Советская актриса, покорившая зрителей фразой «Высокие! Высокие отношения!» из «Покровских ворот», прожила трагическую жизнь, полную неосуществленных надежд
Яблоко, ставшее последним
28 октября 1997 года соседи по коммуналке обнаружили Елизавету Никищихину мертвой. 56-летняя актриса лежала на полу с куском яблока, застрявшим в дыхательных путях. Патологоанатомы констатировали: смерть наступила от удушья.
Но мало кто знал, что врачи давно запретили ей есть твердую пищу — после нападения грабителя год назад у актрисы развилась астма, она часто задыхалась. Почему в тот роковой день она взяла в руки яблоко, осталось загадкой. Возможно, забыла о запрете. А может быть, сознательно нарушила его…
Так нелепо оборвалась жизнь одной из самых недооцененных актрис советского кино, женщины, которая ради театра пожертвовала всем — семьей, здоровьем, счастьем.
Детство без любви
Елизавета Сергеевна Никищихина родилась 17 мая 1941 года в московской коммуналке.
Детство Елизаветы Никищихиной прошло практически без отца и матери. После окончания Великой Отечественной войны родители уехали восстанавливать разрушенную Германию — отец-инженер получил долгосрочную командировку в ГДР с 1948 по 1954 год.
С собой Сергей Захарович взял жену Надежду Павловну и двух сыновей — Александра и Владимира. А семилетнюю Лизу оставили на воспитание у бабушки в Ярославле.
Маленькая Лиза восприняла поступок отца как предательство. Почему братьев взяли, а ее — нет? Возможно, родители посчитали, что девочка уже достаточно взрослая и справится без них. Но для семилетнего ребенка это стало первой и самой болезненной травмой — чувством брошенности и ненужности.
Семь лет — целая вечность для ребенка — Лиза провела в Ярославле с бабушкой, мечтая о возвращении родителей. С семьей она встретилась только когда ей исполнилось четырнадцать лет. За это время девочка кардинально изменилась — из послушного ребенка превратилась в самостоятельную девушку с собственными мечтами и планами.
Как позже вспоминала дочь актрисы Екатерина: «Она не держала обиды на родителей», но эта детская травма навсегда изменила ее отношение к близким людям. Всю жизнь она искала мужчину, который бы ее защитил, потому что папы у нее, по сути, не было.
Именно в те годы, проведенные с бабушкой, зародилась ее тяга к театру — возможно, как способ компенсировать недостаток родительской любви и внимания. Сцена стала для нее тем местом, где можно было получить аплодисменты и признание, которых так не хватало в детстве.
Когда родители вернулись из Германии, между ними и дочерью сразу возникло недопонимание. Лиза уже была сформировавшейся личностью со своими увлечениями, а родители пытались вернуть контроль над дочерью, которую фактически не воспитывали.
Отец, Сергей Захарович, дочь не понимал и не принимал. Профессию актрисы он считал синонимом распущенности. Когда шестнадцатилетняя Лиза после девятого класса заявила, что поступает в студию при театре Станиславского, отец был в ярости.
«Актриса — это проститутка!» — кричал он, избивая дочь.
Спасли Лизу соседи по коммуналке — семья эстрадного чтеца Сурена Кочаряна. В тот день у них гостили Владимир Высоцкий и Андрей Тарковский. Сын Кочаряна, Лева, вмешался и защитил девушку от разъяренного отца.
После этого скандала гордая Лиза ушла из дома. Жила в общежитии на одну стипендию, часто голодала, но к отцу не вернулась. Примирение произошло только много лет спустя, когда она сама стала матерью.
Недостаток родительской любви и постоянное чувство ненужности глубоко ранили душу будущей актрисы. Возможно, именно тогда зародилась та внутренняя пустота, которую она всю жизнь пыталась заполнить — сначала работой, потом алкоголем.
Театральная звезда
В 1960 году Никищихина окончила студию и была принята в труппу Московского драматического театра имени Станиславского. Поначалу ее определили во второй состав — рядом с Майей Менглет, Евгением Урбанским и Владимиром Кореневым.
Первый крупный успех пришел в 1966 году с ролью Антигоны в спектакле по пьесе Жана Ануя. Партнером Елизаветы стал великий Евгений Леонов. Именно он когда-то предупреждал начинающую актрису: «У вас будет очень трудная судьба. С такой внешностью клоунессы и темпераментом трагедийной актрисы будет сложно».
