Владимир Басов вылетел на лестничную клетку следом за женой, и во всё горло крикнул: «От ребёнка хочешь избавиться?!» Валентина Титова замерла, медленно обернулась и, посмотрев мужу в глаза без единого слова, шагнула обратно в квартиру. Рука сама нашла на старинном комоде тяжелую хрустальную пепельницу, и уже в следующую секунду массивный хрусталь полетел в лоб режиссера. Валентина Титова в этот момент почувствовала облегчение. Весь негатив, который копился долгими годами, вырвался наружу.
На самом деле актриса ехала не прекращать беременность, как подумал Басов. Её путь лежал в онкологический центр на Каширке.
Постоянный стресс последних лет, жизнь в страхе рядом с изменившимся мужем сделали своё дело: организм просто отказывался принимать пищу. Так, после четырех месяцев истощения, она и попала в больницу с диагнозом, который мог оказаться фатальным.
Доктор взглянул на худую актрису и сказал ассистентке: «Подготовьте для неё палату». Под монотонный гул Каширского шоссе началось восьмидневное ожидание. Восемь дней до вердикта: рак или нет. Восемь дней, чтобы мысленно проститься со всеми, кого любила. И в этой больничной тишине пришло ясное понимание: прежней жизни больше не будет. Пусть даже судьба выделит всего несколько дней, но Басова она к себе больше не подпустит. А ведь когда-то всё было совершенно иначе…
Ленинград, театральная студия великого Георгия Александровича Товстоногова. Легендарный режиссёр был влюблен в свою студентку Валю Титову, но не мужской любовью, а любовью мастера, разглядевшего в хрупкой девушке редкую породу и огромный талант. Товстоногов нарочно строил свой маршрут по коридорам так, чтобы хоть мельком взглянуть на неё.
Спустя всего два месяца после поступления в театральную студию, Валентина уже блистала в главной роли в постановке «Идиот». Театр в то время стал для молодой девушки домом — и в прямом, и в переносном смысле, ведь реального дома у молодой актрисы не было. Она приехала в Ленинград из Калининграда. Денег на аренду квартиры или хотя бы комнаты у неё не было, а театральная студия не имела своего общежития.
Так что, Валентине приходилось проводить ночи в промозглых ленинградских парадных или в театральной гримерке, где она пряталась внутри старого дивана, чтобы её не обнаружил ночной сторож. Всё это казалось ей несущественным на фоне главного: сцены, репетиций и первой любви.
Первого возлюбленного Валентины Титовой звали Вячеслав Шалевич, актер Театра имени Вахтангова. Они жили на два города, и их роман состоял из лихорадочного обмена письмами и коротких встреч, когда он прилетал в Ленинград, а она — в Москву.
Влюбленные просто бродили по улицам, потому что им некуда было пойти. Шалевич был женат, воспитывал ребенка. Титова не задавала лишних вопросов, просто любила его с такой силой, что не могла думать ни о ком другом, кроме него. Возлюбленный привозил ей самые дорогие французские духи и водил её по магазинам одежды, тратя на молодую актрису большую часть своих гонораров.
Эта жизнь на разрыв между двумя городами, между преданностью Товстоногову и всепоглощающим чувством к Шалевичу, высасывала все силы. Георгий Александрович догадывался о душевных метаниях своей ученицы. Однажды, после очередной самовольной поездки в Москву, мастер отстранил Валентину Титову от главной роли в спектакле по пьесе Эдварда Радзинского «104 страницы про любовь». Театральные коллеги были в недоумении, ведь за пропуск спектаклей без уважительных причин обычно следовало немедленное увольнение. Но Товстоногов не мог позволить себе потерять свою любимицу.
Переломный момент наступил в 1964 году во время одной из таких поездок в столицу, формально — на пробы к режиссеру Абраму Роому. Измученная ночным поездом, мечтая только о встрече с Шалевичем, Валентина сидела в коридоре «Мосфильма» и хотела как можно быстрее оттуда уйти к своему возлюбленному. Но ассистенты, услышав магическое «студентка Товстоногова», вцепились в нее мертвой хваткой и немедленно поволокли на пробы к Эльдару Рязанову, а оттуда — к Владимиру Басову, который лихорадочно искал актрису для своего фильма «Метель».
Басов влетел в кабинет словно ураган, и с порога обрушил на девушку поток какой-то вычурной романтической чепухи, пытаясь ошеломить и очаровать. Валентина сидела, сжавшись в комочек, и неотрывно смотрела на часы, ведь ее ждал Слава.
— Желание сниматься имеете? — выдохнул режиссер облако сигаретного дыма.
— Нет, не имею, — честно призналась Титова.
