. А через десять – уже невозможно.
Телефон снова завибрировал. Игорь.
— Не буду брать, — Дарья отключила звук. — Сейчас начнет уговаривать вернуться, потом мама подключится, будут давить на жалость, на совесть…
— А если он правда одумается?
— Знаешь, я уже не верю. Он же даже не понял, в чем проблема – списал все на мои придури, на депрессию… Ему проще считать меня больной, чем признать, что он сам виноват.
Виктор Михайлович встретил ее в кафе – официально, но дружелюбно.
— Значит, вы согласны?
— Да. Когда нужно выходить?
— Через неделю. Успеете собраться?
Дарья кивнула. Много вещей ей не нужно – только самое необходимое. Начинать новую жизнь лучше налегке.
— Дарья, — Виктор помедлил, — я должен вас предупредить. В Москве будет непросто. Работы много, требования высокие. И город не всех принимает.
— Я понимаю.
— И еще… Я знаю о вашей ситуации, — он улыбнулся, заметив ее удивленный взгляд. — Маленький город, все друг друга знают. Не переживайте, это не повлияло на мое решение – вы правда отличный специалист. Просто хочу сказать – бегство от проблем редко их решает.
— Я не бегу от проблем, — покачала головой Дарья. — Я иду к себе. Просто дорога к себе иногда ведет через другие города.
Игорь объявился на пятый день. Пришел к Кате домой, позвонил в дверь.
— Даш, нам надо поговорить.
Она впустила его – осунувшегося, небритого, с красными глазами.
— Вернись, — сказал он без предисловий. — Я все понял, я поговорю с мамой…
— О чем? — тихо спросила Дарья. — О том, что она не должна лезть в наши дела? Или о том, что нам пора стать самостоятельными?
— Да! То есть… — он замялся. — Мама обещала…
— Что обещала? Не проверять мои банковские счета? Не указывать, как нам жить? Игорь, дело же не в маме. Дело в тебе. Ты готов взять ответственность за свою – нашу – жизнь?
— Конечно! — он шагнул к ней. — Я все сделаю, только вернись!
— Хорошо, — Дарья внимательно посмотрела ему в глаза. — Тогда поехали со мной в Москву.
Игорь отшатнулся: — Что? Нет, ты же не серьезно! У нас тут все налажено, квартира, работа…
— Все налажено мамой, — кивнула Дарья. — И ты не готов из этой налаженности вырваться. Знаешь, в детстве я читала сказку про аленький цветочек. Там чудище предлагает купцу богатство, но взамен просит младшую дочь. А ты… ты сам отдал нашу жизнь своей маме. За квартиру, за машину, за налаженный быт.
— Это нечестно! — вспыхнул он. — Ты перекручиваешь все! Мама нас любит, заботится…
— Не любит, а привязывает. Не заботится, а контролирует. И ты это знаешь, просто боишься признать.
Он смотрел на нее потерянно, и в его взгляде Дарья видела испуг маленького мальчика, который вдруг понял, что придется взрослеть. Но не хочет.
— Значит, все? — спросил он глухо. — Ты уедешь?
— Да.
— А я? Как же я?
— А ты решай сам. В первый раз в жизни реши сам, чего ты хочешь.
Он постоял еще немного, переминаясь с ноги на ногу, потом развернулся и ушел. А она смотрела ему вслед и думала, что иногда любовь – это не когда вместе несмотря ни на что, а когда отпускаешь человека, чтобы он смог вырасти. Или не смог – это уже его выбор.
Поезд увозил ее в Москву ранним утром. На перроне было пусто – только пара заспанных пассажиров с чемоданами.
Игорь не пришел проводить. Зато пришла Нина Сергеевна – статная, прямая, с поджатыми губами.
— Что, добилась своего? — спросила она вместо приветствия. — Сломала семью?
— Нет, — покачала головой Дарья. — Это вы сломали семью. Когда решили, что ваша любовь дает право управлять чужими жизнями. Когда не позволили сыну повзрослеть. Когда превратили заботу в способ контроля.
— Ты… — задохнулась от возмущения свекровь.
— А я виновата в том, что слишком долго это терпела, — Дарья подняла сумку. — Прощайте, Нина Сергеевна. Надеюсь, вы когда-нибудь поймете, что любовь – это не когда душишь в объятиях, а когда даешь дышать.
Она поднялась в вагон, не оглядываясь. Села у окна, достала книгу. За окном медленно светлело серое зимнее утро.
Телефон тренькнул – сообщение от Игоря: «Я все-таки не готов. Прости».
«И ты прости», — подумала она, глядя, как мимо проплывают знакомые с детства улицы. Где-то в сумке лежал билет в один конец, впереди ждала неизвестность, а в груди разливалось странное чувство – горечь пополам со свободой.
Поезд тронулся, набирая ход. Дарья смотрела, как уплывает назад перрон, город, прошлая жизнь. Она не знала, что ждет ее в Москве. Не знала, справится ли, хватит ли сил, правильное ли решение приняла.
Она знала только одно – лучше сделать шаг в неизвестность, чем всю жизнь стоять на месте в золотой клетке. Потому что дорога к себе иногда начинается с билета в один конец.
