Марина стояла у открытого чемодана, аккуратно складывая в него летние платья. Солнечный свет пробивался сквозь тюль, освещая её лицо, на котором читалось странное спокойствие — то самое, которое приходит после долгих месяцев внутренней борьбы и принятого наконец решения.
— А почему ты мои рубашки не берешь? — спросил Сергей, появляясь в дверях спальни с чашкой кофе в руке.
— А ты не едешь в отпуск, — коротко ответила Марина, не поднимая глаз.
— То есть как не еду?
Марина выпрямилась, повернулась к мужу и посмотрела ему в глаза.
— Сергей, у нас только одна путёвка.
— Как это одна? — он поставил чашку на комод, нахмурился. — Мы же покупали две. На море, на десять дней.
— Покупала я. И покупала одну.
Повисла тишина. Сергей смотрел на жену как на сумасшедшую.
— Что значит, ты едешь в отпуск одна?! — оторопел муж.
Марина села на кровать, сложила руки на коленях.
— А ты развлекайся со своей роднёй, которой ты деньгами помогаешь, — сказала она тихо, но чётко.
— При чём тут моя семья? — взвился Сергей. — Ты что, совсем сошла с ума?
— Сергей, садись. Поговорим спокойно.
Он неохотно присел на край кровати, всё ещё не понимая, что происходит.
— Помнишь, сколько денег мы откладывали на отпуск? — начала Марина.
— Ну… сто двадцать тысяч, кажется.
— Сто тридцать. За восемь месяцев. По шестнадцать тысяч каждый месяц. Помнишь, как мы экономили? Я не покупала себе одежду, хотя кое что давно пора обновить, ты отказался от абонемента в спортзал…
— И что? — он не понимал, к чему она ведёт.
— А потом в марте твоя сестра попросила двадцать тысяч на ремонт. Помнишь? У неё якобы прорвало трубы в ванной.
— Ну попросила. И что тут такого? Людям помочь нельзя?
— Деньги она так и не вернула. Хотя обещала через месяц.
— Вернёт, просто пока трудно ей…
— Сергей, — перебила его Марина, — в апреле я видела в её инстаграме фотографии из отпуска. Они с Андреем съездили в Турцию. В хороший отель.
— Может, им кто-то другой оплатил…
— А в мае твоя мама попросила пятнадцать тысяч на лекарства. Помнишь? У неё якобы обострение, нужны дорогие препараты.
— Мама больная, ей действительно нужны лекарства!
— На следующий день после того, как ты ей перевёл деньги, она выложила фото в новом платье. Стоит оно, кстати, примерно пятнадцать тысяч.
Сергей вскочил с кровати.
— Ты следишь за моей матерью? Проверяешь, на что она тратит деньги?
— Я просто вижу то, что ты не хочешь видеть, — устало сказала Марина. — В июне твой брат попросил тридцать тысяч на «срочный ремонт машины». Помнишь?
— Ремонт действительно был срочным, ему на работу добираться не на чем…
— На следующей неделе он купил новый телефон за сорок тысяч. И опять же выложил фото в сети.
— Может, ему повысили зарплату или премию дали…
— Сергей! — Марина повысила голос. — Ты слышишь себя? Ты готов придумывать любые оправдания, только бы не признать очевидное.
— А что очевидного? Что моя семья меня не любит и пользуется мной? Да как ты можешь так думать?
Марина подошла к тумбочке, достала толстую тетрадь.
— Это наш семейный бюджет. Я веду его уже три года. Хочешь посмотреть, сколько денег ушло твоим родственникам за этот период?
— Не хочу! — резко отрезал Сергей. — И вообще, как ты можешь считать деньги, когда речь идёт о помощи близким людям?
— Хорошо. Тогда послушай просто цифры. За последние восемь месяцев ты дал своим родственникам девяносто пять тысяч рублей. Из наших отпускных денег.