Как в воду глядел.
Спектакль «Антигона» стал сенсацией. Москва сходила с ума. У театра дежурила конная милиция — толпы желающих попасть на спектакль требовали усиленной охраны. Критики писали о новой звезде театрального небосклона.
Но именно этот триумф нанес Елизавете незаживающую рану. Когда началась работа над спектаклем, актриса узнала, что беременна от возлюбленного — виолончелиста Алексея Познанского. Молодой человек после службы в армии стал инвалидом, Лиза заботилась о нем и готовилась стать его женой.
Режиссер Борис Львов-Анохин поставил жестокий ультиматум: «Либо ты актриса, либо жена». Сделать аборт означало, что матерью она может больше никогда не стать — риск был огромен. Но отказаться от роли всей жизни…
Никищихина выбрала театр. Сделала аборт. Познанский не простил ей этого решения, и их отношения закончились. Позже актриса говорила, что эта потеря стала для нее трагедией — она лишилась и ребенка, и любви.
Первый муж: музыкальный критик
На съемках фильма «Расскажи мне о себе» Елизавета познакомилась с музыкальным критиком Анатолием Агамировым. Его мать работала хореографом картины. Агамиров был образованным, интеллигентным человеком — именно такой мужчина нужен был израненной душе актрисы.
Они поженились в конце 1960-х. Но уже тогда, по воспоминаниям Агамирова, Елизавета серьезно выпивала. «Это помогает мне снять стресс», — объясняла она мужу. Алкоголь становился способом справиться с творческими неудачами и душевной болью.
Никищихина была перфекционисткой — не умела играть «в полноги», на голой технике. Каждую роль проживала всем сердцем, выкладывалась без остатка. Но именно поэтому ей было так тяжело переносить периоды творческого простоя.
После триумфа «Антигоны» крупных ролей становилось все меньше. Театральное руководство не знало, что делать с актрисой, которая одинаково талантливо играла и трагедии, и комедии, но при этом не обладала классической красотой. Между значимыми постановками зияли убийственно длительные паузы.
Первый брак продлился семь лет и распался в начале 1970-х. Агамиров не выдержал постоянных запоев жены и ее непредсказимого поведения.
Второй муж: врач-психиатр
Следующим избранником Никищихиной стал ленинградский врач-психиатр Эрнест Лейбов. Символично, что актриса выбрала именно психиатра — возможно, подсознательно искала того, кто сможет ее понять и вылечить.
От Лейбова в 1975 году родилась дочь Екатерина. Вопреки прогнозам врачей, которые после первого аборта давали нулевые шансы на материнство, Елизавета смогла выносить и родить ребенка. Это был подарок судьбы, которым она, увы, не сумела воспользоваться.
После рождения дочери у актрисы началась полоса профессиональных неудач. Ролей не было, а семейная жизнь не вдохновляла — ей нужна была сцена. Никищихина начала пить еще больше, и даже то, что маленькой дочери требовалось материнское внимание, ее не останавливало.
В 1975 году Лейбов принял решение эмигрировать в США. Актриса отказалась ехать с мужем — не могла оставить театр. Брак распался, врач уехал за океан, а Екатерина осталась с матерью, которая все чаще находилась в алкогольном забытье.
Третий муж: диссидент
Выбраться из постоянного пьянства актрисе помог писатель Евгений Козловский. Он уговорил ее закодироваться и в 1979 году женился на ней. Козловский был автором романа «Мы встретились в раю», но в те годы диссидентствовал и публиковался на Западе, за что преследовался КГБ.
В трезвом состоянии Елизавета была идеальной женой и заботливой матерью. Казалось, жизнь наконец налаживается. Но в 1980-х Козловского арестовали за «антисоветскую деятельность». В квартире прошло три обыска — вещи, вплоть до детских книг, трижды вывозились. Актрису стали вызывать на допросы в КГБ.
Когда мужа посадили, Никищихина снова сорвалась. Страх, одиночество и чувство вины привели к новому запою. На фоне постоянного пьянства у нее начались острые психозы.
После освобождения Козловский пытался помочь жене — водил по врачам, но все было тщетно. Алкоголь окончательно разрушил психику актрисы. В конце концов он не выдержал и подал на развод.
Творческая невостребованность
Параллельно с распадом личной жизни рушилась и карьера. В театре Станиславского в 1990-е годы сменилось руководство. Новый главный режиссер Александр Товстоногов (сын легендарного Георгия Товстоногова) игнорировал Елизавету Сергеевну, не давал ей работу.
