Светлана осторожно переставляла единственную красивую вазу на подоконнике съемной однушки. Даже в этом тесном пространстве девушка пыталась создать уют — развешивала недорогие картинки, покупала живые цветы, застилала диван яркими подушками. Год совместной жизни с Андреем проходил в постоянной экономии, но Светлана верила, что это временные трудности.
— Опять цветы покупаешь? — заметил Андрей, входя в комнату. — Денег и так не хватает.
— Хочется хоть немного красоты в доме, — мягко ответила Светлана. — Тюльпаны недорого стоили.
Андрей пожал плечами, привычно включил телевизор. Для мужа снимать квартиру было обычным делом — всю жизнь семья Валентины Сергеевны кочевала с места на место. То у дальних родственников жили, то комнату где-нибудь снимали, то к знакомым на время пристраивались. Такой образ жизни сформировал в Андрее философию временности — нигде не задерживаться надолго, не привязываться к месту.
Светлана же выросла в стабильной семье, где квартира была крепостью, местом покоя и порядка. Родители девушки всю жизнь прожили в одной квартире, передавали семейные традиции, берегли каждую вещь. Поэтому съемное жилье угнетало Светлану — хотелось корней, постоянства, своего угла.
В выходные к молодой семье заезжала родня Андрея. Валентина Сергеевна появлялась с сумками продуктов, сестра Ирина приводила детей, брат Олег заглядывал поболтать. Тесная однушка превращалась в проходной двор.
— Светочка, ну что ты за хозяйка такая? — говорила Валентина Сергеевна, оглядывая убогую обстановку. — Мужа обеспечить даже нормальной квартирой не в состоянии!
— Мама, хватит, — вяло протестовал Андрей.
— А что хватит? — подхватывала Ирина. — Женщина должна уют создавать в своей квартире, зарабатывать и мужа мотивировать. А съемное жилье обживать нет смысла.
Светлана молчала, чувствуя, как щеки горят от стыда и обиды. Получалось, что это именно девушка виновата в том, что живут в съемной квартире. Будто Андрей тут ни при чем, хотя зарабатывал гораздо больше жены.
— Да ладно вам, — заступался муж, но без особого энтузиазма. — Поживем пока так, потом что-нибудь придумаем.
— Что придумаем? — возмущалась свекровь. — Андрюша, тебе уже тридцать, пора о жилье думать серьезно. А то так и будете по углам мотаться. А если дети?
Олег кивал в поддержку матери:
— Точно, брат. Нужно что-то решать. А то неудобно как-то, в гостях у чужих людей сидим.
Светлана хотела возразить, что квартира их семейная, пока платят за нее. Но родня Андрея воспринимала съемное жилье именно как чужое, временное пристанище, где нечего обустраиваться всерьез.
Несмотря на давление родственников, Светлана не сдавалась. Девушка продолжала облагораживать маленькое пространство — покупала красивую посуду в дешевых магазинах, шила шторы из остатков ткани, готовила сложные блюда из простых продуктов. Хотелось доказать себе и окружающим, что и в съемной однушке можно создать настоящий дом.
— Смотри, как я полки переставила, — показывала Светлана мужу свои старания. — Теперь книги красиво стоят, и место освободилось.
— Хорошо, — рассеянно отвечал Андрей. — Только зачем так стараешься? Все равно ненадолго здесь.
Эти слова больно кололи. Получалось, что муж тоже не воспринимает их жилье всерьез, относится к нему как к временной остановке на жизненном пути.
Неожиданно ситуация кардинально изменилась. Дедушка Светланы, который последние годы болел и лежал в больнице, скончался. Пожилой мужчина оставил внучке в наследство трехкомнатную квартиру в центре города — просторную, светлую, с высокими потолками и большими окнами.
— Поздравляю, дорогая! — обнимал Андрей жену, когда они вышли из нотариальной конторы с документами. — Теперь у нас будет настоящий дом!