Сергей открыл рот, но не нашёлся что сказать.
— Понимаешь теперь, почему я купила одну путёвку? — продолжила Марина. — У нас остался только минимум денег. На двоих не хватает.
— Но я же не знал… Я думал, у нас всё в порядке с деньгами…
— Потому что надеялась, что ты сам поймёшь, что происходит. Сколько раз я пыталась тебе намекнуть?
Марина села обратно на кровать, посмотрела на мужа усталыми глазами.
— Помнишь, в феврале я сказала, что нам стоило бы быть осторожнее с тратами, если мы хотим хорошо отдохнуть? В марте, когда Лена попросила двадцать тысяч, я сказала: «Может, стоит дать ей меньше?» Ты обиделся и сказал, что я жадная.
— Я не это имел в виду…
— В апреле я прямо спросила: «Серёж, а ты не думаешь, что твои родственники немного злоупотребляют твоей добротой?» Помнишь, что ты ответил?
Сергей молчал.
— Ты сказал: «Лучше быть слишком добрым, чем слишком жадным. И не мне тебя учить, как относиться к семье».
— Марина, я…
— А в мае, когда мама попросила на лекарства, я прямо сказала: «Проверь, пожалуйста, действительно ли ей нужны именно эти препараты. Может, есть аналоги подешевле?» И что ты сделал?
— Что я мог сделать? Она моя мать!
— Ты не проверил. Ты даже не спросил, какие именно лекарства ей нужны. Просто перевёл деньги и сказал мне: «Не лезь в мои отношения с матерью».
Сергей сел на стул у окна, опустил голову в руки.
— Я не понимал… Я думал, ты просто ревнуешь к моей семье.
— Ревную? — горько улыбнулась Марина. — К чему ревную? К тому, что твоя семья считает тебя дойной коровой? К тому, что они даже не пытаются возвращать долги?
— Они не просили в долг. Они просили помочь.
— Сергей, когда человек просит «одолжи до зарплаты» — это долг. Когда говорит «помоги с ремонтом, потом верну» — это тоже долг. А когда человек берёт деньги и даже не упоминает о возврате — это помощь.
— Но они же родные…
— Именно поэтому они должны быть честными с тобой! — вспыхнула Марина. — Родные люди не лгут! Твоя сестра не говорила бы, что ей нужны деньги на ремонт, если планировала потратить их на отдых. Твоя мама не просила бы на лекарства, собираясь купить платье.
— Может, у них действительно были сложности, а потом ситуация изменилась…
— Сергей! Ты опять за своё! — Марина встала, подошла к чемодану. — Знаешь что? Мне надоело это обсуждать. Мне надоело быть плохой в этой истории. Мне надоело, что я виновата в том, что «жадная» и «не понимаю семейных ценностей».
— Ты не виновата…
— Тогда почему я должна отказываться от отпуска из-за того, что твои родственники обманывают тебя?
— Они не обманывают!
— Хорошо. Не обманывают. Тогда почему я должна сидеть дома, пока они катаются по курортам на наши деньги?
Сергей поднял голову, посмотрел на жену. В её глазах он увидел что-то, чего раньше не замечал. Усталость. Разочарование. И что-то ещё… Решимость.
— Марина, но мы же семья. Мы должны вместе решать такие вопросы.
— Мы семья. Поэтому я восемь месяцев пыталась с тобой эти вопросы решать. А ты меня не слышал.
— Я слышал, просто…
— Просто ты выбрал их, а не меня. И знаешь что? Это твоё право. Но у меня тоже есть право на отдых. И если у нас денег хватает только на одного, то поедет тот, кто их заработал и сберёг.
— То есть не я?
— А ты как думаешь? Кто из нас за эти месяцы потратил девяносто пять тысяч рублей из отпускного фонда?
Сергей молчал.
