— Где тебя носит? — голос старшей сестры звучал раздраженно и настойчиво. — Быстро дуй домой!
— Я не могу, у меня концерт через час, — Лиза крепче прижала телефон к уху. — Я же говорила…
— Плевать я хотела на твой концерт! — в трубке что-то грохнуло. — Мне срочно надо уйти, а Димку не с кем оставить.
Лиза молчала, нервно теребя край школьной юбки. В голове крутилось: «Опять то же самое. Вечно ей что-то нужно именно тогда, когда у меня важное событие».
— Ну же? — в голосе сестры прорезались визгливые нотки. — Чего молчишь? Давай быстрее, мой друг уже через час заедет!
— Нет, — Лиза сама удивилась твердости своего голоса. — Я не приду. Хватит использовать меня как бесплатную няньку.
— Что?! — Антонина задохнулась от возмущения. — Да как ты смеешь? Я тебя кормлю, крышу над головой даю, воспитываю! А ты, неблагодарная…
— Это квартира общая так-то! — Лиза почувствовала, как щеки заливает жаром. — И вообще, я тебе не служанка. У тебя твой ребенок — ты и сиди с ним.
Наступило молчание.
— Ну хорошо, — голос Антонины стал зловещим. — Запомни этот разговор, ты еще пожалеешь, моя ж ты прекрасная сестра.
Связь оборвалась. Лиза опустила руку с телефоном, чувствуя, как дрожат пальцы. В висках стучало, к горлу подкатывала тошнота. Она прислонилась к стене, пытаясь успокоиться.
— Лиза! Через пятнадцать минут прогон! — окликнула ее Марина Сергеевна, учительница музыки.
— Да-да, иду! — Лиза встряхнула головой, прогоняя дурные мысли.
Выступление прошло как в тумане. Она помнила только яркий свет софитов, звуки из зрительского зала и собственный голос, звенящий под сводами актового зала. Когда отзвучали последние аккорды «Ave Maria», зал взорвался аплодисментами.
— Умничка! — Марина Сергеевна обняла ее за плечи. — Ты сегодня превзошла саму себя!
Лиза через силу улыбнулась. Внутри все сжималось от предчувствия надвигающейся бури.
Так и вышло. Едва она переступила порог квартиры, как в прихожую вылетела растрепанная Антонина.
— Явилась! — она схватила сестру за плечи и с силой тряхнула. — Ну, довольна? Я свидание пропустила! А он, может, последний нормальный мужик был!
— Пусти! — Лиза вывернулась из ее хватки. — Ты же сама выбрала быть матерью-одиночкой. Почему я должна за это расплачиваться?
— Маленькая ты еще, чтобы рассуждать, нос не дорос… — Антонина замахнулась, но Лиза успела отскочить.
— Только попробуй! — она выставила перед собой руки. — Я больше не буду терпеть. Хватит!
— Ну смотри, ты еще поплачешь! — Антонина развернулась и скрылась в своей комнате, громко хлопнув дверью.
Лиза медленно стянула пальто, чувствуя, как по щекам катятся слезы. В детской надрывно заплакал разбуженный шумом Дима.
—Иди к нему быстро! — донесся из-за двери злой голос Антонины. — Или тебе плевать, что ребенок плачет?
Лиза замерла на пороге своей комнаты. Внутри все кипело от обиды и злости, но привычка заботиться о племяннике тянула в детскую.
«Нет, — она стиснула кулаки. — Больше не поддамся. Хватит».
Закрыв дверь в своей комнатушке, она упала на кровать и накрыла голову подушкой, пытаясь заглушить детский плач и злые выкрики сестры. В эту ночь она впервые по-настоящему поняла: так больше продолжаться не может. Что-то должно измениться, иначе она просто сойдет с ума.
Через три месяца Антонина объявила, что снова беременна. От кого — не говорила, только загадочно улыбалась и поглаживала живот. А еще через неделю Лиза узнала, что прошла отборочный тур в городской конкурс молодых исполнителей.
—Ты что, совсем с ума сошла? — Антонина уперла руки в бока. — Какие конкурсы? У меня токсикоз, Димка на горшок не хочет, за ним следить надо , а ты…
—Я все-равно буду участвовать, — тихо, но твердо сказала Лиза. — Это мой шанс.
— Шанс на что? — сестра презрительно скривилась. — На нищую жизнь в консерватории? Лучше бы работу нормальную искала, хотя бы продавцом, все равно богатой певицей не станешь.
Лиза промолчала. Она уже все для себя решила.
К вечеру квартира наполнилась тяжелым молчанием. В дверь постучали.
— Можно? — голос матери звучал непривычно мягко.
Людмила Сергеевна, яркая брюнетка с короткой стрижкой, проскользнула в комнату. Села на краешек кровати, поправляя складки на модном платье.
