— Ты… Как? Почему ты не предупредила? — только и смогла выдавить Эльвира, лихорадочно соображая, что делать дальше.
— Я хотела сделать сюрприз, — пожала плечами Полина. — Можно войти, или так и будем на пороге стоять?
Холодный ветер гнал по аллеям парка пожелтевшие листья, заставляя ее ускорять шаг, чтобы побыстрее добраться до дома. Внезапно взгляд зацепился за маленькую фигурку на скамейке. Девочка лет шести в потрепанной курточке с потускневшими от грязи джинсами испуганно втянула голову в плечи, когда Эльвира остановилась рядом.
— Ты здесь одна? — присела Эльвира рядом, заметив, как дрожат пальчики ребенка.
Девочка насторожилась, скосила глаза и снова уставилась на свои стоптанные кроссовки. Волосы неопределенного цвета свисали сосульками, а на щеке красовалась полоса грязи.
— Где твои родители? — мягко спросила Эльвира, чувствуя, как внутри нарастает тревога.
— Нету их, — буркнула девочка и плотнее обхватила себя руками. — Я сбежала… Я из детдома.
Эльвира охнула. Маленький воробышек, дрожащий от холода, смотрел на нее исподлобья и был готов в любой момент сорваться с места.
— Как тебя зовут? — осторожно поинтересовалась Эльвира, медленно развязывая свой широкий, длинный шарф.
— Соня, — прошептала девочка и тут же вскинула голову. — Только я не вернусь туда, не хочу! Там меня обижают, старшие щипаются, кричат все время.
Она запнулась, а в глазах блеснули слезы.
— Никто тебя силой не потащит, — пообещала Эльвира, снимая шарф и укутывая им хрупкие плечи ребенка.
Девочка была такой маленькой, что ее укрыло почти с головой.
— Давай для начала погреемся и перекусим, а потом вместе решим, что делать, ладно?
Соня недоверчиво посмотрела на Эльвиру, но от шарфа не отказалась. Ее желудок предательски заурчал, и щеки покрылись румянцем.
— Когда ты ела нормально? – спросила Эльвира
— Три дня назад обедала, — призналась девочка. — Я яблоки ела, которые на землю падают
Эльвира почувствовала, как к горлу подкатывает комок. На вид девочке было не больше шести, а она уже научилась выживать.
«А еще я будто ее видела раньше», — подумала женщина. – «Есть в лице что-то знакомое…»
— Пойдем, — встала Эльвира, протягивая руку. — У меня дома есть горячий чай и бутерброды, а еще теплая ванна.
— А потом… Вы меня не отведете обратно? — с надеждой спросила Соня, не двигаясь с места.
Эльвира вздохнула:
— Мы должны сообщить, что ты нашлась. Но я обещаю, что выслушаю, почему ты убежала. И если там плохо, мы что-нибудь придумаем.
Соня нерешительно вложила свою ладошку в руку Эльвиры и тихо шмыгнула носом.
Конечно, Эльвире пришлось вернуть ребенка в детдом. Но до этого Соня несколько часов провела у нее дома. Эльвира устроила ей ванну с пеной, одела в свою футболку, которая девочке была как платье, накормила домашними котлетами.
И ее поразило, как хорошо стало от присутствия Сонечки. Эльвира давно устала от одиночества, ей не нравилось приходить в пустую квартиру. Она так мечтала о семье, но все не складывалось.
А Соня казалась ей родной. Это было странно, они только встретились, но Эльвира будто знала ее всю жизнь. А родинка над бровью и вовсе казалась знакомой, она была в точности, как у… Но тут женщина гнала мысли, потому что этого не могло быть.
Она не смогла выбросить девочку из головы, начала приезжать каждую неделю, привозила гостинцы, игрушки, книжки. Соня светилась от счастья, увидев Эльвиру, выбегала навстречу и крепко обнимала.