Светлана радовалась и грустила одновременно. Радовалась, что наконец-то появилось собственное жилье, где можно обустроиться всерьез. Грустила, что дедушки больше нет, что за счастье пришлось заплатить потерей близкого человека.
— У нас будет детская комната, гостиная, отдельная спальня, — мечтательно говорил Андрей по дороге домой. — Представляешь, как здорово? Мама сможет приезжать, оставаться на ночь. Ирка с детьми будет частенько гостить.
Светлана напряглась, услышав эти слова. Почему-то муж сразу стал планировать размещение своей родни в новой квартире. Будто наследство жены автоматически стало общим семейным достоянием.
— Андрей, это же моя квартира, — осторожно заметила Светлана. — Наследство оформлено на меня.
— Ну да, формально на тебя, — легко согласился муж. — Но мы же семья. Я твой муж, значит, и моя тоже.
Слова звучали логично, но что-то в тоне Андрея настораживало. Словно мужчина уже мысленно распределил комнаты между своими родственниками, не спросив мнения жены.
Переезд в новую квартиру стал настоящим праздником. Светлана с восторгом обставляла просторные комнаты, покупала мебель, которая раньше не поместилась бы в однушке. Наконец-то можно было развернуться, создать именно такой дом, о каком мечталось.
Но радость омрачалась реакцией родни мужа. Валентина Сергеевна, Ирина и Олег восприняли новость о квартире как личную удачу. Родственники сразу начали строить планы, как использовать свалившееся богатство.
— Ну наконец-то нашей семье повезло! — воскликнула свекровь, осматривая квартиру. — Андрюша, теперь и мне есть где жить спокойно. А то в коммуналке совсем достали соседи.
— Мам, ты что, серьезно сюда переезжать собираешься? — удивился Андрей.
— А что тут странного? — пожала плечами Валентина Сергеевна. — Квартира большая, места всем хватит. Я в маленькой комнате устроюсь, мешать не буду.
Светлана стояла рядом, слушая этот разговор с растущим ужасом. Получается, свекровь уже решила переехать в квартиру, даже не спросив разрешения у хозяйки.
— Мне тоже не помешает иногда здесь останавливаться, — включилась в беседу Ирина. — С детьми в гостях удобнее будет, чем домой тащиться через весь город.
— А я вообще прописаться хочу, — заявил Олег. — Официально. Все-таки семья, должны друг друга поддерживать.
Андрей молчал, не возражая против планов родственников. Светлана ждала, что муж скажет что-нибудь в защиту их семейного пространства. Но слов поддержки не последовало.
— Ребята, может, не будем торопиться? — наконец решилась вмешаться Светлана. — Квартира моя по наследству, хотелось бы сначала самим обжиться.
— Жадничаешь, что ли? — нахмурилась Валентина Сергеевна. — Андрей твой муж, значит, и нам место найдется. Семья должна держаться вместе.
— Света, мама права, — неожиданно поддержал свекровь Андрей. — Места всем хватит. Нечего жадничать.
Эти слова были как пощечина. Муж, который должен защищать интересы жены, встал на сторону родни. А желание сохранить личное пространство назвал жадностью.
Первые месяцы жизни в новой квартире превратились для Светланы в кошмар. Родственники мужа появлялись каждый день, вели себя как дома, оставляли вещи, словно уже переехали. Валентина Сергеевна приносила свои лекарства, оставляла в шкафу одежду. Ирина оставляла детские игрушки, коляску, самокат. Олег притащил компьютер, поставил в гостиной, играл до поздней ночи.
— Света, а где мои таблетки? — спрашивала свекровь, роясь в комоде спальни.
— Какие таблетки? — растерянно отвечала Светлана.
— Ну которые вчера на тумбочку положила. От давления.
Получалось, что Валентина Сергеевна уже считает спальню молодой семьи своей территорией, раскладывает личные вещи где попало.
— Тетя Света, а можно мультик включить? — просили дети Ирины, хватаясь за пульт.