— Это не проблема, сниматься будем…
Валентина вскоре вышла из «Мосфильма» и побежала к Шалевичу. А Басов, как позже рассказывали очевидцы, ворвался в соседний съёмочный павильон и ошарашил всю съемочную группу заявлением: «Я женюсь!». Его попытались образумить, ссылаясь на то, что у девушки серьезный роман с Шалевичем и дело идет к свадьбе. «То — роман, а у меня будет брак!» — отрезал режиссер. Ни о какой свадьбе, конечно, и речи не шло. Шалевич не собирался уходить от своей официальной жены и сына.
Через день после разговора Басова и Титовой в стенах «Мосфильма» в ленинградский театр прилетела срочная правительственная телеграмма за подписью самой Екатерины Фурцевой, предписывающая утвердить Титову на роль в фильме «Метель». Товстоногову было приказано подчиниться. Валентина осознала, что это финал и второго такого удара в спину Товстоногов не простит. Выбор был сделан за неё. Владимиром Басовым.
Режиссер увез её в Суздаль. Зима стояла лютая, морозы такие, что по вечерам чулки примерзали к ногам. Басов держался рядом с Титовой, но вёл себя сдержанно. Он наблюдал, изучал, выжидал.
Вместо Басова действовал друг-сценарист, который взял на себя роль свата. Сам режиссер отмалчивался, а его товарищ говорил с Титовой на удивление точно и убедительно, нажимая на самые больные мозоли. Бездомная, без прописки, измотанная ночевками в чужих углах — молодая актриса, не имеющая за спиной ничего. Ей прямо сказали, что Басов предлагает надежность и настоящую жизнь, а её нынешние отношения — не более чем «романчик», который закончится плачевно.
Титова вернулась со съёмок как в тумане. На ленинградском вокзале её уже ждал Слава, и они молча побрели в сторону театра. Шалевич, видимо, что-то почувствовал и пытался её разговорить. А Валентина, кутаясь в пальто, пыталась привести мысли в порядок.
С одной стороны была любовь, от которой в животе просыпаются бабочки, но которая не давала ни крыши над головой, ни уверенности в завтрашнем дне. С другой — обещание стабильности, дома, работы от влиятельного человека, который добивался её методично.
Титова думала о ночевках в холодных парадных, о постоянном чувстве неустроенности. Уже у входа в родной театр актриса тихо произнесла: «Я очень тебя люблю, но так больше продолжаться не может. Я выхожу замуж». Вячеслав растерянно пробормотал, что тоже мог бы на ней жениться, но оба артиста понимали, что это были просто слова, сказанные в отчаянии. В тот майский вечер 1964 года она сделала свой выбор.
Валентина Титова согласилась пойти с Басовым на свидание. Потом было ещё одно, и ещё, и ещё…. Прошло полгода, и выяснилось, что Валентина ждёт ребенка. Басов, выслушав новость, пообещал «что-нибудь придумать» и… пропал. На целых три месяца. Титова осталась в Москве совершенно одна, в чужой квартире, без денег, с растущим животом. Дни сливались в один, и спустя месяц хозяйка арендованной квартиры, в которой актриса жила, выставила её за дверь. Платить-то за аренду было нечем.
Будущую звезду приютила у себя сердобольная мать одного знакомого актера, в то время как мужчина, рисовавший ей картины безоблачного будущего, просто испарился.
Басов материализовался снова, лишь когда беременность уже невозможно было скрыть, и перевёз Валентину в свою квартиру на Мосфильмовской. Роды в сентябре 1965 года оказались очень тяжелыми. В больнице на неё кричали за то, что «понаехала» и «нагуляла».
Друзья навещали её, но только не отец ребенка, ведь Басов был звездой, и ему не пристало появляться в таких местах. Лишь через сутки после рождения сына ей передали букет: в скомканном листке из школьной тетради было пять астр, у трех из которых головки были примотаны к стеблям проволокой. Валентина Титова попросила медсестру выбросить эти цветы.
Из роддома Титову встречали всё те же друзья. Басов ждал в машине, но так и не вышел из неё. Дома свекровь, Александра Николаевна, заглянула в сверток с младенцем и сказала: «Какой страшненький… И на Вовочку совсем не похож!». Валентина промолчала. Но когда через несколько дней услышала ту же фразу, ледяным тоном ответила: «Он и не может быть похож на Вовочку. Потому что он от другого мужчины!».
Спустя две недели в дверь позвонили. На пороге стояла сотрудница ЗАГСа, пришедшая зарегистрировать новорожденного, и в этот момент Басов с матерью мгновенно затворились в своих комнатах.
— Как назовете? — деловито спросила женщина.
— Александр.
— Отчество?
В квартире повисла оглушительная тишина.
— Валентинович.
— Фамилия?
Тишина стала физически ощутимой.