— Понимаешь, Серёж, я не против того, чтобы помогать родственникам. Но я против того, чтобы нами пользовались. И я против того, чтобы из-за этого страдала наша семья.
— Но что я теперь скажу маме? Лене?
— А ты расскажешь им правду. Скажешь, что денег на отпуск не хватило, потому что большую часть потратил на помощь им.
— Они подумают, что ты меня заставила…
— Пусть думают, — пожала плечами Марина. — Мне уже всё равно, что они обо мне думают. Они и так меня не любят.
— Это неправда!
— Правда, Серёж. И ты это знаешь. Твоя мама при каждой встрече намекает, что я плохая хозяйка. Твоя сестра постоянно спрашивает, когда у нас будут дети, и добавляет, что «хорошие жёны рожают мужу наследников». А твой брат вообще открыто говорит, что я тебе не пара.
— Они просто… они не сразу к тебе привыкли…
— Серёж, мы женаты пять лет! Сколько ещё им нужно времени, чтобы привыкнуть?
Марина закрыла чемодан.
— Знаешь, что меня больше всего расстраивает? Не то, что они берут у тебя деньги. И даже не то, что не возвращают. Больше всего меня расстраивает то, что ты не можешь сказать им «нет».
— Я не могу отказать родным людям…
— Можешь. Просто не хочешь. Потому что боишься, что они перестанут тебя любить.
— А ты не боишься, что я перестану любить тебя? — тихо спросил Сергей.
Марина остановилась, обернулась к мужу.
— Знаешь что? Боюсь. Очень боюсь. Но я больше боюсь жить в семье, где муж выбирает всех, кроме жены. Где я постоянно должна доказывать, что имею право голоса в финансовых вопросах.
— Ты имеешь право…
— Тогда почему ты никогда со мной не советуешься, прежде чем дать деньги родственникам?
Сергей задумался. Действительно, он всегда принимал такие решения сам, считая, что помощь семье — это его прерогатива.
— Я… я не думал, что это так важно…
— Для тебя не важно, а для меня важно. Эти деньги мы зарабатываем вместе. И тратить их нужно вместе.
— Хорошо, я понял. С завтрашнего дня буду с тобой советоваться.
— Серёж, уже поздно. Я лечу одна.
— А что мне делать?
— Не знаю. Может, поехать к маме на дачу? Или к сестре? Они же так тебя любят — наверняка будут рады принять.
В голосе Марины прозвучала горечь.
— Ты меня наказываешь, — сказал Сергей.
— Я себя спасаю, — ответила она.
На следующее утро Марина улетела на море одна.
Первые два дня он злился. Рассказал маме и сестре, что Марина «устроила истерику» и улетела одна. Они, конечно, поддержали его, сказали, что такое поведение недопустимо для жены.
На третий день Сергей поехал к брату на дачу. Тот встретил его радушно, но когда Сергей попросил остановиться на несколько дней, неожиданно заколебался.
— Понимаешь, Серёг, у нас тут ремонт, пыль, грязь… Может, лучше через месяц, другой?
— Но ты же говорил, что ремонт уже закончен… Ты же на него деньги у меня брал…
— Ну, почти закончен. Остались мелочи…
Сергей поехал к сестре.
— Лена, можно у вас несколько дней пожить? А то Марина в отпуск укатила, дома скучно…
— Серёжа, конечно можно! — обрадовалась сестра. — Только у нас сейчас гости, родители Андрея приехали. Места маловато… Может купишь путёвку куда-нибудь?
— Да нет денег особо… На отпуск откладывал, а он сорвался…
— Ах да, ты же на этой жадине женат, — фыркнула Лена. — Ладно, на диване переночуешь пару дней, не проблема.
Сергей остался у сестры. Первый день прошёл нормально, но на второй Лена начала жаловаться на неудобства.
— Серёж, а долго ты у нас собираешься жить? А то понимаешь, свекрови не очень нравится, что ещё один посторонний человек в доме…
— Посторонний? Я же твой брат!
