Виктория проснулась в субботу от настойчивого звонка домофона. Она сонно потянулась и взглянула на часы — восемь утра. Денис уже вскочил с кровати и побежал к двери, на ходу натягивая футболку.
— Мама приехала! — радостно крикнул он из прихожей.
Виктория закрыла глаза и выдохнула. Началось. Целая неделя в компании свекрови, её дочери Инны, зятя Геннадия и троих шумных племянников. Девушка не испытывала восторга от перспективы, но возражать мужу не стала. Он так редко видел родных, живущих в трёхстах километрах от столицы.
Раиса Фёдоровна ворвалась в квартиру первой, окидывая взглядом коридор и гостиную. Её губы недовольно поджались.
— Ну и где тут роскошь, о которой ты говорил, Денис? — она оглядела стандартную двухкомнатную квартиру в панельном доме. — Я думала, у тебя хоромы, раз в столице живёшь.
За свекровью в квартиру потянулись остальные родственники. Инна сразу же плюхнулась на диван, не снимая куртки.
— Дай пароль от вайфая, — потребовала она, уткнувшись в телефон.
Трое детей носились по комнатам, изучая чужое жильё и открывая все шкафы подряд. Геннадий молча тащил сумки из машины, избегая смотреть Виктории в глаза.
Первый день прошёл относительно спокойно. Виктория приготовила ужин, накрыла на стол. Раиса Фёдоровна критиковала каждое блюдо, сравнивая с тем, как она готовит дома. Инна жаловалась на усталость после дороги и не отрывалась от телефона. Дети требовали внимания, отказывались есть приготовленное и просили пиццу.
— Вика, закажи им пиццу, — попросил Денис. — Видишь, дети голодные.
Виктория молча достала телефон и оформила заказ. Пицца обошлась в четыре тысячи рублей на троих детей. Раиса Фёдоровна довольно кивнула.
— То ли дело. Нормальная еда для детей.
Вечером свекровь объявила планы на завтра.
— Денис, я хочу сводить внуков в приличный ресторан. Раз в год мы в столице, надо показать детям, как живут люди.
Виктория подняла голову от ноутбука.
— Раиса Фёдоровна, может, приготовим что-нибудь вкусное дома? Всей семьёй. Дети любят помогать на кухне.
Свекровь скривилась, будто проглотила что-то кислое.
— Дома мы и так едим. Нет уж, хочу в ресторан. Денис, ты же не откажешь матери?
Денис растерянно посмотрел на жену, потом на мать.
— Ну, можно и в ресторан. Я найду какое-нибудь хорошее место.
Виктория ничего не сказала, но внутри у неё всё сжалось. Она прекрасно понимала, чем закончится этот поход. Свекровь уже несколько раз намекала, что успешный сын обязан помогать семье, что у них в городке денег нет, а в столице всё по-другому.
На следующее утро Денис выбрал ресторан средней ценовой категории на набережной. Место было хорошее, с панорамными окнами и видом на реку. Средний чек около трёх тысяч на человека. Денис рассчитывал уложиться тысяч в двадцать пять на всех.
Они приехали к двум часам дня. Раиса Фёдоровна окинула зал критическим взглядом и подозвала администратора.
— Молодой человек, пересадите нас к окну. Вон тот столик освобождается. Мы хотим видеть реку.
Администратор вежливо кивнул и проводил компанию к желаемому месту. Официант принёс меню, и Виктория открыла его с нехорошим предчувствием. Цены были выше среднего, но терпимые. Главное, не заказывать самое дорогое.
Раиса Фёдоровна углубилась в изучение меню. Её палец скользил по странице, останавливаясь на самых дорогих позициях.
— Денис, а вот устрицы подают? Давно хотела попробовать настоящие устрицы.
— Мам, может, что-то другое? Устрицы дорогие.
— Ты что, жалеешь денег на родную мать? — голос свекрови повысился, привлекая внимание соседних столиков. — Я раз в год в столице, и то нельзя нормально поесть?
Денис сдался.
— Бери, конечно.
Раиса Фёдоровна заказала дюжину устриц за девять тысяч и бутылку белого вина за восемь. Инна, воодушевлённая примером матери, выбрала камчатского краба и три разных коктейля. Геннадий молча ткнул в стейк из мраморной говядины весом триста граммов.