— Титов.
Только после этого Басов опомнился и засуетился. Режиссер вдруг заявил, что они едут расписываться, но после всех пережитых унижений Титовой уже не нужен был этот запоздалый жест.
Тогда Владимир Павлович пошел на обман. Однажды днем он приехал домой и объявил, что нужно забрать готовое свидетельство о рождении Саши. Валентина накинула пальто и поехала с ним. У ЗАГСа их уже ждала женщина с регистрационной книгой, где Валентина поставила подпись, не глядя. Внутри их начали поздравлять, и лишь дома, на кухне, за бутылкой коньяка и купленной по дороге индюшкой, она узнала, что только что стала законной женой. Басов нагло её обманул, воспользовавшись своими связями.
Статус законной супруги мало что изменил в бытовом плане. Басов был человеком творческим, далеким от хозяйственных мелочей вроде покупки одежды, а своих денег у Валентины, которая не работала и занималась домом, попросту не было.
У молодой жены не было даже теплых колготок. Устав ждать милостей, она решила действовать сама. Поэтому, когда неожиданно позвонили с «Беларусьфильма» и предложили роль, Валентина, никого не спрашивая, взяла у мужа деньги, купила дорогую ткань и за полтора дня сшила себе элегантный костюм.
Басов, внезапно оказавшийся «свободным», сам повез жену на встречу с представителями киностудии «Беларусьфильм» в гостиницу «Москва». В сшитом на заказ костюме, с гордо поднятой головой, Валентина Титова вошла в холл отеля, оставив мужа парковать машину. Её переговоры заняли всего несколько минут. Когда Титова вышла обратно на улицу, Басов как раз подходил ко входу. Она спокойно сообщила ему: «Я улетаю на съемки».
Актрисы не было три дня. Сына молодая мать оставила с отцом и бабушкой, которые до этого момента не обращали на младенца никакого внимания. Когда Валентина вернулась, она не узнала своего мужа. Басов с настоящей отцовской любовью и заботой нянчился с сыном Сашей. Три дня, проведенные с маленьким беззащитным существом один на один, пробудили в режиссере что-то человеческое.
Рождение дочери Лизы прошло уже совсем по-другому. Басов постоянно звонил в роддом, часами сидел в палате жены, шутил, а когда Валентина Титова родила — вся её палата была завалена красивыми ярко-красными розами.
Владимир Басов вошел во вкус отцовства. Он вдруг обнаружил, что можно не только снимать кино, но и просто сидеть на полу, строя башню из кубиков, и быть абсолютно счастливым. Теперь он тратил все гонорары на жену и детей. После успеха картины «Щит и меч» он купил квартиру родителям Валентины Титовой и перевез их в Москву.
Однажды в Ленинграде Валентина Титова и Владимир Басов смотрели спектакль «С любимыми не расставайтесь». Что-то в игре актрисы всколыхнуло в душе Валентины старую боль, и слёзы хлынули неудержимым потоком. Басов всё понял без слов. Он молча вывел жену из зрительного зала, не задав ни единого вопроса. Казалось, Владимир Павлович менялся к лучшему.
Но этот период благополучия оборвался внезапно. Со съемок фильма «Бег» Басов вернулся с инфарктом. Валентина неделями не отходила от его постели, но из больницы вышел совершенно другой человек. Вернулся тот, прежний Басов, которого она боялась.
Начались запои, а с ними — дикая, иррациональная ревность. Муж был уверен, что жена раздает его рубашки своим любовникам, прослушивал её телефонные разговоры. Скандалы вспыхивали из ничего. Режиссер гонялся за ней по квартире, замахивался для удара. Ночами Титова запиралась вместе с детьми в спальне.
От общих друзей, в том числе от Григория Чухрая, Валентина узнала страшную правду: двенадцать лет их относительно спокойной жизни были для Басова лишь исключением, временной передышкой. Сейчас он просто вернулся в свое нормальное состояние. Актриса пыталась бороться за него несколько лет, но силы иссякли. Организм дал сбой из-за непрекращающегося стресса, что и привело её в онкологический центр. Тогда она решила поставить крест на отношениях с Басовым.
Развод был тихим. Титова пришла к судье худая, измученная, совсем не похожая на ту красавицу-актрису, которой её запомнила вся страна. Судья оформил развод в тот же день. Когда Басов узнал об этом, то кричал, что сделает всё, чтобы судья оказался на Колыме. При этом, совсем недавно он добровольно поставил подпись, согласившись на развод.
Титова и Басов стали чужими. Валентина начала новую жизнь, в которой был другой гений — оператор Георгий Рерберг. Но это уже совсем иная история. А та, с Басовым, закончилась там, в здании суда, с решением начать всё с чистого листа. Без него.