– Вы опять пришли! — выдыхала она каждый раз с таким восторгом, будто случилось чудо. И постепенно Эльвира поняла, что не сможет просто так развернуться и уйти.
Ровно через год после их первой встречи она решилась и оформила удочерение. Далось ей это непросто, ведь Эльвира была не замужем. Но хорошая зарплата и квартира, а главное, ее упорство сделали свое дело. Когда ее спросили, почему она хочет забрать Соню, женщина честно ответила:
— Потому что я не могу без нее жить, как настоящая мать не может жить без своей дочери
И ей поверили.
Прошло два года. Эльвира накрывала на стол, поглядывая в окно. Соня должна была вот-вот вернуться из художественной школы.
— Мам, я дома! — раздался звонкий голос в прихожей.
Эльвира улыбнулась. Это слово «мама» до сих пор отзывалось в груди теплой волной. Соня влетела на кухню, размахивая альбомом.
— Смотри, что я нарисовала! Это мы с тобой на море. Помнишь, как я боялась волн, а ты меня за руку держала?
Эльвира обняла дочь, вдыхая запах ее волос. Теперь они были чистыми, пушистыми, с ароматом персикового шампуня. Да и сама Соня подросла, окрепла и больше не походила на уличного воробушка.
— Как не помнить! Ты потом так храбро прыгала через волны, что я за тобой угнаться не могла.
Соня хихикнула и потянулась за печеньем.
— А сегодня Маринка мне сказала, что я похожа на свою маму, — доверительно сообщила она. — Представляешь, она видела тебя на собрании и сказала, что у меня твоя улыбка.
Эльвира замерла. Они никогда не скрывала от окружающих, что Соня приемная, но сама разговоры о биологических родителях не заводила. Также осталось неизвестным, что случилось с настоящей семьей девочки, в деле из детдома значилось только, что мать отказалась от ребенка после рождения. Даже имени ее не было.
— И что ты ей ответила? — осторожно спросила Эльвира.
— Что я очень рада, — пожала плечами Соня. — Ты же красивая. И добрая, и готовишь вкусно. Кто не захочет быть на тебя похожим?
Эльвира фыркнула и взъерошила волосы дочери:
— Подхалимка!
В дверь позвонили.
— Может, это Катя из третьей квартиры? Она обещала мультики прийти посмотреть, — предположила Соня, соскакивая со стула.
— Я открою, а ты пока руки помой, — распорядилась Эльвира и направилась в прихожую.
Открыв дверь, она остолбенела. Перед ней стояла красивая, но немного неуверенная на вид брюнетка
— Привет, сестренка, — произнесла Полина. — Сюрприз!
Эльвира втянула воздух сквозь зубы. Полина была ее младшей сестрой, она уехала за границу восемь лет назад и почти не давала о себе знать. И вот вам, пожалуйста, свалилась как снег на голову.
— Ты… Как? Почему ты не предупредила? — только и смогла выдавить Эльвира, лихорадочно соображая, что делать дальше.
— Я хотела сделать сюрприз, — пожала плечами Полина. — Можно войти, или так и будем на пороге стоять?
Эльвира молча отошла в сторону, пропуская гостью в квартиру. Полина сняла пальто, поправила волосы и окинула взглядом прихожую:
— У тебя уютно.
— Полина, ты бы предупредила… — начала Эльвира, но осеклась, когда из кухни выглянула Соня.
— Мам, кто это? — спросила она с любопытством.
Полина резко повернулась и замерла, уставившись на девочку. Кровь отхлынула от ее лица.
— Привет, — хрипло произнесла она. — Я Полина, сестра твоей мамы.
— У меня есть тетя? — ахнула Соня.
— Да, можешь звать меня тетей, — странным тоном ответила Полина.
Что-то в голосе сестры, в ее взгляде заставило сердце Эльвиры сжаться от плохого предчувствия. А главное, она не могла глаз отвести от лица Полины.