— А детям что возьмём? — Раиса Фёдоровна снова углубилась в меню. — Вот, пусть попробуют и лангустинов, и телятину, и пасту с трюфелями. Пусть знают, что есть на свете нормальная еда.
Виктория сжала руки под столом. Счёт уже перевалил за пятьдесят тысяч, а они ещё ничего не заказали себе с Денисом.
— Раиса Фёдоровна, может, не надо столько для детей? Они же не съедят.
Свекровь посмотрела на невестку с нескрываемым презрением.
— Вика, дорогая, ты же понимаешь, что дети должны пробовать разное. У нас дома такой возможности нет. Денис, ты же не против?
Денис беспомощно развёл руками. Официант записывал заказ с каменным лицом профессионала, видевшего всякое.
Обед превратился в бесконечную череду блюд, дозаказов и новых бутылок вина. Раиса Фёдоровна с Инной выпили три бутылки вина на двоих и явно пребывали в приподнятом настроении. Дети носились между столиками, опрокинули два бокала с водой, разбили один бокал от вина. Геннадий сидел с отсутствующим видом и методично поглощал блюда одно за другим.
— Ещё десертов принесите! — махнула рукой Раиса Фёдоровна. — И коньяку хорошего. У вас же есть французский?
Четыре часа спустя к столу подошёл официант со счётом. Денис взял кожаную папку и открыл её. Его лицо приобрело землистый оттенок.
Семьдесят пять тысяч рублей.
Виктория увидела цифру и замерла. Семьдесят пять тысяч за один обед. Это половина её месячной зарплаты. Это вся зарплата Дениса.
Денис растерянно посмотрел на жену, потом на мать. Раиса Фёдоровна встала из-за стола, поправляя блузку и явно довольная собой. Она посмотрела на невестку с ледяной улыбкой.
— Дорогая, оплачивай, мы подождём на улице.
Инна тут же поднялась, подхватив свою сумку. Геннадий молча последовал за женой. Дети с криками побежали к выходу. Раиса Фёдоровна величественно направилась к двери, не оборачиваясь.
Виктория сидела, не в силах пошевелиться. Кровь прилила к лицу, уши горели. Официант стоял рядом со счётом, терпеливо ожидая. За соседними столиками люди украдкой поглядывали на неё, явно поняв ситуацию.
— Вика, я… — Денис попытался что-то сказать.
— Молчи, — она достала карту из сумки.
Денис вскочил и побежал за матерью, но та уже вышла на улицу. Виктория рассчиталась, оставила положенные чаевые и медленно поднялась из-за стола. Руки дрожали, но она заставила себя идти спокойно, не выдавая бушующих внутри эмоций.
На улице Раиса Фёдоровна весело болтала с дочерью, показывая на проходящие мимо машины. Дети прыгали вокруг, выпрашивая мороженое. Геннадий курил в стороне.
Виктория вышла из ресторана, и свекровь повернулась к ней с широкой улыбкой.
— Спасибо, дорогая, за чудесный обед. Давно так не отдыхала. Правда, Инночка?
— Да, мам, было отлично. Может, завтра в другой ресторан сходим?
Виктория молча прошла мимо них к машине. Села за руль и завела двигатель. Денис устроился на пассажирское сиденье, остальные забились на заднее.
Всю дорогу домой Виктория молчала. Пальцы сжимали руль так сильно, что побелели костяшки. Денис несколько раз пытался заговорить, но осекался, видя её каменное лицо.
Дома Виктория прошла в спальню, заперла дверь и просидела там час, приводя мысли в порядок. Семьдесят пять тысяч. Просто так. На один обед. И даже не попытались хотя бы разделить счёт.
Она вышла из спальни и увидела свекровь, расположившуюся на диване с бокалом вина.
— А, Вика, вот ты где. Мы тут думали на завтра план составить. Может, в аквапарк сходим? Дети так хотят.
Виктория остановилась посреди гостиной.
— Раиса Фёдоровна, ваш визит окончен. Завтра утром вы уезжаете.
Свекровь поперхнулась вином.
