Лариса Петровна протирала окно кухни, когда в калитку постучали. За стеклом виднелись знакомые силуэты — Светлана с детьми. Опять. Третий раз за неделю.
— Ларочка! — закричала золовка, едва переступив порог. — А мы к вам! Дети соскучились по даче. Да и я, честно говоря, тоже.
Пятилетний Артём сразу помчался к качелям, которые Борис Николаевич смастерил прошлым летом, а восьмилетняя Катя, более воспитанная, сначала поздоровалась с тётей, а потом уже побежала за братом.
— Проходи, — вздохнула Лариса. — Чай будешь?
— Конечно! — Светлана уже осваивалась на кухне, словно дома. — А где Боря?
— В гараже возится. Дверцу шкафа чинит.
Лариса поставила чайник и достала печенье. За год с небольшим, что у них была дача, она привыкла к неожиданным визитам родни. Поначалу даже радовалась — дом наполнялся детскими голосами, смехом. Светлана помогала по хозяйству, дети были воспитанными. Но со временем эти визиты стали учащаться, а пребывание — удлиняться.
— Слушай, а у вас тут так хорошо стало, — Светлана обводила взглядом уютную кухню. — Занавески новые повесили? И плитку эту… красота же! А участок как преобразился. Помню, когда вы только купили — джунгли были.
— Да, потрудились мы с Борей. — Лариса разливала чай по чашкам. — Два года почти каждые выходные ездили, всё своими руками делали.
— И правильно! Вон какая красота получилась. И расположение удачное — и в городе практически, и воздух чистый. До школы пешком дойти можно, до поликлиники тоже.
Лариса кивнула. Именно поэтому она и выбрала этот участок. Когда неожиданно досталась квартира от двоюродной тёти Зои — единственная квартира в областном центре, которую та завещала племяннице, — Лариса долго думала, что с ней делать. Можно было сдавать, получать небольшой доход. Но мечта о даче жила в ней с молодости. В коммунальной квартире, где они с Борисом прожили первые годы брака, о собственном доме можно было только грезить.
Квартира от тёти Зои продалась быстро, и на вырученные деньги они купили небольшой, но аккуратный домик с участком в шесть соток. Не в элитном дачном посёлке, но в черте города, с городской пропиской — это было важно. Лариса сразу представила, как они будут выращивать цветы, овощи, как по вечерам будут сидеть на крылечке, слушая птиц.
— А дети как вообще себя чувствуют в школе? — спросила Лариса, глядя в окно на играющих племянников.
— Да нормально. Катька уже подружилась с девочками из соседнего дома. А Артёмка… он везде найдёт себе занятие. — Светлана помолчала, потом добавила: — Знаешь, я тут подумала… А что если…
Она не договорила — в дом зашёл Борис Николаевич, вытирая руки тряпкой.
— О, Светка приехала. Опять дачу инспектируешь? — он улыбнулся, но в голосе прозвучала лёгкая ирония.
— Дак дети просятся! — защищалась Светлана. — А мне тут так хорошо. Отдыхаю душой.
— Ну, отдыхай. Только предупреждай заранее — а то мы планы строим, а тут гости нагрянули.
Светлана поджала губы. После того как Борис ушёл к детям, она повернулась к золовке:
— Ларочка, я хотела с тобой поговорить. Серьёзно.
— О чём?
— О вашей даче.
Лариса настороженно посмотрела на неё:
— Что с дачей?
— Да не то что что-то не так! Всё прекрасно. Просто… ну как это сказать… — Светлана нервно перебирала край скатерти. — Мы с Сергеем тут посоветовались… Дача-то у вас замечательная, но вы же не так часто приезжаете. У вас квартира в городе, работа, дела разные. А нам вот… нам она очень нужна.
— В каком смысле нужна? — Лариса почувствовала, как внутри что-то сжалось.
— Ну, дети растут в городе, в квартире — это же не очень хорошо для здоровья. А тут и воздух, и простор. Катька уже с местными детьми подружилась. Да и для нас с Сергеем было бы удобно — ипотеку мы ещё лет семь платить будем, а так могли бы и квартиру сдавать, деньги экономить, и детям пользу принести.
Лариса молча слушала. В груди росло странное чувство — смесь обиды и растерянности.
— Но как это… в каком смысле нужна?
— Ну…Чего непонятного, — Светлана покраснела. — Дачу бы на нас переписала, у нас же дети, а вы одни, — пристыдила наглая золовка
Лариса поставила чашку на стол. У них с Борисом детей не было. Не получилось. Эта тема была болезненной, и родственники это знали.
