Я всегда считала, что деньги — это не главное в браке. Главное — доверие, взаимопонимание, готовность поддержать в трудную минуту. Вот только когда твой муж начинает спускать твою зарплату неизвестно на что, начинаешь смотреть на вещи иначе.
Всё началось полгода назад, когда Андрея сократили. Компания, в которой он проработал восемь лет, закрылась внезапно — владелец обанкротился, не выдержав конкуренции. Для моего мужа это стало ударом. Он всегда гордился своей работой, своим стабильным окладом, возможностью обеспечивать семью. А тут — раз, и всё рухнуло.
— Ничего, найдёшь что-то новое, — утешала я его, гладя по плечу. — Ты специалист хороший, опыт есть. Не переживай так.
Но Андрей переживал. Целыми днями сидел за компьютером, рассылал резюме, ходил на собеседования. Поначалу он был полон энтузиазма, но с каждым отказом становился всё мрачнее. К третьему месяцу поисков он уже почти не выходил из дома, только когда действительно нужно было куда-то ехать.
Я работала финансовым директором в крупной торговой сети, зарплата у меня была более чем приличная. Мы не бедствовали, могли позволить себе всё необходимое и даже больше. Но для Андрея это было унизительно — сидеть на моей шее.
— Слушай, — сказала я однажды вечером, когда мы пили чай на кухне. — Давай я оформлю на тебя дополнительную карту? Чтобы ты мог свободно расплачиваться, не спрашивая у меня каждый раз.
Андрей нахмурился:
— Не нужно. Мне и так неловко.
— Не говори глупостей. Мы семья. Мои деньги — это наши деньги. Просто так будет удобнее для тебя. Захочешь в магазин — сходишь, захочешь с друзьями кофе попить — пожалуйста.
Он долго сопротивлялся, но я настояла. На следующий день заказала в банке дополнительную карту, привязанную к моему счёту, с лимитом в пятьдесят тысяч рублей в месяц. Мне казалось, этого более чем достаточно на личные расходы.
Первый месяц всё было нормально. Андрей тратил умеренно — кофе, проезд, какие-то мелочи. Я даже почти не замечала списаний. Но потом началось что-то странное.
Сначала я увидела платёж на двадцать три тысячи. Ресторан «Империал», аренда банкетного зала. Я удивилась, но подумала, что, может быть, Андрей отмечал что-то с бывшими коллегами. Не стала спрашивать — не хотела ставить его в неловкое положение.
Через неделю — новый платёж. Боулинг-клуб «Страйк», пятнадцать тысяч. Потом такси — куча мелких поездок, в сумме набегало тысяч на семь. Потом снова ресторан, но уже другой. Потом ювелирный магазин — сорок пять тысяч.
Я сидела в своём кабинете и смотрела на выписку по счёту, чувствуя, как холодеет внутри. За два месяца Андрей потратил больше двухсот тысяч рублей. Ресторан за рестораном, такси, развлечения, дорогие подарки. И всё это время он делал вид, что по-прежнему сидит дома и ищет работу.
Мысли в голове закружились. Любовница? Конечно, любовница. Что же ещё? Вот почему он так легко смирился с потерей работы, вот почему стал чаще уходить из дома, придумывая отговорки про собеседования и встречи с друзьями. Он завёл кого-то и тратит мои деньги на то, чтобы произвести впечатление на свою пассию.
Я попыталась вспомнить, не было ли каких-то признаков. Запах духов на рубашке? Нет. Задержки допоздна? Тоже нет, Андрей всегда возвращался к ужину. Может быть, я что-то упустила? Может быть, я была так погружена в работу, что не замечала, как мой муж уходит от меня к другой?
Руки дрожали, когда я набирала номер банка. Минута ожидания, вторая, наконец операторша с приторно-вежливым голосом:
— Алло, банк «Держава», чем могу помочь?
— Здравствуйте. Я хочу заблокировать дополнительную карту.
— Разумеется. Назовите, пожалуйста, номер карты.
Я продиктовала цифры, прошла идентификацию, и через пять минут карта была заблокирована. Всё. Доступ к моим деньгам для него закрыт. Пусть попробует объяснить.
Андрей вернулся домой около шести вечера. Выглядел он довольным, даже насвистывал что-то, снимая куртку в прихожей.
— Привет, — сказал он, проходя на кухню. — Что на ужин?
— Нам нужно поговорить, — я стояла у окна, скрестив руки на груди.
Он замер, уловив напряжение в моём голосе:
— Что-то случилось?
— Да, случилось. Садись.
Андрей медленно опустился на стул, глядя на меня с недоумением. Я достала телефон, открыла выписку и положила перед ним на стол.
— Объясни мне вот это.
Он взглянул на экран, и я увидела, как его лицо побледнело.
— Лена, я…
— Две с лишним сотни тысяч за два месяца. Рестораны, боулинг, такси, ювелирный магазин. Ты хоть представляешь, сколько это денег?
— Я собирался…
— Собирался что? Сказать мне? Когда? Когда я обнаружила бы, что счёт пуст?