Актриса не умела выпрашивать роли и выяснять отношения с начальством. Гордость не позволяла унижаться. В результате она оказалась не у дел в собственном театре, где прослужила более тридцати лет.
В кино тоже ничего не предлагали, кроме мелких эпизодов. Сценариев поступало достаточно, но Никищихина отказывалась: «Это такой ужас: мат, человеческая деградация, уродство. Не хочу этим заниматься. Даже если бы мне нечего было есть и не в чем ходить».
Возник замкнутый круг: Никищихина пила, потому что ей не давали ролей. А ролей ей не давали, потому что боялись, что она подведет. Коллеги понимали весь ужас ее существования и старались поддержать хотя бы эпизодическими ролями, но этого было недостаточно для полноценной творческой жизни.
За всю карьеру актриса ни разу не сыграла главную роль в кино. Даже образ директрисы в картине «Виктория» не стал центральным, хотя вполне мог бы. Елизавета Никищихина так и осталась королевой эпизода — гениальной, яркой, незабываемой, но вечно второплановой.
Одинокие годы
Дочь Екатерина рано вышла замуж и практически не общалась с матерью. Девушка не могла простить Елизавете годы пьянства, равнодушия к семье и выбора алкоголя вместо материнских обязанностей. Внука актриса практически не знала.
В последние годы жизни Никищихина жила одна в коммунальной квартире. Денег катастрофически не хватало. За год до смерти на нее напал грабитель, который пытался задушить актрису. Ее спасли, но травма горла привела к развитию астмы — Елизавета стала часто задыхаться.
Врачи запретили ей есть твердую пищу, но она то ли забывала об этом, то ли сознательно нарушала запрет. Психическое состояние актрисы в последние месяцы было очень тяжелым.
Последней работой стала роль Тени Антигоны в новой постановке любимого спектакля. Символично — она вернулась к роли, которая когда-то принесла ей славу, но теперь играла лишь тень своего прежнего триумфа. Спектакль показали всего десять раз и закрыли из-за отсутствия финансирования.
Нелепый финал
В октябре 1997 года Елизавета Никищихина умерла в полном одиночестве. Соседи по коммуналке обнаружили ее тело только на следующий день. Кусок яблока застрял в дыхательных путях, и помочь было некому.
Ходили слухи о самоубийстве — мол, актриса устала от безденежья и забвения. Но дочь Екатерина категорически отвергала эту версию: «Мама была верующим человеком, крестила меня и никогда не пошла бы на такой шаг».
Скорее всего, это была нелепая случайность. Женщина, всю жизнь искавшая любви и признания, умерла от обычного яблока — того самого запретного плода, который, возможно, символизировал для нее последний акт собственной воли.
Похороны организовал театр Станиславского. Елизавету Сергеевну похоронили на Востряковском кладбище. В 2005 году в той же могиле упокоилась ее мать Надежда Павловна, с которой актриса так и не успела до конца помириться.
Неусвоенный урок
История Елизаветы Никищихиной — это трагедия талантливого человека, не сумевшего найти свое место в жизни. Детские травмы, отсутствие родительской любви, конфликт между природной одаренностью и социальными ожиданиями — все это сделало ее уязвимой для алкогольной зависимости.
Возможно, если бы в детстве ее не бил отец, если бы не пришлось выбирать между материнством и карьерой, если бы театральное руководство ценило ее талант… Но история не терпит сослагательного наклонения.
Зрители помнят Елизавету Никищихину по ярким ролям в фильме «Покровские ворота», строгой тете Маше из «Приключений Электроника». Ее персонажи излучали доброту и свет. А за кадром оставалась женщина, которая так и не смогла найти этот свет в собственной жизни.
Сегодня, когда актерская профессия по-прежнему остается одной из самых сложных и непредсказуемых, история Никищихиной звучит как предупреждение. Талант — это дар, но он требует не только развития, но и защиты. И порой самого талантливого человека нужно спасать от него самого.
Последние кадры с участием Елизаветы Никищихиной вышли на экраны уже после ее смерти — в 2000 году в сериале «Тайны дворцовых переворотов». Она играла камер-фрау Крамер — очередную яркую, запоминающуюся роль второго плана. Такой и остается в памяти зрителей: талантливой, обаятельной и навсегда недооцененной.