— Что? Какой ещё уезжаем? Мы на неделю приехали!
— План изменился. Завтра в девять утра вы собираете вещи и уезжаете.
— Денис! — завопила Раиса Фёдоровна. — Ты слышишь, что твоя жена говорит?
Денис вышел из ванной с растерянным видом.
— Вика, может, не надо так резко?
Виктория повернулась к мужу.
— Денис, твоя мать сегодня заставила меня оплатить обед на семьдесят пять тысяч рублей. Она даже не подумала хотя бы разделить счёт. Она просто встала и ушла, оставив меня расплачиваться за весь этот праздник живота. Это называется хамство и наглость.
— Как ты смеешь! — Раиса Фёдоровна вскочила с дивана. — Я твоя свекровь! У нас принято, что младшие угощают старших!
— У меня не принято кормить нахлебников, которые даже спасибо сказать не могут. Завтра в девять вы уезжаете. Всё.
Виктория развернулась и ушла в спальню. За спиной послышались причитания свекрови, голос Инны, что-то бубнящий Геннадий. Ей было всё равно.
Ночь прошла в натянутой тишине. Денис спал на диване, не решаясь войти в спальню. Утром Виктория встала в семь, приняла душ и начала готовить завтрак. Обычный, простой завтрак — яичница, тосты, кофе.
В восемь появилась заспанная Инна.
— А где блинчики? Ты же знаешь, дети любят блинчики по утрам.
— Блинчиков не будет. Ешьте что есть.
— Вика, ты чего такая злая? Из-за вчерашнего? Так это ж нормально, когда родственники в гости приезжают, их угощают.
Виктория положила вилку.
— Инна, угощать — это приготовить обед дома. Это испечь пирог. Это сварить суп. Но не оплачивать семьдесят пять тысяч за один обед в ресторане, когда вся ваша семья нажралась и напилась, а потом свалила на меня счёт.
— Ой, да ладно тебе. У вас же денег много. Не обеднеешь.
— В девять утра вы уезжаете. Собирайте вещи.
К девяти Виктория проследила, чтобы все сумки были собраны и вынесены к машине. Раиса Фёдоровна вышла из спальни с красными глазами и обиженным лицом.
— Денис, сынок, ты же понимаешь, что нас выгоняют? Твоя жена выгоняет твою родную мать!
Денис стоял у окна, избегая смотреть кому-либо в глаза.
— Мам, давай просто поедем. Вика права. Вчера было перебор.
— Ах так! Значит, ты на её стороне! Ну и оставайся со своей жадиной! А мы поедем!
Раиса Фёдоровна собрала детей, Инну и Геннадия и вышла из квартиры, громко хлопнув дверью. Дверь микроавтобуса захлопнулась с глухим звуком, двигатель завёлся, и машина уехала во двор.
Виктория стояла у окна, наблюдая, как микроавтобус выезжает со двора. Денис подошёл к ней сзади.
— Вика, прости. Я не думал, что так получится.
— Денис, я хочу, чтобы ты понял одну вещь. Больше ни копейки твоей матери и её семье. Ни копейки. После того хамства, которое она устроила вчера, я не дам ей ничего. И тебе советую не давать.
— Но она же моя мать…
— Твоя мать нагло воспользовалась нами. Она заказала всё самое дорогое, напилась, нажралась и свалила со счётом на меня. Без единого слова благодарности. Это называется наглость.
Денис молчал, глядя в пол.
— Если ты хочешь помогать ей — помогай из своих денег. Но мои деньги больше не пойдут на содержание твоих родственников.
Виктория прошла на кухню и начала убирать посуду. Квартира была в беспорядке после гостей. Диванные подушки валялись на полу, на столе остались грязные тарелки, в раковине гора немытой посуды.
Она методично мыла тарелки, расставляла их на сушилку, вытирала столешницу. Физическая работа помогала успокоиться и привести мысли в порядок.
Семьдесят пять тысяч рублей. Она работала целый месяц на половину этой суммы. А свекровь спустила их за четыре часа на устрицы, вино и стейки. И даже не подумала сказать спасибо.
