Анна вытирала пот со лба тыльной стороной ладони, стараясь не испачкать кухонное полотенце томатным соусом. Квартира Валентины Петровны утопала в ароматах чеснока, базилика и тушёного мяса. На плите булькали три кастрюли одновременно: в одной варились спагетти, в другой томилосся фарш с овощами для болоньезе, в третьей готовился гарнир из риса – на случай, если кому-то из гостей не понравятся макароны.
– Анечка, дорогая, ты там как? – донёсся из гостиной голос свекрови. – Может, тебе помочь?
– Всё хорошо, Валентина Петровна! – откликнулась Анна, хотя помощь не помешала бы. Но она знала: стоит свекрови появиться на кухне, как та начнёт суетиться, переставлять кастрюли, солить уже посоленное и в итоге только помешает.
Аня жила с мужем Димой в квартире его матери уже полгода. После свадьбы молодые планировали снимать жильё, но Валентина Петровна настояла: зачем тратить деньги на аренду, когда можно копить на первоначальный взнос за собственную квартиру? Логика была железная, и Анна согласилась, хотя в глубине души понимала – жить с свекровью непросто.
Поначалу всё складывалось неплохо. Валентина Петровна, женщина за пятьдесят с копной крашеных светлых волос и привычкой к ярким нарядам, встретила невестку тепло. Правда, очень быстро выяснилось, что домашние дела теперь целиком ложатся на плечи Анны. Готовка, уборка, стирка – всё это стало её обязанностями. Свекровь объясняла это просто: «Ты молодая, у тебя энергии больше. А я уже устала за свою жизнь».
Анна не возражала. Во-первых, она действительно хотела понравиться матери мужа. Во-вторых, понимала: Валентина Петровна растила сына одна, работала на двух работах, и теперь, когда появилась возможность отдохнуть, почему бы и нет? Кроме того, сама Анна любила готовить и поддерживать порядок в доме.
Сегодня был особенный день – день рождения свекрови. Валентина Петровна попросила Анну помочь с организацией ужина для двух её подруг, Людмилы и Тамары. «Приготовь что-нибудь особенное, – попросила она. – Хочу похвастаться перед девочками, какая у меня замечательная невестка».
Анна решила не экономить на продуктах. В магазине она купила хорошее мясо для фарша, качественные томаты для соуса, дорогие спагетти из твёрдых сортов пшеницы. «Макароны по-флотски» – любимое блюдо свекрови, хотя то, что она готовила, с классическими спагетти болоньезе имело мало общего. Но раз просила именно это, значит, будет именно это.
К шести вечера стол был накрыт. Белая скатерть, лучшая посуда, свечи в красивых подсвечниках. Анна даже купила цветы – белые хризантемы, которые поставила в вазу посередине стола. В холодильнике охлаждалось полусладкое вино – ещё одна слабость именинницы.
Валентина Петровна появилась из спальни в новом платье – ярко-синем, с глубоким декольте и пышными рукавами. Волосы она уложила в высокую причёску, щедро обрызгала лаком. На шее переливались бусы из искусственного жемчуга.
– Ах, Анечка, как же красиво! – всплеснула руками свекровь. – Просто загляденье! Девочки обзавидуются.
Дмитрий, вернувшийся с работы, похвалил стол и жену, поцеловал мать в щёку и ушёл к себе в комнату – мужское общество сегодня не предполагалось.
Людмила и Тамара пришли ровно в семь, как и договаривались. Обе женщины примерно одного возраста со свекровью, но если Валентина Петровна ещё держала форму, то её подруги давно махнули на себя рукой. Людмила, невысокая и полная, напоминала колобка в цветастом платье. Тамара была выше и худее, но её лицо с мелкими чертами и вечно недовольным выражением не располагало к симпатии.
– Валечка, дорогая, с днём рождения! – защебетали гостьи, вручая подарки – коробку конфет и флакон дешёвых духов.
За столом поначалу царила праздничная атмосфера. Женщины расхваливали угощение, особенно спагетти болоньезе.
– Анечка, золотце, это просто божественно! – причмокивала Людмила, наматывая макароны на вилку. – Где ты так готовить научилась?
– В семье, – скромно ответила Анна. – Мама меня всему научила.
Валентина Петровна разлила по бокалам вино. Затем ещё. И ещё. Щёки женщин порозовели, голоса стали громче, смех – звонче.
– Девочки, – начала свекровь, уже изрядно навеселе, – а вы знаете, какое у меня счастье? Такую невестку найти! Я её, можно сказать, пригрела, из деревни вытащила, всему научила.
Анна нахмурилась. Она была из крупного города с населением больше полумиллиона, и деревней её можно было назвать только с большой натяжкой. Да и «вытаскивала» её не свекровь – Анна сама приехала в Москву после института, нашла работу и встретила Дмитрия.
– Конечно, конечно, – закивала Людмила. – Сразу видно, что девочка воспитанная. Не то что некоторые нынешние невестки.
– А ты, Валечка, сама-то откуда родом? – спросила Тамара.
– Да я коренная москвичка, – гордо ответила Валентина Петровна, хотя Анна знала: свекровь приехала в столицу из подмосковной сразу после школы.
Вино лилось рекой. Женщины всё больше пьянели, и разговор принимал неприятный оборот. Валентина Петровна, видимо, чувствуя себя хозяйкой положения, начала распускаться.
– Ну что там в этой вашей деревне? – хмыкнула она, косо взглянув на Анну. – Небось родители в хлеву живут да щи лаптем хлебают. Небось окончили класса три церковно-приходской школы. Или не окончили?
И все трое залились смехом.
Анна похолодела. Её отец был инженером, мать – учительницей математики. Оба с высшим образованием, интеллигентные люди.