«Я и забыла, что у нее родинка над бровью», — подумала она.
Почему-то этот факт ее взволновал
Остаток визита вышел скомканным, Полина быстро распрощалась и ушла, напоследок заглянув в комнату к Соне.
— К родителям хоть зайди, — сказала Эльвира, провожая ее. – Волнуются ведь, столько лет домой не ездишь, только звонишь изредка.
— Я лучше еще раз к тебе приду, можно? – попросила Полина. – Нам надо поговорить.
— Так говори, — удивилась Эльвира.
— Не сегодня, завтра, — смешалась сестра. – Мне надо подумать.
Эльвира закрыла за ней дверь, стараясь избавиться от вновь накатившей тревоги.
Полина пришла на следующий день, как и собиралась. Но к разговору приступать не торопилась, мялась и оглядывалась.
— А где Соня? – спросила она наконец.
— Гуляет.
— И хорошо, так и надо…
— Да что надо-то? Говори наконец, — велела Эльвира.
Полина глубоко вздохнула и выпалила:
— Я думаю, что Соня моя дочка.
Эльвира почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она вцепилась в спинку стула и медленно опустилась на него.
— Что ты несешь? — прошептала она.
Полина судорожно вздохнула, приложила ладонь ко лбу:
— Я не уверена, но… Соня ведь отказница? И день рождения седьмого июля? Тогда все совпадает. Я родила ее восемь лет назад, но тогда не могла воспитывать, поэтому отказалась от нее. Помнишь, я долго болела, отказывалась встречаться? На самом деле я вынашивала Соню и не хотела, чтобы вы с родителями об этом знали. А когда она родилась, я сразу уехала. Не могла оставаться тут, где помнила о своем грехе.
— Дела-а-а, — растерянно протянула Эльвира. – Не может такого быть, какое совпадение…
— Вот именно, совпадение, — воспрянула духом Полина. – Я вчера сразу поняла, это знак судьбы, что девочка попала именно к тебе! Это значит, что я должна ее забрать…
— Ты хочешь забрать мою дочь? — Эльвира вскочила, ножки стула противно скрипнули по кафелю. — Ты вот так заявляешься после стольких лет молчания и говоришь, что хочешь забрать мою дочь?!
Полина вскинула голову. В ее глазах заблестели слезы.
— Она не твоя дочь, а моя! — голос сорвался. — Я ее выносила, родила…
— А потом бросила! — перебила Эльвира, чувствуя закипающую ярость. — Отказ написала в роддоме, сама, своими руками!
— У меня не было выбора! — воскликнула Полина.
— Ты не понимаешь, — продолжила она уже тише, — я была в такой ситуации… Мне казалось, жизнь кончена. Уже потом я поняла, что это была ошибка, самая страшная за мою жизнь. Я отчасти потому и вернулась, что хотела ее исправить. Так дай мне шанс!
— Шанс после всего? Ты даже не сказала нам, что у тебя ребенок. Могла бы сообщить, и мы бы о нем позаботились, — Эльвира стиснула зубы. — Да еще ты сбежала… Знаешь, как мама с отцом переживали, ты же почти не звонила!
Полина отвернулась к окну.
— Я не могла… — она вздохнула и уткнулась лбом в стекло. — Я была так одинока, напугана сначала беременностью, потом своим поступком. Да еще отец Сони меня бросил, мерзавец, он просто испарился. Я потеряла работу. А тут появился шанс уехать за границу, начать все заново, забыть о старом.
— И ты решила, что ребенок этому помешает, — выплюнула Эльвира.
— Черт, да что ты знаешь! — Полина резко развернулась, сжимая кулаки. — Я думала о ней каждый божий день! Но теперь я встала на ноги здесь, нашла отличную работу, могу купить квартиру… Могу позаботиться о своей дочери и исправить ошибку!