— Света, — осторожно начала Лариса. — Это наша дача. Мы её купили, обустраивали…
— Да я понимаю! Но подумай сама — вам она особо не нужна. Квартира у вас хорошая, в центре. А дети… дети должны расти на природе. Это же факт!
Лариса встала и начала убирать посуду. Руки слегка дрожали.
— Мне нужно подумать.
— Конечно, конечно. Я не тороплю. Просто идея такая появилась.
Вечером, когда Светлана с детьми уехала, Лариса рассказала мужу о разговоре.
— Охренела совсем, — буркнул Борис. — Давай дачу отдадим, потому что у них дети. А то, что мы полжизни мечтали об этой даче, полтора года обустраивали — это не считается.
— Но дети действительно… — начала Лариса.
— Какие дети? Катька и Артёмка к нам приезжают, им тут хорошо. Но это не значит, что мы должны всё отдать! У Светки с Сергеем своя квартира есть, работа нормальная. Пусть сами дачу покупают, если хотят.
Лариса кивала, но в душе сомневалась. Может, Светлана права? Может, им, бездетным, дача действительно не так нужна?
Следующие дни Светлана звонила каждый день. То спрашивала, как дела, то интересовалась, не нужна ли помощь по даче. А потом как бы невзначай возвращалась к теме:
— А ты подумала о нашем разговоре?
— Пока думаю.
— Ларочка, ну пойми — нам это действительно нужно. Детям место для развития нужно. А вы же можете в гости приезжать, когда захотите.
В гости приезжать на собственную дачу… Лариса не знала, смеяться или плакать.
Но настойчивость сестры делала своё дело. Постепенно Лариса начала сомневаться в своём праве на дачу. Действительно, дети должны расти на свежем воздухе. А они с Борисом уже не молодые, им скоро на пенсию. Может, стоит подумать не только о себе?
В пятницу приехал и Сергей, муж Светланы. Высокий, уверенный в себе мужчина, он умел говорить убедительно.
— Борис Николаевич, — начал он, когда мужчины сидели на крыльце с пивом. — Света мне рассказала о вашем разговоре. Хотел с вами как с мужчиной поговорить.
— Слушаю, — буркнул Борис.
— Понимаю, дача для вас дорога. Но посмотрите объективно — детям она нужнее. У нас ипотека, съёмная квартира маленькая. А тут и место, и воздух, и школа рядом хорошая.
— Сергей, — перебил Борис. — Дача наша. Мы её купили на свои деньги, своими руками обустраивали.
— Никто не спорит. Но семье с детьми она нужнее. Это факт.
— А вы свою дачу купить не можете?
— Можем. Лет через десять, когда ипотеку выплатим. А дети растут сейчас.
Борис допил пиво и встал:
— Тема закрыта, Серёга.
Но Сергей не унимался. Он заговорил о том, что у Бориса с Ларисой нет наследников, что дача после их смерти всё равно достанется племянникам, так почему не сделать это сейчас, когда детям это действительно нужно?
— Может ты дачу на нас перепишешь? У нас же дети, — сказал он напрямую. — А вы будете почётными гостями.
Борис ушёл в дом, хлопнув дверью.
Тем временем Светлана продолжала обрабатывать Ларису:
— Ларочка, ну подумай здравомысленно. Вы с Борей работаете, устали приезжать каждые выходные. А нам эта дача — как спасение. Дети в хорошей экологии растут, в школу местную ходят. А вы когда на пенсию выйдете — может, и в город переедете. Многие так делают.
Лариса колебалась. С одной стороны, дача была её мечтой, её трудом. С другой — она действительно привязалась к племянникам. Может, стоит подумать об их будущем?
— Мне нужно ещё подумать, — повторяла она.
— Конечно, подумай. Только не затягивай — учебный год скоро начнётся, Катьку в местную школу записать нужно.
Неделю спустя Светлана с детьми опять приехали на дачу. Лариса уже была почти готова согласиться. Действительно, дача детям нужнее. И они — семья. А она с Борисом… что им дача, когда детей нет?
Светлана чувствовала, что дело близится к развязке. Она стала вести себя как хозяйка — переставляла мебель, строила планы по благоустройству участка, обсуждала с детьми, какие игрушки привезти.
— Знаешь, Ларочка, — говорила она, раскладывая детские вещи по шкафам, — когда мы тут будем жить, я обязательно розарий разобью. И теплицу поставлю — ты же теплицу не используешь особо.
Лариса слушала и чувствовала, как что-то внутри протестует. Но логика Светланы была железной — детям дача нужнее.
