— Подождите пока с пропиской. Вы с Димой недавно вместе, еще неизвестно, что у вас получится. А квартира у меня одна, понимаете?
Я стояла как громом пораженная. Как это – неизвестно, что получится? Мы же семья! У нас ребенок!
— Но Наталья Сергеевна, это же для Сонечки! Ей нужна прописка, чтобы получить медицинскую помощь, встать на очередь в детский сад!
— Катенька, не драматизируйте. Живете здесь, и живите. А прописка – дело наживное. У вас же родители есть, пропишите ее там.
Я никогда не думала, что моя жизнь сложится именно так. Приехав из нашей тихой Березовки, затерянной в уральских лесах, в эту шумную, сверкающую Москву, я мечтала о другом. О большом и светлом, да, как в кино. Но реальность, как это часто бывает, оказалась куда прозаичнее.
С Димкой мы познакомились случайно, в парке. Он – москвич, из хорошей семьи, как принято говорить. Улыбчивый, обходительный. Закрутилось, завертелось… Беременность стала неожиданностью, но, по крайней мере, так мне казалось, все разрешилось как нельзя лучше. Свадьба, переезд к его маме, Наталье Сергеевне.
Поначалу она была просто ангел. Заботливая, участливая, помогала с выбором пеленок, помогала советами, и даже ходила со мной в поликлинику на уколы, когда я уже забеременела.
— Катенька, доченька, – сюсюкала она, пока не родилась наша Сонечка.
Соня… Моя крошечная, недоношенная Соня. Она родилась слабенькой, такой крохотной, что страшно было прикасаться. Врачи предупреждали, что первый год будет самым сложным.
Вот тогда-то и все началось.
— Наталья Сергеевна, нужно Соню прописать, для пособий, для садика потом, – робко начала я разговор.
Её как будто подменили. Улыбка сползла с лица, взгляд стал холодным.
— Подождите пока с пропиской. Вы с Димой недавно вместе, еще неизвестно, что у вас получится. А квартира у меня одна, понимаете?
Я стояла как громом пораженная. Как это – неизвестно, что получится? Мы же семья! У нас ребенок!
— Но Наталья Сергеевна, это же для Сонечки! Ей нужна прописка, чтобы получить медицинскую помощь, встать на очередь в детский сад!
— Катенька, не драматизируйте. Живете здесь, и живите. А прописка – дело наживное. У вас же родители есть, пропишите ее там.
Я пыталась достучаться до Димы.
— Дим, ну как так можно? Это же наша дочь и её родная внучка! Как можно отказывать ей в самом необходимом?
Он отворачивался, пожимал плечами.
— Мам, ну зачем ты так? Кате же обидно.
— Димочка, не ссорься с мамой, – она погладила его по руке, – все образуется. Не нужна нам сейчас эта прописка. Зачем лишние проблемы?
— Проблемы? Моя дочь – это проблема?
С каждым днем эта стена между нами становилась все толще и выше. Я чувствовала себя чужой в этом доме, как будто я здесь никто и звать меня никак. А Соню… Ее она любила. Баловала игрушками, тискала. Но стоило заикнуться о прописке – все, лед.
——————
Сегодня особенно душно. Смог от города висит в воздухе, как тяжелая пелена. Сижу на подоконнике, смотрю на редкие огни внизу. Дима зашел в комнату, уставший после работы.
— Кать, ну чего ты опять киснешь? Мама не передумает. Я уже говорил с ней.
— Дим, ты хоть понимаешь, что это значит для Сони? Ты понимаешь, что она будет бесправной здесь? Что она не сможет получить нормальную медицинскую помощь, если что-то случится?
— Ну что ты сразу паникуешь? Ничего не случится. Все будет нормально.
— Нормально? Дим, она у меня слабенькая, ты же знаешь. Ей перелеты вообще запрещены! А твоя мама предлагает прописать ее в Березовке!
— Ну, поездом можно. Чуть меньше двух суток, подумаешь.
— Двое суток в душном вагоне, полном посторонних людей! Для младенца! Ты вообще о чем думаешь?
Он вздохнул, потер переносицу.
— Кать, ну не могу я ничего сделать. Мама не хочет, и все. Что я могу поделать?
Я смотрела на него и не узнавала. Где тот Дима, который говорил, что любит меня? Где отец, который должен защищать своего ребенка?
— Знаешь что, Дим? Я предлагаю другое решение. Давай снимем квартиру. Свою. Пусть даже маленькую, пусть даже на окраине. Зато там мы сможем прописать Соню. И мы будем хозяевами своей жизни.
Он молчал. Долго молчал. Я ждала, затаив дыхание.
— Ну… можно попробовать, лишь бы арендатор согласился – наконец сказал он.
— Попробовать?
— Ну да. Поищем. Посмотрим, что получится.
Я выдохнула. Это был маленький, но шаг вперед. Шаг к независимости, к самостоятельности, к благополучию нашей семьи.
И пусть впереди у нас много неизвестности, но я знаю одно: я больше не позволю никому решать за нас. Я буду бороться за свою дочь. За свое будущее. и за будущее нашей, пока еще небольшой семьи…