— Нет, не так! — голос его сорвался на крик. — Ты не понимаешь!
— Тогда объясни. Объясни мне, на что ты тратишь мои деньги, пока делаешь вид, что ищешь работу.
— Я ищу работу! Я честно ищу!
— И параллельно кого-то развлекаешь? Водишь по ресторанам, даришь драгоценности?
Он вскочил, опрокинув стул:
— Ты о чём вообще? Какие драгоценности? Какую ещё любовницу?
— А ты как думаешь, что я должна подумать, увидев такие траты? Что ты благотворительностью занимаешься?
— Я не изменяю тебе!
— Тогда объясни, куда делись деньги! Немедленно!
Андрей провёл рукой по лицу, и я вдруг заметила, что он на грани слёз. Он опустился обратно на стул, уткнувшись лицом в ладони.
— Это… это не то, что ты думаешь.
— Что же тогда?
Он молчал, и молчание это длилось так долго, что я начала терять терпение.
— Андрей! Я заблокировала твою карту. Доступ к моим счетам для тебя закрыт. Если ты не скажешь мне правду прямо сейчас, я…
— Хорошо! — выкрикнул он. — Хорошо, я скажу. Только… только не смотри на меня так, ладно?
Он поднял голову, и я увидела в его глазах такую боль, такой стыд, что на секунду моя злость испарилась.
— Помнишь, я говорил тебе про школу? Про то, как меня там… травили?
Я кивнула. Андрей редко вспоминал школьные годы, но пару раз упоминал, что ему приходилось нелегко. Над ним издевались из-за лишнего веса, из-за того, что он плохо учился, из-за старой одежды.
— Там был один парень, Макс Соколов. Главный… ну, ты понимаешь. Он меня особенно доставал. Обзывал, унижал при всех, однажды даже избил в туалете. Я его ненавидел. Всю школу ненавидел.
— И что?
— Месяц назад мне написала одноклассница. Они собирались на встречу выпускников. Двадцать лет со дня окончания школы. Сначала я хотел послать их всех куда подальше. Но потом подумал… подумал, что это мой шанс. Шанс показать им, кем я стал. Что я не неудачник, не жалкий толстый лузер, над которым можно издеваться.
Я молча слушала, пытаясь понять, к чему он клонит.
— Я солгал им. Сказал, что у меня свой бизнес, что дела идут отлично. И когда мы встретились в первый раз, я… Лена, ты должна была видеть их лица! Особенно Макса. Он подошёл ко мне, и знаешь, что сказал? «Андрюх, старик, не помнишь меня?» Как будто мы были друзьями! Как будто он не называл меня «жиртрестом» каждый день!
— И ты снял банкетный зал в ресторане, чтобы произвести впечатление.
— Да! Я пригласил всех. Заказал лучшее меню, вино, всё как надо. Ты должна была видеть, как они на меня смотрели! С уважением. С завистью. Макс подлизывался ко мне весь вечер, хвалился своими детьми, пытался подружиться. А я… я чувствовал себя королём.
— Потом боулинг.
— Ну да. После ресторана народ разошёлся, но человек десять захотели продолжить. Я сказал, что знаю место. Оплатил всё. Они были в восторге.
— Такси — это развозил всех по домам?
— Не только. Я… я просто ездил на такси. Везде. Чтобы не на метро, не на автобусе. Чтобы солидно.
Я покачала головой, не зная, смеяться мне или плакать.
— А ювелирный магазин?
Андрей полез за телефоном:
— Погоди, я покажу. Вот, смотри.
На экране было фото — группа людей нашего возраста, все улыбаются, держат в руках маленькие коробочки.
— Я купил всем, кто был на первой встрече, золотые булавки. На память. Обошлось в сорок пять тысяч, но… ты должна была видеть их реакцию! Они были в шоке. Говорили, что это лучший подарок, что никто никогда так не делал.
— Погоди. Второй ресторан?
— Я пригласил их ещё раз, через неделю. Хотел закрепить успех. Снова шикарное место, снова счёт на всех. Мне было важно, понимаешь? Важно, чтобы они запомнили меня совсем другим.
— А остальная ювелирка? — голос мой звучал устало. — Серьги с гранатом за двадцать три тысячи?
Андрей смущённо потупился:
— Это Вера Николаевна, наша классная. Единственная, кто не давал меня в обиду. Она хорошая. Я хотел отблагодарить её. Узнал, что гранат — её любимый камень, и купил серьги. Она расплакалась, когда я ей их подарил.
Я опустилась на стул напротив него, чувствуя, как уходят последние силы.
— Андрей… ты понимаешь, что ты сделал?
— Понимаю, — он говорил тихо, виновато. — Я потратил кучу денег. Твоих денег. Без разрешения. Но Лена, я не изменял тебе! Никогда! Я просто… просто хотел почувствовать себя кем-то. Не жалким безработным, а… успешным человеком. Хотя бы на время.