В воскресенье вечером, когда Лариса уже готовилась сказать Светлане о своём решении, Борис вышел на крыльцо покурить. Окна в доме были открыты, и он случайно услышал телефонный разговор Светланы с подругой:
— Да, представляешь, удачно получается! — смеялась Светлана в трубку. — Дача нам практически достанется. Лара уже почти согласилась. А что самое классное — она же на нас оформлена будет, значит, наша полностью. Дети подрастут, лет через пять-семь, может, продадим её — земля в цене растёт, ещё одну квартирку купим. А пока дети на воздухе растут.
Борис замер. Потом тихо вернулся в дом.
— Лариса, — сказал он, когда они остались одни. — Мне нужно тебе кое-что рассказать.
Он передал жене услышанный разговор. Лариса побледнела.
— То есть они планируют дачу продать?
— Через несколько лет. Когда дети подрастут. А мы, получается, всю жизнь работали, чтобы им квартиру купить.
Лариса села на стул. Как же она могла так ошибиться! Она думала, что Светлана действительно заботится о детях, а оказывается…
— И что теперь делать? — спросила она.
— Поговорить с ними. Прямо и честно.
Разговор состоялся в понедельник вечером, когда Светлана с Сергеем приехали «обсудить детали перехода собственности».
— Садитесь, — сказал Борис. — Поговорим.
— О чём? — удивилась Светлана. — Мы же всё обсудили. Лариса сказала, что согласна дачу переоформить.
— Я сказала, что подумаю, — поправила её Лариса. — И я подумала.
— И?
— И мы решили оставить дачу себе.
Светлана и Сергей переглянулись.
— Как это — себе? — не поняла Светлана. — А дети?
— Дети могут приезжать в гости, — сказал Борис. — Как и раньше. Но дача остаётся нашей.
— Но мы же договорились! — начала заводиться Светлана.
— Мы ни о чём не договаривались. Лариса сказала, что подумает. Подумала и решила — дача наша.
Сергей нахмурился:
— Борис Николаевич, это нехорошо. Мы уже планы строили, Катьку в школу записывать хотели…
— Ваши планы — ваши проблемы, — отрезал Борис. — Нашу дачу никому не отдаём.
— А мы услышали твой разговор с подругой, — добавила Лариса, глядя на Светлану. — Про то, что через несколько лет продадите дачу и квартиру купите.
Светлана покраснела:
— Это… это было просто предположение…
— Очень конкретное предположение, — сказал Борис. — Так что разговор окончен.
— То есть как окончен? — вскипел Сергей. — Мы семья! У нас дети! А вы — эгоисты!
— Мы эгоисты? — поднялся Борис. — Это вы приехали клянчить нашу дачу, а мы эгоисты?
— Дача никому не нужна будет! — кричала Светлана. — После вашей смерти она всё равно нам достанется!
— Может, и достанется, — спокойно сказала Лариса. — А может, и нет. Время покажет.
Скандал продолжался ещё полчаса. Светлана плакала, Сергей возмущался, дети испуганно жались к родителям. Наконец гости уехали, хлопнув дверью машины.
— Думаешь, правильно сделали? — спросила Лариса.
— Правильно, — твёрдо ответил Борис. — Дача наша и точка.
Лариса кивнула. В доме стало тихо — непривычно тихо без детских голосов. Но это была их тишина, их дом, их мечта.
Прошло полгода. Светлана так и не позвонила. Дети иногда звонили бабушке — маме Бориса — просили передать, что скучают по даче. Но Светлана запрещала им приезжать.
— Может, зря мы так? — иногда сомневалась Лариса. — Дети-то ни в чём не виноваты.
— Не зря, — отвечал Борис. — Светка сама выбрала. Могла по-человечески попросить — дескать, можно ли детям почаще приезжать. А решила нас развести на дачу. Получила по заслугам.
Дача жила своей жизнью. Весной Лариса посадила новые цветы, Борис починил забор. Изредка приезжали друзья, бывшие коллеги по работе. Жизнь шла своим чередом.
А в городской квартире Светланы дети всё чаще спрашивали:
— Мама, а почему мы больше не ездим к тёте Ларе на дачу?
— Потому что тётя Лара жадная, — отвечала Светлана.
Но дети этому не верили. Они помнили добрую тётю, которая пекла им пироги и читала сказки. И дядю Борю, который мастерил качели и учил забивать гвозди.
Время шло, и обида постепенно притуплялась. Но дача по-прежнему принадлежала Ларисе и Борису — тем, кто мечтал о ней полжизни и не собирался отдавать свою мечту даже родственникам.
Потому что мечты, воплощённые в реальность, не должны становиться жертвами чужих амбиций. Даже если эти амбиции прикрываются благородными словами о детях и семье.