Эльвира заговорила тихо, но жестко:
— Три года назад я нашла маленькую замарашку в парке. Она сбежала из детдома. Знаешь почему? Ее обижали старшие дети, а воспитатели не обращали внимания. Она спала под кроватью, потому что боялась, — Эльвира посмотрела сестре в глаза. — Я полюбила ее с первого взгляда. Год ездила к ней, привозила гостинцы, а потом забрала насовсем. Она моя дочь, понятно? И я даже слышать не хочу о том, чтобы ты ее забрала.
Полина взметнулась к сестре, крепко схватила за плечи.
— Ты не понимаешь! Я ее мать, у меня есть права!
— Ты отказалась от всех прав еще в роддоме, — жестко отрезала Эльвира. — И знаешь что? Ты даже имени своего им не оставила. В документах Сони значится, что она подкидыш. Так что не смей мне рассказывать о своих правах!
Полина разжала руки и попятилась к стене. Тяжело дыша, схватилась за край стола.
— Я думала, ты поймешь, — ее голос предательски дрогнул. — Я твоя сестра, а Соня, получается, твоя племянница. Я думала, ты обрадуешься, что нашлась ее родная мать…
— Ты думала?! — Эльвира рывком распахнула дверцу шкафа, достала толстую папку. — Вот! Здесь каждый визит к врачу, каждый анализ, справки из садика! Тут вся жизнь моей дочери, свидетельства моей заботы о ней! Я ночами не спала, пока она болела, трудилась, чтобы она ела повкуснее и одевалась получше. А где была ты?!
— Но она моя, — прошептала Полина. — И она так похожа на меня…
— Именно поэтому мне все время казалось, что я ее уже где-то видела, — Эльвира устало провела рукой по волосам. — Полина, послушай. Я понимаю, что ты пережила трудные времена.
– И я сочувствую тебе… — добавила она уже мягче. — Но нельзя просто так ворваться в нашу жизнь и все разрушить. У Сони есть дом, есть семья. И я прошу тебя, ради всего святого, не устраивай балаган. Не травмируй ребенка.
Полина сглотнула, пытаясь сдержать дрожь в губах.
— А если… Если я просто хочу с ней общаться? Как тетя?
— Я подумаю, — Эльвира скрестила руки на груди. — Сначала пообщайся с нашими родителями. Они до сих пор не знают, что у тебя был ребенок.
— Ты… Ты им скажешь? — Полина побледнела.
— Нет, — Эльвира покачала головой. — Это ты должна сделать сама.
Семейный ужин превратился в кошмар. Полина созналась во всем, как забеременела от случайного знакомого, как тот испарился, а она испугалась, что не справится с ребенком, как уехала за границу, бросив новорожденную Соню.
— Как ты могла?! — мать Эльвиры и Полины всплеснула руками. — Бедная девочка! Ты ведь знаешь, каково расти без родителей, у тебя самой двоюродная сестра из детдома!
— Наша Танечка хотя бы росла в семье, — хмуро добавил отец. — А ты… Бросила собственного ребенка! Как котенка!
Полина сжалась, уткнувшись в тарелку, плечи ее дрожали.
— Я пыталась объяснить… — она с трудом подняла глаза на родителей. — Мне было двадцать два, я осталась без работы, без денег. Саша клялся, что женится на мне, но потом просто исчез.
— И вместо того чтобы позвонить нам, ты бросила ребенка и сбежала! — мать стукнула ладонью по столу. — Мы бы помогли тебе, глупая девчонка!
Полина зарыдала, уронив голову на руки.
— Знаю, я все испортила и так виновата… Но я правда думала, что поступаю правильно!
— А теперь ты заявляешь права на ребенка, которого бросила? — отец покачал головой. — Полина, девочка, ты в своем уме?
— Ребенка, которого спасла твоя сестра! — добавила мать. — Эльвира выходила эту девочку, полюбила ее, стала ей матерью! А ты хочешь все разрушить?