– А мамаша-то твоя, – продолжала разошедшаяся свекровь, – наверное, последнюю корову продала, чтобы дочку в столицу отправить. Чтобы не приблудила там на сеновале от какого-нибудь тракториста-алкоголика!
Людмила и Тамара захихикали. Их жирные бока мерзко колыхались от смеха.
– Валентина Петровна, – тихо сказала Анна, – вы неправы.
– А что я неправа? – огрызнулась свекровь. – Да я сразу поняла, из какой ты семейки! По твоим ручкам видно – не привыкла к работе. Непонятно, как вы там не передохли в грязи. Мамашка твоя тоже, небось, погулять любила.
Валентина Петровна наклонилась, уперлась декольте в край стола и подмигнула подругам, как бы намекая на что-то.
В этот момент терпение у Анны лопнуло. Её мать, Надежда Ивановна, всю жизнь проработала в школе, учила детей, помогала им поступать в институты. Она была мудрой, доброй женщиной, которая воспитала дочь в любви и уважении к людям. И слушать, как пьяная свекровь поливает её грязью…
Анна медленно встала из-за стола. Перед ней стояла тарелка со спагетти болоньезе – теми самыми «макаронами по-флотски», которые она так старательно готовила.
– Валентина Петровна, – произнесла она ровным голосом, – вы сейчас говорите не о моей семье. Вы рассказываете о своей жизни, так ведь?. Но оскорблять мою мать я вам не позволю.
И прежде чем кто-то успел что-то сказать, Анна подняла тарелку и опрокинула её содержимое прямо на голову свекрови.
Спагетти болоньезе с противным чавкающим звуком расползлись по пышной причёске Валентины Петровны, сползли по лицу, застряли в бусах, потекли за декольте платья. Кусочки мяса и томатов украсили синюю ткань, а соус расплылся жирными пятнами.
Людмила и Тамара взвизгнули, а потом разразились диким хохотом. Они ржали в голос, их жирные бока колыхались как студень.
– А вы, две мерзкие жабы, вон отсюда, если тоже не хотите макароны из волос доставать! – крикнула Анна, обернувшись к подругам свекрови.
Смех мгновенно стих. Людмила и Тамара, хватая сумки, бросились к выходу, даже не попрощавшись с именинницей.
Валентина Петровна сидела, обалдевшая от происшедшего. По её лицу стекали остатки соуса, спагетти свисали с волос, как новогодняя мишура. Она открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба, но не могла произнести ни слова.
Анна молча начала убирать со стола. Руки у неё дрожали от злости и одновременно от понимания того, что она натворила. Но жалеть о случившемся она не собиралась.
Валентина Петровна поднялась и, не говоря ни слова, пошла в ванную отмываться. Анна доубирала на кухне, перемыла посуду и ушла к себе в комнату, где уже ждал растерянный Дмитрий – он слышал крики, но вмешиваться не решился.
– Что случилось? – спросил он.
Анна рассказала. Муж выслушал, покачал головой и обнял жену.
– Мама неправа, – сказал он тихо. – Но ты тоже погорячилась.
– Может быть, – согласилась Анна. – Но больше я этого терпеть не буду.
На следующее утро Анна встала рано, как обычно, чтобы приготовить завтрак. На кухне её ждала Валентина Петровна. Волосы свекрови были тщательно вымыты, но всё ещё пахли томатным соусом. Лицо выглядело осунувшимся, глаза покраснели – не от вчерашнего вина, а от слёз.
– Анечка, – сказала она тихо, – прости меня. Я была дурой вчера. Пила много, язык развязался… Говорила гадости.
Анна остановилась, не дойдя до плиты.
– Ты права, – продолжила свекровь. – Я рассказывала о себе. Я действительно из деревни, родители мои были простыми людьми. И я всю жизнь боялась, что кто-то узнает. Прикидывалась москвичкой, выдумывала всякое. А вчера… вчера… ты такая успешная, воспитанная, со вкусом… я увидела в тебе то, чем сама не была. Образованную, из хорошей семьи. И мне стало завидно. Вот и вылилось всё наружу.
Анна молчала. Гнев ещё не прошёл, но сердце уже оттаивало.
– Я понимаю, что была неправа, – сказала Валентина Петровна. – И понимаю, что ты имела право дать мне отпор. Хоть… и таким способом.
Анна не удержалась и улыбнулась:
– Спагетти действительно хорошо легли на вашу причёску.
Свекровь тоже улыбнулась:
– Тамара потом звонила. Сказала, что я получила по заслугам. А Людмила добавила, что невестка у меня характерная. Правильная, говорит.
– Валентина Петровна, – сказала Анна, – давайте начнём сначала. Но с одним условием: никто никого не унижает. И домашние дела мы делим поровну.
– Хорошо, – кивнула свекровь. – И ещё… может быть, ты расскажешь мне, как готовить настоящую болоньезе? А то мои макароны по-флотски, до твоих не дотягивают.
– С удовольствием, – ответила Анна. – Только в следующий раз уж будьте осторожнее со словами. Из тарелки есть удобнее, чем из декольте.
Валентина Петровна рассмеялась – первый раз за долгое время искренне и тепло.
– Обещаю. Хотя признаюсь – спала я плохо, всё мечтала отмыть волосы от соуса.
С того дня в доме воцарилось иное настроение. Валентина Петровна перестала изображать из себя королеву, а Анна – покорную золушку. Они готовили вместе, убирались вместе. Свекровь оказалась неплохой собеседницей, когда не играла роль коренной московской штучки.
А рецепт настоящей болоньезе стал семейным достоянием, хотя каждый раз, когда Анна его готовила, Валентина Петровна шутила:
– Только, пожалуйста, подавай в тарелке. На голову не надо.