— Тоня все рассказала, — она покачала головой. — Нехорошо получается, зачем тебе этот конкурс? Ты должна помогать сестре.
Лиза вскинулась:
— Что именно нехорошо? Что я не хочу быть бесплатной нянькой? — от возмущения у Лизы дрожали губы.
— Не хами, — мать поджала накрашенные губы. — Мы семья, значит, должны помогать друг другу.
— Семья? — Лиза резко развернулась на стуле. — Ты нас бросила давно, ей не помогаешь, разве ты не часть семьи?
Людмила Сергеевна побледнела. Пальцы с длинными ногтями впились в покрывало.
— Я не бросила. Просто я имею право на личную жизнь.
— Конечно, — Лиза горько усмехнулась. — У тебя личная жизнь, у Тони свидания и второй ребенок. А я должна сидеть с ребенком, которого не рожала.
— Но ты же любишь Димку!
— Люблю. Но это не значит, что я должна положить свою жизнь на его воспитание.
Мать встала, одергивая платье:
— Знаешь что? Тоня права. Ты выросла эгоисткой. Думаешь только о себе.
— Да, думаю о себе! — Лиза тоже вскочила, чувствуя, как дрожит подбородок. — Потому что больше обо мне никто не думает!
— Ну и думай дальше, — мать направилась к двери. — Только потом не жалуйся, что осталась одна.
Дверь хлопнула. Лиза без сил опустилась на кровать. В голове крутилось: «Они все против меня. Им плевать на мои мечты, на мою жизнь.»
Из соседней комнаты донесся плач Димки и усталый голос Антонины:
— Ну что ты, маленький? Что случилось? Тетя Лиза нас бросила, да? Ничего, мы справимся…
Лиза зажала уши руками, но слова все равно просачивались, как яд. «Бросила… эгоистка… неблагодарная…»
Утром в школе Лиза первым делом подошла к Марине Сергеевне:
— А можно записаться на дополнительные занятия по вокалу?
Учительница просияла:
— Конечно! После вчерашнего выступления я как раз хотела предложить. У тебя большой потенциал.
— И еще… — Лиза замялась. — Может, подскажете, где можно подработать? Петь где-нибудь…
Марина Сергеевна внимательно посмотрела на нее:
— Есть одно место. Приличное кафе, им нужна певица на вечера. Но это серьезная работа, сложно будет совмещать с учебой.
— Я справлюсь, — твердо сказала Лиза.
Вечером, вернувшись домой, она застала Антонину у зеркала. Сестра прихорашивалась, красила губы.
— Куда собралась? — спросила Лиза, хотя уже знала ответ.
— Не твое дело, — огрызнулась Антонина. — Но раз спрашиваешь… Игорь все-таки позвонил. Дает мне второй шанс.
— А Димка как же?
— А что Димка? — Антонина повернулась, сверкая глазами. — Сама разберусь, не нужна мне твоя помощь.
Лиза пожала плечами и пошла к себе. На душе было пусто и как-то отстраненно спокойно. Словно что-то оборвалось, освобождая от тяжелого груза вины и ответственности.
Ночью ее разбудил пьяный голос сестры и незнакомый мужской смех. Утром на кухне валялись пустые бутылки, а заплаканный Димка сидел в обмоченных штанах прямо в углу на полу.
Лиза молча переодела племянника, накормила кашей.
До всех этих событий жизнь в двухкомнатной квартире на окраине города текла своим чередом. Лиза ходила в школу, Антонина возилась с маленьким Димкой, изредка жалуясь на безденежье и отсутствие личной жизни.
Их мать, Людмила Сергеевна, наведывалась раз в неделю: приносила продукты, охала над внуком и спешила к очередному кавалеру. В свои сорок пять она выглядела на тридцать пять и активно пользовалась этим преимуществом.
— Девочки, я же должна устроить свою жизнь, — говорила она, поправляя безупречную укладку. — Вы же взрослые, сами справитесь.
Антонина после рождения Димки превратилась в вечно недовольную тетку. Она постоянна раздавала указания Лизе, навешивая на нее свои материнские обязанности.
— Лиза, погуляй с Димкой, потом покорми его!
или
— Лиза, поиграй с ним, я отдохну немного.
Лиза не отказывала. Сначала по привычке слушаться старшую сестру, потом из жалости, а после — из любви к белобрысому племяннику. Димка рос забавным карапузом: хохотал, когда она пела ему детские песенки, засыпал под её колыбельные.
В школе Лизу ценили за сильный голос и старательность. Преподаватель музыки Марина Сергеевна пророчила большое будущее:
— У тебя настоящий талант! Только развивать надо.
Лиза и развивала: занималась дополнительно, пела в хоре, готовилась к конкурсам. Но вырваться на выступления удавалось редко — Антонина вечно находила причины оставить её с Димкой.