Эльвира сидела тихо, наблюдая, как родители встают на ее защиту. Она сама не ожидала такой реакции. Еще недавно она сомневалась, правильно ли поступает, не отдавая девочку. Все же мать имеет на нее права. Но сейчас, глядя на это со стороны, даже сама Полина понимала, насколько дикими были ее притязания.
— Я просто хотела… — начала сестра и осеклась. — Я так скучала по дочке, думала о ней. И увидев… Я не справилась с эмоциями.
— Ты отказалась от ребенка! — отец не собирался сбавлять обороты. — Теперь не смей ее травмировать!
Полина закрыла лицо руками. Плечи ее вздрагивали от рыданий.
— Пойми, Поля, — мать обняла младшую дочь. — У Сони наконец все хорошо, стабильно. Лишние потрясения ей ни к чему.
— Я не хочу ничего разрушать, — Полина вытерла слезы. — Я хочу… Хоть как-то быть рядом. Хотя бы изредка видеть ее, знать, что с ней все хорошо.
Эльвира наконец решила вмешаться:
— А как же ее чувства? Ты хочешь со временем сказать ей правду?
Полина замерла, она явно не задумывалась об этом. В комнате повисла тяжелая тишина.
— Я… Не знаю, — наконец выдавила она. — Что будет правильным для Сони?
Эльвира слегка удивленно приподняла брови. Это был первый раз, когда сестра задумалась о благе ребенка, а не только о своих желаниях.
— Я не психолог, — вздохнула она. — Но думаю, что сейчас Соне ни к чему такие потрясения. У нее только-только наладилась жизнь. Она перестала бояться, что ее бросят. Начала доверять людям.
Полина кивнула, вытирая слезы:
— Ты права, — она глубоко вздохнула. — Тогда… Может, я просто буду ее тетей, любящей и заботливой? Неужели я не смогу видеть ее хотя бы так?
— Сможешь, — медленно кивнула Эльвира. — Если пообещаешь, что не будешь претендовать на большее. Не будешь путать ее, не будешь подрывать мой авторитет.
— Клянусь! — Полина вскинула покрасневшие глаза. — Я просто хочу быть рядом. Видеть, как она растет.
Мать тяжело вздохнула:
— Полина, милая, а ты сможешь? Не выдашь себя, не сорвешься, не начнешь ревновать ее к Эльвире?
Полина отвела взгляд:
— Я… Не знаю. Но я постараюсь сделать это ради Сони.
Эльвира внимательно посмотрела на сестру. В ее словах впервые прозвучало что-то искреннее, что-то материнское.
— Ладно, — она решительно поднялась. — Ты можешь приходить к нам в гости. Раз в неделю для начала. Будем смотреть по ситуации.
— Я могу… Увидеть ее сейчас? — робко спросила Полина.
— Сейчас уже поздно, — Эльвира взглянула на часы. — А вот завтра мы ждем тебя.
Соня была в восторге от своей тети. Полина привезла ей плюшевого котенка и фломастеры, и они сразу ушли вместе рисовать. С тех пор сестра Эльвиры часто заглядывала в гости.
Однажды Соня спросила:
— А почему ты раньше не приезжала?
Полина растерянно оглянулась на Эльвиру.
— Я жила в другой стране, недавно вернулась, — наконец ответила Полина.
— За границей? А ты видела настоящих обезьян? А жирафов? — глаза Сони загорелись любопытством.
— Видела, и не только их, — с облегчением засмеялась Полина. — Хочешь, я тебе как-нибудь покажу фотографии?
Соня радостно закивала. Полина украдкой посмотрела на Эльвиру и встретила ее одобрительный взгляд.
Шли недели. Полина стала частым гостем в их доме. Она помогала с уроками, водила Соню в парк, читала ей книги. Казалось, все наладилось.
Однажды Эльвира призналась сестре:
— Я рада, что ты вернулась. Не только ради Сони, но и ради тебя. Ты изменилась, повзрослела.
