Сценарий для фильма написали режиссёр Валерий Лонской и писатель Владимир Железников. Валерий Лонской в кино работал давно и не раз пробовал себя в сценарном деле.
Владимир Железников тоже не был новичком, его книгами зачитывались, да и сценарии в его активе тоже были.
Правда, он считался больше автором детским, а одной из самых известных его работ был замечательный детский фильм «Чудак из пятого “Б”» (1972). Но на этот раз сценарий получился жёстким:
центральный персонаж не вызывает симпатий, он часто разрушает жизни других, при этом будто отсутствуя в реальности.
Роль Вадима Бекасова, главного героя, Валерий Лонской отдал Андрею Мягкову, который стремился избавиться от образа комедийного актёра, прилипшего к нему после комедий Эльдара Рязанова.
Любопытно, что параллельно Мягков снимался у Марлена Хуциева в драме «Послесловие» (1983), и герои обеих картин были во многом схожи: оба живут в собственных мирках, обоим не нужна теплота отношений, обоим не нравится, что кто-то вторгается в их будни.
Рядом с Бекасовым поочерёдно оказываются разные люди, которые потом исчезают и не возвращаются. И это, кажется, серьёзный прокол фильма, поскольку
сюжетные линии попросту обрываются и остаётся непонятным, что же случилось с этими людьми.
Так, в начале возлюбленная Бекасова Ольга (её сыграла Наталья Сайко), с которой они встречаются уже два года, сообщает, что ждёт ребёнка.
Бекасов уже был женат, у него есть дочь, но он ушёл от супруги много лет назад, а сейчас даже не помнит, сколько лет дочери. Теперь же
Бекасов оказывается ярым чайлд-фри и аргументированно доказывает Ольге, почему он не хочет детей.
После этого Ольга исчезает и из жизни Бекасова, и из фильма. Правда, он её упорно ищет, расспрашивая соседей и знакомых, но всё равно в итоге эта линия идёт в никуда.
Та же история с коллегой Бекасова по научному институту Смирновым (в этой роли — Владимир Земляникин), который просит Бекасова пойти на профсоюзное собрание и похлопотать, чтобы ему дали квартиру.
Бекасов идёт на собрание, но по-тихому уходит с него, не сделав обещанного, хотя обещал вечером позвонить Смирнову и всё рассказать. На этом линия также обрывается.
Также в картине Валерия Лонского снялись Валентина Панина в роли экс-жены Бекасова, Василий Бочкарёв в роли её нового супруга, Сергей Никоненко, Игорь Владимиров.
Отдельно отмечу трёх ярких красавиц. Приятельницу Ольга сыграла Анна Варпаховская, здесь решительная и деловитая.
А вот известной она стала после роли соблазнительницы в комедии Аллы Суриковой «Суета сует» (1978), там её героиня была совсем иной: томной, покладистой, сговорчивой, всегда угождающей любимому мужчине.
В образах девушек на скромной домашней вечеринке у приятеля Бекасова предстали Ольга Битюкова, в начале семидесятых в одночасье ставшая кумиром юной аудитории после дебюта в фантастической дилогии Ричарда Викторова «Москва-Кассиопея» (1973) и «Отроки во Вселенной» (1974), и Елена Тонунц, которой популярность принесла музыкальная комедия «Берегите женщин» (1981).
Интересное совпадение:
героиня Елены танцует с Бекасовым под хит «Море» Юрия Антонова. Антонов же написал и исполнил все песни и в «Берегите женщин».
Заканчивается лента трагически, но вроде бы оптимистично. Вадим становится свидетелем неприятного инцидента в ночной электричке:
компания молодых людей напала на девушку. Поначалу Бекасов просто отворачивается и даже пересаживается на другое место, чтобы не видеть происходящего,
но потом всё же вступается. Девушке удаётся сбежать, но гнев агрессивных молодчиков тут же обращается на Бекасова, которого беспощадно избивают. Эта неоправданная жесткость, по задумке авторов,
должна стать трудным, но действенным толчком, который выведет наконец героя из затяжной летаргии равнодушия.
Фильм, вышедший осенью 1983 года, событием не стал. Зрители философскую драму встретили равнодушно, критики — скорей отрицательно.
Хотя финал всё-таки отметили как сцену очень сильную и мало кого оставляющую равнодушным. Но квинтэссенцией «Летаргии» стал, пожалуй, минутный эпизод, когда
Бекасов дома в одиночестве наигрывает на гитаре, а потом включает магнитофон с записью оваций и слушает аплодисменты невидимой, но восторженной публики.
Пока я писала текст, мне пришло в голову, что, возможно, сюжетные линии, уходящие в никуда, — это ещё один намёк на сон. Ведь во сне часто случается, что действие резко обрывается или делает невероятный поворот.
Так и здесь: летаргия играет эпизодами жизни героя, как в калейдоскопе. А вы видели «Летаргию»? Находите в ней пересечения с «Послесловием»?