— Ну да, но для мамы Андрея ты посторонний. Она человек старой закалки, консервативная…
На четвёртый день Сергей понял, что никто не горит желанием его принимать. Поехал к матери.
— Мам, можно у тебя недельку пожить?
— Серёженька, конечно! — обрадовалась мать. — А что Маринка, не возражает?
— Маринка в отпуске. Одна поехала.
— Как одна? А ты?
— А я дома остался.
— Странно… Молодые жёны обычно без мужей не ездят…
Сергей не стал вдаваться в подробности. Мать приняла его тепло, готовила любимые блюда, расспрашивала о работе. Но на третий день начала намекать:
— Серёжа, а ты не думал, что Марина может там, на курорте, с кем-то познакомиться? Молодая женщина, одна в отпуске…
— Мам, не говори глупостей.
— Да не глупости! Жизнь знаешь, какая сложная. Вот моя соседка Валентина Петровна рассказывала…
Сергей не выдержал:
— Мама, хватит! Марина не такая.
— Откуда ты знаешь? Если она способна бросить мужа и поехать отдыхать одна…
— Она никого не бросала!
— Тогда почему ты здесь, а она там?
Сергей задумался. Действительно, почему? И тут до него начало доходить. Он попросил мать показать платье, которое она недавно купила.
— А зачем тебе? — удивилась мать.
— Просто интересно.
Мать принесла пакет с дорогим платьем.
— Красивое, — сказал он. — Дорогое, наверное?
— Ой, не говори! Пятнадцать тысяч отдала. Но что поделать, на юбилей подруги идти, а надеть нечего…
— А лекарства? Ты же говорила, что нужны лекарства…
Мать слегка растерялась.
— Ну… лекарства потом куплю. Здоровье никуда не денется, а юбилей один раз…
Сергей почувствовал, как что-то внутри него переворачивается.
— Мам, а почему ты мне не сказала правду? Что деньги нужны на платье?
— Да ты бы разве дал на платье? Сказал бы, что у тебя самого расходы…
— То есть ты соврала?
— Серёжа, ну какая это ложь? Просто… я знала, что ты поможешь маме, если скажу, что заболела…
— Это называется обман, мам.
— Ну что ты как неродной! Между родными людьми разве бывают обманы? Это просто… маленькая хитрость.
Сергей собрал вещи и уехал домой. Следующие дни он провёл в полном одиночестве. Марина звонила каждый вечер, рассказывала о море, солнце, экскурсиях. Голос у неё был спокойный, даже радостный. А у него внутри что-то болело.
На пятый день позвонила Лена:
— Серёж, ты не мог бы одолжить тысяч десять? У меня тут непредвиденные расходы…
— Какие расходы?
— Ну… машину в сервис отдала, а они насчитали больше, чем ожидала…
— Лен, а правда ли, что тебе в прошлый раз деньги нужны были на ремонт после протечки?
— Ну… в принципе да…
— А почему тогда вы в Турцию ездили?
Повисла пауза.
— Серёж, при чём тут Турция? Это же было потом…
— Через неделю после того, как я дал деньги.
— Ну и что? Путёвки мы заранее купили, ещё до протечки…
— Тогда зачем ты просила деньги на ремонт? Если денег не было на ремонт, значит, не было и на путёвки.
— Серёжа, ты что, допрашиваешь меня? Я твоя сестра!
— Именно поэтому я и спрашиваю. Почему ты мне врёшь?
— Да какая это ложь? Деньги действительно были нужны…
— На что? На Турцию?
— Серёж, ну зачем ты так? Мы же семья…
— Именно поэтому в семье не должны обманывать друг друга.
Сергей положил трубку. Через час позвонил брат:
— Серёга, слушай, ты не мог бы помочь? Тут такая ситуация сложилась…
— Какая ситуация?