Полина улыбнулась:
— Мне все время кажется, что это окажется сном, — она помолчала. — Спасибо, что дала шанс исправить ошибку.
— Не за что, — Эльвира стиснула ладонь сестры.
В дверях вдруг появилась Соня в пижаме, с игрушечным котенком в руках.
— Мам, я не могу уснуть, — пожаловалась она. — Расскажи сказку.
— Иди в кровать, сейчас приду, — улыбнулась Эльвира.
— А может, тетя Поля расскажет? — неожиданно предложила Соня. — У нее такие интересные истории!
Сестры переглянулись.
— Я… Я с удовольствием, если мама не против, — осторожно ответила Полина.
Эльвира кивнула:
— Конечно, иди. Только недолго, завтра в школу.
Через полчаса Полина вернулась на кухню. Лицо ее было странно задумчивым.
— Что-то случилось? — спросила Эльвира, заметив это выражение.
— Она… — Полина запнулась, прикусив губу. — Она обняла меня и сказала, что я самая классная тетя на свете. А потом спросила, почему у нас с ней одинаковая родинка над бровью.
Эльвира напряглась:
— И что ты ответила?
— Сказала, что это семейное, — Полина вздохнула. — Но это заставило меня задуматься… Она ведь начнет замечать сходство. Она умная девочка.
— И что ты предлагаешь? — Эльвира отставила чашку. — Сказать ей правду? Сейчас?
— Нет! — Полина испуганно замотала головой. — Конечно, нет. Я просто… Я пытаюсь понять, как быть дальше…
Эльвира не стала торопить сестру, дала ей время все обдумать. Но результат этих размышлений ее удивил, однажды Полина пришла к ней и сообщила:
— Я решила опять уехать за границу.
— Сейчас, когда все наладилось? — удивилась Эльвира.
— Именно потому и хочу уехать, — горько улыбнулась Полина. — Соня любит тебя. Я вижу, какая ты замечательная мать. И мне от этого так больно, что хочется кричать! Это я должна быть мамой Сони, любить ее и заботиться. Когда мы с ней одни, мне кажется, что мы нормальная семья.
А потом она видит тебя, все бросает, кидается к тебе и называет мамой. Я боюсь, что однажды не выдержу и скажу что-то, что все разрушит.
— Полина, не говори глупостей, — Эльвира взяла сестру за руки. — Вместе мы справимся.
— Нет, Эля, — Полина покачала головой. — Я должна уехать хотя бы ненадолго, разобраться в себе. Принять то, что Соня — твоя дочь, а я… Просто тетя. Ее кровная тетя, но все же.
— А как же Соня? — Эльвира нахмурилась. — Она привязалась к тебе и будет скучать.
— Я не исчезну навсегда, — возразила Полина. — Буду звонить, писать, присылать открытки и подарки. Может быть, через год-два вернусь, когда буду готова.
Эльвира крепко обняла ее и прошептала:
— Ты только возвращайся… И куда бы ты ни отправилась, я желаю тебе найти покой и счастье. Так же, как их нашла я.
С тех пор Эльвира и Соня живут вдвоем. Каждый месяц по почте приходит посылка из-за границы. Соня с восторгом разрывает упаковку, извлекая сувениры, открытки, книжки. Эльвира терпеливо помогает ей писать ответные письма. Они вместе клеят фотографии в альбом, подписывают: «Для тети Полины».
Иногда Соня задумчиво смотрит на свою родинку над бровью и шепчет:
– Интересно, почему мы с тетей так похожи?
Эльвира обнимает дочь и улыбается:
– Потому что вы родные.
Она не ревнует к сестре и даже рада, что у этой девочки две мамы. Эльвира знает, где-то в мире есть женщина, которая любит Соню не меньше нее самой. А значит, ее дочь никогда больше не будет одинока.