— Мы с мамой собирались новости посмотреть, — мягко возражала Светлана.
— Да ладно, какие новости, — отмахивалась Ирина. — Пусть детишки мультики смотрят. Не жалко же телевизор.
Олег без спроса пользовался интернетом, подключал к Wi-Fi свои устройства, играл в онлайн-игры, загружая сеть. На замечания отвечал с удивлением:
— А что такого? Семья же. Интернет не убудет от того, что я им пользуюсь.
Светлана чувствовала, как теряет контроль над собственным домом. Каждая комната постепенно заполнялась чужими вещами, каждый уголок становился общественным пространством.
— Андрей, поговори с родственниками, — просила жена. — Нельзя же так, будто у них нет своего дома.
— А что не так? — удивлялся муж. — Нормально все. Места много, всем хватает.
— Мне не хватает! — возмущалась Светлана. — Это мой дом, хочу здесь отдыхать, а не принимать гостей постоянно.
— Жадная стала, — покачал головой Андрей. — Квартиру получила и сразу характер испортился.
Такие разговоры заканчивались ссорами. Андрей обвинял жену в эгоизме, Светлана пыталась объяснить потребность в личном пространстве. Понимания достичь не удавалось.
Терпение Светланы подходило к концу, когда родня стала обсуждать прописку. Валентина Сергеевна принесла справки из поликлиники, Олег — документы с работы. Планировали официально зарегистрироваться в квартире.
— Зачем прописка? — спросила Светлана.
— Как зачем? — удивилась свекровь. — Удобнее так. И в поликлинику ходить близко будет, и с работы недалеко.
— Но это же моя квартира…
— Андрея тоже, — перебил Олег. — Он муж, имеет право здесь жить. А мы его семья.
Логика родственников была железной: Андрей — муж, значит, имеет права на квартиру жены. Родня Андрея — его семья, значит, тоже может претендовать на жилплощадь. А Светлана должна со всем соглашаться и не жадничать.
Решающий момент наступил солнечным октябрьским утром. Светлана собиралась на работу, когда в дверь позвонили. На пороге стояли Валентина Сергеевна, Ирина с детьми и Олег. У всех в руках были огромные сумки, чемоданы, пакеты с вещами.
— Приехали! — радостно объявила свекровь. — Решили наконец переезжать к вам. Места много, будем жить дружно.
Светлана остолбенела от ужаса. Родственники мужа серьезно планировали поселиться в квартире, причем без предупреждения, поставили перед фактом.
— Мама, а я в большую комнату вещи поставлю, — распоряжалась Ирина, тащи детскую коляску в прихожую. — Детям места больше нужно.
— А мне компьютерный стол где поставить? — спрашивал Олег, волоча системный блок.
— Ребята, подождите, — попыталась остановить вторжение Светлана. — Мы же не договаривались о переезде!
— А что договариваться? — пожала плечами Валентина Сергеевна. — Семья переезжает к семье. Все логично.
Андрей стоял в дверях и молчал. Муж наблюдал за происходящим с нейтральным лицом, словно его это не касалось. В этом молчании Светлана прочитала предательство. Андрей заранее знал о планах родни и не предупредил жену.
Родственники деловито расселялись по квартире, обсуждая, кто где будет спать, как распределят обязанности. Дети носились по комнатам, разбрасывая игрушки. Ирина доставала из сумок детскую одежду, развешивала в шкафах. Олег подключал компьютер к розетке.
У Светланы начали дрожать руки, сердце колотилось так громко, что казалось, слышно всем в квартире. Происходящее было похоже на захват территории. Родня мужа методично оккупировала каждый уголок, превращая личное пространство в коммуналку.
— Хватит! — крикнула Светлана, не выдержав. — Немедленно прекратите!
Воцарилась тишина. Все повернулись к хозяйке квартиры с удивлением.
— Что прекратить? — спросила Валентина Сергеевна.