— Да по кредиту платить надо, а денег нет. Тысяч двадцать нужно…
— А что случилось с тем телефоном, который ты недавно купил?
— А при чём тут телефон?
— Ты купил его вместо того, чтобы отложить деньги на кредит?
— Серёг, ты что, считаешь мои расходы? Телефон и кредит — это разные вещи…
— Конечно, разные. Телефон — это твоя прихоть, а кредит ты просишь меня оплачивать.
— Да что с тобой такое? Раньше ты никогда так не говорил…
— Раньше я не понимал многого.
— Это всё твоя жена тебя настраивает против близких!
— Моя жена сейчас в отпуске. Одна. Потому что денег на двоих не хватило. А не хватило потому, что я потратил их на вас.
— Серёг…
— И знаешь что? Она была права. Вы действительно мной пользуетесь. И самое страшное, что я это позволял.
Сергей отключил телефон и просидел до вечера на кухне, глядя в окно. Когда позвонила Марина, он впервые за много лет заплакал.
— Что случилось? — испугалась жена.
— Марин… я понял. Я всё понял.
— Что ты понял?
— То, что ты пыталась мне объяснить все эти месяцы. Они действительно мной пользуются. И врут мне в глаза.
Марина молчала.
— Прости меня, — сказал Сергей. — Я был слепым идиотом.
— Серёж…
— Нет, правда. Я думал, что быть добрым — это всегда давать деньги, когда просят.
— Ты не идиот. Ты просто очень любишь своих родных.
— А тебя я тоже люблю. Больше всех на свете. И я не хочу, чтобы из-за моей глупости ты страдала.
— Я не страдаю. Я здесь прекрасно отдыхаю, — засмеялась Марина. — Море тёплое, солнце светит…
— А я тут сижу один и понимаю, как мне тебя не хватает.
— Сколько дней ты провёл у родственников?
— Три дня у брата, три у сестры, три у мамы.
— И как?
— Через день каждый начинал намекать, что пора бы мне домой. А потом ещё и деньги просить.
— Понятно.
— Марин, а ты простишь меня?
— Я не сержусь на тебя, Серёж. Я просто устала быть крайней в этой ситуации.
— Больше не будешь. Обещаю.
— Что ты собираешься делать?
— Не знаю пока. Но что-то делать буду. Не могу же я всю жизнь быть банкоматом для родственников.
Марина вернулась из отпуска загорелой, отдохнувшей и… другой. Сергей встретил её в аэропорту с огромным букетом роз.
— Как отдохнула? — спросил он, обнимая жену.
— Прекрасно. А ты как провёл время?
— Думал. Много думал.
Дома Марина показывала фотографии, рассказывала о поездках, и Сергей видел, как она светится от удовольствия. И понимал, что такой счастливой он её не видел уже очень давно.
— Марин, я решил кое-что изменить в нашей жизни.
— Что именно?
— Я позвоню всем родственникам и попрошу вернуть долги.
— Серёж, они же скажут, что это не долги…
— Тогда я объясню, в чём разница между помощью и обманом. А потом скажу, что больше денег в долг не даю.
— А если они обидятся?
— Пусть обижаются. Я больше не хочу жить в страхе, что меня разлюбят, если я не буду платить за эту любовь.
— Это правильное решение.
— И ещё. Я хочу, чтобы мы вели семейный бюджет вместе. Никаких трат больше без обсуждения.
— Договорились.
— И в следующем году мы обязательно поедем в отпуск вместе.
Марина обняла мужа.
— Серёж, а ты не жалеешь, что всё так получилось?
— О чём жалеть?
— Что я поехала одна. Что ты остался дома.
— Знаешь что? Нет, не жалею. Если бы не это, я бы так и не понял, что происходит. Продолжал бы слепо раздавать деньги и считать себя хорошим сыном и братом.
— А теперь?
— А теперь я хочу быть хорошим мужем. Для самого дорогого мне человека.