Вечером Виктория села за компьютер и составила таблицу всех переводов, которые она делала родственникам Дениса за три года брака. Получилось двести тридцать тысяч рублей. На лечение, на ремонт, на продукты, на одежду детям. Всё по мелочи, но в сумме вышла приличная цифра.
Она показала таблицу Денису.
— Смотри. За три года я перевела твоим родственникам двести тридцать тысяч. Плюс вчерашние семьдесят пять. Триста пять тысяч рублей. Это больше, чем мы копим на первоначальный взнос по ипотеке.
Денис побледнел, глядя на цифры.
— Я не знал, что столько…
— Теперь знаешь. И теперь понимаешь, почему я сказала «хватит». Твоя мать решила, что мы для неё бесплатный банкомат. Что можно приехать, нажраться за наш счёт и свалить, даже не сказав спасибо. Это не семья. Это потребительство.
Денис сидел на диване, обхватив голову руками.
— Что мне теперь делать? Мама будет названивать, плакать, обвинять.
— Научись говорить «нет». Просто «нет». Без оправданий, без объяснений. Нет денег — значит нет. Не можем приехать — значит не можем. Не хотим принимать в гостях — значит не хотим.
— Но она же мать…
— И что? Это даёт ей право вести себя как последней наглой хамке? Денис, открой глаза. Твоя мать не уважает тебя. Она уважает только твои деньги. Точнее, мои деньги, потому что именно я вчера оплатила этот обед.
Виктория закрыла ноутбук и посмотрела на мужа.
— У тебя есть выбор. Либо ты учишься расставлять границы с родственниками, либо я больше не буду участвовать в этом цирке. Мои деньги останутся моими деньгами.
Через два дня Раиса Фёдоровна позвонила Денису. Виктория слышала её голос даже на расстоянии — свекровь кричала в трубку, обвиняя невестку во всех смертных грехах.
— Эта выскочка выгнала меня! Твою родную мать! Да как она смеет!
Денис слушал молча, лишь изредка вставляя «мам, ну пойми» и «мам, там была причина».
— Какая причина! Мы просто пошли в ресторан! Она же богатая, ей не жалко!
— Мам, там было семьдесят пять тысяч. Ты понимаешь, сколько это денег?
— Подумаешь! У вас же зарплаты большие!
Денис выдохнул.
— Мам, больше таких историй не будет. Если приедешь в гости — будем сидеть дома, готовить вместе. Никаких ресторанов за наш счёт.
Трубка на том конце оборвалась. Раиса Фёдоровна не стала слушать дальше.
Виктория стояла в дверях спальни и наблюдала за мужем. Он положил телефон на стол и потер лицо руками.
— Я так не могу больше, Вика. Мать с одной стороны давит, ты с другой.
— Денис, я не давлю. Я защищаю наши деньги от людей, которые хотят жить за наш счёт. Разница чувствуется?
Он кивнул.
— Да. Чувствуется.
Виктория подошла к мужу и положила руку ему на плечо.
— Научись говорить «нет». Это не значит, что ты плохой сын. Это значит, что ты взрослый мужчина, у которого своя семья и свои приоритеты. Твоя мать прекрасно проживёт без семидесяти пяти тысяч на обед в ресторане.
Денис обнял жену.
— Прости, что так вышло. Я правда не думал, что она так поступит.
— Теперь знаешь. И теперь будешь начеку.
С того дня Виктория перестала переводить деньги родственникам мужа. Раиса Фёдоровна звонила ещё несколько раз, пытаясь выпросить то на лекарства, то на ремонт. Денис научился отвечать коротко: «Денег нет, мам. Сами копим на квартиру».
Инна писала в мессенджеры, жалуясь на трудную жизнь и прося хотя бы на детей. Виктория блокировала её номер без сожаления.
Через полгода на счету молодой семьи накопилось достаточно для первоначального взноса по ипотеке. Они купили трёхкомнатную квартиру в хорошем районе и начали новую жизнь. Без назойливых родственников, без выпрашивания денег, без обедов в ресторанах за чужой счёт.
Виктория научила мужа главному — семья начинается с уважения и границ. И если их нет, то нет и семьи. Есть только потребители, готовые высосать все соки и свалить, когда деньги закончатся.