— Ну куда ты пойдешь? — закатывала глаза сестра. — У меня давление скачет, голова болит…
И Лиза оставалась. Отменяла репетиции, пропускала концерты. А по ночам лежала без сна, слушая, как за стеной Антонина болтает с очередным ухажером.
Из развлечений у старшей сестры были только сайты знакомств. Там она искала «настоящего мужчину», который возьмет на себя заботу о ней и сыне. Но как только потенциальные женихи узнавали про ребенка, интерес быстро угасал.
— Все они козлы! — рыдала Антонина, уткнувшись в плечо младшей сестры. — Никому мы не нужны!
Лиза гладила её по спине и молчала. Ей хотелось крикнуть: «А как же я? Но она сдерживалась. В конце концов, кроме них с Тоней, близких людей у неё не было.
Так и жили: Антонина строила воздушные замки и искала принца, Лиза разрывалась между школой, домашними делами и заботой о племяннике.
Но все сильнее внутри у неё зрело глухое недовольство, копилась усталость от вечного чувства вины и невысказанных желаний.
Нужен был всего один толчок, чтобы эта шаткая конструкция рухнула. И он случился, как раз в тот самый декабрьский вечер, когда Антонина потребовала пропустить важный концерт ради её свидания.
К концу одиннадцатого класса Лиза устроилась певицей в небольшое кафе на набережной, копила деньги и искала съемное жилье с приемлемой оплатой и недалеко от училища культуры, в которое она собралась поступать.
Антонина к тому времени родила второго ребенка — девочку Алису. Отец малышки, тот самый Игорь, исчез из их жизни, едва узнав о беременности.
— Представляешь, какой? — всхлипывала Антонина, размазывая тушь по щекам. — Сказал, что не готов к такой ответственности!
Лиза угрюмо качала головой, перебирая детские вещи, старые Димкины ползунки и распашонки.
— А ты куда собралась? — Антонина вдруг заметила коробки в углу комнаты.
— Съезжаю, — Лиза подняла глаза на сестру. — Нашла комнату недалеко от училища. Буду там жить.
Антонина замерла, прижимая спящую новорожденную Алису к груди:
— А я? Я с двумя детьми одна буду что ли? — голос Антонины взвился до визга. Алиса проснулась и заплакала.
— Тише ты! — Лиза поморщилась. — Ты сама выбрала быть матерью. Дважды. Я –то тут при чем?
— Ах ты неблагодарная! Сестра, называется…— Антонина побагровела. — Мы тебя растили, кормили, а ты…
— Кто это — мы? — Лиза резко встала. — Мать, которая по мужикам скачет? Или ты, вечно пропадающая на свиданках? Я сама себя растила! И Димку заодно!
— Убирайся! — Антонина схватила подушку и запустила в сестру. — Чтоб ноги твоей здесь не было!
Лиза молча собрала вещи. На пороге обернулась, Димка стоял в дверях своей комнаты, хлюпая носом.
— Тетя Лиза, не уходи… — протянул он ручонки.
Она присела на корточки, обняла племянника:
— Я буду приходить, солнышко. Обещаю.
— Не смей ему обещать! — Антонина оттащила сына. — И вообще забудь сюда дорогу!
Первую ночь в съемной комнате Лиза проплакала до утра. Но отступать было некуда — через неделю начинались вступительные экзамены.
Она поступила на бюджет. Днем училась, вечерами пела в кафе. Посетителям нравился её чистый, сильный голос. Чаевых хватало на оплату комнаты и скромную жизнь.
Как-то вечером к ней подошел высокий мужчина в дорогом костюме:
— Прекрасно поете! Меня зовут Геннадий, я музыкальный продюсер.
Лиза насторожилась, мало ли проходимцев. Но Геннадий оказался настоящим профессионалом. Он действительно работал с молодыми исполнителями, помогал им развиваться.
— У вас большой потенциал, вы прямо-таки драгоценность в наше время, — говорил он. — Нужно только немного огранить этот алмаз.
Они начали встречаться. Геннадий был старше на двенадцать лет, но относился к ней с удивительной нежностью. Возил на концерты, знакомил с нужными людьми, оплачивал занятия с лучшими педагогами по вокалу.
— Ты далеко пойдешь, — улыбался он. — Я в тебя верю.
Лиза расцветала от этой веры и поддержки. Впервые в жизни кто-то заботился о ней, а не требовал заботы.
Однажды Геннадий пришел в кафе мрачнее тучи:
— Нам надо поговорить.
У Лизы ёкнуло сердце — неужели разлюбил?
— Твоя сестра сегодня нашла меня и предложила поговорить, — он тяжело вздохнул. — Она рассказала про тебя все… Признаюсь, я озадачен…
