Голубоглазую блондинку часто называют «актрисой с голливудской внешностью». В кинематограф Анна пришла из модельного бизнеса. Но если раньше, по признанию актрисы, красота ей мешала в получении интересных ролей — потому что видели определенный типаж, то сейчас их палитра гораздо разнообразнее.
Тем не менее, за фигурой она следит, и свои десять 10 тысяч шагов день проходит.
— Анна, вы работали моделью как в России с известнейшими нашими модельерами, так и во Франции долгое время.
— Да.
— Скучаете по тем временам?
— Не скучаю. Знаете, очень забавно. Потому что у меня этот период был не такой длинный, всего два года. А мне всегда об этом напоминают и почему-то у многих ассоциация, что я модель. Я больше 20 лет артистка, с большими ролями, с хорошими партнерами…
— Ну как не вспомнить, это же интересно?
— Ну да, это было в моей жизни.
— Вы красивая женщина, у вас была такая история, почему не спросить? А вдруг вы скучаете по тем временам?
— Нет. Я по этому времени абсолютно не скучаю, мне очень нравится театр. А подиум… Это очень просто.
— Кстати, вы, по-моему, после съемок в «Олигархе» решили вернуться в Россию?
— Как-то это все параллельно происходило.
— Но после возвращения вы решили поступить в театральный и закончили ВГИК с красным дипломом.
— Да.
— Сложно было?
— Нет, это было очень классно.
— Тем более, у вас было легендарное трио педагогов: Соловьев, Рубинчик, Мирзоев.
— Это были самые счастливые годы, потому что они были наполнены творчеством, экспериментами, на которые нас постоянно сподвигал и Сергей Александрович Соловьев, и Владимир Владимирович Мирзоев.
И что мы только не творили: поджигали аудиторию, сделали бассейн. Конечно, сейчас во ВГИКе это не разрешат, наверное, но тогда мы творили что угодно. И ставили невероятные эксперименты. Я счастлива, что училась тогда во ВГИКе.
— Вы были любимицей?
— Ну, не знаю. Кто-то так считает. Наверное, потому что я снялась у Мирзоева в фильме «Знаки любви», это была моя дипломная работа. Это одна из главных ролей, и он взял меня одну из курса на такую большую роль в фильме.
Наверное, просто я подошла. Хотя во время учебы он меня хвалил. И потом, после учебы, мы с ним работали и в театре, и еще я снималась у него в фильме «Борис Годунов». Да, сотрудничество было.
— Не так давно видел вас во втором сезоне сериала «Жизнь по вызову». Почему согласились на продолжение?
— Когда мне предложили первый сезон, я немножко вздрогнула: «Что за роль?!» Открыла сценарий, роль была маленькая, с меня начинается сериал, я обманутая жена олигарха, я ему ставлю на вид, что знаю, что он мне изменяет с какой-то девицей. И, собственно, вот такая была роль.
Но во втором сезоне, неожиданно, и мне это было очень приятно, прописали историю этой семейной пары олигарха Ружинского и его жены Натальи и сделали очень интересную линию. Неожиданную абсолютно. То есть я когда ее открыла, начала читать, говорю: «Ого! Ничего себе». Там есть провокационные вещи.
— Провокация в чем?
— Почему, например, я оправдываю свою героиню: несмотря на то, что происходит в ее жизни, измены мужа, она остается стержнем семьи и абсолютно готова на все, чтобы эту семью сохранить. Не ради денег даже.
Мы когда смотрим, сначала думаем: ну понятно, почему она не хочет разводиться, у нее тут дома, машины, слуги. Но дочитав сценарий до конца, я поняла, что нет, для нее главное: любовь и семья. И я сказала: да, это крутая роль, я очень хочу ее сыграть.
— Многие актрисы говорят, что если сцена оправданна, они готовы раздеться перед камерой. У вас как с этим? И что значит «сцена оправданна»?
— Грубо говоря, если мы снимаем сцену в бане, то странно, если ты там будешь в шубе.
— А если какая-то любовная сцена?
— Если любовная сцена, тут, знаете… У меня был такой опыт…
— Я видел много подобных сцен. Если это эстетично, смотреть не стыдно. Но были и такие, когда я, как маленький ребенок, закрывал глаза ладошкой.
— Ну тут уже, знаете, вопрос к режиссеру, к оператору, к художнику. Ну и, конечно, к кастингу. Потому что между артистами, которые снимаются в этой сцене, должна быть химия. Камера считывает эти вещи, просто моментально.
— А мне как-то один большой режиссер говорил, что артисты могут друг друга и ненавидеть, и любить. Главное — сильные эмоции.
— Да, должно быть чувство сильное.
— Неважно — минус или плюс?
— Да, это правда.
— Вы сказали, что в бане вы готовы обнажиться?
— Ну если это сцена в бане и если она нужна, то что делать. У меня был такой опыт съемок в молодости. Но не скажу, что как-то очень нравится сниматься в подобных сценах. Мне кажется, что это никому из артистов не нравится, потому что…
Хотя, может быть, кому-то и нравится. Взять, например, фильм «Верность», там Женя Громова снималась. Там очень классно сняты все эти сцены, и действительно они очень чувственны сыграны. Тут снимаю шляпу перед оператором, конечно.
— Постельные сцены — не самое страшное в вашей профессии. Когда вам на шею положили змею в картине «Папы против мам» вы испытали стресс?
— Да.
— Часто такое вообще бывает на съемках?
— Бывает все на съемках. Недавно у меня были съемки в Новороссийске, сериал «Бим». И там я и еще два актера должны были красиво гарцевать на лошади. А мы этих животных видели в первый раз. И они с норовым и вообще не хотели слушаться.