— Расселяться здесь без разрешения! — Голос Светланы дрожал от возмущения. — Это моя квартира, мое наследство!
— Света, успокойся, — попытался урезонить жену Андрей.
— Не успокоюсь! — Светлана подбежала к сумкам родственников, начала выносить их в коридор. — Собирайте вещи и уходите!
— Ты что творишь? — возмутилась Ирина. — С ума сошла?
Но Светлана уже не слышала возражений. Девушка выносила чемоданы, сумки, детские игрушки на лестничную площадку. В этом процессе было что-то терапевтическое — наконец-то можно было физически избавляться от навязанного присутствия.
— Света, остановись! — требовал Андрей.
— Думали всей толпой задавите! И мать, и сестра, и твой брат сюда пришли! Но квартиру я не отдам, хоть вы с ноги дверь вышибите! — выкрикнула Светлана, швыряя последнюю сумку к лифту.
Слова прозвучали как боевой клич. В них была накопленная за месяцы обида, усталость от постоянного давления, решимость защитить личное пространство.
— Как ты смеешь! — побагровела Валентина Сергеевна. — Мы семья Андрея! Имеем право жить где захотим!
— В своих квартирах и живите! — не сдавалась Светлана. — А это мой дом!
— Андрюша, ты что молчишь? — обратилась свекровь к сыну. — Объясни жене, как нужно с семьей обращаться!
Андрей растерянно переминался с ноги на ногу. Мужчина явно не ожидал такого решительного отпора от обычно мягкой супруги.
— Света, давай поговорим спокойно, — попросил муж.
— Не о чем говорить, — отрезала Светлана. — Либо поддерживаешь меня, либо иди к маме.
— Ты ставишь ультиматум? — не поверил Андрей.
— Ставлю. И знаешь что? Развод тоже возможен, если ты выберешь их сторону.
Эти слова прозвучали как приговор. Светлана сама удивилась твердости собственного голоса. Месяцы давления и унижений выработали в девушке стальной стержень.
Родня Андрея попыталась продолжить спор, но Светлана была непреклонна. Девушка стояла в дверях квартиры, физически преграждая путь незваным гостям. Андрей мялся, не зная, на чью сторону встать.
— Андрей, решай, — потребовала жена. — Либо остаешься со мной, либо уходишь с ними.
Мужчина посмотрел на мать, на сестру, на брата, потом на жену. В глазах Андрея читалась растерянность и обида.
— Тогда ухожу, — тихо сказал муж.
— Правильно, сынок, — одобрила Валентина Сергеевна. — Нечего с такой эгоисткой жить.
Родня собрала вещи и гордо удалилась. Андрей ушел последним, не оборачиваясь. Дверь захлопнулась, оставив Светлану в абсолютной тишине.
Девушка медленно прошла по опустевшим комнатам. Квартира казалась огромной после того, как из нее исчезли чужие голоса, чужие вещи, чужое присутствие. Светлана подошла к окну гостиной, посмотрела на вечерний город.
Впервые за долгие месяцы можно было спокойно подумать о будущем. Не нужно было планировать, как разместить толпу родственников, чем их кормить, как угождать всем сразу. Теперь это был именно ее дом — тихий, уютный, принадлежащий только хозяйке.
Светлана заварила чай, села в любимое кресло с книгой. За окном зажигались огни города, в квартире царила благословенная тишина. Возможно, брак не удастся сохранить. Возможно, Андрей так и не поймет, что жена имеет право на личное пространство. Но лучше быть одной в собственном доме, чем теряться в толпе чужих людей.
Телефон молчал. Ни мужа, ни его родни не слышно. Светлана понимала, что мосты сожжены, назад дороги нет. И это не пугало, а наоборот, приносило облегчение. Квартира, оставленная дедушкой, стала не только наследством, но и символом независимости. Здесь можно было начать новую жизнь — без наглости, без давления, без необходимости угождать всем подряд.
Завтра будет новый день. Первый день жизни в доме, где хозяйкой является только сама владелица.