Я смотрела на него — на своего мужа, с которым прожила десять лет, — и впервые за всё это время видела его таким… маленьким. Испуганным. Ребёнком, который так и не смог отпустить школьные обиды.
— Покажи мне все фотографии, — сказала я. — Все, что есть.
Он послушно протянул телефон. Я листала снимок за снимком. Вот Андрей в центре группы, улыбается во весь рот. Вот он обнимается с каким-то мужчиной — наверное, тот самый Макс. Вот общее фото в боулинге, все в фирменных кедах и с шарами в руках. Вот учительница с подарком, действительно плачет от радости.
На всех фотографиях мой муж выглядел счастливым. Не таким, каким я видела его последние месяцы — подавленным, потерянным, замкнутым. А живым, довольным, уверенным в себе.
И я поняла, что передо мной не обманщик. Передо мной школьник. Добрый, наивный, и немного пухлый школьник, который потратил двести тысяч рублей на то, чтобы доказать своим школьным обидчикам, что он стал кем-то.
— Андрей, — я вернула ему телефон. — Ты идиот.
— Я знаю, — он кивнул.
— Ты потратил огромные деньги на людей, которые издевались над тобой в детстве.
— Я знаю.
— Ты врал им про свой бизнес, про успех, изображал из себя того, кем не являешься.
— Я знаю.
— И ты ни на секунду не подумал, что мне будет больно увидеть такие траты и не знать, на что они.
Он поднял на меня глаза, полные слёз:
— Прости. Я не хотел тебя обманывать. Просто… стыдно было признаться. Ты же работаешь, добиваешься успеха, а я… я даже работу найти не могу. И мне захотелось хоть перед кем-то быть значимым. Успешным. Пусть даже это и неправда.
Я встала, подошла к нему, положила руки ему на плечи:
— Слушай меня внимательно. Для меня ты всегда был значимым. Не потому что у тебя высокая зарплата или шикарная должность. А потому что ты добрый, честный, заботливый человек. Тот, кто делает мне чай по утрам, кто гладит мою одежду, кто готов обнять, когда у меня плохой день. Понимаешь?
— Но я подвёл тебя.
— Да, подвёл. Ты поступил глупо и безответственно. Но ты не предал меня. Это главное.
Андрей обнял меня, уткнувшись лицом мне в живот, и я чувствовала, как его плечи вздрагивают от беззвучных рыданий. Я гладила его по голове и думала о том, какие странные мы, люди. Готовы тратить состояния, лишь бы доказать что-то тем, чьё мнение, в сущности, нам совершенно не важно.
— Я верну тебе деньги, — прохрипел он наконец. — Все до копейки. Найду работу и верну.
— Найдёшь, — согласилась я. — И вернёшь. Главное, никогда больше не ври мне. Никогда. Что бы ни случилось.
— Обещаю.
— И забудь про этих своих одноклассников. Не пиши им, не встречайся, не пытайся произвести впечатление. Они того не стоят.
Андрей кивнул, всё ещё не отпуская меня.
Мы так и стояли на кухне, обнявшись, пока за окном не стемнело совсем. Потом я разогрела ужин, мы поели в молчании, и Андрей ушёл в спальню.
Я осталась одна, сидела у окна и думала. Думала о том, как легко мы обманываем себя, как цепляемся за призраки прошлого, как боимся показаться слабыми. Мой муж всё это время сражался не с безработицей, а с собственными демонами. С воспоминаниями об униженном мальчике, которым он когда-то был.
И в этой борьбе он проиграл. Потому что решил, что деньги и показное благополучие смогут залечить старые раны. Но раны так не лечатся. Они лечатся принятием себя, своего прошлого, своих ошибок.
Утром Андрей встал раньше обычного. Я услышала, как он возится на кухне, и через минуту он вошёл в спальню с подносом. Кофе, тосты, варенье — мой любимый завтрак.
— Доброе утро, — сказал он неуверенно. — Я подумал… может, начнём всё сначала?
Я улыбнулась:
— Может быть.
— Сегодня у меня собеседование. В строительной компании, на должность начальника отдела продаж.
— Молодец. Удачи тебе.
— Спасибо. — Он помялся на пороге. — И ещё… я написал в общий чат с одноклассниками, что больше не смогу приходить на встречи. Сказал, что много работы.
— Хорошо.
— Макс писал, спрашивал, не хочу ли я вложиться в его проект. Представляешь? Ему нужны были деньги, вот он и подлизывался. — Андрей горько усмехнулся. — Ты была права. Они того не стоят.
Он ушёл на собеседование, а я осталась допивать кофе и думать о том, что любовь — странная штука. Она заставляет тебя прощать то, что, казалось бы, простить невозможно. Она даёт второй шанс тому, кто его не заслуживает. И она превращает даже самые страшные подозрения в нелепые, почти смешные недоразумения.
Мой муж не изменял мне. Он просто пытался изменить себя в глазах людей, которых давно пора было забыть. И в этом была его главная ошибка.
Но ошибки можно исправить. Главное — понять, что ты ошибся.