Мы их усмирили, сцену сняли. Но было не комфортно очень. А что касается змеи, на самом деле я не то, чтобы боюсь змей, просто я кричала по сюжету, по сцене. Но боялась ее реакции: вдруг я крикну, а она что-нибудь неадекватное сделает. Вот этого больше боялась, а не змею саму по себе.
— Змея холодная?
— Нет, она тепленькая была. Но потом мне сказала ассистент, что у змей нет ушей и ни не слышат звуки. Они только на вибрацию реагируют. «Кричите, не бойтесь» — говорит. Это был интересный опыт.
— Дочь Ксения пошла сначала по вашим стопам. Вас это радовало?
— Меня радовало то, что у нее получается, что она исполняет свои роли талантливо. Это и роль Саньки в «Прощаться не будем», и роль Бэт в «Тайне печати дракона», и, кстати, в американском фильме она снялась на английском языке.
— Она же много языков знает?
— Она очень хорошо знает английский. Она учила японский, сейчас хочет учить китайский. Французский попроще, но у нее есть способность к языкам. Меня очень радовало, что у нее получается.
Потому что бывает так, что человек идет в актерскую профессию, он хочет, а у него не очень выходит. И ты как бы не знаешь, как сказать ему. А у нее прямо классно получалось, хорошие роли, ее все хвалили, у нее есть даже приз за лучшую женскую роль.
— У нее старт замечательный, сильный старт. Почему охладела?
— Я не знаю. У нее был один проект с довольно тяжелыми условиями съемок, который снимали в Казахстане. И после этого она начала думать: а что, так тоже бывает? Я говорю: ну, конечно. Дело даже не в условиях. Я думаю, что она просто переросла. И она с детства была руководителем.
— Когда она была ребенком, сказала: закончу школу с золотой медалью и буду министром культуры. Это было серьезное заявление?
— Она уже закончила школу с золотой медалью, с красным аттестатом, и поступила на управление в креативных индустриях. Да, она как-то так себя видит. Но при этом абсолютно человек искусства, она все время пишет тексты, придумывает. Она творческий человек.
— У нее написано в соцсетях: «продюсер, писатель, актриса и режиссер». И это в 16 лет.
— Понимаете, человек серьезно к себе относится. Сейчас я без иронии говорю.
— Но министр культуры…
— Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом.
— Но ваше отношение к этому? Я хотел бы узнать, какое отношение и у отца, Алексея Петрухина, к выбору дочери?
— Алексей гордится. С министром культуры это вроде в шутку было сказано. Но при этом — это некая цель, поставленная на будущее, уровень, к которому она стремится. Это же здорово, это замечательно.
— Ссоры случаются в семье?
— Нет, не особо. Я вообще неконфликтный человек. Бывает, что я могу ругаться. Но ссор нет.
— Кто первый идет на примирение?
— Да мы как-то на равных.
— В чем секрет крепкого брака? Ваш же брак можно назвать крепким?
— Да, можно назвать крепким. Не знаю. Мы часто уезжаем друг от друга, потом встречаемся, успеваем соскучиться. Есть что обсудить, мы в одной сфере находимся.
— А вы считаете, что надо отдыхать друг от друга?
— Нет, просто у нас так складываются графики.
— Обычно говорят: мы не просто разъехались по своим делам, мы отдыхаем друг от друга. И мне это режет ухо.
-У каждого человека должно быть личное пространство, какое-то время, когда он сам с собой. Осознает что-то, переосмысливает. Это очень важно. Как раз командировки, поездки дают такую возможность.
При этом, конечно, ты скучаешь по родному человеку. У меня в этом году было столько работы, что мне кажется, Алексей все время по мне скучает.
— Вы как-то признались, что не пытаетесь выглядеть моложе, хотя посещаете косметологов…
— Естественно, я посещаю косметологов, потому что мое лицо — это мой инструмент. Естественно, я хочу выглядеть хорошо. Я не стремлюсь к каким-то экстремальным процедурам, чтобы прямо выглядеть на 20 лет, но хочется быть ухоженной.
Еще все очень зависит от света. Иногда бывает, что такой свет поставят, что думаешь: господи, мне же плюс 10 лет. Но я спокойно к этому отношусь. Потому что мне и роли другие сейчас предлагают, более интересные.
— Как относитесь к пластической хирургии?
— Пока что ее не было. Но я спокойно к ней в перспективе. Я, конечно, под микроскопом буду изучать работы хирурга, к которому соберусь, потому что для меня главное — сохранить естественность. Я знаю примеры очень неудачных пластик у актрис: теряется лицо.
— Как держите себя в такой шикарной форме? Я знаю, у вас бассейн дома и тренажерный зал. Но многие ленятся и плавать, и заниматься.
-Я очень люблю спорт, и я очень люблю гулять. У нас сейчас в поселке сделали лесопарковую зону.
— Сколько проходите за день?
— Старюсь 10 тысяч шагов проходить, а то и больше. Плюс я занимаюсь йогой. Когда тепло, я йогой занимаюсь в саду. Это для меня самый большой кайф.
— Учитель есть?
— Нет, я занимаюсь либо сама, либо по интернету.
— В Индию ездили?
— Нет. Я ездила по работе, но в ашрамы, на йогу нет. Не сложилось.
— Сейчас такой оголтелый феминизм. Вы разделяете это направление или вам приятно, когда делают комплименты, когда помогают, целуют руку?
— Ой, ну, конечно, приятно. Я только за.
— Прекрасно. В наше время это только радует.
— Чтобы девочки были девочками, а мальчики мальчиками.
